твой последний вздох, я заберу все

сону вытащил балисонг из переливающегося металла из кармана бомбера и сел на кровать у ног чонвона. перемену в нем не возможно было не заметить. он выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз: кожа больше не была на цвет, как лист газетной бумаги, острые линии скул слегка сгладились, волосы на месте бровей отрасли почти полностью, а поверхность черепа покрывал короткий ежик. сону видел, как чонвон выглядел до химиотерапии. на видео, которые джей пересматривал по десять раз, когда думал, что никто не видит, на выцветшем полароиде, висевшем на дверце холодильника в его апартаментах. на нем они были одеты в школьную форму и ярко улыбались, приобнимая друг друга за плечи. старшая школа, выпускной, радость вперемешку с горечью. у того чонвона были ямочки на щеках и по-детски невинный кошачий прищур, густые иссиня-черные волосы, завитые в плавные волны. держа фотографию в руке, сону казалось, что он мог ощутить частички счастья на кончиках пальцев, там, где кожа соприкасалась со снимком. болезнь на чонвоне смотрелась неправильно. не то чтобы кому-то она вообще была к лицу, сону видел бессчетное количество людей, поглощенных недугами. просто он и представить не мог, как они выглядели до, как улыбались, смеялись и плакали. старый образ чонвона же шевелился в создании, делая его настоящее лицо похожим на жуткую, до боли неправильную маску. сам того не осознавая, сону все больше хотел ее сорвать. глаза чонвона, кажущиеся огромными на осунувшемся лице, медленно приоткрылись, когда матрас прогнулся под чужим весом. — сону хен. — хриплым ото сна голосом поприветствовал он. сону слегка улыбнулся в ответ. рука чонвона показалась из-под пледа, и он накрыл ее своей, сжимая худые пальцы. — ты выглядишь лучше, чонвон. так держать. — это все благодаря тебе, хен. сону раскрыл нож, стягивая куртку с правой руки и оставаясь в старой футболке с принтом джой дивижн, которую всегда надевал на их встречи. не хотелось случайно замарать любимые шмотки. чонвон приподнялся на месте, принимая сидячее положение. — готов? он кивнул в ответ. чонвона больше не мутило от вкуса чужой крови, как в первый раз, когда его стошнило после двух глотков, и сону пришлось выбросить свой безвозвратно испорченный любимый свитер. теперь на его лице не было и тени сомнения. сону прижал холодное лезвие к коже и резким движением сделал глубокий разрез на внутренней стороне запястья. он стиснул зубы от пронзительной боли, сдерживая болезненный стон. не теряя времени наклонился к чонвону, прижимая руку к его рту. чужие губы послушно приоткрылись и язык прильнул к открытой ране, слизывая единственное, что было способно продлить его жизнь. — молодец, чонвон-а, вот так. — сону придвинулся ближе, боком облокачиваясь об изголовье кровати. острое плечо парня уперлось в его грудь, и сону прикрыл глаза, сосредотачиваясь на звуке его тяжелых глотков. он никогда не мог сказать точно, покажет ли ему чонвон что-то в этот раз или нет. сону не знал, от чего зависела вероятность видения, но когда они происходили, они всегда были нечеткими и яркими; комки, сплетенные из пережитых чувств, отголосков эха произнесенных слов и испытанных эмоций. это были воспоминания, а воспоминания всегда были такими: мимолетными и едва ли правдивыми. в случае чонвона большинство из них были связаны с джеем, и сону почти ожидал в очередной раз увидеть призрак его лица. он отсчитывал секунды, с облегчением осознавая, что в этот раз ему не придется погружаться в чужое сознание. видения других людей заставляли его чувствовать себя странно, и сону это не нравилось. он бережно высвободил руку из слабой хватки чонвона. — достаточно, вон. чужое прозвище непроизвольно сорвалось с губ, и сону скривился внутри. джей часто звал его так в воспоминаниях, и из его уст это звучало гораздо