***
Все, кто пришли на прослушивание, расположились на сидениях в актовом зале, и лишь продюсер, такая же ученица, как и они, время от времени звала нескольких учеников на сцену, чтобы продемонстрировать свои способности. Рео чувствует, как его сердце волнительно бьется в груди, однако Наги, сидящий рядом с ним, кажется совсем не интересуется происходящим, больше увлеченный игрой на телефоне. Сложно поверить, но прошлой ночью у Рео случилась настоящая паника. И как мне играть на сцене?! Я вообще ничего не знаю об актерском искусстве! [Не волнуйся, хост! Мы загрузили в твое тело нужные способности, чтобы соответствовать истории персонажа. В начальной школе ты играл в нескольких пьесах, и твоя мама даже отправила тебя на уроки актерского мастерства заграницу. Ты должен уметь играть. Попробуй заплакать!] После того, как Рео и Наги снова стали друзьями, система перестала дуться на него и полностью посвятила себя развитию его актерских способностей. Она активно подбадривает его, пока он пытается пустить слезу, но, честно говоря, ее крики только сильнее отвлекают его. Прекрати кричать на меня! Глаза Рео остаются такими же сухими, как раньше. Как мне вжиться в роль, если ты все время меня отвлекаешь? [Не моя вина, что ты настолько некомпетентный, что не можешь использовать свой природный талант], система хмыкает. Рео стискивает зубы и решает проигнорировать ее колкие замечания. Что, если завтра я не смогу сыграть роль? История развалится? [Какой бесполезный хост! Сначала ты намеренно пытаешься изменить сюжет, а сейчас не можешь проронить ни одной слезинки? И почему только руководство решило, что ты подойдешь на роль второстепенного персонажа?] Рео отчаянно пытается что-нибудь придумать. Уже завтра состоится прослушивание, и если Рео провалится, то Наги ни за что не согласится играть в спектакле, даже если ему предложат роль. Что тогда случится с сюжетом? Рео сражу же думает о худшем исходе: о мертвом человеке, который умирает во второй раз. [Но ты не умрешь?] заявляет система. Рео медленно моргает. А потом требует нормального объяснения. [Если к моменту, когда ты покинешь историю, она останется в дестабилизированном состоянии, то ты просто не получишь энергию из этого мира.] Рео только сильнее хмурится, и система тяжело вздыхает. [Подумай вот что: если мир стабилизируется, то ты получишь из него энергию. Если же нет, то ты останешься ни с чем. Тебе придется проходить через разные миры снова и снова, пока ты не соберешь достаточно энергии, чтобы выполнить условия контракта. Как только работа будет выполнена, мы отправим тебя наслаждаться своей долгой и счастливой жизнью в специальный мир.] То есть, я не умру, если провалюсь в этом мире? [Что ты имеешь в виду, говоря《умру》? Ты запросто можешь умереть в этом мире, но тогда тебя выкинет в системное пространство, откуда мы с тобой пришли. После этого я отправлю тебя в новый мир.] Рео чувствует себя так, будто гора только что свалилась с его плеч. Тем не менее, он обвиняет систему: Почему ты не сказала этого раньше?! [Разве это важно? Мне вообще не следовало тебе ничего говорить. Спорим, ты уже думаешь, как бы испортить этот мир! Если ты намерено провалишь задание, я могу накатать на тебя жалобу и тебя арестуют.] Рео не знает, что собой представляет 《арест》, о котором говорит система, и, честно говоря, ему не хочется узнавать. Расслабься. Я не стану специально портачить. Все-таки я хочу избавиться от тебя как можно скорее. Рео благодарен, что ему дали второй шанс, но также он хочет поскорее выбраться из этого сюжетного чистилища. В любом случае Рео стало легче после их разговора, однако он все равно волновался, ожидая своей очереди. Когда они с Наги только зашли в зал, продюсер дала им сценарий, который они должны были отыграть на сцене. Наги лишь мельком посмотрел на лист бумаги прежде, чем вернуться к своему телефону, а вот Рео застыл и глупо уставился на плывущие перед глазами слова. В это время первогодка на сцене драматично выкрикивает свои реплики, что выглядит глупо и совсем неубедительно. Все ученики в этой аудитории — новички, поэтому их выступления довольно неуклюжие. Рео вспоминает свою первую встречу с Наги в этом мире и понимает, что уж он-то получит главную роль, даже не прикладывая никаких усилий. Продюсер просит Наги выйти на сцену. Она