Тайно влюбленные

Сегодня большой праздник, время, когда наконец можно отдохнуть от работы и насладиться летней жарой, обжигающей кожу и дарующей ей золотистый оттенок. Чонгук со всей внимательностью ищет дикие цветы для своего венка, помня значение каждого, аккуратно вьет и слушает хихикающих омег, тоже улыбаясь себе под нос. Вечер только начинается, а подготовка уже идет полным ходом. Омеги плетут венки, обсуждают сегодняшние гадания, и, конечно же, альф. Чонгук фыркает себе под нос и срывает барвинок немного резко, когда до его слуха доносятся воздыхания одной девушки по поводу Тэхена. О, кто же не хочет Тэхена себе в мужья? Крепкий, с золотистой лоснящейся на солнце кожей и работящий. Каждый будет за ним, как за каменной стеной. У Чона рвется язык сказать, что у них нет и шанса, что Тэхен собирается выбрать его в свои мужья, но натужно вздыхает и просто сверлит спину девушки, облаченную в длинную тунику. — Эй, Чонгук-и? Ты скоро убьешь ее взглядом, — омега вздрагивает и отвлекается на своего друга, притаившегося рядом. — Не доводи до греха, а то подумают, что ты потерял с ним невинность до свадьбы. — Минсу, — омега прячет взгляд, делая вид, что слишком занят плетением венка. — Как думаешь, он пригласит меня сегодня танцевать? Чонгук все же поднимает взгляд на своего друга и выглядит слегка встревоженно с поджатыми в полоску губами. Приятель только подбирается поближе и игриво толкает Чона бедром, прищурившись. — Я слышал, что Тэхен разговаривал о свадьбе со своими родителями. Погляди, свататься скоро придет, — и забавно подмигивает кусающему губы Чонгуку. — И ты спрашиваешь о каком-то танце? Он все же расплывается в улыбке, расслабившись, и сплетает венок в кольцо, заканчивая. Пышный и вкуснопахнущий, со вложенным в него смыслом. Минсу тоже любуется своим венком и надевает его на голову, кружась вокруг своей оси, чтобы показать его со всех сторон. Друзья хихикают, отбившись от основной массы омег, и возвращаются на берег реки, чтобы помочь старшим или уже замужним с приготовлением традиционных блюд. Болтающие омеги дружелюбно улыбаются им и приказывают помешать каши в кипящих котелках. Взявшись помешивать густую кашу, чтобы она не прилипла ко дну, парень находит взглядом Тэхена и, поймав его взгляд, коротко машет раскрытой ладонью, не сдерживая лезущую на лицо смущенную улыбку, ведь недолго думая, альфа направляется к нему. Тэхен с интересом осматривает кипящие котелки, а потом и самого Чонгука, цепляясь взглядом за венок на голове. — Красиво, — коротко комментирует и улыбается, глядя в широко распахнутые глаза Чонгука. — Я не сомневаюсь, что твой венок самый пышный. — Спасибо, я буду запускать его в воду, — заканчивает совсем тихо, ведь гадание на венке существует только одно, на замужество и успех в этом году. Альфа коротко кивает и улыбается только шире, наблюдая за неловкостью Чонгука. Он выглядит слишком трогательно в глазах Кима, и не странно подумать, что Тэхен влюбился в него. — Не задерживайся, тебе нужно успеть искупаться до захода солнца, не то русалка утащит. *** Не заходя слишком далеко в воду, Чонгук обмывает руки и умывается, решив, что этого будет достаточно. Ведь желания оголяться перед всеми и нырять с головой в воду у него нет. Рядом стоящие парни и девушки весело хохочут, брызгая в друг друга водой, умудряются облить и Чона, заражая своим весельем. Парень мстит без промедлений, ударяя руками по воде, чтобы не только его туника оказалась почти полностью мокрой, облепляя пышущее жаром тело, нагретое под лучами солнца. — Чонгук-и сегодня злой! — хихикают омеги и спешат выбраться из нагретой под вечер воды. — Нас на дно утащит не русалка, а Чонгук! Омега в последний раз брызгает водой и смеется, оглядывая поголовно мокрых парней и девушек. Пора выходить на берег, альфы уже зажгли костер и зовут всех к себе, чтобы помогли накрыть на стол. — Зато всю нечисть с вас смыл, — коротко изъясняется Чон и выбирается из воды, отжимая подол своей туники. *** — Вы все знаете, что сегодня особенный день, — старушка внимательно оглядывает всех собравшихся