Она – денея

Она не просыпалась уже вторые сутки. Лежала у Элора в постели на белом меховом покрывале как драгоценное сокровище – неподвижная и невообразимо прекрасная.  День медленно сменялся ночью, и на смену ночи снова приходил день. Элор ждал. Обычно драконам не свойственно терпение (хотя Риэль все эти годы их совместной работы упорно демонстрировала обратное), но Элор продолжал терпеливо лежать рядом. Это была небольшая отсрочка, ломка его мировоззрения, возможность всё переосмыслить и понять, принять свою избранницу и умом, и сердцем.  Солнечные лучи озаряли его комнату тёмно-алым светом, плавно переходили в нежно-розовый, струились по обнажённой коже Риэль, играли в её серебристых волосах, становясь всё ярче и насыщеннее. Элор смотрел на неё неотрывно, внимательно разглядывал каждую деталь: утончённые кисти рук, гибкая шея, острые ключицы, мерно поднимающаяся аккуратная грудь. Тонкая талия, плоский живот с вертикально вытянутым пупком, округлые бёдра. Стройные ноги с изящными коленками, точёными щиколотками и миниатюрными ступнями... Всё это хотелось изучить, ко всему прикоснуться, но бьющееся в груди желание всё ещё боролось с леденящим страхом. Вдруг он её разбудит? Готов ли он к предстоящему тяжёлому разговору? Элор осторожно взял её руку, повернул ладонью вверх. На тонком запястье – его метка, к которой прибавилась надпись на драконьем языке: «Риэль Сирин, денея Элоранарра Аранского». Он неверяще провёл по метке пальцем, будто проверяя её подлинность. А у них ведь теперь свой собственный род – после создания артефакта надпись должна измениться… Он коснулся носом её запястья, вдохнул запах – такой сладкий, как аромат спелых яблок, что Элор не удержался и лизнул мраморную кожу под изображением родового герба. И на вкус она оказалось такой же приятной и сочной, как осеннее яблоко. Страх медленно отступал. Элор неспешно целовал её кожу в разных местах, пробовал на вкус, и эта сладость пьянила его, будоражила. Участок за ухом у корней волос имел самый концентрированный аромат, и Элора пронзило жаром, когда он провёл там языком, что заставило зажмуриться и откинуться обратно на подушку. Судорожно выдыхая, он попытался унять участившееся сердцебиение. Дальше было лучше не продолжать – слишком он был возбуждён, взволнован, очарован. Расправив золотое крыло, Элор укрыл Риэль от ослепляющего ярко-оранжевого солнечного света, создавая уютный тёплый кокон. Её тёмные длинные ресницы слегка подрагивали во сне. Он чувствовал её состояние – спокойное, безмятежное. И вот уже миновал рассвет, а Элор не испытывал необъяснимой тревоги, как это обычно бывало. И только тогда ему вспомнился протокол о нападении на замок Сиринов. Именно на рассвете погиб Халэнн, и от разрыва ментальной связи близнецов Риэль наверняка испытывала боль, как и отец особенно страдал в час смерти своей первой супруги. А так как связь между Элором и Риэль уже начинала образоваться, чувство потери могло передаваться и ему.  До этого надо было сразу догадаться, но он упорно принимал эту тревожность по утрам за последствие ночных кошмаров. Страшно представить, у него было столько возможностей додуматься самому и узнать правду о Риэль раньше, но он будто не хотел признавать очевидное, отказывался верить, что домашняя драконесса могла быть такой умной и сообразительной, сильной и опасной, настоящей грозой преступников. Наклонившись, он поцеловал её в приоткрытые губы – не с исступлённой страстью, как когда-то целовал спящего Халэнна в кабинете ИСБ, а с нежностью, почти невесомо, едва опаляя дыханием. Но и этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы потревожить её сон: дыхание Риэль стало порывистым, брови нахмурились, веки затрепетали, распахнулись. Взгляд стальных глаз пронзил насквозь, но Элор его выдержал, не отстранился. Он чувствовал её замешательство, смятение, даже какой-то испуг, ощутил порыв к побегу и сильнее прижал к себе крылом. – Элор? – растерянно произнесла она, и её нежный мелодичный голос дрогнул. *** Расслабленность и томность в теле, такая лёгкость и воздушность по сравнению с недавней непереносимой болью – Риэль хотелось растянуть это мгновение, не шевелиться, не просыпаться. Но нужно было вставать несмотря на всё тепло и уют, начинать новый день, который на шаг приблизит её к совершению родовой мести.  Чьё-то лёгкое прикосновение к губам окончательно вырвало из сна. Веки распахнулись сами, и Риэль едва заметно вздрогнула. Напротив сияли до боли знакомые глаза с золотыми радужками. – Элор? – вырвалось у Риэль первое, что пришло в голову. От растерянности она даже не смогла изменить голос, которым должна управлять, не задумываясь. Её голос никогда не подводил её, но она всё же носила ожерелье-артефакт. А сейчас… сейчас она была абсолютно нагой, без единого амулета, без призванного оружия, в своём настоящем облике, да ещё в постели с Элором на меховом покрывале. Это какой-то безумный сон! Нужно скрыться, убежать, телепортироваться… – Риэль, – произнёс он в ответ с обескураживающей уверенностью, и её имя в его устах словно пронзило зарядом тока, вдоль позвоночника проступила чешуя, – постой, выслушай меня. Или хотя бы прислушайся к моим чувствам. Так ведь тебе… привычнее. Паника не желала отступать, но Риэль подавила её, обращаясь к ментальному фону. Эмоции Элора фонтанировали неверием, нежностью, и не было в них ни ярости, ни ненависти, которых она так опасалась.  Воспоминания о прошедшем отборе нахлынули разом, лавиной, стремительно сменяя друг друга, но одно стало совершенно ясно – она теперь была связана с Элором. И вот перед ней лежал он – её избранный, не закрытый от неё щитами, и она могла свободно понимать его мысли. В это просто не верилось. Это точно не было сном? «Что произошло?» – попробовала она задать вопрос мысленно, как когда-то делала с Халэнном, и в голове у Элора замельтешили образы прошедших событий. Её грандиозное разоблачение, тотальное разрушение дворцового парка под неконтролируемым действием стихий, яростное бессилие разгневанных вассалов, кратковременное пребывание в лаборатории Линарэна… и как Элор постепенно свыкался и примирялся с новой реальностью во время её долгого сна, как плавно проходила его злость, уходили внутренние сомнения, душевные терзания.  И сейчас его переполняла любовь – чистая и светлая, без отвращения и отторжения. Была в нём и лёгкая тоска, что Риэль так долго его обманывала, не хотела открыться ему, провести с ним последние дни, когда он умирал, собиралась сбежать с отбора. Оставалось в нём и опасение, что она перекроит его сознание, но всё же доверие к ней преодолевало этот страх – они ведь столько лет жили вместе, работали бок о бок… А его сладкий, насыщенный аромат корицы с хищными нотками раскалённого металла, свидетельствующий о его вожделении, умиротворял и будоражил одновременно, подавляя волю, отчего тело предательски наливалось свинцовой истомой, а сердце ускоряло свой бег. Его близость возбуждала, лишала способности мыслить, обнажённость мускулистого тела завораживала, а прикосновение горячего золотого крыла заставляло кожу пылать от чувствительности. Он был поистине силён и совершенен.  