Он гениален

Неоновые вывески слепили непривыкший глаз, Нью-Йорк оказался накрыт темным полотном, выкрашенным чернилами, отнюдь не синими, и один из центров преступности за последние пару лет, такой как Бруклин, исключением не стал. На огромных экранах виднелась реклама женского белья, которое, по правде сказать, никого не прельщало, а благодарить за это стоило кукол, взятых на телевидение лишь по той причине, что больше некого – у других моделей хватило ума свалить как можно быстрее из страны, где попросту небезопасно существовать, не то что жить, если ты, конечно, не состоишь в какой-то из банд, что бывало редко. Эти рекламные щиты помогали лишь тем, что освещали путь заблудшим душам, которым либо не спалось, либо являлись приезжими туристами, по незнанию не успевших найти отель и теперь вполне имевшим шансы стать жертвами любителей свежей крови. Хотя они светили не только им. Вдоль тротуара шёл парень, иногда оглядывавшийся по сторонам, словно боясь пропустить необходимый поворот, после чего, ещё раз оглянувшись на предмет резко нагрянувших копов, он незамедлительно скользнул во тьму, незаметно накинув на голову капюшон зелено-красной толстовки, мягко укрывший тёмные дреды. Парень уже не в первый раз приходил сюда, особенно после событий два года назад. Лучше он, конечно, не стал, как ни надеялся его двойник, ведь по-другому в его мире не представлялось возможным выжить. Железная дверь открылась, задремавший охранник слабо встрепенулся, но, заметив, кто именно решил заявиться в такой час, едко ухмыльнулся и, отсалютовав парнишке, надвинул кепку обратно на глаза. Профессионал своего дела, сразу видать. Майлз про себя усмехнулся явно всплывшей шутке от дяди Аарона, впрыснутой в беседу еле видным пятном из баллончика граффити, но ярко запомнившейся, покачал головой и пошёл вглубь бара, преодолевая несколько коротких коридоров ради барной стойки. Людей было мало, в проходах – особенно. Кроме одной-двух прижавшихся друг к другу парочек никто не встретился Майлзу на пути. Конечно, ведь стояла ночь после пятницы, большинство либо валялись на втором этаже в кураже, веселясь друг с другом, либо наоборот, были чрезвычайно заняты важным ограблением. Моралес же уже получил свою долю, ведь именно они с дядей и начали весь этот спектакль с участием усыпляющих паров, запустивший цепочку сегодняшних грабежей. С каждым днем служащие в полиции пытались придумать все более ухищренные способы вскрыть их замыслы и схватить на месте, но раз за разом парочка Дэвис и Моралес подкидывали им годные обманки, которые копы не могли игнорировать, отправляясь в другой конец Нью-Йорка, пока объекты их охоты сдирали чешую и мясо с рыбы драгоценностей. Сегодня полицейские превзошли себя, установив больше ловушек, чем было обычно, надеясь поймать главных преступников. И именно это их и погубило: планируя взять всего двух бандитов, связавшихся со своим техником, помогавшим им каждый раз обходить ловушки, они не рассчитали возможности прибытия ещё двадцати нахлебников после. Усмехнувшись самому себе, Майлз сел на высокий стул напротив мужчины, протиравшего стакан. "Интересно, это у всех, во всех местах, барменов такая привычка протирать раз за разом уже чистую посуду? Сильно нервные все, похоже..." поразмыслил Бродяга, бесстрастно оглядев обратившего на него внимание рабочего. – Тебе чего, парень? - заметив, что тот никуда не уходит, задал вопрос бармен. – Выпить бы. Было видно, что тот только устроился на работу и его ещё не успели посвятить во все тонкости преступной стороны Нью-Йорка, забредавшей в этот бар чаще, чем какая-либо другая. – Тебе сколько лет, малец? Не положено, - упёрся руками в стойку мужчина, скептически оглядывая усевшегося напротив. Эта была правда, Майлз не выглядел полностью на свой возраст, ему можно было дать лет семнадцать, но не девятнадцать, как было на деле. Единственное, что выдавало – рост. Моралес заметно