Рыжий мальчишка

      Регис всё ещё помнит, каким Геральт пришёл к нему впервые в свои восемнадцать лет.       Тогда он был очаровательным молодым человеком с робкой улыбкой, редкими веснушками на носу, яркими зелёными глазами и копной рыжих волос. Он вошёл в барбершоп, и сразу кругом стало ярче и добрее. В этом салоне, тёмном и брутальном, он выглядел совсем как мальчишка.       Он сел в кресло Региса, и Регис почувствовал прилив воодушевления — от одной мысли, что ему предстоит поработать с этими потрясающими волосами, у него что-то затрепетало в груди.       Очень редко можно встретить настолько приятного молодого человека, да ещё и с такими шикарными волосами. По воле случая, ещё реже подобные люди попадают именно в руки Региса.       Он уже успел придумать стрижки и укладки, которые сможет предложить своему клиенту, чтобы привести в порядок его копну, как тот открыл рот и сказал нечто немыслимое.       — Выбелить и выпрямить, — услышал Регис и пришёл в полное смятение.       — Как? — глупо переспросил он.       — Совсем, — уверенно ответил ему парень, — чтоб были, как молоко. Ну, и подровнять можно.       Регис попытался вразумить его, предложил несколько вариантов, как приручить его замечательные волнистые волосы, но тот продолжил настаивать на том, что ему надоело быть для всех «рыжим-бесстыжим» и слышать дразнилку «рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой». Лучше уж быть совсем бесцветным.       Чего обманываться — Регису в тот момент стало обидно чуть не до слёз, что какие-то глупые ребята заставили Геральта ненавидеть свои чудесные, необычайные волосы. Дети и подростки так жестоки, особенно к тем, кто выделяется из толпы. О, как Регису было жаль, что теперь он никак не может переубедить этого мальчика, что он красив и очарователен благодаря своим волосам!       Конечно, он выполнил свою работу. По итогу двух сеансов они получили именно то, о чём Геральт мечтал — идеально прямые и белые, как молоко, волосы.       И с тех пор Геральт стал приходить регулярно, чтобы поддерживать достойный внешний вид.       Очень скоро от того яркого мальчишки не осталось и следа.       Сначала Геральт стал носить линзы. Ужасные, жёлтые, змеиные глаза с вертикальными зрачками — вот на что он променял свою сочную зелень глаз. Причём, просто потому, что «так прикольно».       Потом на его теле стали появляться татуировки. Вернее, это были не настоящие татуировки, а всего лишь хна. Хоть в чём-то Геральт проявил благоразумие. Но чего Регис только не повидал: какие-то странные надписи и знаки на руках; узоры и змеи, обхватывающие шею и скрывающиеся под воротом одежды; кинжалы, увядшие розы с шипами, ангелы, демоны и девицы, украшающие предплечья. Единственное место, наверное, которое Геральт не вытатуировал, — это лицо. И то, только лишь потому, что тогда его дядя надавал бы ему подзатыльников.       Одежда Геральта тоже стала преображаться. Регис бы описал его внешний вид как результат чрезмерного увлечения готической и панк- субкультурами, хотя разбирается в этом не слишком хорошо, чтобы сказать однозначно. По крайней мере, изобилие чёрного цвета, черепов и цепей навело его именно на такие мысли.       Несколько раз он видел даже серьгу-кольцо в его левом ухе, но оно быстро пропало. Когда Регис спросил об этом, Геральт поведал, что за серьгу дядя Весемир всыпал ему смачного леща, и поэтому её пришлось снять.       С годами из мальчишки Геральт превратился в настоящего мужчину. Высокого, крепкого, мускулистого, с глубоким голосом и полной уверенностью в самом себе. Не стало больше и глупых линз, и странных татуировок хной, и чёрной одежды с цепями и черепами. Зато вместо них пришли чувства стиля и собственного достоинства.       