произносит первую реплику, чтобы начать диалог, и Наги по сценарию должен ответить следующей. Актовый зал до этого момента был наполнен тихим шепотом учеников, готовящихся к своим ролям, но все сразу замолкают, стоит Наги открыть рот. Сценарий (также написанный первогодками) совсем неправдоподобный, но Наги заставляет всех вокруг поверить в происходящее. Несмотря на то, что он глянул на текст всего один раз, он запомнил каждое слово. Наги начинает медленно и тихо, словно сдерживая рвущуюся наружу страсть, но, как и просит сценарий, его голос со временем наполняется праведным гневом и каждое слово звучит, словно раскат грома. В актовом зале воцаряется тишина, наполненная восхищением и грустью, стоило всем понять, что идеальный главный актер уже найден. Рео бросает взгляд на продюсера и видит, что ее потряхивает от восторга. Она произносит другую реплику, но всем ясно, что это просто ради формальности. Сцена теперь другая: Наги должен отыграть разговор со своей возлюбленной. Рео всегда казалось, что глаза Наги холодные и загадочные, но всего за секунду в них появляются незнакомые свет и тепло, будто они разом наполнились сладким медом. Когда Наги заканчивает свое выступление, в глазах продюсера чуть ли не стоят сердечки. Наступает очередь Рео, и он приходит в ужас: ему нужно не просто выйти на сцену, но сделать это после Наги? Ни за что на свете ему не переплюнуть Наги; он точно опозорится. Система желает ему удачи (Прим. переводчика: В английском языке есть выражение 《Break a leg》, что дословно переводиться, как 《Сломать ногу》. Рео здесь шутит, что система использует это выражение буквально). Наги уже собирается покинуть сцену, чтобы освободить ее для следующего человека, но продюсер его останавливает. — Наги, ты не против отыграть эту сцену с Рео? Уже по одному ее взгляду становится ясно, что она намерена взять Наги на главную роль, так что скорее всего она хочет проверить, образуется ли между ними химия. Рео вдруг четко осознает, что ему не просто придется играть на сцене в первый раз в своей жизни, но придется это делать с Наги. Рео тяжело сглатывает и просит бабочек в своем животе умереть страшной смертью. [Не волнуйся, хост. Я запомнила реплики, так что тебе просто нужно добавить в них эмоции. Если не сможешь заплакать, то хотя бы похнычь немного.] Однако слова системы ни капельки не успокаивают Рео. [В первой сцене тебе нужно отыграть друга, который дразнит Наги из-за его любовного интереса. Скажи: 《Ну же~ Мне показалось, что тебе было весело》.] Звучит довольно просто: Рео и Наги довольно часто подшучивали друг над другом (что в этом мире, что в предыдущем). Рео натягивает на лицо игривую улыбку, да так что вокруг его глаз образуются морщинки, и это даже немного пугает: то, как легко ему изобразить на лице эти эмоции. — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — говорит Наги. Он выглядит немного смущенным и отказывается смотреть своему другу в глаза. Кажется, на его щеках даже виднеется слабый румянец. — Ну же, — улыбка Рео переходит в полноценную ухмылку. — Мне показалось, что тебе было весело. — Прекрати, — отвечает Наги, и румянец на его щеках становится еще темнее. — Между мной и Лили ничего нет. — Ах! — восклицает Рео, будто только что поймал Наги с поличным. — Значит, ты помнишь ее имя. Никогда не думал, что ты увлечешься девчонкой, но Лили… Я могу тебя понять. Прежде чем Наги успевает произнести свою следующую реплику, в их диалог вмешивается продюсер: — Прекрасно! Можете перейти к следующей сцене? [Хост! Совсем неплохо!] Система искренне его хвалит, да и Рео сам удивлен получившемуся выступлению. Это кажется таким… естественным. Отвечая Наги, Рео даже не задумывается над своей игрой. Словно тело и само знает, что делать. Наги начинает следующую сцену. — Это не моя вина! — восклицает он, принимая оборонительную позу. — Откуда мне было знать, что так произойдет? [В этой сцене ты должен отыграть грусть, хост!] Прошлой ночью они узнали, что Рео не может заставить себя плакать по команде, но, к счастью, сцена этого и не требовала: грусть должна быть скорее тихой. Рео прикусывает свою нижнюю губу и еле слышно говорит: — Это все, что тебя волнует? Чья это вина? А что насчет меня? Тебя не волнует, через что я прошел? Наги приоткрывает рот от удивления. — Я… — Ты? Черт, ты всегда думаешь