прибавил за последние пару лет, было это вызвано минимальным перемещением между вселенными или нет – один чёрт знает. Как только Бродяга запланировал вытащить из-под стойки руку, все ещё укрытую шипастой перчаткой, чтобы преподать урок сначала тому, кто имел смелость называть "мальцом" члена группировки Аарона Дэвиса, держащую в страхе другие, а потом тем, кто не удосужился вправить мозги новому бармену, строившему из себя саму правильность, когда из подсобки появился Ганке, довольно давно подрабатывавший здесь. Видимо, настала его смена. – О, здаров, Майлз, - не снимая наушников, воспользовался их фирменным приветствием Ли, рукой отодвигая остолбеневшего новичка. - Ты к нам заглядываешь только по особым праздникам, как я погляжу. Тебе как обычно? Майлз кивнул, положив подбородок на сложенные локти на стойку, скучающе оглядываясь. Его забавляла картина сконфуженного и шокированного, но грубившего всего секунду назад работника, который на вопрос "Кто он такой, чтобы ему наливать до двадцати одного?" получил короткое, но много значащее "Бродяга". Тот быстро удалился в каморку, откуда явился Ганке, тихо прикрыв за собой дверь, словно боясь расшатать нервы и так уставшему Майлзу. – Круто вы сегодня провели копов. – Угу, - вяло отзвался тот. Моралесу требовалось повысить уровень жидкостей в организме и как можно скорее. – Por Cuba libre, - решил похвастаться в который раз выученной из учебника по истории (правда, про алкоголь там было ни слова, это уже дополнительно найденные сведения) фразе на испанском. Рот приятно холодила кола, бутылка которой сначала сама лежала на кусочках льда, а теперь медленно вытягивала жизнь из холодных кубиков в стакане. Грамотно добавленные кусочки лайма сбалансировали сладкую смесь рома и газировки, содержавшейся в большей пропорции, и добавляли коктейлю своей неповторимости. Пусть его обычно и пьют исключительно в жаркие вечера где-нибудь на Гавайях, Майлз считал по-другому. Ночка у него действительно выдалась жаркая, только не в общепринятом смысле, и теперь привычный коктейль приятно бежал по горлу, охлаждая внутренности и расслабляя мозг, в то время как его обладатель мог наконец расправить плечи и чутка передохнуть. Бешеная выдалась неделька, прямо-таки гонка на выживание. – Мне то же самое, пожалуйста, - к стойке неожиданно подошла девушка с наполовину перекрашеными в розовато-персиковый цвет светлыми волосами (или же, возможно, они полностью были розовыми, сложно было понять). В синевато-фиолетовом освещении сверкнуло серебро прокола брови. Как черт из табакерки, честное слово. Майлз, не заостряя внимания, посмотрел на пришедшую. На рубашку в зелено-черный квадрат был накинут пиджак, который, правда, был ей заметно велик. Приспущенный красный галстук, контрастировавший с верхней одеждой, но сочетавшийся с юбкой чуть выше колен, болтался на шее. Ноги были укрыты снизу черными гольфами, кое-где пестрившими маленькими дырками. Желтые шнурки, завязанные в бантики, в высоких армейских сапогах радостно подрагивали каждый раз, когда девушка ступала по дощатому полу. – Пожалуйте, для такой красивой дамы не грех и налить, - подмигнул ей Ганке, смешивая необходимые ингредиенты и на ходу наклоняясь к Майлзу, прошептав ещё одну фразу. - Лови момент, бро. Ох, похоже неделя ещё не закончилась. Гонка продолжается. Коктейль, рецепт которого Ли уже знал, как облупленный (скажите спасибо Майлзу), не пришлось долго ждать и вскоре перед гостьей, в благодарность кивнувшей, оказался такой же, чуть слышно шипевший из-за вспенившейся колы, напиток. Бармен, словно срочно что-то вспомнил (и решил впервые за вечер это добросовестно выполнить) и ушёл. Возможно посвящать новичка всем новостям, что, скорее всего, и было. Ганке не беспокоился, что придёт кто-то ещё и бар потеряет одного из возможных будущих постоянных клиентов, нет, ведь ему хватило ума поставить камеры и настроить их на выявление новых