Омрачение твоей души

      Блейз с Тео решили тоже пойти с Гарри в библиотеку встретиться с Невиллом. Несмотря на то, что Гарри на это пожал плечами, как будто идут они, или нет, ему до фонаря, но в душе он был доволен таким улучшением. Первая фаза проекта: "Студенческий кружок" уже завершена, базовый набор игроков собран.       — Привет, — поздоровался с ними Невилл, который занял столик. Казалось, от присутствия ещё двух слизеринцев, он слегка нервничал, но Гарри быстро одарил его успокаивающей улыбкой.       — Это мой друг, Невилл Лонгботтом, выдающийся гриффиндорец, — сказал Гарри, махнув в сторону Невилла. — А это Блейз Забини и Теодор Нотт, талантливые слизеринцы, — Гарри так же драматично махнул в сторону своих соседей по комнате и уселся на стул рядом с Невиллом. — Замечательно. Теперь, когда вы друг друга знаете, поведай нам, Нев, все гриффиндорские сплетни.       Невилл вздохнул и покачал головой, но на секунду уголки его губ дернулись.       — Сплетен не так уж и много, все просто без устали обсуждают твое распределение.       Гарри хихикнул, а Блейз и Тео сели напротив них.       — Дай-ка угадаю. Гарри Поттер должен быть на Гриффиндоре, бла-бла-бла. Его родители были на Гриффиндоре, бла-бла-бла.       — Да, что-то типа того, — возясь с пером, сказал Невилл. — Все началось в гостиной и перешло в спальни. Я думал, что этим утром они успокоятся, но нет, они продолжили с того, на чем остановились ночью.       — Кто ж знал, что ты станешь звездой на факультете, на котором тебя даже нет, — отметил Блейз, равнодушно пожав плечами, но в его глазах мелькало очень даже яркое увлечение, Гарри знал, что он наслаждается всеми этими сплетнями.       — Ага, интересно, почему, — вздохнув, сказал Гарри.       — Ты прекрасно знаешь, почему, — проницательно глядя на него, сказал Тео.       — Если ты про мою чудесную победу над Темным лордом, то спешу тебя расстроить. То был не я. Я был годовалым ребенком, который ходить срать, куда надо, ещё не научился. Это мои родители послужили причиной краха Волан-де-морта, — когда он заметил на лицах своих друзей сомнение, то склонился ближе. — Пораскиньте мозгами. Сильнейшая магия в мире — магия, в которой задействовано добровольное пожертвование собой. Оказывается, настолько сильная, что способна отразить убивающее заклинание и возвратить отправителю.       Гарри ещё когда только начинал планировать свой второй шаг, решил, что развеет понятие «Мальчик-который-выжил». Он хотел, чтобы все знали, что Гарри Поттер — обычный юный волшебник. Естественно умный и талантливый, но, в конце концов, просто очередной ученик Хогвартса, а не мифический сокрушитель Темного лорда и защитник Волшебного мира.       Иными словами, он хотел еще с самого начала сорвать все, что Дамблдор планировал навесить на него, как на спасителя мира, чтобы, когда наконец-то старикашка попытается открыто толкнуть его взять на себя роль Мальчика-который-выжил, никто не будет от него этого ожидать, и вряд ли кто-то станет его винить за то, что он идет вразрез с планами Дамблдора.       Отдадим все лавры родителям. По мнению Гарри, отдав за него жизнь, всю работу сделали они. И заслуживали, чтобы их за это признали.       — Наверное, — после того, как его друзья пару минут сидели в напряженной тишине, обдумывая все, наконец согласился Невилл.       — Это и правда логичнее, чем ребенок, который победил Темного лорда, которого даже сам Дамблдор не смог победить, а он, на минуточку, быстро расправился с Грин-де-Вальдом, после того как вышел из тени и вступил с ним в дуэль, — распахнув сумку и достав учебник по Трансфигурации, сказал Блейз.       — В этом есть смысл, — согласился Тео, тоже достав учебник.       Домашнее задание по Трансфигурации заключалось в том, чтобы прочитать первые две главы и сделать по ним конспект, поэтому он тоже принялся за работу. Гарри открыл книгу, облокотился на стол, положил руку под щеку и притворился, что читает. Все здесь он уже знал, поскольку перечитал за лето все школьные учебники, поэтому мог потратить это время на планирование. После ужина не помешало бы поискать в гостиной Маркуса Флинта и подойти к нему поговорить по поводу квиддича. Считай, уже сделано, это дело много времени не займет. Но вот второе дело будет немного посложнее.       