только о себе. Забудь обо всем. С меня хватит, — и после этих слов Рео отворачивается. Продюсер снова их останавливает и жестом подзывает к себе. Стоит Наги и Рео приблизиться, как она хватает их обоих и заключает в крепкие объятия. — Добро пожаловать, Ведущий Актер №1 и №2! — она даже подпрыгивает от восторга. Рео замечает уголком глаза, как падают духом остальные первогодки, пришедшие на прослушивание. — Вы оба идеально подходите на эти роли! Наш спектакль станет самым лучшим в истории! Рео вздыхает от облегчения. Он может это сделать. Он может закончить эту историю и вернуть себе жизнь. Система так же воодушевлена, как и продюсер. Рео даже слышит несколько взорвавшихся праздничных хлопушек у себя в голове. [Поздравляю, хост! Твоя первая игра с Наги… как волнительно!] Рео искосо поглядывает на Наги, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию, вот только лицо Наги не меняется даже после того, как продюсер сообщает им, что их приняли. Рео сдерживает в себе вздох. Ему правда не стоит удивляться. Наги выглядит сейчас точно так же, как и после футбольных матчей: абсолютно незаинтересованно. Несмотря на это, Рео выдавливает из себя улыбку и прикасается к его плечу. — Твоя первая роль в спектакле, — говорит он ему. — Поздравляю. Наги выдавливает из себя вежливую улыбку, и Рео признает, что это лучше, чем ничего. Новости о предстоящем спектакле быстро распространяются по школе, хотя по большей части учеников интересует только имя Рео. Кажется, многие не понимают, как Рео мог не получить главную роль, и вскоре по школе расползаются слухи о наглом парнишке, который вырвал эту роль прямо из-под его носа. Рео не хочется никак комментировать эти слухи. Люди и сами все поймут, когда увидят спектакль и их игру. В день их спектакля актовый зал набит битком. В своей предыдущей жизни Рео был членом студенческого совета и часто выступал перед школой, поэтому он не боится публичных выступлений, но, возможно, Наги к этому не привык. Репетировать вдвоем на темной сцене не то же самое, что выступать под светом прожекторов перед сотнями зрителей. Рео осторожно выглядывает из-за занавеса, осматривая собравшуюся толпу. — Ты готов? — спрашивает он своего друга. Наги, стоящий рядом, кивает. Он выглядит невозмутимым, как и всегда. Глядя в его темно-зеленые глаза, Рео думает о мягких волнах, омывающих песчаные берега. Наги улыбается ему, и сердце Рео начинает бешено биться. Освещение темнеет, и они встают на свои позиции. Спектакль проносится перед глазами Рео, словно сон; ему даже кажется, что он находится в состоянии какого-то транса. Прежде чем он успевает хоть что-то осознать, Наги держит его руку в своей и они оба совершают поклон перед публикой. Зал взрывается аплодисментами, люди вскакивают со своих мест. Несмотря на то, что его заставили принять эту мечту — заставили притворяться, будто он любит актерскую игру, просто потому что этого требует сценарий, — Рео не может не признать: по его телу бежит табун мурашек, пока он стоит тут, на сцене, принимая восторженные возгласы зрителей. То же самое он чувствовал на футбольных матчах после забитого гола. Он помнит, как все поле тонуло в радостных криках, стоило мячу коснуться сетки ворот. Рео улыбается от уха до уха, и только когда он замечает небольшую вежливую улыбку Наги, обращенную к зрителям, его лицо немного блекнет. В любом случае, это успех. После этой ночи на все следующие их выступления раскупают билеты. Наги моментально становится звездой их школы, и Рео не может не гордиться им.***
Система никогда не уточняла, сколько свободного времени будет у Рео. Да, существуют сюжетные точки, по которым они должны следовать, но эти точки растянуты на несколько лет (и большинство из них происходит ближе к концу истории Рео). У него есть целых два месяца, чтобы просто существовать в этом мире. Большую часть времени Рео проводит с Наги. Иногда они отправляются в маленькие театры, чтобы посмотреть иностранные постановки и фильмы. Рео это делает, чтобы обогатить знания Наги об актерском искусстве, однако это напоминает ему дни, когда они всесте таскались по футбольным матчам в предыдущей жизни. Наги также приглашает Рео к себе, чтобы поиграть в видеоигры, и вскоре он становится настолько частым гостем в их доме, что мама Наги начинает хранить на кухне его любимый