Бункерные зарисовки

– Ну, атеист, я бы на твоем месте сейчас поверил в Бога… Ганс повалил дорвавшегося ученого на диван. Дурачась и рыча, он принялся зубами, при незначительной помощи рук, стаскивать с не особо-то противящегося своей участи Блоухола свитер. Когда предмет гардероба был бездушно отшвырнут куда-то в угол, злой гений непроизвольно охнул, вдыхая стон. Спина его инстинктивно прогнулась навстречу губам помощника, по-собственнически оставляющего на груди босса засос. И губы же отправились бесстыже гулять по худому животу, пока Ганс расстегивал и стаскивал с ученого брюки. Блоухол, закрыв глаз, запустил пальцы в темные, зачесанные назад волосы датчанина. Вместе со всем телом вздрагивали и руки, сильнее, чем надо, сжимая пряди, в очередное прикосновение помощника, хорошо изучившего «особые точки» своего начальства. Не удержавшись от высокого, разочарованного стона, вызванного издевательски резко оборванными ласками, Блоухол настойчиво потянул к своему лицу за уши гаденько хихикающего Ганса. Кожа под поднимающимся вверх, таким близким и горячим дыханием покрывалась мурашками. Ученый приоткрыл пересохшие от беззвучного хватания ртом воздуха губы, уже готовясь к тому, как язык любовника проведет по ним, прежде чем проникнуть в рот, и… недоуменно раскрыл глаз. Датчанин, нависнув над ним, исподлобья глядел куда-то. Переведя дыхание, Блоухол настороженно осведомился: – Ты чего? – Он смотрит, – мрачно оповестил тот. Док похолодел. У его, так скажем, тело-не-совсем-хранителя есть отвратительная привычка не закрывать за собой двери перед… ну, вообще. Вот недаром, выходит, опасался! Мужчина вскочил, как позволило положение, и обернулся. У самых дверей сидел щенок и, умильно повиливая хвостиком, смотрел на хозяина. – Я не могу так. Я стесняюсь, – Ганс с самым серьезным видом хотел было добавить что-то еще, но категорически не успел – на его голову с глухим ударом обрушилась подушка. Донельзя обозленный Блоухол пытался засунуть в рот мужика его же платок, непостижимым образом выкарабкавшись и оседлав помощника. Тот в свою очередь отчаянно отбивался и громко, картинно возмущался: – Ну я тебе не киноактер! Убери отсюда этого вуайериста! Я стесняюсь и отказываюсь работать в такой нервной обстановке! У меня есть права! Ответственно заявляю… Мг-м! – Заткнись, кретин, пока сам не оттрахал!