Похищение Питера Петтигрю.       Он тут же решил еще одну вещь: вызволение из лап близнецов Уизли карты Мародеров. Она все равно по закону была его, как наследника Джеймса Поттера. До предательства у Гарри были мысли, что было бы хорошо выкупить ее у близнецов, но теперь он уже и близко не чувствовал себя таким щедрым, когда Джордж был неизвестно где, а его судили перед полным людей Визенгамотом. Так что план заключался в том, чтобы ее выкрасть. Но как пробраться в башню Гриффиндора незамеченным? Гарри мог бы наложить на себя довольно неплохие дезиллюминационные чары, но они были не безупречны, особенно когда нужно будет петлять в гриффиндорской гостиной с кучей народа. — Была б у него мантия-невидимка, разочарованно вздохнув, подумал Гарри. Ему придется ждать до Рождества, пока Дамблдор посчитает, что пришло время вернуть ему ее.       Гарри слегка выпрямился, когда в голову ему пришла мысль. Разве ему нужно ждать Рождества? Мантия являлась его собственностью, и Дамблдор не имел никакого права удерживать ее у себя. Может единственное, что ему нужно было сделать, — дать Дамблдору понять, что он знает о мантии и ищет ее.       И снова его выручит тетя Петунья, фыркнув, подумал Гарри, и взял пергамент с чернилами.       «Уважаемый директор Дамблдор       Меня зовут Гарри Поттер и мне очень нравится ходить в вашу школу. Моя Тётя Петунья говорила что у моего отца была специальная мантия которая делает тебя невидимым. Только моя Тётя не знает куда она пропала. Я спрашивал у банка и искал в своем хранилище, но её нигде нет. Моя Тётя сказала что может быть она у вас или вы знаете у кого она. Если мы не сможем ее найти то нам нужно будет говорить с волшебной полицией потому что это наследие моей семьи и полиция должна знать что его украли.       Спасибо что прочитали мое письмо.       Гарри Поттер»       Готово. Простой слог, специально допущенные ошибки и тонкая угроза, что в случае, если Дамблдор не вернёт по праву принадлежащую Гарри собственность, он привлечет правоохранительные органы. Он положил письмо в сумку к письму для Кикимера и достал чистый лист пергамента для домашней работы. Они пробыли в библиотеке, пока до ужина не осталось пятнадцать минут, и Гарри объявил, что ему нужно в совятню. После того как остальные ребята закончили с домашкой, они тоже написали по письму, поэтому они вчетвером поднялись в башню их отправить.       — Привет, девочка, — прошептал Гарри Хедвиг, которая, как только они вошли в огромное помещение с самыми разными видами сов, уселась ему на плечо. — Пожалуйста, отнеси его Кикимеру, — сказал он, отдав ей письмо. Он не хотел, чтобы записку Дамблдору доставляла Хедвиг, поскольку директор пока еще не знал, есть ли у него сова, а если и есть, то какая именно. Ему бы хотелось, чтобы так продолжалось как можно дольше, поэтому он воспользовался школьной совой.       У входа в Большой зал они попрощались с Невиллом, и Гарри с радостью отметил, что студенческий кружок имел успех. Невилл — тихий, скромный ребенок, а у Блейза с Тео, казалось, с ним никаких проблем не было. Теперь уже с ноющим о том, о сем Драко под боком ужин ощущался привычной вещью. Гарри не слишком обращал на него внимания, вместо этого он болтал с Гринграсс о том, где в повседневной жизни можно применять руны, и какие же они любопытные.       После ужина Гарри направился прямо в гостиную и был рад увидеть там развалившегося на диванчике Маркуса Флинта, возле которого расположился Теренс Хиггс, нынешний ловец Слизерина, и Эдриан Пьюси с Сильвио Монтегю, нынешние охотники.       — Маркус Флинт? — приятно улыбнувшись, спросил Гарри. Флинт поднял бровь и одарил его беглым равнодушным взглядом.       — Поттер. Чего тебе? — низким голосом спросил Флинт. Гарри понял, что в прошлом был немного несправедлив по отношению к нему, когда сравнивал его с троллем. У Флинта были острые черты лица и, откровенно говоря, впечатляющие бицепсы, он был высоким, но никак не уродливым. Даже близко.       — Хочу заключить с тобой сделку, — расправив плечи и слегка приподняв подбородок, чтобы казаться увереннее, сказал Гарри. — Ставлю десять галлеонов на то, что, когда увидишь, как я летаю, сразу же возьмёшь меня в команду.       Флинт запрокинул голову и засмеялся.       — Это будут легчайшие десять галлеонов в моей жизни.       — Одно условие, — он поднял палец, чтобы подчеркнуть свои слова. — Если после того, как я при тебе поймаю снитч, ты не возьмёшь меня в команду, я отдам тебе десять галлеонов, но больше никогда не буду играть за Слизерин.       — Готовься проиграть, Поттер, — Флинт сощурил глаза, жестом своей большой ручищи показав проваливать.       — Мой отец, Джеймс Поттер, стяжал себе славу на метле. Я серьёзно, можешь проверить, — Гарри слегка наклонился ближе к Флинту. — Я в раз десять лучше, чем он, — затем он отстранился и зашагал в сторону спален, словно плевал он с высокой колокольни на весь мир. — Ты знаешь, где меня найти, — напоследок через плечо крикнул он Флинту, который расчетливым взглядом наблюдал, как он уходит.       Рыбка клюнула на крючок. Теперь осталось дождаться, пока Флинт проглотит наживку. А если и не проглотит, то Гарри всегда может сделать так, чтобы Флинт случайно-неслучайно увидел, как он летает на метле. Он об этом не волновался. Самым уверенным в себе человеком он не был, и не раз ставил свои таланты и способности под сомнения, но не умение летать. Он никогда не сомневался в своих способностях на метле.       Когда они попали к себе в спальню, Тео достал карты, и все сыграли пару партий в подрывного дурака, — так они отходили от первого дня занятий. Блейз продолжал бросать на Гарри пытливые взгляды, словно видел, что он что-то задумал, но не мог понять, что именно. Гарри безмятежно ему улыбался, но держал рот на замке. Прямо перед отбоем он опять принял душ, решив, что лучше делать это тихим вечером, чем суетливым утром. Чистый и в пижаме он забрался в постель, пожелал своим соседям по комнате, которые находились на разных этапах приготовления ко сну, спокойной ночи и зашторил занавески. Наложив парочку чар приватности, он достал серебряное зеркальце и сказал на парселтанге имя Волан-де-морта.       На удивление Волан-де-морт ответил быстро.       — Поттер.       — Родственная душа! — Гарри во всю ухмылялся. — Я скучал по тебе.       Опустив глаза и вздохнув, Волан-де-морт ущипнул переносицу.       — А ещё спасибо за остроумные комментарии. И за шарф. Мне он понравился. Очень мягкий, — держа у лица маленькое зеркальце, Гарри глубже забрался под одеяло, устроившись поудобнее.       — Не за что. Хотя я так и не понял, каким образом, по-твоему, тебя могли распределить на другой факультет, как ни на Слизерин.       — Самовнушение, — пожал плечами Гарри, лежа на боку. — Хотя пока что Слизерин кажется не таким уж и ужасным. Только вот Малфой ноет без конца.       Волан-де-морт фыркнул.       — Значит в деда своего пошел. Со мной на курсе был Абраксас и причитал — только в путь.       — Твой Малфой тоже ныл о чае? — хихикнув, спросил Гарри. — Потому что мой весь завтрак не затыкался про качество чая, что за бред. Отличный чай.       — Абраксас причитал по поводу всего, и да, чая в том числе, — Волан-де-морт покачал головой. — Из-за этого он произвел на меня не самое лучшее первое впечатление. Я был из приюта, и для меня такая роскошь как хогвартский пир в честь начала учебного года была впервой. Абраксас сидел рядом и все жаловался и жаловался на то, что выбор еды ограничен, и что качество жаркого ниже среднего. А я никогда в жизни не пробовал запеченной говядины.       Гарри запихнул, насколько мог, в рот кулак, чтобы подавить смех. Он представил одиннадцатилетнего Тома Реддла, который одаривает копию Драко самым презрительным взглядом в мире за его капризы, выходящие за любые рамки.       — Я уже привык, — глубоко вздохнув, сказал Гарри. — Но во время первого своего пира я постоянно оглядывался, удивляясь, что всем можно было есть, сколько они хотят. Прежде мне никогда такого не разрешали. Для меня то, что дети накладывали себе на тарелки горы еды, просто принимая это как должное, было верхом вседозволенности.       — Да, ходить в школу-интернат немного напоминало культурный шок, — сказал Волан-де-морт, его губы растянулись во что-то, что очень походило на ностальгическую улыбку.       — О, ни за что не угадаешь, что я сегодня сделал, — сказал Гарри, когда вспомнил события за день.       Улыбки на лице Волан-де-морта и след простыл, вместо нее на лице показалась глубокая подозрительность.       — Что ты успел натворить, Поттер?       Улыбка Гарри превратилась в ухмылку.       — Отправил письмо Дамблдору.       Волан-де-морт вскинул тонкие брови.       — Никогда не думал, что ты мазохист. Зачем связываться со старикашкой и искать себе неприятности?       — Потому что у этого мудака моя мантия-невидимка, и я хочу ее вернуть, вот зачем, — Гарри перевернулся на спину и хмуро уставился на верхнюю часть балдахина. — Мне кажется, стоит ему заговорить со мной, я тут же сорвусь. Без понятия, как собираюсь держать себя в руках.       — Представь, что ты играешь в спектакле, — без малейшего намека на иронию сказал Волан-де-морт. — Я так делал, пока не вырос и не научился контролировать эмоции. Представь, что ты персонаж в спектакле, и мысли и убеждения персонажа противоположны тому, что ты на самом деле думаешь.       — Хах, — с округленными глазами Гарри уставился на Волан-де-морта. — Возможно это лучший совет, который мне когда-либо давали. Я серьёзно. Ты хоть представляешь, как бы мне это помогло пару лет назад?       Волан-де-морт пожал плечами.       — Пару лет назад я желал твоей смерти. Теперь, когда мое существование зависит от твоего, я с радостью выболтаю тебе свои тайны, — на какой-то миг на его лице проскользнула поддразнивающая улыбка.       Гарри осознал, что только что сказал Волан-де-морт.       — Значит, ты больше не станешь создавать крестражи? — он одарил его умоляющим взглядом. — Прошу, не создавай больше крестражей. Ты даже представить себе не можешь, насколько эта версия тебя лучше старой.       — Нет, вообще могу, — самокритично усмехнувшись, сказал Волан-де-морт. — Я никогда толком не понимал, насколько поехавшим стал после стольких расколов души. Снова обретя целую, как ты любишь говорить, душу, вещи обрели несколько иной вид. Оглядываясь назад на некоторые, или даже большинство поступков, которые я совершал за последние тридцать-сорок лет, я окончательно убедился никогда больше не трогать свою душу.       — Это лучшие новости, которые я получал, с тех пор, как Смерть сообщила, что я могу вернуться и все исправить, — честно сказал Гарри.       — Да, возможность довольно-таки уникальная. А мы только начали, — казалось, Волан-де-морт полностью доволен ситуацией, а Гарри не мог не чувствовать того же. Им и правда досталась уникальная возможность. — Держи меня в курсе хода развития ситуации со старикашкой, — сказал Волан-де-морт, и вдруг его голос стал звучать устало. Барти объяснял Гарри, что обличье гомункула по большей части поддерживала магия самого же Волан-де-морта, и она истощала его настолько, что трудности доставляли простейшие действия.       — Хорошо. Спокойной ночи, Том, — Гарри не смог не подстебнуть напоследок.       — Я найду способ проклясть тебя через это зеркало, Поттер, — сказал Волан-де-морт, и Гарри мигом захлопнул зеркальце и захихикал в подушку. Кто ж знал, что играть на нервах у Темного лорда окажется таким веселым занятием?       Гарри прикрыл глаза и проиграл еще раз в голове диалог с Волан-де-мортом. Ему правда пришелся по душе совет об игре в спектакле, и он намеревался как можно скорее воспользоваться им в конфликтной ситуации.       Когда следующим утром он сидел на завтраке, то понял, что возможность ему представится быстрее, чем он думал. Неясыть уронила ему на колени маленькую записку.       «Мистер Поттер,       Встретимся сегодня днем в четыре часа, в моем кабинете, чтобы обсудить возвращение вашей собственности.       Директор       Альбус Дамблдор»       Гарри уже догадался, что вот-вот узнает, какой из него актер.