чай. Она такая же добрая, какой Рео ее запомнил. Иногда Рео думает: все в порядке, они могут общаться, они могут быть друзьями, но нельзя подпускать Наги слишком близко к себе. Итог этой истории известен и, словно молчаливый приговор, висит над каждым их взаимодействием. Несмотря на то, что улыбки и смех даются Рео без проблем, он не смеет слишком сильно открываться Наги. Так проходят два месяца, и наступает время для следующей сюжетной точки: школьного фестиваля. В своей предыдущей жизни Рео с футбольным клубом соорудили бак с водой, куда выкидывало его игроков, когда участник аттракциона попадал мячом по цели. (Прим. переводчика: на английском эта игра называется 《dunk tank》, но я не нашла русского аналога, поэтому можете просто загуглить) Развлечение стало довольно популярным на фестивале; некоторые ученики казались особо заинтересованы в том, чтобы поглядеть на то, как футбольная форма игроков прилипала к их мокрым телам, подчеркивая пресс. Рео самого отправили в бак с водой три раза. В этом мире, однако, каждым класс должен был выбрать активность, связанную с искусством: выставки картин, уроки рисования человеческих тел (один класс предложил жанр ню, но Рео отказался от этой идеи), уроки танцев под музыку школьной банды. Разумеется, были и обычные предложения, вроде кафе с домашней выпечкой. Но самым главным событием на фестивале должен был стать школьный спектакль, в котором, естественно, будут участвовать Рео и Наги. [Как волнительно, хост! Уверена, что вы прекрасно отыграете…] Система быстренько пробегает глазами по сценарию. […Крестьянина №2 и №3.] Разумеется, это не самые видные роли в спектакли, но, так как Наги и Рео все еще первогодки, большего они просить и не могут. Обычно на более-менее значимые роли берут учеников только второго года и выше, так что им еще повезло, что их вообще решили взять в спектакль. Это и было доказательством успеха их предыдущего выступления. Совсем скоро Наги предлагают роль Крестьянина №2, а Рео — Крестьянина №3. У них всего несколько реплик, и они должны просто обвинить героиню в грехах, после чего она погрузится в монолог, от которого главный герой упадет в обморок. Несмотря на то, что это довольно забавно: смотреть, как изо рта Наги брызжет слюна, пока он кидается грубыми фразами, тыча в героюни пальцем, — Рео ни за что бы не стал тратить столько времени ради каких-то шести минут на сцене, если бы не сюжет истории. На самом деле Рео просто безумно устал за посдение несколько дней: он должен следить за организацией остальной части фестиваля, выполнять обязанности члена студенческого совета, ходить на уроки актерского мастерства три раза в неделю, делать домашнее задание, а теперь еще и посещать репетиции. К счастью, ему не приходится тратить много времени на учебу, так как он уже знает всю программу. Тем не менее, он все еще тонет в своих обязанностях. Рео тратит часы своего времени на репетициях (ради жалких шести минут на сцене!), и все это время мечтает уйти. [Лучше не надо], предупреждает система. Ладно, бурчит в ответ Рео. Рео сидит за кулисами, в костюме, ожидая, пока их с Наги позовут на сцену, и, несмотря на то, что перед ним на столе лежит тетрадь с домашним заданием, Рео задумчиво смотрит в окно, на просторное поле, расположенное на территории школы. — Почему ты постоянно туда смотришь? — спрашивает Наги, вырывая его из мыслей. Рео приходит в себя и вдруг осознает, как близко Наги подошел к нему: их разделяют всего какие-то сантимерты. Рео лишь надеется, что никто не заметит, как порозовели его уши. Наги заглядывает ему за плечо, чтобы посмотреть в окно, но не находит ничего интересного. Рео придвигается к столу, чтобы увеличить дистанцию между ним и Наги. Он говорит: — Ни на что я не смотрю. — Ты любишь смотреть на футбольное поле, — отвечает Наги, и Рео с удивлением осознает, что Наги прав. Поле, на которое он только что смотрел, служит местом, где проводятся разные спортивные мероприятия, в том числе и футбольные матчи. Почему-то осознание этого приводит Рео в ужас. — Ты хочешь сыграть в футбол? — спрашивает Наги. Рео смотрит на свои колени, не желая, чтобы Наги увидел его реакцию. Он знает, что не должен злиться, но ничего не может с собой поделать. Несмотря на то, что Наги кажется рассеянным большую часть времени, он обладает талантом