Преемственность

Пол сонно пошевелился, уткнувшись лицом в теплую спину рядом с собой. Зевнув, он натянул одеяло повыше и уже приготовился снова заснуть, как вдруг вспомнил, где находится. Он открыл глаза, внезапно насторожившись. Мэдлин крепко спала рядом с ним, свет лампы, находящейся за углом, рассеянным теплом очерчивал контуры ее фигуры. Пол медленно приподнялся, стараясь не потревожить ее и, прищурившись, поглядел на часы на прикроватной тумбочке. Четыре тридцать утра — еще слишком рано, чтобы он успел как следует отдохнуть, но уже слишком поздно, чтобы возвращаться ко сну. Вздохнув, он подтянул подушку повыше и устроился полулежа, опираясь спиной на изголовье кровати. Он пока может подождать и позволить ей поспать еще полчаса, прежде чем придется ее разбудить. Несколько минут он наблюдал за тем, как она спит. Ее волосы беспорядочно разметались по подушке, длинные темные пряди путались и завивались на бледно-голубой ткани. Ровное и ритмичное дыхание изредка сопровождалось небольшими вздохами, выражение лица было мягким и расслабленным — даже уязвимым. Он боролся с желанием заключить ее в объятия, прижать к себе, пока она неосознанно показывала ту сторону себя, которую так тщательно скрывала в период бодрствования. Тремя годами ранее он иногда оставался без сна всю ночь только для того, чтобы наблюдать за ней. И тогда заметил ее частые ночные кошмары. Когда они снились ей, она вся напрягалась и металась туда-сюда, отбиваясь от неизвестных ему врагов, подстерегающих ее во сне. Первые несколько раз он совершал ошибку, будя ее, после чего она убегала в ванную комнату и запиралась там, отказываясь сказать ему, в чем дело. Позднее он стал просто поглаживать ее лицо — почти мгновенно она расслаблялась, и кошмары, очевидно, отступали. Он никогда не говорил ей о том, что делал, так как знал, что это только разозлит и смутит ее. Но это приносило ему своего рода печальное удовлетворение: он не мог защитить ее от опасностей реального мира, но, по крайней мере, мог избавить от воображаемых. На этот раз, однако, она спала спокойно. Поэтому он довольствовался тем, что лениво перебирал кончики ее волос, слегка их подкручивая, мыслями вернувшись к делам Отдела. Эдриан в качестве наказания выдала ему новое расписание: в этом месяце плюс как минимум три дополнительных миссии. Положим, для первых двух достаточно группы из четырех человек, но для последней миссии в Триполи требуется пятеро. А это означает, что на место Брэда требуется замена. Будь он проклят — почему он не мог проявить компетентность? И будь проклята Эдриан, назначившая Брэда в его группу. Она могла просто оставить этого болвана в группе Чарльза, где, если верить ее словам, он прекрасно справлялся. И тут Пола осенило. Брэд был таким кретином, что просто не мог прекрасно справляться в группе Чарльза. Если только Чарльз его не прикрывал. Пол некоторое время обдумывал эту мысль — мог ли Чарльз совершить такую глупость? Это казалось бессмыслицей. Брэда было уже не переделать, и Чарльз достаточно опытен, чтобы это понять. Пол уже готов был отбросить эту мысль, как ему голову пришла другая догадка, и он сел, охваченный гневом. Ну, разумеется. Чарльз не мог бы вечно скрывать проблемы Брэда, и у него не было на это ни единой причины. Но он мог покрывать его достаточно долго, чтобы выиграть время — время, которое требовалось, чтобы убедить Эдриан перевести Брэда в другую группу, чтобы, когда Брэд, совершит, наконец, критическую ошибку, это произошло уже не с Чарльзом. А в чьей-то другой группе, запятнав чей-то чужой послужной список. Как это типично для скрытного Чарльза. Пол неоднократно видел тому подтверждение. В то время как Чарльз любил изображать из себя хорошего парня, в действительности он так