лиц. Старые же, если приходили, то никуда не торопились, и волноваться насчёт них не стоило, так или иначе те все равно бы вернулись, не одни, так с компанией. – Я Гвен, - потянула к себе стакан девушка, рукой заправив выпавшую из общей причёски, представляющей собой высокий хвост, прядь розоватых отросших волос за ухо. Коричневатый алкоголь заструился по трубочке, предъявленной девушке. На опыте действующего бармена одному только Майлзу доставяло удовольствие пить тот без трубочки, поглощая кусочки лайма, вгрызаясь в кислую мякоть, и посасывая чудом оставшиеся в стакане маленькие кубики льда, перекатывая их языком между зубами. Неожиданно явившаяся девушка улыбнулась. - А мне нравится, не пробовала такой коктейль раньше, спасибо, что открыл новый горизонт, чувак, сразу как-то по-другому на мир смотреть стала. "Ради всего святого, чего она хочет?" закатил глаза Майлз. Он планировал наконец осуществить спокойный вечер, где никто не будет его трогать, и когда он наконец сможет расслабиться за высоким стаканом "Кубы" в одиночестве. А тут какая-то красивая личность привязалась. Очень красивая, да ещё и так терпеливо отнесшаяся к игнорированию, поступившему от Майлза в открытую, даже тошно. Но стоило отдать ей должное, действовала она грамотно, если бы та подошла и начала беседу с кем-то ещё, велика вероятность, что бедняга уже попал бы в эту сеть. Именно сеть, Моралесу хватило одного взгляда, чтобы обратить внимание на крепкую хватку, обращенную в этот раз на стакан, и хищную улыбку, время от времени возвращавшуюся на её лицо при виде парня. Вздохнув и не собираясь верить самому себе, что делает это, что собирается познакомиться с девушкой в полупустом баре, Майлз снял капюшон любимой спортивной кофты, всё это время мирно покоившийся на его голове. – Майлз, - коротко бросил он, рука в перчатке легла на стойку, пока другая подняла стакан, чтобы было удобнее пить. – Я уже думала ты говорить не умеешь, или чего похуже. Ну, там, может, язык отрезали или чего ещё лучше, фантазии у садистов всегда хватает, - запрокинула голову девушка, открывая соблазнительный вид на бледноватую шею, перетекавшую в изящные плечи с теневидными ключицами. Майлз еще пару минут мучался, никак не мог вспомнить, кто ещё мог говорить много. Для любого другого сказанные Гвен фразы сложно было назвать излишне долгими, но для Моралеса, привыкшего говорить чётко и по делу, что было чревато короткими предложениями, пустая болтовня так и оставалась прозрачной и чрезмерной, а порой нестерпимо скучной и тягучей, создавая впечатление, что он находился в большом пузыре жвачки. Видимо именно из-за этой тягучести он не мог понять, кто мог так говорить, да ещё и жестикулировать, местами выставляя себя даже чересчур странно, пока его не осенило. Он сам. Майлз с Земли-1610 на первый взгляд с лёгкостью мог показаться дурачком, на самом же деле представляя собой вполне адекватно мыслившего человека, раньше робевшего наедине с девушками. Главное слово раньше. Велика вероятность, что Гвен тоже раньше не решалась общаться с противоположным полом, но сейчас от этого не осталось ни следа. – Тут скорее я сам придумаю для этих выдумщиков что-то забавное и этакое. Заталкивание ледяных кубиков вместо глазных яблок ведь считается забавным, так ведь? - очередная тонкая проверка. Если ей станет неприятно, то больше разговаривать не о чем – слишком чистая душа, пруд, в котором незачем лишний раз мутить воду. – Возможно и так, - прикрыв рот, хихикнула Гвен. - но было бы куда интереснее посмотреть на их лица, если бы ты наоборот их не трогал, только наблюдая издалека, а потом уже нанёс бы настолько убийственный шаг, что точно бы поставил их на колени. Майлз кивнул. Сама того не зная, Стейси отрезала себе ещё кусок во временном пироге. Так, слово за словом, они смогли разговориться, начав с орудий массового поражения и заканчивая любимой версией плейстейшен. Парень