говорить вещи, которые попадают в самые болевые точки. — Нет, — отвечает Рео, и это в какой-то степени правда. После Блю Лока, после матчей, которые разорвали его душу и заставили задыхаться от безысходности, Рео не думает, что когда-нибудь снова сможет снова коснуться ногой мяча. Эго сказал в самом начале: как только человек покидает Блю Лок, он прощается со своими футбольными мечтами. Для Рео уже ничего не осталось в футболе. — Может быть, это весело. Рео очень хочется попросить Наги оставить этот разговор. — Придется много бегать. Тебе вряд ли понравится, — говорит Рео, но он знает, что это наглая ложь. Даже до Блю Лока Наги никогда не проявлял ненависти к футболу. А во время Блю Лока? Рео хотел бы перестать вспоминать темно-зеленые глаза, которые с горящим интересом смотрели на темноволосого парнишку, чьи голубые глаза искрились азартом и любовью к футболу. — Что насчет тебя? — спрашивает Наги. — Меня? — Ага. Ты играл раньше в футбол? Тебе он нравится? Нравится… Было время, когда Рео любил футбол. А потом эта любовь перетекла и на одного беловолосого парня, который стал его лучшим другом. Сейчас уже эти воспоминания были скорее шрамами на его душе. — Я пытался. Больше я не буду играть, — и на этот раз все, что он сказал, является чистой правдой. Один из помощников просит их выйти на сцену, и Рео рад, что наконец-то может убежать от своих болезненных воспоминаний.***
Наступает время фестиваля. Как член студенческого совета, Рео ходит по школе, проверяя все ли идет по плану, и с облегчением вздыхает, когда не обнаруживает никаких проблем. Закончив со своими обязанностями, он заходит в кафе в стиле Ренессанс и берет два капкейка — один для себя и один для Наги. В это время к нему приходит сообщение с просьбой прийти в галерею третьегодок. Рео быстро убирает салфеткой глазурь с одного капкейка и выкидывает ее в мусор: Наги никогда не любил через чур глазированные капкейки. Поблагодарив официатку, одетую, как Мона Лиза, он выходит из кафе. Когда Рео заходит в импровизационную галерею, то сразу же находит торчащие белые волосы Наги. Рео аккуратно пробирается к нему через толпу, стараясь сохранить в целости угощения. Заметив его, Наги улыбается, и Рео ненавидит то, как бешено забилось его сердце в ответ на эту улыбку. Рео протягивает Наги капкейк, специально вычищенный для него, однако Наги неожиданно замирает. Что очень странно, ведь Наги безумный обжора. Рео непонимающе смотрит на капкейк, пытаясь понять, в чем дело, а потом до него доходит. Оу. Точно. Они же знают друг друга всего несколько месяцев, и Наги еще не успел рассказать ему о своих предпочтениях в еде. Разумеется, он не понимает, зачем Рео очистил капкейк от глазури. — Я, эм… подумал, что тебе не понравится глазурь, потому что… — Рео останавливается, потому что понятия не имеет, что сказать в свое оправдание. Если он скажет, что думал, будто Наги не любит сладости (а Наги любит их и в больших количествах), то не было смысла вообще покупать капкейк. — Потому что… — Ты прав, — просто говорит Наги и забирает из его рук капкейк. Покончив с капкейком, Наги облизывает губы, собирая с них остатки угощения, и Рео намеренно смотрит в сторону, стараясь не подать виду, что у него только что пересохло во рту от увиденного. Потом Наги говорит: — Я увидел кое-что, что напомнило мне о тебе. После этих слов Наги ведет Рео по галерее: они проходят мимо картин, скульптур и других вещей, название которых Рео даже не знает. — Вот, — говорит Наги, указывая на золотую скульптуру странной геометрической формы: ее основание похоже на ствол дерева, а на верхушке стоит золотой шар. Скульптура очень напоминает трофей Чемпионата мира по футболу, о котором Рео раньше мечтал, и куча тревожных мыслей тут же начинает кружиться в его голове. Как?.. Наги обо всем знает? Он все это время притворялся, что не помнит Рео? Этого не может быть. Не может. Рео охватывает страх. — Почему..? — начинает Рео, но что-то встает в его горле и он не может закончить свой вопрос. Наги непонимающе смотрит на него, и Рео гадает, может ли этот Наги действительно быть связан с Наги, которого Рео когда-то знал. Может ли этот Наги знать самого Рео. Система чувствует панику Рео и проводит быструю диагностику Наги, но не находит ничего странного. [Ничего.] И каким-то образом Рео становится еще