Но откуда такая странная реакция организма? Результат частых эротических снов с Элором? Подступающий период размножения? Она ведь смогла перенести брачную магию, не должна сейчас так плавиться от одного только нахождения рядом… Попытавшись взять чувства под контроль, она решительно затронула болезненную тему: «Ты ведь ненавидишь менталистов. Почему ты оставил открытым своё сознание? Ты… не боишься меня?» Она затаила дыхание. Что, если он всё-таки её отвергнет, передумает, закроется? Решит, что слишком поспешил довериться менталистке… Чуть поморщившись, он ответил вслух, как было ему привычнее, тщательно подбирая слова: – Я не обещаю, что сразу начну относиться лучше к другим менталистам, но тебя… попробую понять. Ведь ты моя денея – моя истинная пара, – он протянул руку к её щеке и нежно погладил по скуле костяшками пальцев, и это лёгкое прикосновение вызывало внутри неизъяснимый трепет. «Денея?» – неверяще повторила она. И правда, как могла она упустить это в его мыслях… Настолько была потрясена, что не решилась тщательно считать воспоминания. Это объясняло, почему так разбушевались стихии. И другие существа также восклицали, что она – денея. Но это же… просто нереально!  Приподняв свою руку, она посмотрела на золотую метку на запястье. Новая надпись под родовым гербом Аранских действительно это доказывала. Невероятно… – Да, денея. Я тоже не сразу смог в это поверить… Пообещай мне, что не станешь менять моё сознание, – в его голосе звучала почти мольба с примесью страха, что она примется за переделку прямо сейчас. «Я не стану. Я бы хотела избавить тебя от страхов и боли, убрать ненависть к менталистам… но это изменило бы твой характер, а я люблю тебя таким, какой ты есть», – она провела пальцами по его мягким рыжим волосам, заправила непослушную волнистую прядь ему за ухо. Что это на неё нашло? Какое несвойственное для неё проявление чувств… Она бы никогда не сказала такого, ни за что бы не призналась ему, ведь запрещала себе даже думать об этом. Это связь на неё так подействовала? Ещё совсем недавно она так ненавидела Элора за его противные, мерзкие мысли в её родовом замке. Она же всё ещё на него злилась!  А теперь это больше походило на волшебный сон… Всё, о чём она мечтала, чего так хотела, претворилось в жизнь – Элор принял её, доверился ей, позволил связи между ними образоваться. В его чувствах не было ни намёка на неприязнь, напротив – лишь всепоглощающая любовь и безграничное восхищение. Она теперь обладала невероятной силой, вернула себе драконью форму – её шансы одолеть Неспящих возросли в разы… У Элора широко распахнулись глаза: «Ты сейчас сказала, что любишь меня?» – его голос прозвучал прямо у неё в голове, и от такого родного, почти забытого способа общения радостно защемило сердце. «Да… разве это не очевидно?» Он заулыбался, мягко касаясь её губ своими губами. «Скажи это ещё раз. Скажи это вслух». – Я люблю тебя, – прошептала она ему в губы, чувствуя, как эти слова приводят его в неописуемый восторг. И такая жаркая тяжесть образовывалась внизу живота от сладости корицы на его губах. Он целовал так нежно, вовлекающе, что все прошлые обиды на него куда-то пропали, всё былое недовольство растворялось в этой трепетной ласке. – И я люблю тебя, – Элор спустился вниз по шее, целуя, прикусывая тонкую кожу. – Люблю… Ему и не надо было этого говорить – она и так ощущала это в его мыслях. Улавливались в них и определённые собственнические чувства. Надо бы сразу прояснить ситуацию – а то вздумает ещё спрятать её ото всех в безопасном месте. – Но ты ведь дашь мне отомстить Неспящим? И запирать в сокровищнице не будешь. Элор застыл лишь на мгновение, затем хрипло рассмеялся ей в шею.  – Теперь я точно верю, что все эти годы со мной была ты. Он сомневался? Решил, что теперь с ним обычная наивная драконесса? Тогда его ждало большое разочарование. – Ты меня не запираешь, позволяешь и дальше работать в ИСБ и участвовать в сражениях. Он поднял на неё глаза, полные золотого пламени. – Сначала мы проведём брачные недели… – Нет! – воскликнула она. Воспоминания о муках брачной магии ужасом сковало всё тело. – Сначала месть Неспящим. И наша помощь необходима здесь – бороться с Культом, демонами. Сейчас везде исчезает магия, грядёт межмировая война… Он должен чувствовать её состояние, должен ей уступить, ведь они теперь были связаны… – Хорошо, – смиренно произнёс Элор. Он согласился? Так просто? – В любом случае, я не стал бы тебя запирать против твоей воли, ведь ты… это ты. Но только ли поэтому ты не хочешь брачных недель? Она заглянула ему в глаза, и по его чувствам поняла – он всё знал, догадался, что она уже была под действием брачной магии, попробовав его кровь семь с половиной лет назад. На глаза навернулись слёзы, но Риэль быстро смахнула их телекинезом. Не хотела она, чтобы он знал о её слабости. – И ты не будешь поить меня своей кровью без моего согласия, – надломленно попросила она. – Не буду, обещаю, – он вновь накрыл её губы долгим томным поцелуем, от которого по всему телу разливалась волна тепла, и Риэль чувствовала, какая радость охватывала Элора от возможности к ней прикасаться, целовать её. Стоило бы подняться, заняться делами, наверстать упущенное за время её сна… но разве нужно было лишать себя удовольствия немного понежиться на меховом покрывале, наслаждаясь поцелуями и яркими эмоциями Элора? Не могла она позволить себе побыть обычной избранной, особенно когда её дракон наконец стал принадлежать только ей, и не нужно было ни с кем его больше делить? И Риэль попыталась расслабиться. Зарылась рукой в его шелковистые волосы, как уже давно мечтала сделать, вдохнула пьянящий аромат корицы. Элор нежно целовал её шею, перешёл к ключицам, и она бы так хотела утонуть в этих приятных прикосновениях без остатка, но навязчивые мысли не переставали лезть в голову.  Всё происходящее казалось таким нереальным, безоблачным, беспечным. Был страх, что она сейчас проснётся от этого чудесного сна – но она всё никак не просыпалась. Неужели это всё происходило наяву? Элор всё обдумал и принял, а ей… ей тоже нужно время. Не так легко мгновенно перестроится с её прежней жизни на новую, почувствовать себя в роли избранной. Всё слишком быстро, слишком стремительно изменилось. И столько всего нужно было сделать – разобраться с вассалами, с имуществом, подготовиться к выходу в свет…  Если она и правда денея, то у них с Элором будет свой собственный род – они должны создать свой артефакт, могут даже предъявить право на трон империи. И дети от Элора смогут унаследовать её дар – значит, она всё же возродит род драконов-менталистов!  Ей также есть что противопоставить Неспящим… Но рассветного кошмара в этот раз не было – отпустили ли они её навсегда или это просто случайность? Имела ли тогда её месть смысл? Ну что за мысли! Конечно, имела! От этого зависела честь её рода, и заразу эту по-любому надо искоренять… «Где ты витаешь?» – раздался весёлый голос Элора в голове, и Риэль оторвалась от своих мыслей, вновь концентрируя внимание на его прикосновениях. Он целовал и исследовал каждый изгиб её тела, гладил тонкие руки, покусывал и слегка царапал кожу. Ласкал грудь, обводя языком затвердевшие соски, долго и сладко. Спускался медленными мягкими поцелуями вниз по животу. Приятно, трепетно, но не более того, и поток мыслей снова унёс её прочь… Задумалась Риэль и о поступке Дариона. Как долго она лгала и себе, и ему, что нуждается в нём, причиняя ему боль. А он всё понимал, видел, что она его не любила. Каково ему было отдавать её другому?  