Детективное агентство "Анна и её духи". Новое поколение -2. История первая.

С Виктором случалось всякое. Он делал свою работу во время жесткого похмелья, на планшете в битком набитом вагоне метро, стоя буквально на одной ноге, даже после того, как в одну ночь все файлы оказались повреждены и пришлось в срочном порядке придумывать выход из положения. Но никогда в жизни с ним не случалось такого, чтобы работать он не мог вовсе. Вот ни при каких условиях не могло с ним такого произойти! Но произошло! Штольман пялился в экран уже почти час, но продвинуться дальше двух строчек так и не смог. Всё из-за того, что современный Санкт-Петербург поблек и растворился в опрокинувшемся на город Ренессансе. Рим, Венеция, Флоренция напирали и крошили гранит Петербурга, а сам Виктор не видел себя за столом и компьютером. Он, в костюме из бархата и кружева, с лютней в руках и дагой за поясом, готовился то ли спеть серенаду под окном прекрасной Лауры, то ли пойти и броситься в пучину отчаяния из-за того, что вышеупомянутая Лаура на балконе не появляется. Может он, того, заболел? Висок и щёку опалило, будто кипятком. Ну точно — заболел! Не важно, что Штольман не страдал простудой лет с семи, всю зиму ходил в тонко выделанной дубленке нараспашку, шарфов не признавал и в принципе к холоду был практически равнодушен. Сейчас его вполне себе лихорадило. Будто у него все сорок градусов. А то и сорок два. Или когда там начинается бред и галлюцинации про Возрождение и Венер разных видов и сортов? Виктор скосил глаза, встретился взглядом с Ульяной Вершининой (это из-за них у него горела щека, а вовсе не из-за температуры), подсматривающей за ним из-за экрана монитора, и тут же стал снова смотреть на бессмысленные ныне цифры и знаки. Он успел заметить, как покраснела девушка, и подумал, что более неловко он не чувствовал себя никогда в жизни. Это какое-то безумие, не иначе. «Ты что будто кол проглотил? — поинтересовался Яков Платонович. — За тобой, что, следят?» «Ничего я не проглотил!» — нервно напечатал Штольман-младший, напомнив самому себе себя тринадцатилетнего. Только еще дверью осталось хлопнуть для верности. «Ты за кем-то следишь?» — продолжил недоумевать Яков. «Нет!» Взгляд предательски скользнул к девушке за стеклом. Ульяна, оказывается, тоже на него смотрела, поэтому мгновенно спряталась за монитором, из-за которого теперь торчала только золотистая макушка. Виктор поднял брови, начиная злиться. Детский сад какой-то! «Анна Викторовна просила передать, что если ты ни за кем не следишь, то делай это чуть менее очевидно. А то девочка не знает уже куда ей деваться!» — ехидно напечатал Штольман-старший и пропал: экран погас. Виктор подавил в себе желание покраснеть, сердито отложил телефон и принялся наконец работать. Нужно было быть очень сосредоточенным, чтобы сделать всё чётко. Разумеется, ему это не удалось. Он заметил (раз уж он решил не включать умное стекло, чтобы видеть, как работают стажёры), как по коридору к его кабинету бежит взволнованная Катя. — Виктор Яковлевич! — закричала она с порога, не дожидаясь даже разрешения войти. — Там это, ваша машина! Того! — Что моя машина? — удивился Штольман, который ждал всего чего угодно, но только не проблем с машиной, которая стояла на корпоративной стоянке. — Того, — невнятно пояснила Катя. — Угоняют её! — Как угоняют? — изумился Витя, поднимаясь с места. — Кто? — Не знаю, — развела руками администратор. — Охрана позвонила, так сказали. Виктор спустился вниз за рекордный срок. Отцовский Мустанг 74-го года он берег, как зеницу ока, и переоформил тысячу тонн бумаг, чтобы спокойно пользоваться им и в России. А теперь его хотят угнать! Что еще за новости?! На стоянке обнаружились два растерянных охранника и завывающий на все лады сигнализации Форд. — Сбежал! — сказал Вите один из мужчин. — По камерам можно попробовать отследить, но пока мы досюда добежали, его уже и след простыл! Штольман поджал губы. Машина цела, и это самое главное, но чёрт возьми — что за чепуха с ним творится последние два дня?!