страшнее от ее слов. Это ведь не может быть просто совпадением? — Разве он не похож на Золотой глобус? Ну, как в американских шоу? В один момент безумные мысли Рео, кружащие в его голове в беспорядочном танце, останавливаются. Он моргает. А потом чувствует такое облегчение, что ему кажется, будто он вот-вот потеряет равновесие. Наги, похоже, ничего странного не замечает. Он спрашивает: — Как думаешь: за сколько актеры продают такую штуку? — Тебе не нужно покупать поддельные награды, — отвечает Рео. — В будущем у тебя их будет целая куча. Наги лишь пожимает плечами, видимо, все еще не заинтересованный в достижении успеха или признания. Потом он говорит: — Ты должен получить награду. Рео моргает. — Ну, знаешь. За свою хорошую актерскую игру. Пускай это мило, но Рео не верит в похвалу: он знает, что в его игре нет ничего особенного, особенно если сравнивать его с Наги. Хотя опять-таки кто вообще может сравниться с главным героем? — Все нормально. Мне не нужны награды. Наги выглядит расстроенным (даже обиженным), но Рео смотрит на часы и с удивлением осознает, что им нужно спешить в актовый зал: им еще предстоит сыграть Крестьянина №2 и №3 в конце концов. За кулисами они переодеваются в свои костюмы и немного болтают с персоналом, пока их не вызывают на сцену. Под светом софитов они произносят свои до дыр отрепетированные реплики, после чего опять уходят за кулисы. Всего шесть минут они проводят на сцене, на глазах у сотни человек. Чуть позже, под овации восторженных зрителей, Наги берет руку Рео в свою и они вместе кланяются. Система ликует вместе с толпой, радуясь завершению еще одной сюжетной точки. Потом наступает ночь, и Наги и Рео празднуют со всеми удачно прошедший спектакль. Они сидят у костра, пытаясь хоть немного убежать от ночного холода. Наги прижимается своим боком к Рео, возможно, чтобы заблокировать легкий ветерок, дующий в его сторону, а тем временем Рео изо всех сил старается не зацикливаться на прикосновении. Пока Наги смотрит на танцующие языки пламени костра, Рео болтает с человеком, сидящим по другую сторону от себя. Когда этот человек уходит, на некоторое время вокруг них воцаряется тишина. — Это то, чего ты хочешь? — спрашивает Наги и неожиданно опускает голову на плечо своего друга. Рео замирает и слышит, как его сердце пробивает удар — то ли от неожиданного вопроса, от ли от интимного жеста. Он намеренно спокойно произносит: — Что ты имеешь в виду? — Это то, чего ты хочешь от актерства? — уточняет Наги, и Рео даже становится интересно, сколько еще раз в этой жизни его душа будет уходить в пятки из-за двусмысленных заявлений Наги. — Признание и слава? В голосе Наги нет пренебрежения, но он все такой же отстраненный, словно ему ничего из этого неинтересно. — Я… — Рео вспоминает биографию своего персонажа и пытается представить золотой трофей, поднятый в воздух под восторженные крики тысячи фанатов. Потом он вспоминает своих родителей и то, как они говорят ему, что его будущее лежит в бизнесе. Рео вспоминает все те разы, когда Наги ловил его пас на футбольном поле, и как надежда каждый раз охватывала его сердце, когда он смотрел на эту картину. — Если я буду актером… — осторожно начинает Рео, будто желая поделиться секретом (а он действительно собирается, потому что неважно, сколько раз Рео говорил себе держаться подальше от Наги, чтобы уберечь свое сердце, которое уже один раз разбили, он не может сдержаться). Рео говорит: — Если я буду актером, то смогу стать, кем угодно... кем захочу. Наги поднимает голову с плеча Рео, чтобы внимательно взглянуть на его лицо, но Рео не смотрит в ответ. — Это, наверное, звучит странно, — бормочет Рео и уже собирается дать сюжетное объяснение своего персонажа, рассказать, как он однажды увидел сцену фильма, которая тронула его до глубины души и вдохновила стать актером. Однако Наги его опережает. — Это не странно, — говорит Наги. — Вовсе нет. И Рео с удивлением смотрит на то, как стена, которую он выстроил вокруг своего сердца, дает трещину.***