естественнее. чонвон повернулся к нему с измазанным в крови подбородком, его глаза будто потемнели от наполнившей их жизни. сону взял с прикроватной тумбочки влажные салфетки и протянул руку, аккуратно вытирая испачканную кожу. чонвон просто продолжил безмолвно следить за хеном, и сону не хотел думать о том, как потеплел его взгляд. то, что он видел в воспоминаниях — вот что было его настоящими чувствами. то, как он улыбался джею при встрече, как звонко смеялся над его глупыми шутками, когда тот пытался разрядить обстановку. то, как джей крепко сжимал его руку, сидя рядом, пока ему делали капельницу, а лечащий врач ставил в известность о том, что терапия не приносит ожидаемых результатов. сону не нужно было говорить, он все понимал. — спасибо, хен. — тебе следует благодарить джея, чонвон. не меня, правда. чонвон перехватил его запястье, облизывая свои красные губы. сону шумно сглотнул, пряча глаза. — но я хочу сказать тебе, хен. спасибо никогда не выразит то, что я чувствую, но я надеюсь, ты примешь мою благодарность. сону кивнул. возможно, это говорила его кровь в венах младшего, скрепляющая их невидимой связью. чонвон только думал, что это были его чувства, тогда как в действительности они были плодом эмпатического моста между ними. он вытер кровь с пореза и поднялся с кровати. — теперь ты должен хорошо отдохнуть. набирайся сил, чонвон. — до пятницы, хен. сону вышел из спальни, мягко закрывая за собой дверь. в гостиной его встретил джей. он выглядел уставшим, скорее всего недавно вернулся с работы, хоть на часах было уже десять. его пепельный блонд был немного растрепан, как будто он задремал ненадолго на диване перед включенным телевизором, густые брови нахмурены. сонный взгляд остановился на правой руке сону, и он неодобрительно хмыкнул. — твое запястье, я сейчас принесу аптечку. — не нужно, хен. через пару часов не останется и следа. но джей его не послушал, уже скрывшись на кухне. суетливо погремев ящиками, он вышел с небольшой пластиковой коробкой, из которой достал бинт. сону почувствовал дежавю, вспоминая ночь, когда они встретились в первый раз. он истекал кровью, еле волоча свое тело по темному переулку, и уже ни на что не надеялся. было страшно в очередной раз закрыть глаза, чернота улицы и обратная сторона век почти не различимы. — все равно. нужно перевязать на всякий случай. джей кивнул на диван, и сону послушно сел, протягивая руку. ладонь джея была теплой, немного шершавой, когда осторожно обхватила его запястье. он начал наматывать бинт, и его лицо приобрело сосредоточенное выражение. — почему ты помог мне в тот день? — тихо спросил сону. эта мысль продолжала поедать его мозг. — ты ведь даже не знал, кто я... что я такое. я всегда думал, что моя кровь — проклятье. люди хотят использовать меня, мое тело, им все равно, если я умру. но ты... даже никому не рассказал... — сону, — джей завязал концы бинта, прерывая его. — то, что сделал я, сделал бы любой. люди могут сказать, что ты не обязан помогать, и пройти мимо это не грех, но я должен был, понимаешь? то, что ты делаешь для чонвона... это значит для меня целый мир. ты рискуешь собой, чтобы помочь мне. помочь ему. он взял его за руку, и его серьезное лицо расплылось в мягкости. сону как будто снова смотрел на него глазами чонвона. — прости, что пытался укусить тебя без разрешения, джей хен. он усмехнулся, отпуская его запястье и убирая бинт обратно в коробку. отросшая челка упала ему на глаза. — все окей, это ерунда. сону поджал губы, и его взгляд остановился на шее старшего. из-за высокого ворота футболки больше не показывался кусочек белого пластыря, значит рана полностью зажила. будет жаль снова делать ему больно. — я рад, что тогда встретил именно тебя. джей остановился в проходе, ведущем на кухню, содержимое коробки звякнуло в его руке. — я тоже, сону. — сказал он. — я тоже.