же был заинтересован в том, чтобы прикрыть свой зад, как и любой другой. Но в отличие от Пола, который с гордостью выставлял напоказ свой эгоизм и не делал вид, что он чей-то благодетель, Чарльз поддерживал атмосферу заботливого беспокойства, искреннего интереса к благополучию своих оперативников — даже когда он позволял им умереть. Или перекидывал их кому-нибудь другому. Ведь не дай бог какой-нибудь некомпетентный агент замарает драгоценный безупречный послужной список Чарльза. Что ж, на этот раз Чарльз решил помочиться не на то дерево. Сейчас Полу нужен пятый член группы для Триполи — и он может просто украсть кого-нибудь у Чарльза, чтобы заполнить этот пробел. Серхио отлично подойдет. Он лучший оперативник Чарльза и даже свободно говорит по-арабски: удобный предлог, чтобы сделать запрос на его перевод. Если миссия в Триполи пройдет гладко, Пол сможет убедить Эдриан, что Серхио должен остаться на постоянной основе. «Зуб за зуб, Чарльз, попытаешься мне насолить и пожалеешь об этом, — подумал Пол с довольной улыбкой. — Оставайся-ка в низшей лиге, где тебе самое место». Жалея, что у него нет с собой сигарет, он снова взглянул на часы. Полчаса уже прошли. Он наклонился и легонько потряс Мэдлин, чтобы она проснулась. — Мэдлин, уже пять утра. Она открыла глаза, несколько раз раздраженно моргнула и перевернулась. — Ты должна встретиться с Эдриан в шесть. Тебе стоит подготовиться. Она резко села. — В шесть? Почему ты мне раньше не сказал? — Я вообще-то как раз ради этого пришел вчера, — усмехнулся он. — Но потом немного отвлёкся. Она несколько секунд сверлила его взглядом, затем, смягчившись, ехидно рассмеялась. — Я заметила, тебя отвлечь очень легко. — Всё так, но я знаю кое-что, что поможет мне вновь сосредоточиться, — ответил он, протягивая руку, чтобы коснуться ее. Она отпрянула и выскочила из кровати, бросив на него испепеляющий взгляд. — Мне нужно подготовиться, не забыл? — затем, находясь в безопасности, вне пределов его досягаемости, она дразняще улыбнулась. — Мы позже поработаем над твоей концентрацией.

***

Бросив взгляд в окна своего кабинета, Эдриан заметила приближающуюся этажом ниже Мэдлин. Молодая женщина шла быстрым шагом, но возле КомЦентра замедлилась, посмотрела на наручные часы, а затем села на свободное кресло. Как забавно. Хотя Мэдлин пришла всего на пять минут раньше, очевидно она собиралась ждать до шести ноль-ноль, прежде чем войти. Эдриан вновь вернулась к бумагам, разложенным у нее на столе. Последние полчаса она провела, просматривая досье Мэдлин, а также расшифровку радиопереговоров с миссии в Вене. Мэдлин проявила удивительно много инициативы — не подчинилась приказам ради достижения цели миссии. Совершенно неожиданно. Характеристика, что дал ей Джордж, какой бы блестящей она ни была, не отдавала Мэдлин должного. Эдриан услышала приближающиеся шаги на лестнице, а затем в дверь легонько постучали. Подняв глаза, Эдриан жестом пригласила Мэдлин войти. — Заходи, Мэдлин. Присаживайся. Та осторожно села, сохраняя жесткую осанку, и положила поврежденную руку себе на колени. Она огляделась по сторонам, и ее взгляд остановился на вазе с цветами в углу комнаты. — Красивые, не правда ли? — спросила Эдриан. — Очень. — Я срезала их сегодня утром. Такие чудесные оттенки. — Вы сами их вырастили? — Мэдлин выглядела не просто вежливой, а искренне заинтересованной. — У меня скромный сад, — ответила Эдриан. — Мне нравится приносить сюда что-нибудь каждый день — кусочек природы, в качестве напоминания, какое сейчас время года, даже здесь, под землей, — она осмотрела красные и фиолетовые бутоны и почувствовала прилив грусти. — Нам всем нужна связь с реальностью, тем или иным способом. Она позволила Мэдлин полюбоваться букетом еще несколько