Да, она бы не простила себе смерть Элора, однако Дарион всё же должен был предупредить её о своих планах. Но согласилась бы она тогда добровольно пойти на отбор, не зная наверняка, как Элор её примет? На это у неё не находилось ответа.  В любом случае, не стоило так играть с чувствами Дариона. Не нужно было обещать стать его женой. Следовало остановить эти непростые отношения намного раньше… но теперь было поздно жалеть о случившемся. «Пусть меня больше и не удивляет твоя холодность и отстранённость, но о чём ты таком думаешь? – поцелуй на внутренней стороне бедра жаром отозвался внутри, окончательно прогоняя ненужные мысли. – Хотя с выводами о холодности я явно поспешил». «Ммм… я просто думала о том, что теперь наконец-то смогу добраться до Неспящих», – быстро нашлась она. – Ри! – утробно зарычал он, и такое непривычное обращение вновь пробрало до дрожи. – Без меня ты не будешь ловить никаких Неспящих! Это всё же хорошая новость – с его помощью добиться цели будет гораздо проще. – И это единственное, что тебя сейчас волнует? – в его голосе слышалась явная издёвка. Он чувственно провёл языком по её бедру, заставляя невольно выгнуться. «Нет, что ты там вытворяешь? Прекрати! – она встрепенулась. Огненное желание охватывало, ослепляло, делая её слишком слабой, слишком уязвимой, и это было для неё непозволительно. Ей нельзя терять контроль над разумом и чувствами, она не должна была так просто поддаваться. – У нас много неотложных дел! И у меня даже ни одного платья нет…» «Поверь, это самое неотложное дело из всех», – парировал он, мягко касаясь языком её клитора. По телу пробежала сладостная дрожь, ощущения – волнующие, изумительные – накрыли как цунами.  Трезвые доводы рассудка куда-то исчезли. Эмоции Элора – яркие, ослепляющие, приводили в состояние эйфории. Она извивалась, выгибалась от прикосновений его виртуозного языка, прикусывала губы, с трудом сдерживая вырывающиеся крылья и стоны. Имело значение лишь то, что происходило здесь и сейчас, – это казалось теперь самым правильным. Он – только её. Её избранный. Она может им наслаждаться. Имеет право. Ни с кем не должна его делить. Его пальцы проскользнули внутрь, надавливая и ритмично поглаживая – она ощущала, как влажно там было и горячо. Язык продолжал вырисовать узоры – плавно, искусно, доводя до исступления, и глухие стоны удовольствия всё же сорвались с её губ. Её руки путались в его длинных волосах, притягивая его голову ближе, не позволяя отстраниться. Он чувствовал её тело, как своё, и каждая её реакция на прикосновения его пальцев и языка была предвидена им заранее. Сердце бешено колотилось в груди, и невыносимо было больше терпеть это безумное напряжение внутри. Вспышка наслаждения озарила внезапно, судорогой проходя по мышцам. С протяжным стоном Риэль выгнулась, крылья вырвались из-под спины, лихорадочно лупя по кровати, и она измождённо упала обратно на мех, тяжело дыша. Тело стало таким ватным, непослушным, глаза затуманились страстной пеленой, однако чувства неловкости не появлялось, хотя она впервые испытывала подобное. Но в этом Риэль ни за что бы не призналась Элору. Он же смотрел на неё потемневшими глазами, его губы влажно блестели, уголки изогнулись в самодовольной ухмылке. Он… был невыносим. Ударить бы его за это выражение лица, но нужно прекращать бить Элора – её дракон как-никак. В его взгляде – расплавленное желание. Он приподнялся, притянул её ближе к себе, ещё шире раздвигая бёдра. Она чувствовала его совсем близко, его подрагивающий от нетерпения член упёрся между её ног.  Остатки здравого смысла напомнили о себе в самый неподходящий момент.  «Нет», – она отрицательно покачала головой. «Но ты хочешь меня, я чувствую», – Элор провёл головкой члена вдоль влажных складок, поддразнивая, отчего с её губ снова сорвался хриплый стон, а низ живота свело от нового нестерпимого желания. Да, она хотела его до безумия, до зубовного скрежета, и не могла это скрыть, представляя, каково это будет – почувствовать его внутри себя. Он вошёл в неё мощным головокружительным толчком под её негромкий глухой стон. Глубоко вдыхая, замер от шквала ярких ощущений – такая она была тесная, скользкая, обжигающая. Риэль изогнулась, ожидая ужасных видений мучительного брачного периода, но их не было – слишком много собственных всепоглощающих ощущений, в которых она тонула, растворялась, а непередаваемые эмоции Элора только усиливали чувственность – его восторг, дикая страсть, наслаждение, радость обладания. Он потянулся к ней, захватывая её губы в поцелуе, скользя руками по покрытому испариной телу. Крепко обнял, мягко двигаясь в ней, едва сдерживаясь, и от каждого движения в её животе расцветало пламя, вырывались сдавленные стоны, которые он тут же слизывал с её губ. Она царапала его плечи, водила пальцами по перекатывающимся мышцам, отчего он будоражаще рычал на ухо её имя. Запах его кожи сладко кружил голову, ускоряющиеся толчки сводили с ума, как и его язык, завладевший её ртом, толкающийся внутрь в том же бешеном ритме.  Она обхватила его бёдра ногами, подаваясь навстречу и приближая миг экстаза – через связь всё воспринималось сильнее, насыщеннее, прекраснее.  Мощная волна сдвоенного удовольствия захлестнула их, и он резко вышел, шумно выдыхая и изливаясь ей на живот горячим семенем. Снова прижался к ней, содрогаясь всем телом. Их крылья бились слажено, вместе, в унисон. Он ласково целовал её шею, скулы, закрытые веки, всё повторяя шёпотом «моя, только моя», и сердце трепетало от переполняющей любви. Она провела языком по его напряжённой шее, прикусила у основания – солоноватый вкус кожи с примесью корицы был приятен до одури. Не успела Риэль и опомниться, как Элор неожиданно отстранился, и очистив её заклинанием, одним стремительным движением перевернул на живот. Мягкий тёплый мех, пропитавшийся запахом Элора, приятно щекотал чувствительную кожу, губы и нос, возбуждённые соски. «Элор, нам надо вставать…» – Риэль не терпелось поскорее забрать покрывало, успевшее стать сокровищем, спрятать его вместе с остальными покрывалами в надёжном месте. «У нас остался незакрытый гештальт», – склонившись над ней, он начал медленно целовать её плечи, и сердце рвалось от этих лёгких, невесомых поцелуев. Ничего не спрашивая, она расслабилась, позволяя Элору закончить их первый раз. Как нежен и внимателен был он сейчас, как сильно ей не хватало такой ласки во время той близости. Укусив в основание шеи, он смял в ладони её волосы, пропустил пряди между пальцев, уткнулся в них носом, вдыхая аромат. «Хочешь, я сделаю их длиннее?» – мысленно спросила Риэль, опасаясь, что его могла смущать такая схожесть с Халэнном. «Нет, мне пока нравится так», – заверил её Элор, спускаясь поцелуями по шее, вниз по позвоночнику. Остановился на чувствительном месте между лопатками, провёл ладонью по основанию крыльев, вызывая по телу дрожь.  – Луна моя… – произнёс он соблазнительным хриплым голосом, поглаживая её крылья, – моя прекрасная луна… Горячие губы скользнули дальше вниз по позвонкам, дошли до симметричных ямочек на нижней части спины. – Я никогда не встречал никого прекраснее тебя, – шептал он, и от этих искренних слов затапливало нежностью. Он покрыл влажными поцелуями её ягодицы, осторожно провёл языком по ложбинке между ними, и она замерла, охваченная сладким смятением. Его язык проникал всё глубже, лаская круговыми движениями, и от этих прикосновений по телу разбегались удивительные искры наслаждения.  