Анклав магической любви

      Снова мутный и кошмарный сон, от которого Гили вскочил с постели весь мокрый и трясущийся как маленький и беззащитный котёнок. Каждый раз ему снилось, что он кого-то убивает, но чаще всего — самого себя. Будто бы чужими руками он резал себе горло, отрубал топором голову, насильно вешал и протыкал мечом. Уже было невозможно это терпеть, отчего Гили умылся и, наконец, решился попросить помощи у ишмирских лекарей.       В лазарете было светло, и этот свет отражался в нервных голубоватых глазах мага, сглаживая его переживания. Запах трав и лекарств действовал на него благоприятно, он потихоньку успокаивался, но живя здесь он не мог никогда успокоиться полностью, ведь в любой момент его жизнь могла оборваться. А знал ли кто-то ещё, кроме Мордреда, что он совершил?       Гили тихо сел на табуретку и наблюдал за Сифой, что не слышала его прихода. Она переставляла склянки с полки на полку с чувством недовольства, потому что в её не такое уж и долгое отсутствие Эдвин сделал целую перестановку.       Спустя четверть часа Сифа совершенно случайно заметила Гили. — Давно ты тут? — она подошла к нему. — Что-то случилось? — Я… То есть… — Гили замялся от ее внимания. — Мне нужна помощь. — Что с тобой? — Меня всё время трясет, и страшно… Все время страшно. И кошмары снятся. — В Ишмире спокойно, — ровно произнесла она. — Ты, наверное, ещё не привык. — Ты мне можешь… Можешь помочь? — с мольбой спросил маг. — Конечно.       Она отошла к шкафу, чтобы выбрать нужное лекарство для Гили и внимательно вчитывалась в каждую подпись на скляночке. Маг лишь смиренно ждал и пристально смотрел ей в спину, пока эту атмосферу не разрушил вернувшийся Эдвин. Он бросил промокший плащ на пол рядом с камином и устало сел на один из стульев. — Люди всегда больше болеют зимой, — протянул он. — Да, — робко ответил Гили, кивая головой.       Сифа, услышав голос Эдвина, резко замерла и перестала дышать. Конечно, было бы глупым ожидать, что после осмотра жителей замка он решит отдыхать и ничего не делать. Она не была готова вновь встречаться с ним, но избежать работы в лазарете было невозможно. — У меня есть кое-что для тебя, — волнительно сказала она, оборачиваясь к Гили.       У нее в руках был мешочек с засушенными мухоморами. — Да? — Возьми и добавляй в чай или горячую воду, — она протянула ему мешок. — Должен будешь успокаиваться со временем. — Спасибо! Спасибо огромное, — воскликнул Гили и стремительно покинул лекарню.       Эдвин с удивлением проследил за ним, кидая ему в след несколько недоверительный взгляд. У Гили были странные жесты, неясная мимика, отчего Эдвин и ощущал будто бы, что что-то не так с этим Гили, но сейчас его совершенно не интересовали подобные ощущения. Только Сифа. — Как ты себя чувствуешь, миледи? — спросил некромант, внимательно рассматривая ее поникшее лицо. — Я работаю, — нарочито строго сказала она. — Не мешай мне. — Наводишь беспорядок снова? — Да… — она сжала одну из склянок в руках, сдерживая злость на него. — Да. — Ты чем-то опечалена? — А ты не догадываешься?! — Сифа случайно упустила склянку из рук, и она разбилась. — Ты глупец? Будешь делать вид, что не понимаешь о чем я? — Может быть и понимаю, миледи. — Мы с тобой ничем не связаны. Ты ничего не помнишь и ничего не расскажешь. — Какие условия! — Эдвин вскинул брови от удивления.       Она была такой прелестной, когда злилась. Некромант засмотрелся на неё, на её немного дергающийся глаз от переживаний и на резкие движения рук. Она на распутье, поэтому и такая опрометчивая… — Эдвин, пожалуйста, — мягко сказала Сифа. — Это был первый и единственный раз. — Ты действительно так желаешь? — Да пошёл ты!       