Регис не назвал бы это влюблённостью, вовсе нет. Просто тогда при виде Геральта у него стали слабнуть колени, а сердце заполошно биться в груди.       Он всё ещё помнит, как когда-то давно в двери барбершопа вошёл юный мальчишка — рыжий и робкий, с неловкой улыбкой теребящий рукав своей большой толстовки. Всё время Регис относился к нему с покровительственной нежностью, как мог бы относиться… не к сыну, нет. Как к младшему товарищу, которого хочется взять под опеку, чтобы быть уверенным, что он не погубит себя из-за собственной глупости.       Но однажды в двери того же барбершопа твёрдой походкой вошёл рослый мужчина в солнечных очках, белоснежном облегающем поло и шортах, с нахальной улыбочкой и широкими расправленными плечами. При виде него Региса сначала бросило в жар, а потом он понял, что это всего лишь пришёл Геральт. Тогда-то и стало ясно, что мальчик вырос.       Регис о нём не грезил и не мечтал. Он раз в три недели профессионально ухаживал за волосами Геральта и выслушивал истории о его нескончаемых любовных похождениях. Регис не ревновал, нет. Он всего лишь слушал, кивал, качал головой и усмехался под нос. Давал советы, когда о них просили. Вообще, Регис не особо одобряет подобную ветренность в отношениях, но знание, что этот мальчишка, когда-то робкий и неуверенный в себе, на его глазах стал настоящим сердцеедом, поселило в груди маленькое горделивое чувство.       Он не ревновал, нет. Совсем нет. Ведь если ты ревнуешь кого-то, значит, считаешь, что тоже заслуживаешь право завладеть его вниманием. Регис не считал, что имеет право и уж тем более возможность завладеть вниманием Геральта. Из слишком уж разных они миров. Регис — простой барбер, а Геральт — простой клиент. Регису нечем заинтересовать его, кроме как советами о хорошем шампуне и действенном бальзаме для волос.       Как-то однажды Геральт даже попытался отрастить бороду и усы и пришёл с этим, конечно, к Регису. Что тут говорить, с бородкой он стал выглядеть ещё мужественнее, однако её тоже пришлось окрашивать в белый, а это означало, что за бородой тоже требовался тщательный уход. Геральту быстро это надоело, и в один сеанс он попросил просто побрить его начисто.       Регис тогда позволил себе заметить, что натуральная борода Геральта выглядела гораздо симпатичнее, чем окрашенная. Но в таком случае самый лучший вариант — это и волосам вернуть естественный цвет. Геральт долго осматривал своё отражение, пока Регис подстригал кончики его волос, а потом, перед самым уходом, серьёзно спросил:       — Регис, а ты не считаешь, что я буду выглядеть смешно со своим натуральным цветом волос?       — Смешно? — переспросил Регис и покачал головой. — Нет, я так не считаю.       — Буду выглядеть, как маленький мальчик, — заворчал Геральт, подходя ближе к зеркалу, чтобы придирчиво осмотреть только что подкрашенные корни, — ну куда мне теперь ходить рыжим? Это как-то несерьёзно. И не по-мужски.       Регис насмешливо выгнул бровь и произнёс:       — А прятаться от детских обид за выбеливанием волос — очень по-мужски.       Геральт тогда выгнул такую же белую, как волосы, бровь в ответ, усмехнулся и вдруг одобрительно выдал:       — А ты, Регис, не промах.       Он понятия не имел, что это могло бы значить, но его щёки на всякий случай порозовели от непривычного смущения.       После того Геральт ещё пару раз затрагивал тему своего натурального цвета, но каждый сеанс неизменно просил одного и того же — выбелить, покрасить и подстричь длину. Выпрямлять, кстати, волосы больше не пришлось. Спустя года полтора волосы Геральта практически перестали быть волнистыми, и они оба решили, что больше нет смысла мучать их химическим выпрямлением.       Один раз Геральт, усевшись в кресло и дождавшись, когда Регис набросит на него пеньюар и обхватит шею воротничком, прямо спросил:       — Регис, дружище, скажи мне честно: ты правда считаешь, что я буду выглядеть нормально с рыжими волосами? Кроме тебя, мне не с кем посоветоваться насчёт этого.       