Запрыгнувший на постель голем принёс гранёный флакон, и скоро Риэль почувствовала, как между ягодиц потекло прохладное ароматическое масло. В воздухе сладко запахло жасмином. Элор мягким поглаживанием пальцев распределил масло и прижался твёрдой плотью к ягодицам. Разомлённая, она легко впустила его в себя. Он входил бережно, неспешно, прерывисто дыша от новых несравнимых ощущений – так жарко, узко было там. Он прижался к ней горячим телом, двигаясь медленно и уверенно. Целовал плечи, покусывал шею, урча на ухо. А его неуловимые руки были везде и всюду. Сжимались на груди, очерчивали контуры тела, ласкали клитор… всё внутри дрожало и вибрировало, каждая клеточка тела была объята пламенем, всё как в тот первый раз – изумительно, невыносимо приятно, только теперь Элор не был отстранённым, его чувства были для неё открыты, и она горела собственными, не навязанными брачной магией желаниями. Она постанывала на каждом толчке, сжимая пальцами мех, реальность будто сместилась в сторону, и не было ничего, кроме этой невообразимой целостности, кроме движений, кроме поцелуев, кроме пламени в крови, кроме Элора, его имени на губах, его везде, в душе и теле, в мыслях и венах, под кожей и в сердце… – Элор… я люблю тебя… – томно прошептала она, когда её обволокла сильнейшая волна блаженства. Признание сорвало Элору голову, и он со стоном кончил за ней следом. Их крылья бились друг о друга, сладкие спазмы не желали утихать, и Риэль трудно было определить, где заканчивалось её удовольствие и начиналось удовольствие Элора – всё смешалось в восхитительном коктейле их совместных эмоций и ощущений.   Элор нашёл под крыльями её пальцы, переплёл их со своими и, не веря своему счастью, сипло вторил ей на ухо: – Я люблю тебя, Ри, люблю тебя… И на сердце разливался мёд. Она бы так и продолжала обессилено лежать, глупо улыбаясь в мех, но Элор сгрёб её в охапку, поворачиваясь на спину, и накрыл уютным коконом золотых крыльев, крепко прижимая к себе.  Положив голову ему на грудь, она слушала его сердцебиение и вдыхала любимый пряный аромат, и никогда не чувствовала себя более счастливой. Более живой. Спустя долгие годы боли и одиночества это казалось таким невероятным.  Элор был её солнцем, что согрело её, прогнало мрак в её жизни, и она будто вырвалась из затяжного страшного сна. *** Аппетитный запах жареного мяса пробудил Риэль от лёгкой дремоты, заставляя желудок громко заурчать. Вот же – хотела ведь вставать, делами заниматься, а сама невольно снова заснула в тёплых объятиях Элора. Совсем расслабилась с этой избранностью. Сам Элор стоял напротив уже одетый, в брюках и бархатном камзоле. Положив поднос с едой на кровать, он разглядывал Риэль, и взгляд его был полон незамутнённой нежности. – Я принёс тебе еды, моя милая. Тебе нужно хорошо питаться для восстановления костной структуры, – Элор уселся рядом, поднимая колпаки. Сочное мясо, плавленные сыры, виноград, отварной картофель, хлеб и овощи… у неё аж слюнки потекли. Риэль действительно проголодалась.  Но это обращение «моя милая» никак с ней не вязалось. И ведь в голосе Элора ни капли фальши – действительно считал её милой. Он взял кусочек мяса, обмакнул в сыр и поднёс к её губам. С рук кормить будет? Так непривычно… Послушно открыв рот, она приняла кусочек, коснувшись губами его пальцев. Неторопливо прожевала. Так вкусно! Мясо, наконец-то мясо, а не рыба – Элор учёл даже это. – Каждый день изменять кости – сумасшедшая, – причитал Элор, пока она ела, – надо же было додуматься. О своём здоровье совсем не заботишься, спишь мало. Лин с Велларром говорят, что твои кости были на пределе выносливости. Не отрываясь от еды, Риэль мысленно ответила: «Я была недавно у одного нелегального целителя. Меня больше волновало моё магическое истощение. Но теперь я понимаю, что оно передавалось от тебя из-за нашей образовывающейся связи». – Поэтому тебе нужно было столько кристаллов. И мне ты, конечно, ничего не рассказала, – вздохнул Элор. «Конспирация», – она пожала плечами. Он же посмотрел на неё как на душевнобольную. Действительно, какая нормальная драконесса стала бы пятнадцать лет притворяться мужчиной? Да никакая. – Кстати, насчёт нелегального. Откуда ты брала изменяющие запах зелья? Мы тут с преступностью боремся, а ты им потакаешь. Мне нужен контакт этого алхимика. А то они совсем распояшутся. Сдавать того, кто так долго помогал ей скрывать свою личность, не очень хотелось. Да и надо бы заказать у алхимика противозачаточное зелье. Пусть период размножения сейчас ещё не был в полной фазе, но впоследствии не хотелось выходить из строя из-за беременности – Риэль ещё предстоит ловить Неспящих. – Элор, – нужно было мягко сменить тему, и тут ей как раз вспомнилось запертое в сокровищнице семейство, – а ты кормил Тордосов, пока я спала? В его мыслях проскользнуло восхищение её певучим голосом, но копнув глубже, Риэль поняла, что ничего он не делал, лишь лежал рядом, не желая ни на мгновение с ней расставаться. – Вейра должна была их покормить, – неуверенно произнёс он, и Риэль сделала себе заметку обязательно проведать Тордосов. Хорошо, что она в прошлый раз оставила им продовольствия на несколько дней. – А где моя одежда и призванное оружие? – задала она следующий тревожащий вопрос. Жаждущего и Многоликой поблизости не ощущалось. Можно было бы и не спрашивать, а сразу найти ответ в его голове, но Риэль знала, что Элору это было неприятно, и по возможности сдерживалась. Да и за годы уже привыкла общаться с ним словами. – В лаборатории у Лина. Если хочешь, можем забрать твоё оружие прямо сейчас. Мужская одежда, надеюсь, тебе больше не понадобится. Покинуть башню сейчас, когда у неё ни платья, ни причёски? Нет, сначала нужно подготовиться – нельзя позорить род Сирин, даже если самого рода больше не было. – Там ещё мои часы, амулеты, они мне тоже нужны. Можешь сходить без меня, пожалуйста? Мне надо привести себя в порядок, – Риэль запустила руку в волосы, пропустила их между пальцев, и они начали расти, становясь всё длиннее и длиннее. Когда длина достигла поясницы, Риэль остановилась, перебрала серебряные пряди, переливающиеся на свету.  Элор смотрел завороженно, затаив дыхание. Его порыв она ощутила за мгновение до совершения – Элор прильнул к ней и накрыл её маслянистые от сыра губы своими, раздвигая их языком и жадно целуя, погладил её по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Внизу живота потянуло, в крови полыхнул жар, и тело затрепетало от желания. Нет, такими темпами они с кровати сегодня не встанут. «Элор! Вещи», – мысленно напомнила она ему. – Хорошо-хорошо, – он напоследок коротко поцеловал её в нос, – скоро вернусь, любовь моя. И он исчез во всполохах золотого пламени.  Времени у неё не так много, значит, нужно действовать быстро. Переложив поднос с едой на секретер, она стянула с постели белое меховое покрывало, уткнулась носом в мех, вдыхая запах и поглаживая пальцами шерстинки, аккуратно сложила. Сокровище её ненаглядное! Надев в гардеробной Элора первый попавшийся халат, Риэль выскользнула из комнаты (Элор её не запер, уже радует) и юркнула в свою соседнюю. Там оставалось всё по-прежнему: кровать с балдахином, настенный водопад напротив, шкафы с книгами, диван, секретер. В гардеробной нетронутая мужская одежда, в ванной комнате всё те же баночки с косметическими средствами. Спрятав драгоценное покрывало в сокровищнице Халэнна, Риэль достала из шкафа новое, точно такое же, и вернулась обратно, торопливо расстилая его на кровати. Оценила проделанную работу – всё выглядело точно так же.  