вокруг нее молодых омег. — Купальские гадания, — заканчивает еще более загадочным тоном. По толпе молодежи проходятся взволнованные шептания. Чонгук поддерживает их настроение и крепко закусывает нижнюю губу, вытирая вспотевшие руки о тунику. Гадалка подзывает первого и со всем профессионализмом оглядывает ладонь дрожащего паренька, часто кидая на него внимательные взгляды. — Выйдешь удачно замуж, — хмыкает и отпускает тонкую ладонь, берясь за колоду карт. — Сейчас посмотрим, что карты тебе говорят. С абсолютно непроницаемым лицом гадалка тасует карты и выкладывает их перед собой, почему-то цокнув языком. Омега перед ней сжимается в комочек и ожидает вердикта. В селе все верят ее картам, ведь не было ни одного гадания, которое не сбылось. Многие называли ее за спиной ведьмой, но будучи под прицелом внимательных глаз, не смели произнести эти слова, мало ли какую порчу она наведет. — Будь осторожен сейчас, много недоброжелателей вокруг. Если не будешь остерегаться, то забеременеешь не вовремя, — женщина настойчиво стучит пальцем по карте и строго смотрит в испуганные глаза. — Уходи, больше ничего не скажу. Парень слезает со стула и настойчиво давит слезы, которые собираются в уголках глаза, но на это никто не обращает внимания. К гадалке за стол подсаживается новая омега в ожидании пророчества. Чонгук с нарастающим волнением ждет своей очереди, ведь помимо счастливого будущего гадалка пророчит и горькие слезы с разочарованием. Он садится на стул уже не чувствуя себя, только ощущает, как его плечо в поддержку поглаживает друг, а гадалка берет в свои ладони его дрожащую и тонкую. Долго рассматривает линии на раскрытой ладони, а в итоге откидывает ее, не сказав ни слова, и берется за карты. — Пустые волнения. — Чонгук промаргивается и подсовывается поближе, чтобы услышать каждое слово. — Возле тебя один мужчина с серьёзными намерениями. Не упусти его. Чонгук глупо открывает и закрывает рот, а женщина смотрит на него с легкой насмешливой улыбкой, одним движением руки приказывая убираться. Минсу тянет его в сторону от толпы и счастливо смеется, вырывая Чонгука из своих мыслей. Он почти уверен, что она говорила о Тэхене, только он находится рядом. — После ее предсказания твой венок точно не утонет. — Шепчет практически на ухо, ведь они приблизились к остальной части молодёжи, сидящей у костра. — Не сглазь только. Парни подходят поближе к центру, и чувствуют, как их тела облизывает жар огня, нагревший воздух поблизости. Сидящие на бревнах люди громко поют и веселятся, разливая по чашкам заготовленное заранее вино. Обходя занятые места, Чонгук ищет свободное, чтобы присесть и насладиться атмосферой праздника, и внезапно вздрагивает, когда его внезапно хватают за ладонь, останавливая. Перед его глазами появляется Тэхен, явно подвыпивший, с блеском в глазах, отражающих пламя. — Чонгук, присядешь рядом со мной? — Тэхен мягко улыбается и кивает подбородком на бревно за своей спиной. — Конечно, я не против. — Чонгук тоже не сдерживает улыбку и не вырывает свою руку из захвата, позволяя вести себя. Альфа усаживает его на своё нагретое место, без лишних слов умостившись рядом. Сидящий рядом омега всучивает ему чашку с вином и призывает выпить, чтобы разогреть тело в прохладную ночь. Пить, чтобы согреться, Чонгуку не видится смысла, ведь возле огня ему становится даже немного жарко, но он все равно опрокидывает в себя обжигающую жидкость под всеобщее улюлюканье. Омега растворяется в этом празднике, весело хихикает, когда молодёжь пропускает шутки и подпевает, в какой-то момент почувствовав чужую руку на своей талии. Чонгук натягивается словно струна и резко оглядывается назад, увидев, что рука принадлежит Тэхену, подсевшему поближе. Омега гулко сглатывает и хватается за руку, пытаясь отстранить её от себя, пока никто не увидел. — Я не сделаю ничего плохого, просто хочу приобнять тебя, — Тэхен шепчет где-то в районе Чонгукового виска, ощущая сладкий запах цветов, исходящий от венка. Чонгук в ответ может лишь смущённо опустить взгляд и отвернуть голову в другую сторону, лишь