И вот тогда Регис подумал, что наконец-то пришёл тот самый момент, ради которого он ждал целых шесть лет. Он улыбнулся и, стараясь не выглядеть чересчур обрадованным, сдержанно ответил:       — Если тебя действительно интересует моё мнение, Геральт, то да, я считаю, что ты будешь выглядеть нормально. Как минимум. Как максимум — шикарно. В зависимости от стрижки и укладки.       Геральт чуть нахмурился и задал другой вопрос. Такой, которого Регис не ожидал услышать. Геральт спросил, глядя точно в глаза отражению Региса:       — Тебе бы понравился больше парень с рыжими волосами или с белыми, как у меня?       Постановка вопроса была странной, а сам вопрос был задан с неясной для Региса целью. Он подзавис немного, отвёл взгляд в сторону и ощутил, как по загривку пробежали мурашки от внезапного волнения. Ему было интересно: есть ли на этот вопрос правильный ответ? Да и с чего вообще Геральт решил, что Регису нравятся парни? Неужели он так очевиден?       Молчание стало затягиваться, поэтому он поспешил ответить то единственное, что показалось ему правильным и честным.       — Цвет волос не так уж принципиален, когда дело касается симпатии. Гораздо важнее общее впечатление, которое производит человек.       Геральт повернулся к нему и немного хмуро произнёс:       — Вот ты вроде и на вопрос ответил, но я всё равно нихрена не понял, что ты ответил. Рыжие волосы, Регис. Да или нет? Лично для тебя.       Его искренне позабавило и восхитило, насколько Геральт прямолинеен и непреклонен в том, чего хочет добиться.       Ответ мог быть только один, и Регис мягко улыбнулся своему неугомонному клиенту.       — Мужчины с рыжими волосами не выглядят смешно, Геральт, как ты постоянно думаешь. Они могут быть очаровательными, серьёзными, сексуальными, милыми, забавными. Но никак не смешными. По крайней мере, не из-за волос уж точно. — Помолчав, он добавил: — А лично для меня рыжие волосы — всегда «да», Геральт. Это приятный бонус, если человек мне симпатичен. Очень приятный бонус.       Геральт тогда кивнул, принимая его слова, а потом попросил сделать, как обычно.       После того Геральт не приходил к нему целых два месяца.       А когда пришёл снова, снял перед Регисом бейсболку и, широко улыбаясь, попросил сбрить его волосы машинкой. От такого решительного заявления у Региса чуть не упала челюсть. Он дважды переспросил, пока готовил Геральта к стрижке, но тот со свойственной ему упёртостью подтвердил, что созрел и хочет полностью сменить имидж.       Ну, а что Регис мог? Клиент всегда прав!       Хотя идея побрить Геральта «под ёжик» ему понравилась не сильно, поэтому он, с позволения Геральта, конечно, просто коротко подстриг его, подобрал краску в оттенок его натуральному цвету и подкрасил белые кончики. Геральт остался доволен.       И только перед самым прощанием Регис не выдержал и всё же поинтересовался, почему Геральта не было так долго. И Геральт поведал ему о том, как во время тренировки его клиент уронил ему на ногу штангу, и из-за этого Геральт больше месяца просидел дома в гипсе. Так Регис узнал, что Геральт — фитнес-инструктор.       Впоследствии он не раз подумывал о том, чтобы начать ходить на фитнес к одному конкретному инструктору, но поскольку не смог толком ответить на вопрос, зачем ему это нужно, решил не потакать своим прихотям.       В следующий раз Геральт пришёл спустя ещё месяца два, и тогда Регис немного выбрил ему виски, а оставшиеся волосы научил зачёсывать и укладывать назад с помощью геля. Приятным сюрпризом стало то, что, кроме волос, Геральт доверил ему и успевшую отрасти бороду. Регис очень старательно подровнял форму и длину. На свой вкус, по просьбе самого Геральта.       