Она не выдержала его вопроса и ринулась бежать прочь из лазарета, но Эдвин крепко схватил ее за руку, останавливая ее движение. Сифа замерла, ощущая на себе его предательское прикосновение, и не смела сдвинуться с места, невольно наслаждаясь присутствием Эдвина настолько близко. — Ты мне нравишься, — прямолинейно сказал он. — И ведь это взаимное чувство. — Нет, — она избавилась от его хватки. — Это было ошибкой. У меня есть любимый муж. — Любимый муж? Где же он был неделю назад? Он здесь никто. Единственная причина по которой он до сих пор живёт в Ишмире — его дружба с Мордредом, — с упорством доказывал Эдвин. — Одно твоё слово, и развод обеспечен. — Развод?! Ты думай, о чем говоришь! Я ошиблась один раз. Просто ошиблась. — Да? Я видел, что ты была довольна этой ошибкой. — Хватит! — закричала Сифа, глядя в его пленительные глаза.       Она могла говорить всё, что угодно, делать и думать всё, что угодно, но её тело желало одного. Сифа вздрогнула от вмиг накатившего желания, от того чувства свободы, что ненадолго дал ей Эдвин, и она застыла на одном месте, совершенно не двигаясь. А он лишь воспользовался её замешательством и страстно поцеловал, приподнимая её, что усадить на стол.       И снова: его руки задирали ей платье, он так же странно, как и в прошлый раз, облизывал её лицо и шею, и она расслаблялась от его ласк, вновь отдаваясь мнимой свободе…       Ещё одна измена.       Сифа с тяжёлыми вздохами умывала запотевшее лицо, чтобы остудить себя холодной водой, чтобы, наконец, одуматься. Эдвин пожелал помочь ей надеть платье, но она отступила от него на несколько шагов. — Не надо. Не трогай меня, — с недовольством проговорила она, самостоятельно натягивая платье на плечи. — Леди Сифа… — И обращение твое неискреннее! — Мои чувства к тебе искренние, — он сжал её руку. — Децим ничего тебе не даст. Он чужак на нашей земле. Хочешь, я поговорю с твоим отцом… — Нет! Не смей, — она вырвала руку. — Я не разведусь с мужем… — А наши встречи? — Какие наши встречи? Мы работаем здесь вместе и всё, — нервно проговорила она и поспешила покинуть лазарет.       Невыносимо. Сифа ударила себя по щекам за слабоволие и побежала на улицу, где вновь шёл снег. Ей необходимо остудиться, она чувствовала, что всё её тело горело от греха, от влечения к Эдвину, от предательской страсти, но она была не в силах справляться с нею. Она запуталась.       Холод пронизывал её, но Сифа не остановилась. Она вышла на площадь и увидела леди Моргану, стоящую рядом с Мордредом и одним из строителей. Он указывал им на на стены замка и что-то разъяснял, постоянно стирая падающие снежинки с лица. Сифа подошла к ним ближе, стараясь быть незамеченной, и опёрлась на одно из деревьев. — Эти стены сдерживали римские легионы, — рассуждал Мордред. — Конечно, они выдержат атаки Артура, если подобное случится. — Нужно больше укреплений. Мы весной успеем выкопать ров? — Нет, миледи, боюсь, что более надёжным будет дополнительное укрепление стен, — отвечал строитель. — Хорошо, — кивнула она и махнула ему рукой. — В одной из башен есть тайный ход со стороны моря, — сказал Мордред, указывая на неё. — До моря четыре мили. В любом случае можно заметить армию, пришедшую на поиски лёгкого входа. — Да, ты права, — он улыбнулся, глядя на ведьму. — Можно назвать Ишмир неприступной крепостью, и это благодаря твоим заслугам. — Спасибо, — необычайно мягко ответила Моргана, и Сифа поразилась тону ее голоса…       Верховная жрица вмиг показалась ей будто бы светом, способным разрешить все её терзания и страдания, несмотря на их непростые и противоречие отношения. Знала ли она, что Сифа хотела сбежать? Рассказал ли ей Мордред об этом? Вот они говорили о башнях, а до этого о чем? Он же не мог промолчать… Сифа не имела понятия, но в этом замке не было больше ни единого человека, к которому она могла бы обратиться за помощью. Отец не научил ее справляться с трудностями самостоятельно.       