бы не выдавать все свои чувства с головой. Тэхен перестаёт его касаться со спины, но случайных потираний бедрами и столкновений коленями не избежать. Народу слишком много, и все хотят умоститься на бревнах. Алкоголь заканчивается так же быстро, как и песни, которые остались неспетыми в этот вечер. Костер со временем сгорает и становится значительно меньше в размерах, но всё ещё довольно внушительный, чтобы через него перепрыгивать без опасений. Чон оказывается среди толпы, такой разгорячённой и пьяной, старающейся создать хоровод. Перед глазами сверкает такой яркий огонь, а его обе руки держат две чужие, одна так бережно и аккуратно сжимающая, а вторая ухватившаяся покрепче, будто бы в поддержке. Сразу становится понятно, кто втянул его в хоровод и держит около себя, чтобы не потерять в этом хаосе. Девушки и парни весело хихикают, пока ходят по кругу, напевают песни и поглощают в себя тепло, исходящее от купальского огня. Внезапно кольцо из людей разрывается и разделяется на пары. Песня из инструментов стариков меняется на более весёлый лад, будто призыв к танцам. Отличный шанс показать свою симпатию, пригласив потанцевать. Чонгук спешит отойти назад, чтобы не столкнуться с танцующими парочками, но его крепко подхватывают за талию, не давая отойти. Тэхен обращает внимание омеги на себя касанием грубоватых пальцев к его подбородку. — Чонгук? Потанцуешь со мной? Мне очень хочется, чтобы со мной был ты. — Теперь Тэхен сжимает в руке слегка прохладные пальцы Чонгука. — Потанцую, если пообещаешь не отпускать. Тэхен уж слишком хитро прищуривает глаза и утаскивает омегу в энергичный танец под живую игру инструментов. Чонгук чувствует, как его сердце полыхает и суматошно бьётся о грудную клетку. Стоит их взглядам в очередной раз пересечься, а рукам соединиться, крепко сплетаясь воедино. Он может буквально пощупать пальцами то напряжение, витающее между ними. Такое запретное, оттого и сладкое. Щеки нещадно печёт, стоит Тэхену увести его с большой поляны в сторону леса. Он хочет образумить его и сказать, что всё это неправильно в их положении, но мигом затыкается, стоит Киму прижать его спиной к дереву и обхватить мягкие щеки своими ладонями. Он только и может, что бегать блестящими глазами по чужим и искать ответа. Отняв одну руку от горящего смущением лица, Тэхен берётся за его подрагивающую ладонь и без стеснения прижимает к своей груди. — Слышишь, Чонгук? — В относительной тишине леса голос Тэхена звучит слишком громко. — Слышишь, как бьётся моё сердце? Чонгук неловко облизывает пересохшие губы и переводит взгляд вниз, где Тэхен всё ещё сжимает его руку. И правда, бьётся так громко, совсем как его собственное. Такое влюблённое и жаждущее ласки. Омега смотрит на свою ладонь в чужой, мелко перебирает пальцами, пытаясь прочувствовать сквозь ткань рубашки не только быстрое сердцебиение, но и жар тела. — Слышу, Тэхен. Моё бьётся так же сильно. — Чонгук с трудом находит в себе силы поднять на альфу горящий взгляд и пугается того, как близко лицо Кима. Чонгука целуют. Едва касаясь дрожащих губ, но пробуждая в груди разрывающее внутренности чувство. Тэхен сбито выдыхает в его рот, и обхватывает ладонью затылок омеги, чтобы прижаться к Чонгуку теснее, а мягкие подушечки накрыть полностью, нежно сминая. С Чонгуком оказывается целоваться так сладко, его тело неконтролируемо дрожит, а ресницы трепещут, словно крылья бабочек выдавая своего хозяина с головой. Омега сжимает рубашку на груди Тэхена до глухого скрипа ткани, и встаёт на носочки, стоит альфе поудобнее перехватить его в своих руках поудобнее прижав к себе. Им нельзя задерживаться, но все равно никто не может оторваться от чужого тепла тела. Тэхен поглаживает порозовевшую щеку Чонгука, все же оторвавшись от манящих губ, и не может не смотреть в смущенные глаза притихшего омеги. Шепотом обещает себе и ему непременно воссоединиться, чтобы не пришлось больше прятаться. *** Чонгук усиленно грызет собственные губы, чтобы не вызывать подозрений у остальных по поводу их излишней припухлости, и зажимает свои ладошки между