А потом Геральт по привычке подошёл ближе к зеркалу, чтобы пощупать свой бородатый подбородок, и, развернувшись к Регису с усмешкой, спросил:       — Ну, и как я тебе? Нравлюсь таким?       В этот момент нужно было быть осторожнее. Регис постарался сделать вид поестественнее и кивнул.       — Очень даже нравишься, Геральт. Выглядишь исключительно хорошо. Уж можешь поверить мне в этом вопросе.       — В таком случае, может быть, ты не откажешься сходить со мной в бар и выпить? Или на ужин в ресторан?       Регис сначала подумал, что ослышался. Потом — что неправильно понял. Но очевидно заигрывающий взгляд и хитрая усмешка слишком явно обозначали, что всё Регис понял правильно.       Он в очередной раз напомнил себе, что это не слишком хорошая идея. Они плохо знают друг друга. Геральт всего лишь клиент, который неизменно посещает Региса на протяжении шести лет. Регис даже не уверен, что Геральту нравятся мужчины, ведь все его прежние интрижки были только с девушками. А ещё Регис старше него, и это по ним заметно. Не говоря уж о том, что Геральт, при всём уважении, бабник, а Региса не прельщает идея стать одним из многих. И это даже неполный список причин, почему Регису стоило отказаться.       Но пока в его голове слова пытались выстроиться в вежливый отказ, его рот ответил:       — Не откажусь. От ужина в ресторане. Для начала.       Геральт тогда одарил его лучшей из своих самоуверенных улыбок, которая ясно дала понять, что на Региса у него имеются планы посерьёзнее ресторана и даже бара.       Спустя полгода после тех событий он просыпается в постели самого прекрасного мужчины в мире и может позволить себе несколько минут полюбоваться им.       Геральт спит рядом, такой тёплый и расслабленный, его отросшие волосы в беспорядке разметались по подушке. Регис лежит, подперев голову рукой, и с трудом сдерживается от соблазна прикоснуться к своему мужчине. Сквозь щёлку между штор пробивается яркий лучик солнца и самым живописным образом ложится на обнажённую грудь Геральта, покрытую светлыми рыжеватыми волосками, на его щетинистую щёку и висок. Рыжий локон волос переливается сияющим огненным цветом, несказанно радуя глаза и душу Региса.       И всё же он не в силах сдержаться — он тянется к Геральту и оставляет лёгкий поцелуй на его щеке. А потом ещё один. И ещё один. И на веснушчатом носу тоже.       — Ну, заяц, я же сплю, — ворчит недовольно тот и жмурит сонные глаза.       — Извини, — шепчет Регис с улыбкой, — просто ты у меня настолько красивый, что я не могу устоять перед тобой.       Губы Геральта растягиваются в улыбке, и он довольно урчит.       — Мм, да, я такой.       Регис ластится к нему, и Геральт обнимает за плечи, прижав к своей груди. Регис плавится, точно карамель на солнце. А ведь Геральт и правда его солнце, его милый и яркий лучик света, и Регис правда плавится от ощущения гладкой кожи и крепких мышц под пальцами.       — Ты знаешь, — тихо произносит он, выводя узоры на груди Геральта, — я тут вспоминал, как увидел тебя впервые…       — О, нет, — издаёт мученически тот. — Забудь это к чёрту. Самый позорный период моей жизни.       — …и вдруг задумался: могла ли это быть любовь с первого взгляда? Как думаешь?       Геральт фыркает, но даже не открывает глаз, продолжая гладить Региса по плечу.       — Ага, с первого. Но не в первую встречу.       — Что ты имеешь в виду? — Регис приподнимается, чтобы взглянуть на него, и Геральт приоткрывает свои лукавые зелёные глаза.       — Я точно знаю, когда именно ты влюбился в меня, — говорит он глубоким голосом и довольно улыбается.       — Вот как? И когда же?       — Когда я пришёл к тебе, как обычно, а ты какого-то чёрта не узнал меня и пялился, раскрыв рот, как будто я инопланетянин.       — Не было такого! — возмущается Регис, вырвавшись из объятий Геральта.       — Было-было.       — Нет, я не мог пялиться, раскрыв рот!       — Заяц, ну мне-то со стороны было виднее, — примирительно говорит Геральт и притягивает его обратно к себе.       — А ты, Геральт? Когда ты понял, что что-то чувствуешь ко мне? — интересуется Регис, поудобнее устроившись под боком.       Тот издаёт глубокий, утробный смешок и, почесав щёку, заводит руку за голову.       — Думаю, что я медленно влюблялся в тебя с самого начала. Потому что ты всегда был добр ко мне. Никогда не подстёбывал из-за моих волос. Вообще из-за того, как я выглядел. И был единственным, кто относился как к равному, как ко взрослому, а не как к глупому мальчишке. Хотя именно им я и был тогда. Да и остаюсь до сих пор, — замечает он, тихо засмеявшись.       — А как же твой дядя? Помнится, ты всегда говорил, что он не одобряет твоих… экспериментов относительно внешности.       — Весемир? Ну, он, как и полагается дяде, всегда говорил мне, что я «и так выгляжу нормально». Ни разу не сказал мне что-то вроде: «Геральт, не глупи, у тебя классные волосы, гордись тем, что ты не как все». Всё повторял: «не жалуйся, Геральт, а пойди и дай сдачи»; «угомонись, Геральт, ты же нормальный пацан»; «не будь дураком, Геральт, красятся только бабы». И всё в таком роде. А мне просто хотелось, чтобы меня не звали «рыжим». Не говорили: «о, рыжий пришёл». Хотелось, чтобы не задирали. Оказалось, что для этого нужно было не цвет волос менять, а просто качать мышцы.       Они оба прыскают со смеху, и Регис ещё раз целует Геральта в щёку. Мурчит ему в шею:       — И всё же, Геральт, когда ты понял, что у тебя есть чувства ко мне?       Тот ненадолго задумывается, а после пожимает плечами.       — Конкретного момента не припомню. Но как только я окончательно догнал, что ты нужен мне, я сразу начал действовать в этом направлении. Ну, а насчёт чувств… Наверное, когда стало ясно, что я нравлюсь тебе любым. Или когда, что нравлюсь тебе больше самим собой.       Регису кажется, что он может и сам чётко отделить этот переломный момент. Время идёт, но Регис всё ещё не промах.       — Угу, а если быть точнее, то когда я впервые сказал, что мне нравится твоя рыжая борода. Тогда-то ты и понял, кто тут истинный ценитель тебя, — мурлычет он и легонько кусает Геральта за подбородок.       Повозившись немного с поцелуями и укусами, Регис всё же решает, что пора выбираться из постели. Тем более, он обещал сегодня своему любимому, красивому, замечательному бойфренду сделать сырники на завтрак. Он встаёт, а руки Геральта тянутся вслед за ним, словно уже соскучились, словно не хотят отпускать ни на миг. Геральт падает поперёк кровати, свесив вниз руки.       — Боже, заяц, ты одеваться не пробовал? — произносит он, когда замечает наконец, в каком виде всё это время Регис лежал рядом.       — Одежде очень трудно удержаться на мне, когда ты рядом и без футболки, знаешь ли.       Регис подбирает с пола своё бельё и направляется в ванную. Прямо в дверном проёме его настигают-таки хваткие руки. По позвоночнику бегут мурашки, когда Геральт на ухо жарко выдыхает:       — Моим рукам тоже трудно удержаться при мне, когда ты рядом и без белья.       Он разворачивает Региса лицом к себе и, подхватив под бёдра, поднимает. Регис обвивает ноги вокруг его талии и вплетает руки в потрясающую рыжую копну, за которую удобно покрепче прижимать голову Геральта к себе.       Региса уносят в душ, и его сердце наполняется восторженной радостью. Сказал бы ему кто раньше, что робкий и странный мальчишка-неформал с белыми волосами и жёлтыми глазами в будущем станет его любимым мужчиной и будет носить на руках, Регис бы не сдержал смеха.       Но теперь… теперь мальчишка вырос, и это уже совсем другое дело.