мгновений, прежде чем заговорила снова. — Ты ведь знаешь, что разведданные по миссии в Вене были недостоверными? — спросила она небрежно, как будто это был пустяковый вопрос. Мэдлин кивнула. — Я, конечно, знала об этом до того, как вы оказались там. Эдриан увидела, как побледнело лицо Мэдлин, когда та осознала значение ее слов. — Я с самого начала не была уверена в надежности нашего источника, — продолжала она. — Допрос был проведен небрежно, наспех, — для большего эффекта Эдриан сделала паузу, выравнивая бумаги на своем столе в аккуратную стопку. — И все равно я послала туда группу. Не предупредив Пола, что могут возникнуть проблемы. Мэдлин сидела с бесстрастным видом, ожидая, пока Эдриан продолжит, но ее глаза не отрывались от глаз Эдриан. Интересно. Мэдлин не позволяла себя провоцировать — или запугивать. По крайней мере, пока. Эдриан откинулась в кресле и сложила руки на столе. — У тебя есть предположения, почему я могла это сделать? — Это была проверка, — тихо, но уверенно ответила Мэдлин. — Близко, но не совсем, — Эдриан улыбнулась. — Это был урок, а не проверка. По лицу Мэдлин пробежала легчайшая тень недоумения. — Ты обладаешь очень высокими навыками получения информации, моя дорогая, но у тебя никогда не было возможности своими глазами увидеть, как используется эта информация. Или, — продолжала Эдриан, — что еще более важно, увидеть, что случается, если данные оказываются недостоверными. Неумение исчезло с лица Мэдлин, сменившись пониманием. — Я всегда верила, что лучший учитель — собственный опыт, — объяснила Эдриан. — Эта миссия задумывалась как живая иллюстрация чего-то, что поможет тебе осознать важность твоей работы. Напомнить тебе, что от нее зависят жизни людей. — Я это понимаю, — защищаясь, ответила Мэдлин. — И всегда понимала. — Теоретически, возможно, и понимала. Но с этого момента, когда ты будешь проводить допросы, у тебя будет личный опыт в том, что именно поставлено на карту. Как что-то, казалось бы, незначительное, такое, как чертеж здания, если в нем немного ошибиться, может привести к катастрофическим последствиям. Надеюсь, это поможет тебе сосредотачиваться на работе. — Поможет, — ответила Мэдлин. Она сидела совершенно неподвижно, как будто изо всех сил старалась не выдать своей реакции. — Но был здесь и еще один урок, — Эдриан наклонила голову набок, внимательно изучая свою подчиненную. — Знаешь ли ты, что подразумевается под составлением профиля миссии? — Изучение врага. Планирование лучшей стратегии для победы над ним. — В упрощенном виде — да. Я надеялась на что-то более существенное. Мэдлин приняла упрек молча. — Составление профиля миссии не просто какой-то канцелярский ритуал, разработка на бумаге схемы действий, которую должен выполнить какой-то абстрактный человек. Нет. Профайлинг — это крайне серьезная игра, столкновение плоти и крови с плотью и кровью. Чтобы хорошо выполнить свою работу, ты должна знать каждого оперативника Отдела как личность, а не только как набор навыков, перечисленных в досье. — Понимаю. — Правда? Тогда к настоящему моменту ты уже должна была осознать, что Брэд, конечно же, был абсолютно некомпетентен. На самом деле Чарльз, его предыдущий командир, рекомендовал перевести его в расходную группу, — Эдриан улыбнулась, заметив, по тени отвращения, набежавшей на лицо Мэдлин, что та точно знает, к чему ведет Эдриан. — Я послала его на миссию, чтобы продемонстрировать важность отбора подходящего персонала. — Вы знали, что он не подчинится приказам. — Я знала, что он, скорее всего, допустит какую-то критическую ошибку, — Эдриан пожала плечами. — Детали не имели значения. — И вы рисковали миссией, чтобы доказать это? — голос Мэдлин зазвучал чуть резче. Она становилась смелее. Эдриан позабавила