Она подбежала к Моргане и буквально вцепилась к ней в ноги, еле сдерживая рыдания. Мордред с удивлением посмотрел на неё, а проходившие мимо слуги с любопытством оборачивались. — Помоги мне, пожалуйста, — скомкано проговорила Сифа, крепко держа локоть ведьмы. — Что?! Что произошло?! — воскликнула Моргана.       Она опешила и испугалась от такого поведения Сифы. Юная целительница вся дрожала от холода и насквозь промокла от снега, ещё и не надев теплые вещи. Всё её синее платье было в грязи и в таявшем снегу. — Я ошиблась… — В чем? — взволнованно спросила Моргана. — Ты сейчас замёрзнешь.       Ведьма сняла с себя меховую накидку и тут же надела на Сифу, вырывая руку из её хватки. — Я позову Децима, — сказал Мордред, собираясь уходить. — Не надо! — с надрывом крикнула Сифа и упала наземь. — Пожалуйста, не надо! Ты же знаешь, что он мне скажет. Прошу.       У неё подкосились ноги от судорог, и она взирала на Мордреда снизу вверх, надеясь, что он всё же ничего не рассказал Моргане, что он не расскажет ничего своему другу. Она смотрела на него с нескончаемой мольбой и чувствовала себя самой ужасной грешницей на Земле. — Нужно отвести тебя в тёплое место, — заботливо сказала ведьма, пытаясь вместе с друидом помочь Сифе подняться с холодной земли. — Только не к мужу! — Хорошо, не к мужу, — спокойно произнес Мордред и взял Сифу на руки. — Мы пойдем в мои покои, — успокаивала её ведьма.       Моргана чувствовала страх и желала поддержать и помочь Сифе. Ей было невыносимо больно представить, что может случиться, если она отдалиться ото всех, как и Кара, если она начнёт видеть в самых близких друзьях врагов… Она ведь старше Кары всего лишь на год. Такая же наивная и совсем незнающая мир.       Когда они поднялись к покоям, Моргана быстро открыла дверь, и друид занёс дрожащую Сифу. Он аккуратно уложил ее на постель и вместе с ведьмой накрыл её теплым одеялом. — Сейчас станет лучше, — нежно проговорила Моргана, глядя на подругу золотыми глазами. — Сейчас ты согреешься и поспишь. — Не говорите Дециму, — продолжала Сифа тихим голосом, проваливаясь в сон из-за заклятия ведьмы. — Хорошо, — соглашалась она, смотря украдкой на Мордреда. — Ты знаешь, что произошло между ними? — Немного, — он тяжело вздохнул. — Сифа должна рассказать тебе сама. — Ты защищаешь своего друга… Ты всегда молчишь, когда я спрашиваю о нём. Ты говорил, что вы вряд-ли помиритесь, но в итоге ты с удовольствием пьешь с ним вино, — несколько в укор сказала Моргана. — В чём дело? Я знаю, что он убил римскую старуху ради денег, а ты скрываешь эту историю из-за совести. Но что-то же есть ещё между вами… Что-то произошло между Децимом и Сифой… Что? — Он соврал тебе, — с натяжением в голосе сказал друид, отворачивая от нее взгляд.       Он посмотрел на деревянные перила кровати, лишь бы отвлечься от ее внимания на мгновение, и тут же пожалел о своих словах. Мордред не мог ей солгать, но мысль о том, чтобы признаться ей и поведать страшные истории прошлого, испугала его и заставила нервничать. — Что? — она нахмурилась. — Расскажи мне всё. Я хочу знать. — Нет. Не сейчас, — решительно проговорил он, собираясь уходить. — Прости. — Ты мне не доверяешь? — ведьма крепко взяла его за руку. — Почему? — Доверяю. — Скажи, — она сжала ещё сильнее его руку, пристально глядя ему в глаза.       