Тогда Риэль прислушалась к эмоциям Элора – тот был чем-то ошеломлён, даже немного рассержен и возвращаться не спешил. Надо бы Тордосов проведать, но не в халате же к ним заявляться… Поразмыслив, Риэль решила надеть то самое платье Сирин Ларн, которое осталось у неё с прошлой вылазки. Оно не очень подходило к цвету её волос, но на первое время сойдёт, а потом модистка создаст для неё новые платья. Неприятную мысль, что она наденет что-то, принадлежавшее любовнице Элора, Риэль отбросила подальше. Сирин даже не распаковывала это платье, так что в нём её точно никто не видел. Уже в своей комнате Риэль оценивающе разглядывала себя в зеркало. Платье цвета морской волны в пол, высокий ворот с чёрным кружевом, скрывающий шею и не дающий поводов для ревности, длинные серебряные волосы, уложенные в незамысловатую причёску – вроде её отражение, и вроде не её. Непривычно. Давно она не видела себя такой, в своём настоящем облике. Отринув все страхи, она гордо вздёрнула подбородок. Риэль Сирин была снова жива и готова показаться миру. Спустившись в сокровищницу, она обнаружила семейство в благополучии и здравии. Тордосы были больше напуганы появлением дракона, чем удивлены её новым обликом. И Вейра действительно приносила им сегодня завтрак, а значит, любовницы всё ещё были в башне, к великому неудовольствию Риэль. Они сидели в лиловой гостиной. Вейра, заметив её на винтовой лестнице, вскочила с обитого шёлком дивана и метнулась к ней. – А вот и наша прелесть! – она положила свою руку Риэль на талию, наклонилась к шее, принюхалась. Всё это произошло так стремительно, что Риэль не успела отскочить. Бестактность поведения Вейры лишала дара речи. – Как же сладко ты пахнешь! Идём, я тебе модистку вызвала, она уже заждалась. Кстати, знакомое платье… Вейра хихикнула и торопливо повела её в гостиную. Риэль хотелось провалиться сквозь землю. Вспомнилось, как Вейра застала её в этом платье, лупившую веером Эрршама. Поцелуй с ней тоже вспомнился, и от этого стало ещё более неловко.  «Элор, спаси меня», – мысленно взмолилась она. В мягком кресле сидела Диора с любовным романом, а на другом небольшом диванчике – Сирин Ларн за вышивкой. Накал напряжения и неловкости всё нарастал, и Риэль не знала, как себя с ними вести – как давняя хорошая знакомая, читающая им по вечерам вслух, или как новоиспечённая избранная, которой нежелательны бывшие любовницы её супруга. Наконец, рядом из пламени появился Элор, резко пахнущий раскалённым металлом. – Вы что здесь делаете? – возмутился он, окидывая гостиную взглядом. – Мы хотели сказать тебе, что уходим, – ответила Вейра, и Диора с Сирин коротко кивнули. – Мы бы и раньше ушли, но любопытство, знаешь ли, сильно – на денею нашу посмотреть хотелось, наставления дать. Не тебе же одному её тискать. Элор низко зарычал, и Вейра с весёлым смехом отпустила Риэль, села обратно на диван и принялась её разглядывать: – Вот это да… Я желала Элору несравненную избранную, но это превзошло все мои ожидания! Вот уж точно – даже сам Элор не мог такого предположить. – Прошу прощения, – Сирин подняла голову из-за вышивки, обращаясь к Риэль и краснея. – Моя сестра, Энти, жива ли она? Чистое, наивное желание Сирин вновь обрести сестру придавало ей смелости, хотя Риэль чувствовала, что та боялась её гнева. Но сама Риэль оставалась спокойна – дракону с денеей не нужны никакие любовницы, даже формальные. Элор крепко сжимал её руку, готовый в любой момент её телепортировать, если она пожелает. Но умом Риэль понимала, что Сирин просто тосковала по семье, и её сестра многое для неё значила, поэтому бесстрастно ответила: – Да, Энтария жива. Она в другом мире, и у неё есть сын. Я могу ей написать, что ты хочешь с ней встретиться. – Спасибо, – в глазах у Сирин заблестели слёзы счастья, – я буду вам очень за это благодарна. Элор с интересом покосился на Риэль – ему тоже хотелось узнать побольше об Энтарии, но Риэль уже повернулась к Вейре. Эмоции, исходившие от неё, говорили об искреннем желании помочь, и из всех любовниц Вейра нравилась Риэль больше всех – и не так нервировала.  – Что там с модисткой?  Вейра облокотилась на спинку дивана, многозначительно взмахнула рукой. – Император наш устраивает вечером бал в честь твоего появления – уже всем приглашения разослал, и эльфам, и в кантоны, и другим правящим родам – все приедут. У Элора задёргался глаз. Видимо, о таком отец его не предупреждал. Вейра продолжала: – Поэтому я и позвала модистку, чтобы она подготовила тебя к сегодняшнему выходу в свет. Она ждёт в лазурной гостиной. Риэль нахмурилась. Вот так сразу – с корабля на бал. Она ненавидела балы. Не любила скопления народа. Это она ещё императору припомнит.  Но нужно преподнести себя достойно, как подобает последней из рода Сирин, поэтому Риэль, вздохнув и поблагодарив Вейру, потянула Элора обратно к лестнице.  «Откуда у тебя платье?» – спросил Элор по дороге, пристально его рассматривая. «Долгая история, – Риэль обернулась на цокот каблуков – Вейра шла за ними. Туфель у Риэль не было, поэтому она бесшумно шла в своей привычной обуви, скрытой под подолом платья. – Что там с моим оружием?» «Оно… пропало, – Элор посмотрел на неё виновато. У Риэль округлились глаза. – Никто не знает, куда оно делось. Одежда по-прежнему лежит на месте, а оружия нет. Лин клянётся, что не брал его на исследования». Вот же Жаждущий, сбежал, значит! Но как это допустила проснувшаяся Многоликая? Что он ей наговорил? «Оно могло уйти само?» – догадался Элор. «Ммм… возможно. Я потом сама схожу посмотреть», – Риэль в который раз вздохнула. В лазурной гостиной тем временем чаёвничала придворная модистка миссис Кнэт – худенькая брюнетка средних лет. Завидев входящих, она от неожиданности чуть не поперхнулась глотком чая. Как и любая другая дама при дворе, она была наслышана о Халэнне Сирине, знала о случившемся на отборе, но одно дело – слухи, другое – увидеть своим глазами. Но, к её чести, она ни словом не обмолвилась об этом, быстро совладала с собой, вежливо представилась. Её рыжая помощница мисс Дорн начала раскрывать многочисленные сундуки с тканями, кружевами, лентами. И суетливые дамы закружили вокруг Риэль, прикладывая ткани, показывая каталоги, щебеча про модные тенденции и осыпая комплиментами.  – У вас такая точёная фигура! – И изящная шея, её нужно держать открытой! – И ключицы выразительные, их нужно подчеркнуть! От обилия информации у Риэль шла кругом голова. Ещё и Вейра к ним присоединилась, подсказывая, что и как выбирать. Элор не вмешивался – стоял в стороне, ругаясь по метке с отцом, а после и вовсе отправился к нему выяснять отношения лично, убедившись, что его помощь здесь не требуется. – Тебе нужны как и повседневные, так и нарядные платья на выход, – говорила Вейра, листая каталоги, – вот такие. И ещё закажем брюки – так тебе будет привычнее, да и сама Ланабет в них ходит. И они стали подбирать различную женскую одежду по последней моде, а также нижнее бельё, обувь, аксессуары и украшения. Одно из платьев миссис Кнэт решила создать прямо сейчас, чтобы Риэль было что носить, не дожидаясь доставки остальной одежды. – Голубой лёд и серебристый металлик, – сказала модистка своей помощнице, поставив Риэль на подставку в центре зала. Мисс Дорн уже несла нужные рулоны ткани. – Да, эти цвета идеально подойдут к вашим глазам и будут сочетаться с волосами. Под действием магии ткань поднялась, закрутилась вокруг фигуры, разрезаясь и сшиваясь в лиф, двойную юбку и рукава до локтей. Причудливый цветочный узор прошёлся серебряной нитью по подолу, корсажу и краям рукавов. Выходило красиво, эффектно, но глубокий вырез, открывающий ключицы и ложбинку между грудей, делали платье довольно откровенным, и Риэль не была уверена, что Элор позволит ей в таком выйти. С другой стороны, было бы неплохо всем продемонстрировать наличие груди. Стоило об этом подумать, как от Элора пришло мысленное сообщение: «Отец отменять ничего не собирается, но, если хочешь, на бал мы можем не идти. Теперь же он посылает меня разбираться с Фламирами. Представляешь, Арен поджёг у них оперный театр. Я должен это видеть!» Риэль улыбнулась. Элор ненавидел оперные театры, и не мог пропустить такое событие. Как же Арендара так угораздило? И что он делал у Фламиров? Почему-то Риэль не сомневалась, что в деле была замешана Валерия. «Ты только не лезь на рожон, пожалуйста. И в каком платье мне лучше пойти на бал?» «Смотри на свой вкус, любовь моя». Не было у неё вкуса. Зато была Вейра, которая, похоже, уже всё решила. – Бал всё же состоится, – мученически сообщила Риэль. У Вейры загорелись глаза: – Я тут придумала для тебя вечерний наряд. И никаких возражений! Платье будет пышным, затемняющимся к подолу, ткань на усмотрение миссис Кнэт. С открытыми плечами, без рукавов. И обязательно глубокое декольте. – Лунное серебро будет смотреться великолепно, – кивнула модистка. Риэль стояла с округлившимися глазами и уже было открыла рот, но Вейра перебила её: – Поверь, моя красавица, это произведёт фурор. Тебе нужно именно такое платье. Да одно её появление неважно в чём будет феерично. Это же просто кошмар. – Будет весело, если я в нём грохнусь, – процедила Риэль, наблюдая за модисткой, которая уже снимала с неё готовое платье и собиралась нацепить кринолин в два раза больше стандартного размера. – А мы с тобой походку отработаем. Не свалишься, гарантирую, – Вейра была полна энтузиазма. Последний аргумент против – это: – Элор не одобрит декольте. – Надо всем показать твои формы, – не согласилась она, – Элор это понимает и не будет иметь ничего против. И пока модистка создавала платье на отдельном манекене – количество лёгкой прозрачно-серебристой ткани для волнообразного подола зашкаливало за все разумные пределы – они принялись прорабатывать плавность движений. Риэль ходила на каблуках по гостиной, пытаясь удержать равновесие и не споткнуться, но хорошо получалось только с помощью телекинеза.  – Думаю, сегодня тебе лучше обойтись туфлями без каблука. Не будем рисковать, всё равно их под подолом не будет видно. Но я с тобой ещё потренируюсь, – Вейра хитро улыбнулась.  Закончили они лишь спустя несколько часов. Риэль стояла в благоговейном ужасе перед зеркалом, не в силах вымолвить ни слова. Вечернее платье было роскошным, воздушным и совершенно лёгким благодаря магии, но какой же незнакомой казалась отображающаяся девушка. То была настоящая аристократка, далёкая от привычного Риэль мира. Давно утерянная жизнь возвращалась назад, это и волновало, и пугало одновременно. – Изумительно! – только и произнесла стоящая рядом Вейра. Миссис Кнэт одобрительно кивнула. – Не слишком ли это грандиозно? Это ведь даже не свадьба. – Это бал в твою честь, поэтому ты должна быть на нём королевой. Все съедутся посмотреть именно на тебя. Холод пробежал вдоль позвоночника. Весь былой настрой улетучился вмиг. Но она ведь последняя Сирин! Денея! Столько всего преодолела – неужели не справится с каким-то балом?  Риэль снова взяла себя в руки. Нет, она не уронит честь рода и встретит все испытания с высоко поднятой головой. Она пойдёт на бал – это решено. Переодевшись в своё новое нежно-голубое платье с серебряной отделкой, Риэль забрала коробки с готовым вечерним нарядом и туфлями к нему и рада была наконец отпустить модистку с её помощницей, заложив у них напоследок установку не распространяться об увиденном. Теперь в гостиной она оставалась с Вейрой наедине. – Ну что ж, выпьем чаю с пирожными? Или что покрепче? – неожиданно предложила Вейра, присаживаясь за столик с белоснежной скатертью. В её голосе хоть и проскальзывали шутливые ноты, но, похоже, она действительно предлагала напиться. – Лучше чай, – с неохотой согласилась Риэль, вызывая прислугу. Элор всё ещё у Фламиров, так что было бы неплохо попрактиковать стиль женского общения. И для этого лучше оставаться с трезвой головой. Пока подавали чай, Вейра начала рассказывать, как в мире отреагировали на появление денеи, какие ходили слухи. Многие до сих пор не верили в случившееся, так что во дворце Риэль нужно было появиться обязательно, чтобы развеять неверные суждения. Слушая её, Риэль не могла не поразиться тому, как легко и непринуждённо вела себя Вейра. Будто всё было, как и раньше. Будто Риэль и не изменилась. Удивительным образом это успокаивало. Тонкий аромат зелёного чая с лимоном и имбирём разносился по гостиной. Сделав первый небольшой глоток из золочёной чашки, Риэль зажмурилась, смакуя кисловатый вкус. Постукивая такой же золотистой ложечкой по блюдцу с цветочным орнаментом, Вейра расправлялась со слоёным пирожным, не умолкая не на мгновение. Риэль не перебивала, слушала с вежливым интересом, примечая себе манеры и жесты, хотя пустая болтовня уже не особо занимала её.  Но когда Вейра затронула тему своих планов о переезде в Столицу, Риэль вновь включилась в разговор. Вейра всерьёз собиралась заняться финансами, и её глаза во время рассказа довольно поблёскивали. Риэль не могла не поддержать её в этом нелёгком начинании и была уверена, что та со всем справится – пусть Элор и недооценивал умственные способности женщин, Вейра была умна и сметлива.  Остальные любовницы также не желали более задерживаться в башне. Диора собиралась стать любовницей придворного мага Эрршама, а Сирин хотела переехать к своей матери. Если первое немного удивляло, то второе больше беспокоило. Всё же Риэль оставалась сюзереном Ларнов и должна была о них заботиться, а расчётливая мать с её супругом не преминут выгодно выдать Сирин замуж, даже не позаботившись о благополучии дочери. Но оставить Сирин здесь было совершенно немыслимо. Немного поразмыслив, Риэль решила вернуть Энтарию с сыном в Эёран и поселить их вместе с Сирин где-нибудь в Столице. Оставалась и ещё одна проблема – с уходом любовниц все бытовые обязанности ложились на Риэль. Поняв это, она в ужасе застыла, представляя эти утомительные хлопоты. Вейра поспешила её успокоить: – Я тебе список составила, что и как, но в случае чего ты всегда можешь мне написать, – проговорила она, доедая последнее пирожное с заварным кремом. – И, надеюсь, мы ещё не раз увидимся. Моё предложение выпить всегда в силе. – Спасибо. Обязательно встретимся, – кивнула Риэль, допивая чай. Вейра оказала ей сегодня неоценимую помощь, и было бы глупо отказываться от её дружеской поддержки.  Распрощавшись с ней и даже обнявшись напоследок, Риэль вернулась в свою комнату с коробками наперевес и с облегчением упала на кровать. Наконец-то все формальности были позади. Заняться бы сейчас чем-то привычным, знакомым, в чём она хорошо разбиралась.  