пусть и по-прежнему держал дистанцию, настораживаясь от каждого резкого движения человека, сидевшего на соседнем стуле, Гвен совсем не беспокоило наличие роботизированной руки, спокойно лежавшей на столе. Она не была похожа на своего двойника, что тесно общалась с "добренькой" версией Моралеса, и Бродягу это не могло могло радовать. Раз уж даже его скромненький вариант нашёл свою половину, то почему бы и ему не попробовать пообщаться с её двойником, только из более близкой вселенной? Особенно, когда Стейси сама нашлась. Никто из них не мог точно сказать, сколько прошло, прежде чем у Гвен зазвонил будильник на мобильнике, который тот вытащила из внутреннего кармана пиджака. Хотя, если присмотреться, он таковым не являлся, а был лишь тонкой обманкой-накидкой, почти не защищавшей от ночной прохлады, отчего во время их разговора девушка, конечно, замёрзла. Майлз не был интеллигентом или джентльменом, отодвигавшем стул особенно женского пола. Разумеется нет, но толстовку отдал, оставшись в чёрной футболке. – Что ж, прости, но мне пора, славно пообщались, - последний раз улыбнулась Гвен, что-то начирикав на салфетке небольшим фломастером, которые, похоже, таскала с собой везде. Майлзу она все больше нравилась. - Номер. Позвони, если захочешь ещё потрещать, лунный мальчик. "Лунный мальчик? Серьёзно? Это только из-за того, что мы ночью пообщались? Хорошо, королева зануд," хотел огрызнуться Майлз, но не успел. Гвен оказалась слишком близко, слишком стремительно приблизившись к его уху и прошептав: – Не думай, что только ты тут король и можешь контролировать, когда кому уходить. Я тоже в состоянии достать козырные карты, чувак, и тебе это точно не понравится, - Майлз хмуро выслушал эту тираду, от души посмеявшись про себя о том, насколько та пафосно и неправдоподобно звучала. Отстранившись, Гвен ещё раз улыбнулась. – Ну пока. И ушла. Вот так просто. Впрочем, ладно, Майлзу было что обдумать в остаток этой ночи, осталось только... Стоп. – Черт, - на этой фразе (как вовремя, спасибо) вернулся Ганке. – Что случилось? Поиграла и бросила? - посмеялся парень, проигнорировав красноречивый намёк заткнуться в налившихся кровью глазах Бродяги. – Этот твой божий одуванчик у меня куртку украл, - выбежал в коридор парень, оглядываясь по сторонам, но, так никого и не найдя, вернулся. На стойке все ещё лежала сложенная вдвое салфетка с номером. - Придётся звонить. Ганке Ли приветливо хлопнул парня по плечу, таким образом оказывая поддержку. Придётся, это точно. И, желательно, как можно быстрее, чтобы закрыть этот вопрос до того, как дядя Аарон проведает о куртке, которая, фактически, принадлежала ему. *** –  Где куртка, пацан? - задал дядя Аарон спустя пять минут после того, как Моралес зашёл домой и постарался вести себя тихо. Удача точно не благоволила Майлзу, скорее намеренно решила повертеть его тушку на стриптизерском шесте. Заметив, как парень настороженно сопит, пока развязывает шнурки на кроссовках, которые в кои-то веки всё-таки были завязаны (а это свидетельствовало только о том, что парень нервничал и ему было некуда деть руки, пока тот шёл по улице), словно ожидая удара со спины, Дэвис оперся на дверной косяк в коридоре и хмыкнул. Майлза можно было видеть насквозь лишь в одном случае: девушки. – Девушка стырила? – Да. – Понятно. Что-то надо будет – скажешь. Только куртку верни в любом случае, тебе ни на какой хрен не сдалось таскаться после дождя в одной футболке, заболеешь. Дядя Аарон похлопал парня по спине, засунув руки в карманы темно-синих треников, прошествовал на кухню. Ругать не было смысла – в его возрасте Дэвис был точно таким же, только половину вещей, что оставил девчонкам, так и не смог вернуть в его личное пользование. А Майлз сможет. Наверное. Самое главное надеяться на лучшее, пусть и на Земле-42 хорошего было мало. Надо только назначить встречу и не облажаться. Ради куртки. Только ради куртки, так ведь?