коленями, бегая неловким взглядом по каждому на этой поляне. Боится поймать чей-то понимающий взгляд и опозорить родителей неправдивыми слухами. Минсу подсаживается к нему слегка неожиданно, обнимает за шею одной ладонью и громко дышит, видимо запыхавшись во время танца. — Почему ты такой нервный? Не грызи губы, ранки ведь будут. — друг недовольно морщит лоб и легко шлепает Чонгука по щеке, чтобы он наконец прекратил мучать свой рот. — Мы поцеловались. — шепчет и надеется, что его не услышат среди этого гула, но пораженно сжимает губы в полоску, почувствовав, как его плечо сжали слишком сильно. — Он сам поцеловал? Никто не видел? — с каждым словом омега прижимается к бревну все сильнее и сильнее, со страхом оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заинтересовался их разговором. — Говори потише, Минсу! — Чон шлепает друга по коленке и просто отворачивается, давая понять, что не будет отвечать на вопросы. Минсу больше не тревожит его по этому поводу, но усиленно трясет плечо омеги, обращая его внимание на альф, которые уже начали прыгать через костер, пытаясь прыгнуть как можно выше. Чонгук боязливо смотрит на то, как они один за другим перепрыгивают огонь, чудом не цепляя пятками языки пламени, и понимает, что ему тоже придется прыгнуть. Омега, которая не прыгнет через купальский огонь, будет считаться ведьмой по поверьям. Среди всех альф Чонгук выбирает Тэхена, с взмокшими волосами и сверкающим от веселья взглядом. Видимо, он уже успел перепрыгнуть через купальский огонь, а Чонгук за своими мыслями даже не заметил, как подошла очередь омег. Несмотря на его страх остаться с ожогами, Чонгук не спешит отойти в сторону и сказать, что лучше его обольют ледяной водой и побьют крапивой. Он с силой отталкивается от песка босыми ногами и пролетает над пламенем, к счастью почувствовав только тепло, а после и прохладный песок под ногами. Поправляя на голове чудом не улетевший венок, омега поспешно отбегает в сторону, чтобы не мешать другим, но влетает в чужие руки. — Ты очень смелый. — Тэхен поправляет упавшие на его лицо прядки и берется за вспотевшую ладонь Чонгука, крепко сжимая. — Теперь давай вместе, только не отпускай мою ладонь. Чон не может сдержать смущенной улыбки, пока идет сквозь толпу и ловит на себе заинтересованные взгляды. Они прыгают первыми среди пар, крепко сжимают ладони друг друга и несдержанно обнимаются, когда касаются земли, все еще держась за руки. Чонгук суматошно шепчет Тэхену на ухо: «Смогли, мы смогли!», пока сжимает его шею цепкими руками, а альфа в ответ подхватывает его на руки, заставляя оторваться ногами от земли. *** Время запускать венки в воду, или же наоборот, сжигать их в купальском огне. Чонгук с предвкушением оглаживает лепестки еще не увядших цветов, и смотрит в воду, которая с наступлением ночи становится похожей на бездну, настолько она темная. Омеги спускаются небольшими группками к воде снимая с головы венки, и большинство надеется на то, что они не утонут, а заплывут как можно дальше, предсказывая счастье в этом году. Когда наступает его очередь, омега с ожиданием закусывает нижнюю губу, и опускается на колени, чувствуя, как туника промокает из-за влажного песка. Он опускает венок на воду и аккуратно отпускает его, чтобы наконец увидеть то, что будет дальше. Подтолкнув венок кончиками пальцев, со стремительно нарастающей радостью Чонгук смотрит на то, как его мечта сбывается, ведь он плывет по течению все дальше и дальше. Хлопнув в ладошки, он начинает радостно смеяться, и хватается за руку друга, показывая пальцем на свой венок. Стоящие сзади омеги тоже поддерживают его и перешептываются уже строя догадки, кто станет мужем Чонгука, ведь венок прежде всего указывает на вероятность замужества в этом году. — О-о-о, теперь наш Чонгуки будет сидеть дома и печь пироги, а не ходить на вечерницы. — Хмыкает Минсу, а остальные поддерживают его смешками. — Не вырвешь с дома теперь. Чон хихикает на чужие слова и шлепает раскрытой ладонью по спине друга, чтобы прекратил издеваться, а наконец запустил свой венок в воду.