После школьного фестиваля кажется, что время летит очень быстро, и сюжетные события идут одно за другим. Рео из раза в раз уговаривает Наги сыграть в том или ином спектакле, и в итоге они становятся знамениты на всю школу, как мощный дуэт, где Наги — протагонист, а Рео — дейтерагонист. Наги создает себе имя, а Рео становится его тенью, всегда следующей за ним. Они находят роли и за пределами школы. Используя связи родителей Рео, они посещают прослушивания на незначительных персонажей в сериалах и фильмах. Однако, если Наги предлагают роль, а Рео — нет, то Наги всегда отказывается, заявляя, что без своего друга ему будет слишком скучно играть. Рео хочется биться головой о стену каждый раз, когда такое происходит, но он привык: в конце концов он провел годы, глядя на то, как Наги безвольно шатается по полю, ожидая его указаний. Чувство разочарование сейчас почти такое же. Система сообщает ему, что в школе пройдет еще один спектакль, в котором они с Наги должны принять участие. Благодаря своей репутации, они без проблем проходят прослушивание, и уже вечером Рео просматривает сценарий, сидя в своей комнате. Его сердце замирает, пока он читает реплики, которые должен будет произнести. Разве это не слишком подозрительное совпадение? [Что ты имеешь в виду, хост?] Мой персонаж, лучший друг главного героя, подставляет его любимую из-за ревности. Разве это буквально не сюжет этого мира? Система немного мешкается прежде, чем ответить: [Как ты на это ни смотри, но это довольно распространенный троп в историях. Неудивительно, что ты наткнулся на подобный сюжет в своей актерской карьере.] Рео становится дурно от ее слов, но он решает, что она права. Актерская карьера… Да, это все просто актерская игра, фальшивые эмоции. Он справится. На следующий день Наги и Рео оба стоят на сцене, и на лице Наги безошибочно можно прочесть ярость и презрение. Уголки его губ опущены вниз, а глаза смотрят на Рео так, словно пытаются одним взглядом содрать с него кожу. Даже его дыхание сбилось, словно он еле сдерживает себя от того, чтобы не убить презренную тварь под своими ногами (коим является в данный момент Рео). За спиной Наги стоит девчонка; ее глаза блестят от слез, а дрожащие руки держатся за Наги, словно за последнее спасение. Наги стоит между ней и Рео и действительно ведет себя, как защитник, готовый в любой момент заступиться за свою любимую. Сердце Рео безумно стучит в груди. Он пленен взглядом Наги так же, как пленены случайные водители видом автокатастрофы. Его тошнит. Это просто игра, напоминает себе Рео, но боль в его сердце кажется слишком настоящей. Они на сцене, и Рео нужно произнести свои реплики. Его только что поймали за попыткой подставить главную героиню, и персонаж Наги, естественно, в ярости. Рео знает, что должен прямо сейчас произнести свои реплики, но его мысли в полнейшем хаосе. Он не помнит слова; все, о чем он думает, — это… Вот, значит, какого это? Все, о чем Рео может думать, — это ближайшее будущее, в котором за спиной Наги будет точно так же стоять Исаги. Наги произнесет горькие обвинения в сторону Рео, и ему придется принять их со спокойным лицом. Будет ли Наги выглядеть точно так же? Будут ли у него такие же горящие глаза? Взгляд, о который можно обжечься? Система замечает, как сложно Рео подобрать нужные слова, и помогает ему. [Братец, почему ты защищаешь ее? Она для тебя никто.] — Братец, — выдавливает из себя Рео и прекрасно знает, что действует неправильно. Сценарий требует от него оставаться холодным, разочарованным, но его голос дрожит; он надломленный и хрупкий, будто стекло, разбившееся о мраморный пол. Даже актерские способности, которыми его наделили в этом мире, не могут скрыть печаль, которая заглатывает его с каждой проходящей секундой. Ярость в глазах Наги пропадает, но он не меняет позы. — Почему ты защищаешь ее? Она для тебя никто. Наги произносит следующую реплику: — Как ты мог так поступить? Обидеть невинного человека. Я думал, что знаю тебя, братец, — последнее слово колкое и сказано с насмешкой, намекая, что от их дружбы уже ничего не осталось. Рео смотрит, как хватка девочки становится крепче на плече Наги. [Невинного? Она приведет тебя на путь, с которого уже не вернуться. Как и раньше, я делаю это для тебя, братец.] — Невинного? Она приведет тебя на путь, с которого уже не вернуться, — и Рео ненавидит, как в его голове проносится образ темноволосого мальчишки со сверкающими голубыми глазами, который мчится, словно ураган, по футбольному полю. — Как и раньше, я де… — и все, его голос срывается под эмоциями, которых не должно было быть. По щеке Рео скатывается