На глаза попалась внушительная стопка бумаг на резном секретере, захваченная из ИСБ перед штурмом Пат Турина. Перепроверка бюджета – самое то, что нужно для успокоения нервов. И пользы от этого больше. Засев за секретер и отстранившись от всего, она полностью погрузилась в эту муторную работу, пересчитывая бесконечные цифры и внося свои заметки на поля, пока один внезапный бумажный самолётик, стукнувшийся о грудь, не вывел её из состояния полутранса. Это ещё было от кого? Развернув послание, Риэль недоуменно на него уставилась. Глава одного из подчинённых ей вассальных родов справлялся об изменении его статуса в связи с её новым положением. Значит, и от остальных вассалов скоро письма пойдут. Теперь ещё и это надо было решать. А ещё у неё оружие сбежало. Подойдя к окну, Риэль выглянула – строители приводили парк в порядок, уже снова красовались живые изгороди, дорожки лежали ровно. «Жаждущий… Многоликая…» – позвала она, но ответа не последовало. За это время они бы уже успели добраться до неё? Или спрятались где-нибудь, обидевшись? Надо будет обязательно сходить с Элором в лабораторию к Линарэну, всё проверить. Вернувшись к секретеру, она снова уселась за бюджет. На этот раз от документов её оторвали огненные блики телепортационного пламени. Прикосновение горячих рук к её плечам. Длинные рыжие пряди, нависшие перед лицом. Чувственный аромат корицы и раскалённого металла. Томное дыхание над ухом. – Как всегда в делах, – проговорил Элор, кусая мочку, проводя языком за ухом. – А почему не у меня? – У меня есть своя неплохая комната, – стоило лишь это произнести, как Элор мгновенно подхватил Риэль на руки под её недовольный возглас, шагнул к стене и проломил её одним ударом ноги. С грохотом обрушились кирпичи и штукатурка. И ведь он даже не поморщился. Вот же что с новой силищей возможно стало! – Давно мечтал об арке между нашими комнатами, – Элор прошёл через образовавшееся отверстие и направился к своей кровати. – У меня там бюджет недопересчитанный остался, вассалы недоопределённые… вот что мне с ними делать? – Подождут, – просто сказал он, кладя Риэль на мех. – У тебя такое платье красивое… Эмоции Элора такие сладкие, пьянящие, в них так легко было утонуть. Именно их ей так не хватало. За то недолгое время его отсутствия он успел по ней соскучиться, и сейчас смотрел с восхищением и вожделением.  Лёгкие влажные поцелуи заскользили вдоль шеи, по ключицам, вдоль выреза платья… – Оно ведь только для постели? – невинно поинтересовался Элор, разрывая ткань удлинившимися когтями.  – Вообще-то, нет. И оно было у меня единственным, – наигранно возмутилась она. Хорошо, что это платье можно было легко починить магией. – Ну извини, оно мне показалось очень… вызывающим, – он провёл дорожку поцелуев от ложбинки между грудей до живота. – Это ты ещё бальное платье не видел. Вейра выбрала. Элор на мгновение отстранился, посмотрел скептически: – Мне уже начинать переживать? Нервное напряжение вылилось в безудержный смех. Запрокинув голову, Риэль расхохоталась, не в силах успокоиться. Предстоящий бал беспокоил, и платье было наименьшее из проблем. Столкнуться с неоднозначными эмоциями тысячи существ, их замешательством, неверием, возможным осуждением, быть в центре внимания – вот что пугало Риэль. – Тебе нужно расслабиться, – правильно понял её Элор, – пойдём примем ванну. *** В небольшую овальную ванну на ножках они идеально помещались вдвоём. Мягкий свет приглушённых сфер создавал уютную атмосферу, и казалось, не было ничего прекраснее, чем лежать в горячей воде на груди у Элора, собирать в ладони сладко пахнущую ванильную пену и слушать его низкий бархатный голос. Элор рассказывал о разборках с Фламирами и нападении культистов, а его руки скользили по её телу, массируя плечи, лаская грудь. – Кстати, я стащил у них перья. Ты бы видела лицо Тавегрина, – легко рассмеялся Элор, – он даже собирался меня ощупать, а то и раздеть! – Теперь мне нужно начинать беспокоиться? – поддела его Риэль. – Упаси Великий дракон! Я всё же рад, что мужчины меня не интересуют. Такое облегчение. Ты безжалостно мучила меня столько лет! – он хоть и держал шутливый тон, но в его голосе почувствовалась горечь, от которой Риэль стало не по себе. – Ты сам себя мучил, – возразила она, хотя понимала, что это не совсем так – против её пробивающегося женского запаха у Элора не было шанса. – И не похоже было, чтоб ты особо страдал. Быстро ты завёл себе третью любовницу. Давняя обида сжала сердце, надавила камнем, не давая сделать вдох. Зачем она вообще затронула эту тему? Не стоило ворошить прошлое, это порождало только глупые, ненужные эмоции, а ей они ни к чему. Но хотелось показать Элору, что ей тоже было больно, что она не бесчувственная холоднокровная менталистка, какой он её считал. Элор дёрнулся как от пощёчины. Теперь, когда он мог ощущать её через связь, он знал, что она чувствовала на самом деле. Чувство вины и сожаления всколыхнулись в нём, и он сильнее сжал Риэль в объятиях.  – Прости, мне не стоило брать Сирин Ларн. Я не был уверен в твоих ответных чувствах, испугался близости с мужчиной, твоего управляющего голоса… Это было эгоистично и подло, мне следовало тогда остаться с тобой, заботиться, а не малодушно сбегать. И я не знал, что ты была под действием брачной магии. Насколько всё было бы по-другому, прояви я тогда больше внимания к тебе. Как представлю, сколько времени мы потеряли из-за нерешительности и недосказанности, горько становится. Прости. Я был таким идиотом.  Дыхания не хватало. Сердце бешено стучало в груди, а глаза медленно наполнялись слезами. От откровенности Элора. От воспоминаний о мучительном угаре брачной магии. От перепроигрывания в памяти, как Элор намеренно повторял их близость с Сирин Ларн, а Риэль ненавидела его за это и продолжала желать одновременно.  Сейчас Элор был искренен и действительно сожалел. Но как бы всё было, раскрой он её личность раньше? Принял бы он тогда её дар, без связи, не зная, что она его избранная, денея? Раскрыли бы они замысел Заранеи? Или культ попробовал бы их уничтожить? – Во время твоего прошлого отбора я не ушла, как должна была. Не смогла преодолеть себя. Осталась в своей комнате. Разумом понимала, что мне нужно было уйти, чтобы позже участвовать в отборе Линарэна и спасти Аранских. Я была уверена, что стану твоей избранной. И я планировала переделать твоё сознание, чтобы убрать твою нелюбовь к менталистам. Тогда мне это казалось правильным, – произнесла она дрожащими губами. Откровенность за откровенность. – А теперь не кажется? – напрягшись, осторожно спросил он. – Нет. Как я уже сказала, эти изменения повлияли бы на твой характер. Я не хочу его менять. И не буду. Обещаю. Элор немного расслабился, но прижимал её к себе по-прежнему сильно. – Ты ведь меняла сознание Сирин Ларн, – медленно проговорил он. Риэль застыла. Откуда он узнал? – Она рассказывала, как подглядела за близостью Энтарии и Халэнна в брачном месте – но ведь этого быть не могло. Значит, то яркое подделанное воспоминание хорошо засело в голове у Сирин, и установка при случае поведать об этом Элору сработала. Заглянув в его воспоминания, Риэль увидела, как именно подвернулся случай: Элор, сжигаемый ревностью, расспрашивал Сирин о беременности её сестры, ставя под сомнение отцовство будущего ребёнка, на что Сирин начала горячо доказывать глубину чувств Халэнна к Энтарии. Что и говорить – Элора это известие не обрадовало. – Не меняла, но немного корректировала воспоминания, – призналась Риэль. Отпираться было бессмысленно. – Она догадалась о моих ментальных способностях, и я не могла это так оставить – иначе она бы меня раскрыла. – Немного корректировала… – хмуро повторил Элор. Даже это для него было слишком. – А что с Энтарией, ей ты тоже изменяла память? И от кого у неё ребёнок? От Тейранов? Значит, Элор догадался и об этом.  – Да, Тейраны изнасиловали Энтарию, после чего она не хотела больше жить, а позже пыталась убить своего ребёнка в утробе. Это был единственный раз, когда я кардинально меняла кому-то сознание. И это очень длительная и тяжёлая процедура, посильная не каждому менталисту – мне пришлось мысленно пережить всё, что сделали с Энтарией. Но это спасло ей жизнь. Да, её характер изменился, отношения с сестрой ухудшились, но она осталась жива. Так что не надо думать, что менталисты только причиняют вред. Мы можем помогать! – на последней фразе голос Риэль взлетел на октаву выше. Вот опять она начинала доказывать что-то Элору, хотя это больше не требовалось – благодаря связи он должен был считаться с её чувствами и убеждениями. – Я верю, что ты хорошая менталистка и применяешь дар во благо. Но посмотри сама – все рода драконов-менталистов оказались предателями – даже твой. Ваша сила даёт вам чуть ли не абсолютную власть, и искушение направить её в корыстных целях очень велико. – Да, это так. Но это дар, данный мне. Я должна от него отказаться только потому, что он мощнее способностей других существ?! Ты ведь не отказываешься от всех четырёх стихий, хотя тоже можешь применять их во вред! – огненные искры сорвались с её волос, из носа хлынуло горячее пламя, и вода в ванне забурлила, вскипая и поднимаясь в воздух клубами пара. Элора жар не обжигал, и он продолжал обнимать Риэль, с интересом за ней наблюдая. – Поздравляю с пробуждением первой стихии. Огня. Не воды. Хм, это очень по-менталистки, моя дорогая, – усмехнулся он ей в макушку. – Так ты хотел, чтобы я «расслабилась»? Вывести меня из себя? Элор погладил её по руке, успокаивая: – Не переживай, я люблю тебя даже такую. – Какую «такую»?! – Коварную. Циничную. Неумолимую. Скрытную. Лукавую. Горячую. С ментализмом, телекинезом, голосом и четырьмя стихиями невообразимой мощи, настоящую машину для убийств. Резко вспомнилось, почему она не хотела становиться его избранной. Это же долбаные эмоциональные качели! Дёрнувшись, она попыталась вывернуться из его рук, но он лишь крепче прижал её к своей обнажённой груди.  – Отпусти, мне нужно собираться на бал! – Мы не пойдём на бал, – невозмутимо заявил он. – Ещё как пойдём! – искры сыпались с волос градом, хватка Элора не ослабевала, и очередная попытка вырваться не увенчалась успехом. – Мне страшно за дворец. И отца жалко – второй раз ремонт оплачивать придётся. Да и разве я не прав, любовь моя? Ты обманывала меня все эти годы, ежедневно, глядя в глаза, используя моё положение и преследуя свои цели. Неспящие были для тебя важнее чувств, меня. Ты причиняла мне боль и даже не думала о том, чтобы как-то облегчить мои муки. Я могу понять, что ты осознавала свой долг перед Аранскими, но после неудачного отбора Лина могла бы уже мне признаться, а уж после отбора Арена – тем более. Но ты даже не захотела провести со мной последние дни перед моей смертью, когда я умолял тебя о любви. И со вчерашнего отбора ты тоже пыталась сбежать, – его слова острыми иглами вонзались в сердце. Она не хотела выслушивать всё то, что крутилось у него в голове, но не могла пошелохнуться – замерла, задыхаясь, пытаясь унять странную дрожь. А Элор продолжал, не обращая внимания на её состояние. Его будто прорвало, и он уже не мог остановиться. – Не рассказала мне о бронированных чешуйках. Встречалась с Дарионом за моей спиной. И даже сейчас тайно подменила покрывало. Зачем? – С чего ты взял, что я его подменила? – совсем растерялась Риэль. И про Дариона он как-то догадался… – Оно больше не пахло спелыми яблоками, как пахнешь ты, моя милая. Значит, так она пахла для Элора несмотря на многолетнее использование цитрусового аромата. Интересно. А когда он покрывало понюхать успел?! – Я его просто очистила заклинанием, – не сдавалась Риэль, хотя какой был смысл продолжать врать? Но после всего, что он ей наговорил, признаваться совершенно не хотелось. – Там шерстинки по-другому расположены. И форма у него немного другая. Не отпирайся. Это ведь твоё сокровище, да? Просто слов не было! Да как он вообще на это внимание обратил?! Ответ нашёлся в его сознании – Элор догадался о сокровищах из-за её предыдущих проколов и специально изучил покрывало, пока она спала. Потом ему оставалось их просто сравнить. – Пф! – только и фыркнула она. – Я обхитрил менталистку? – довольно протянул Элор. – Я просто не искала это намеренно в твоей голове. Мог бы быть признателен, что я не лезу туда каждую минуту! – её возмущению не было предела. Впредь будет прослеживать каждую его мысль! Хотя в голове у Элора такая карусель, что копаться там не было никакого желания – с ума же сойти можно! – И на том спасибо, – Элор подтянул её выше, исступлённо кусая за шею, и волна жара прокатилась по телу, скапливаясь внизу живота. – Так зачем ты утаскиваешь именно мои покрывала? Ещё один страстный укус, его пальцы, сжимающие затвердевшие соски, безумный водоворот вокруг клитора заставили потерять самообладание, выгнуться, застонать в голос. – Признавайся, – горячо прошептал Элор на ухо, прижимаясь своей возбуждённой плотью к её ягодицам. Это же… самая настоящая пытка! Судорожно ловя ртом воздух, она энергично замотала головой, сбрасывая искры пламени. И тогда в довесок между ног проник член из уплотнённой воды. Это определённо должна была быть вода, ведь Риэль продолжала чувствовать сзади прижатую плоть Элора, хотя так точно было не понять – ощущения были такими неподдельными, острыми, потрясающими. – Ну же, выдай свой секрет. Почему мои покрывала? – уже рычал Элор, проводя языком и зубами по шее, ощутимее сжимая грудь, приказывая воде толкаться в неё сильнее. Потоки омывали её тело, ласкали кожу, щекотали между пальцев. Это было невыносимо, невозможно больше терпеть. – Потому что они пахнут тобой! Я их коллекционирую! – яростно выкрикнула она, из глаз брызнули сердитые слёзы, и с очередным неистовым толчком на неё обрушилась мощная волна оргазма, вынуждая тело биться в судорогах наслаждения и чистого безумия, а крылья вырваться из спины и лупить по Элору. Так ему и надо. Сам виноват. Тут же выскочив из ванны, Риэль стремительно направилась к выходу, не обращая внимания на стекающую с неё на пол воду с мыльной пеной. Обернулась только у двери – Элор провожал её потемневшим взглядом, весь раскрасневшийся, но ни капли не пострадавший. И снова на его губах заиграла довольная улыбка.  Он совершенно несносен. И Риэль покинула ванную комнату, злясь и на него, и на себя.  И на Дариона – за то, что подставил её. И на любовниц – просто за их существование. И на императора – за то, что устраивал бал. И на всех гостей – за то, что придут на этот проклятый бал. И на призванное оружие – за то, что куда-то подевалось. Как же сейчас всё раздражало!