Моргана чувствовала, что он будто бы ускользал от нее, тон его голоса стал более отстранённым, взгляд не таким открытым и ярким, каким она привыкла его видеть, когда друид был рядом с ней. Что-то было не так, и ей было важно закрыть эту разрастающуюся пропасть. — Сифа нуждается в твоей помощи больше, чем я. — Я не понимаю. — Я видел, как Децим душил ее за неподобающее общение, — вдохнул полной грудью друид, откладывая своё серьезное откровение перед ней. — Он обвинял ее в том, что она хотела сбежать и бросить нас. Сифа выглядела несчастной, поэтому тебе стоит поговорить с ней. Думаю, что ты ей нужна. — Ладно, — ведьма отпустила его руку. — Ладно, да, я должна с ней поговорить. Я ни в чем ее не виню. — Это правильно, — он немного улыбнулся. — Я оставлю вас. — Мордред, ты же знаешь, что можешь мне доверять? — с мольбой спросила она. — Рассказать всё, что угодно?       Моргана осознавала, что он что-то недоговорил ей, и от этого ей становилось так горько в глубине сердца, что будто бы без его доверия — она снова будет совершенно одной. — Да, конечно. — Спасибо, что помог мне, — мягко сказала она, с нежностью глядя ему в глаза.       Ее будоражила голубизна его глаз, они были такими пленительными и спокойными. Ведьма робким движением поцеловала его в щеку, понимая, что он сейчас уйдет. Он немного улыбнулся в ответ, порадовшись ее маленькой ласке и покинул комнату, оглядываясь на бледную и сопящую Сифу.       Моргана с печалью проследила за ним, начиная терзать себя из-за его странного недоверия, но пыталась оставить эти напрасные мысли. Он был рядом с ней и любил ее, что ей ещё было нужно? Она одернула себя от этих переживаний и посмотрела на Сифу, собираясь снять с неё заклятие.       Когда оно спало, юная целительница медленно открыла глаза и удивилась, увидев незнакомый потолок с крупной люстрой. Она тут же присела на кровати и испуганно оглянулась вокруг. — Всё хорошо, — мягко сказала Моргана и взяла ее за руку. — Что случилось? — Я. я. Прости меня. — За что? — Я совершила много ошибок, и очень обидела тебя, — вздохнула Сифа. — И своего мужа. Я предала всех, и себя тоже. Теперь меня ждёт ад, ведь я отдала себе другой вере. Истинной вере. — Ад — это то плохое место? — Да. — И ты уверена, что оно существует? — Да, конечно, — волнительно сказала целительница. — Я знаю. Я чувствую, что Христос меня покарает. — За что? За что ему карать тебя, если ты… — Я планировала сбежать из Ишмира и бросить отца и тебя… — Я прощаю, — спокойно сказала Моргана, практически не чувствуя никакой злости на подругу.       Она сама дала ей выбор изменить веру, она достаточно показала и объяснила ей за что они борются, но мысль держать кого-то против воли была Моргане омерзительна и вновь и вновь напоминала ей Саррума. — Я изменила мужу. Я занималась любовью с Эдвином Мюрденом и не один раз, — Сифа крепче обхватила руку ведьмы.       Моргана немного отвела взгляд, пытаясь понять её, но не могла. И дело было не столь в измене, она слышала сплетни о многих придворных дамах, что имели несколько кавалеров, потому что муж не был любим, но сама никак не могла примерить на себя переживания Сифы. — Ничего, — тихо ответила она, успокаивая подругу. — Децим об этом не узнает. — Я не знаю, что он сделает, если узнает… — Он не узнает, — твёрдо сказала Моргана. — Эдвин ему ничего не расскажет. И я никому ничего не расскажу. Обещаю. — Спасибо, — она начала плакать и потянулась к ведьме за объятием. — Спасибо. Я очень сожалею о своём поступке… Я… я должна примириться с мужем, я должна ему признаться самостоятельно… — Зачем? — перебила ее Моргана, отстраняясь. — Чтобы покаяться. Я же верю… Наверное, верю в Христа. — На Альбионе нет этого Бога. Он где-то далеко на материке. А Триединая Богиня тебя не осуждает. — Я не знаю во что я верю. — Я сделаю валерьяновый чай, тебе станет лучше, — с заботой поговорила ведьма, вставая с постели к травам.