слеза, и Наги тут же бросается к нему, забывая напрочь про актерскую игру. Рео чувствует себя еще хуже после его действий: он бы предпочел, чтобы Наги проигнорировал его точно так же, как он это сделает в будущем. Рео не хочет видеть, с каким беспокойство Наги смотрит на него или с каким отчаянием стремится к нему на помощь. Это дает ему надежду, что однажды, когда все вокруг уже не будет обычной игрой, Наги поступит так же. Наги заключает его в свои объятия, и Рео задается вопросом, не будет ли лучше ему вырваться прямо сейчас. В будущем, когда мир начнет рушиться, он не хочет вспоминать тепло, исходившее от Наги. — Ты в порядке? — спрашивает Наги, и Рео кивает, несмотря на то, что ему очень хочется помотать головой. Он должен быть в порядке. У него нет другого выбора. Когда дыхание Рео возвращается в нормальный ритм, Наги отстраняется, и Рео вдруг становится безумно холодно. Наги внимательно смотрит на своего друга, пытаясь понять, что могло вызывать у него такую реакцию, но информации, которой он обладает, слишком мало. — Что случилось? — спрашивает Наги. Рео успокаивает свое лицо. Наконец-то он снова может использовать актерские навыки. — Ничего, — говорит он и делает шаг назад, отступая от Наги. — Я просто облажался, — потом он поворачивается к продюсеру и спрашивает. — Можно нам повторить эту сцену с самого начала? Наги хмурится и качает головой. — Нам не следует играть в этом спектакле. Уголком глаза Рео замечает, как мрачнеют лица продюсера и остального персонала. Что бы Рео ни чувствовал, он натягивает на лицо улыбку, берет руку Наги в свою и успокаивающе похлопывает. — Все нормально… Я просто вспомнил кое-что грустное. Я хочу сыграть в этом спектакле. Давай попробуем еще раз, — лица окружающих, которые были мрачными всего секунду назад, светлеют, но Наги все еще смотрит на своего друга с подозрением. В конце концов Наги говорит: — Хорошо. Наги возвращается на свое место и его выражение лица снова становится яростным, однако в этот раз это не производит того же эффекта, как до этого. Рео делает глубокий вдох, после чего натягивает на лицо холодное выражение. — Братец, почему ты защищаешь ее? Она для тебя никто. После репетиции Наги, кажется, хочет расспросить своего друга о случившемся, но Рео нужно спешить на съемки телесериала, в котором у него повторяющаяся роль. (Эта сюжетная точка специально для Рео. Безумная фанатка, которая убьет его в конце, впервые узнает о нем во время просмотра этого сериала. Рео провел всю ночь, ругаясь с системой и пытаясь убедить ее, что эта роль необязательна, но в конце концов он сдался). Во время последующих репетиций Рео учится, как противостоять ярости Наги — наигранной, ненастоящей. Он доводит свое равнодушное лицо до совершенства, и на премьере спектакля, как и говорилось в сценарии, Рео прекрасно отыгрывает свою роль. Зрители как всегда аплодируют им стоя, и во время поклона Рео старается не думать о том, какая у Наги теплая рука. Когда они возвращаются в раздевалку, заваленную букетами цветов, Рео отходит, чтобы снять с себя костюм, а Наги подходит к зеркалу, чтобы смыть макияж. Неожиданно он говорит: — Ты не играл. — Что? — Рео буквально не думал ни о чем, кроме как об актерской игре последние три часа. Он абсолютно измотан. — Я про самую первую репетицию, — Наги вытирает салфеткой лицо. — Братец, почему ты защищаешь ее? Она для тебя никто, — он повторяет фразу, которую Рео произносил слишком много раз, чтобы она вызывала в нем хоть какие-то чувства. Рео надеялся, что все, особенно Наги, забудут о том случае. — Ничего, — отмахивается он точно так же, как и раньше. В отражении зеркала видно, как Наги задумывается, видимо, решая, стоит ли ему настаивать дальше или нет. С их первой встречи в этом мире прошло три года, и Рео уже начинает забывать, каким был его Наги. Он все еще хранит их совместные воспоминания и помнит чувства, которые бушевали в нем в то время, но дело в том, что в его голове образ прошлого Наги смешался с образом этого Наги. В понимании Рео они стали практически одной личностью. Наги смотрел на него сейчас с таким же беспокойством, как и много лет назад, когда Рео приходил к нему после очередной ссоры с родителями. — Ты же скажешь мне, если что-то случится, да? — в конце концов спрашивает Наги. — Конечно, — врет Рео с улыбкой на лице.