***
Брагинский спал чутко, всегда мог услышать или почувствовать, что кто-то по нему ползает или трогает. Ощущение, что кто-то трогает губы и слегка приоткрывает рот. "Кто бы ты ни был, молись!" — подумал мысленно пленник. Руки, что трогали его губы переместились на шею. Нарушитель был в перчатках, но даже через них Брагинский чувствовал холодные руки. Большой палец гладил шрам на шее РСФСР и медленно спускался в падинку между ключицами. Иван затаил дыхание. "Что он делает?" — пронеслось в мыслях у пленника, а тем временем неизвестный уже ощупывал ключицы. Брагинский старался не выдавать себя, но унять волну мурашек от контраста теплого и холодного, давалось с трудом. Возле щеки он чувствовал дыхание, от чего его кожа начала розоветь. Шаловливые ручонки начали спускаться дальше, оглаживая торс и талию. Когда рука исчезла, Брагинский уже хотел было выдохнуть с облегчением. Но как оказалось нарушитель снял перчатку, от чего контраст теплой и холодной кожи стал ярче. РСФСР дернулся от действий со стороны неизвестного, но тело было настолько ватным, что и оставалось лежать. Тем временем рука под рубахой гладила живот и едва заметные кубики пресса. Всё-таки, он подрастерял форму. "Хватит! Пожалуйста, остановись!" — кричал русский, пытаясь пошевелиться. Рука мужчины начала оттягивать резинку штанов. — Хватит, черт возьми! Что это такое?! — соскочил Брагинский и резко скривился от боли. Медленно дыша, Иван понял, что ему это приснилось. В кабинете было пусто и темно. — Фух, сколько времени сейчас? Коммунист старался привыкнуть к окружению и пока ждал, дышал медленно. Как же он перепугался до чёртиков. Он конечно всё понимал, но чтобы ему снилась такая гадость это впервые. Комната была в полумраке, а в окно просачивался лучик лунного света. Часы стоявшие на полке, показывали девять часов вечера. "Я весь день спал" — констатировал мужчина. Развернувшись в сторону двери, Иван заметил льющийся от туда теплый свет от ламп. Раздались неспешные шаги. — Как наш пленник? — раздался голос Германии из-за двери. — С обеда никакого шума не было, только скулеж. — ответил сторож. "Когда успели охрану приставить? Вот же рассеянный!" — подумал про себя мужчина и опустил свою голову на подушку. За дверью послышалось: — Свободен, можешь идти. — Так точно, сэр! Доброй ночи! — ответил солдат и направился прочь от кабинета. Тут же раздался скрежет замочной скважины, впуская в темный кабинет хозяина. Людвиг выглядел изнеможденно. Брагинский выглядывал как бегемот из воды, видна макушка и глаза. — Так ты не спишь? — спросил повеселевший немец, Иван напрягся. — Я проснулся пару минут назад, — ответил пленник. Надзиратель что-то подозрительно взбодрился. Это было не к добру. — Значит пора сменить обстановку, — ответил Людвиг и открыл дверцу, что была спрятана за шкафом. Брагинский удивился, никогда бы не подумал, что за полкой есть дверь. — Ха-ха, даже не думай про потайной ход, обычная кладовая. — Щучка, зачем забрал мою надежду? — хохотнул мужчина, продолжая наблюдение. Немец выволок инвалидное кресло. — А бочка пива не завалялась там случайно? Не удивлюсь, если там будет не только оно. — Считай это аналогом скатертью самобранки, только ввиде помещения, — парировал Людвиг. Он подошёл к раслабленному пленнику и поднял на руки. — Куда это ты меня собрался тащить? — спросил русский, уцепившись за плечи. — Сам всё увидишь.***
Брагинский сидя в кресле наблюдал за удаляющейся дверью кабинета. Его везли куда-то в глубь базы. " Тот кто проектировал этот комплекс, явно делал курортные здания" — сказал себе РСФСР. Германия остановился возле белых двустворчатых дверей. — Что это? — Всё поймёшь. Они оказались в просторном помещении с огромным количеством воды. "Бассейн" — осознал пленник. Они прошли мимо огромного комплекса и зашли в маленькое помещение, в нём был маленький бассейн — лягушатник. У Брагинского по спине пробежал холодок. Он до сих пор не может двигаться должным образом. А если его туда уронят.... — Ты же меня не топить собрался верно? — спросил Иван и вцепился в ручки кресла. Людвиг промолчал, но его улыбка говорила об одном. — Ты совсем из ума выжил?! Псих недоделанный пусти!!! — Ну, почему сразу топить? Если бы хотел приволок камень с веревкой. А так, — сказал немец, растягивая гласные. Брагинского трясло. — Шиз! Конченный! — ругался и сопротивлялся русский. Его вытащили из кресла и несли к воде. Будь не ладна его халатность! Будь проклят тот день когда он понадеялся на авось!!! Германия кинул "инвалида" в воду. Брагинский начал барахтаться, ему в нос и рот попала вода. Плохо. Очень плохо. Он кое-как развернулся на спину, и начал медленно всплывать. Германия схватил за шиворот рубахи и вытащил Ивана. Тот в долгу не остался и плюнул остатками воды в лицо немцу. — Кха, псих! Ты совсем уже что-ли?! — Это я должен спрашивать, урод! Я еле двигаюсь, а ты меня швыряешь в воду без предупреждения! — злобно высказался русский. — Надо было вас двоих утопить в том озере! — Ну-ну, попробуй. Я как раз могу осуществить твою задумку, — сказал немец. Его лицо было чернее грозовой тучи. Брагинского выволокли из воды и уложили на кафель. К удивлению русского, пол был теплый, здание хорошо отапливалось. Пострадавший кашлял и пытался отдышаться. Его чуть не потопили, самая нелепая смерть. Послышалось копошение со стороны Людвига, Иван осторожно развернулся. Немец снимал с себя форму, оставаясь в одних трусах. — Что, нравится смотреть? — Завались! — Как скажешь. Иван кое-как поднялся на локти и уже собирался уползать, но его потянули назад за ноги от чего он стукнулся подбородком. — Сучара!!! Ты что себе позволяешь?! — продолжал ерепениться коммунист. — Как что, буду реализовать задуманное. — Сумасшедший! С пленника начали стягивать штаны. Иван начал пытаться кольнуть ногой мучителя, но как-то не очень удачно выходило. Германия уселся сверху на Брагинского. Иван дернулся, когда его коснулись холодные руки немца. Происходящее явно было продолжением сна. С него стащили мокрую рубаху и отбросили куда-то в сторону, по телу пробежался холодок. — Какой ты горячий, как печка. Никакая грелка не сравнится с твоей температурой, — прошептал прямо в ухо Брагинскому Байльшмидт и плюхнулся в воду. Она немцу была по пояс. Лягушатник же. — Извращенец и псих, не удивлен, что ты так на брата похож! — проворчал Иван и тут же замолчал, так как его резко дёрнули в воду. Иван снова тонул, но в этот раз Германия взял его за руки и потянул на воздух. — Ещё одно упоминание Гилберта и я за себя не ручаюсь, — сказал полушепотом Людвиг. Коммунист напрягся. Его держали за руки, голова была над водой, когда всё тело наоборот под. — Кха - кха! — Двигай своими ногами. Брагинский медленно начал двигать ногами. Глухая боль отдавалась в копчике, но вода выступала как обезболивающе. Пленник пыхтел и трудился, держался за Людвига, чтобы не начать уходить на дно. Германия стоял с каменным лицом, наблюдая за неуклюжими движениями. — Хм, видимо сильно ты стукнулся копчиком, ноги не очень хорошо двигаются. — Фух, правда что-ли? Спасибо, капитан очевидность! — Продолжишь язвить и я отпущу. Иван продолжал барахтаться, пока не остановился и не повис на немце. Тяжело, ноги ещё не отнялись, что радовало, но двигаться было проблематично. Брагинский медленно дышал, стараясь успокоить свое сердце. Людвиг начал постепенно выходить на мель, таща за собой "пловца". — Для первого раза не плохо. — Фух, фух, ты... — Считай оздоровительный курс для тебя, мне всё-таки нужно тебя в живых держать. — Козел, — констатировал Брагинский лёжа на животе, приложив к тёплому кафелю голову. Его слегка трясло. Людвиг снова коснулся своей холодной рукой щеки пленника. Иван дернулся от контраста температур и хотел было отстраниться. Байльшмидт подтащил к себе коммуниста ближе. — Ты, льдышка! Заморозить меня удумал?! Ик! Германия молча прислонился и заключил в свои объятия Ивана. Брагинского словно кипятком ошпарили. Такой температурный контраст образовал гусинную кожу. Людвиг начал нагреваться, что не дало Ивану начать зубами стучать от холода. Брагинский даже сам согрелся. Был слышен стук сердца и то, как падают капли. — И правда печка...***
Брагинского вернули обратно в комнату своего заключения, выдали сухую одежду. Людвиг сидел в пижаме и что-то писал за столом. Россия устал. Его сегодня потрепали изрядно и спина ниже копчика болит. Скрипнул стул и открылась маленькая дверца. Послышались шаги, что приближались к Ивану. — Ты оставишь меня сегодня? — проворчал мужчина, наблюдая за Байльшмидтом. У него в руках была баночка с мазью. — Мазью обработаю спину, чтобы меньше болела, — ответил спокойно немец. Брагинский позволил задрать себе рубаху. Людвиг растирал мазь и она нагревалась. Пахло неприятно. И тут шаловливые руки, которые были в мази залезли под рубаху. — Вот же сучара! Вот и доверяй тебе после этого! — ругался русский. Иван начал снова дергать ногой, но её поймали. — Сопротивляйся сколько хочешь, но я пока веду эту игру, — сказал Людвиг и несильно сжал ногу. Брагинский выпустил воздух со свистом. "Ах, так значит!" — сказал мысленно себе совет. Нащупав озорную руку, СССР сжал костяшки немца. От чего тот нахмурился. — Это не надолго, а продолжишь руки совать без разрешения — я тебе пальцы сломаю, — сказал угрожающе Брагинский и оскалился. Раз Германия не знает когда остановиться, ему об этом напомнит Иван. А пока двое мужчин выясняли отношения, на базу проник лазутчик.