такая реакция. — Я поручила эту миссию Полу. Он обычно довольно хорошо подстраивается под неожиданные обстоятельства, — Эдриан нахмурилась. — Хотя в этот раз ты отреагировала раньше него. Если быть до конца откровенной, это больше, чем я от тебя ожидала. Лицо Мэдлин покраснело. — Я привела тебя в Первый Отдел не для того, чтобы посылать на миссии. Это было бы бесполезной тратой твоих навыков и опыта. Но поскольку ты продемонстрировала некую склонность к полевой работе, я решила немного скорректировать мои планы. Ты продолжишь участие в миссиях, по крайней мере, иногда. Тем не менее, твоими основными задачами, начиная с настоящего момента, будут сбор разведданных, анализ и составление профилей миссий — и, как часть твоих обязанностей по профайлингу, оценка персонала. Мэдлин кивнула. — Кстати, насчет твоего понижения до второго уровня. Мэдлин подняла брови — что-то мелькнуло в ее глазах так быстро, что Эдриан не успела понять, было это любопытство или опасение. — На самом деле никакого понижения не было. Ты была и остаешься на пятом уровне. — Еще один урок? — для любого другого человека этот вопрос показался бы вежливым. Эдриан, однако, уловила затаенное недовольство. Эдриан подавила улыбку. Несмотря на потрясающее самообладание, похоже, у Мэдлин оставалось еще много слабых мест, на которых можно сыграть. — Нет, проверка. Увидеть, сможешь ли ты подчиняться дисциплине и при этом продолжить выполнять свою работу, — она сделала паузу. — Если тебе интересно, ты прошла. В ответ Мэдлин лишь молча посмотрела на нее, ее глаза были похожи на черный лед. Эдриан встала. — А теперь позволь мне проводить тебя на твое рабочее место.

***

Потягивая чай, Чарльз медленно перевернул страницу, вникая в содержание каждого абзаца. Он ненавидел чай из отдельской столовой — здесь заваривали его из этих мерзких пакетиков, ничего общего с Дарджилингом, который он по утрам готовил у себя на кухне. Но Чарльз всю ночь просидел в библиотеке, читая последние положения о конфиденциальности банковских услуг, и возвращаться домой не было никакого смысла. Он отставил чашку и продолжил читать. Науру. Он еще не сталкивался с террористическими группами, переправляющими средства через эту страну, но это был лишь вопрос времени. Войны в Центральной Америке сделали карибские оффшорные гавани слишком опасными. Они кишели шпионами ЦРУ, кубинскими дипломатами, колумбийскими наркобаронами, лидерами ополчения и солдатами удачи, причем все совершенно вышли из-под контроля — и это помимо обычных мошенников, налоговых махинаторов и других злоумышленников. Лишь вопрос времени, когда там что-нибудь взорвется, когда какой-нибудь ужасный скандал заставит местные власти приструнить частную банковскую индустрию. Это был карточный домик — то, от чего любая опытная террористическая группа держалась бы подальше. Но в Науру, на другом конце света, было все: полная секретность, минимальные учредительные расходы и, самое главное, тишина. Почти идеальный вариант. Чарльз должен сказать Эдриан, чтобы та внимательнее следила за проводимыми там операциями. Он отложил бумаги в сторону и принялся задумчиво жевать свой тост. Как иронично, что он проводит свое время именно так. Много лет назад он пошел в армию в поисках приключений, желая сбежать от семейного банковского бизнеса, — что ж теперь, надо полагать, он добился обеих целей. На самом деле, для мужчины его возраста у него оказалось даже слишком много приключений, вот почему он начал погружаться в тонкости законодательного регулирования. Пора было найти такой способ бороться с врагами, при котором ему не требовалось бы носить оружие. Чарльз поднял глаза и неподалеку увидел Пола, идущего с чашкой кофе в руке, у него был уставший вид. Очевидно, кто-то еще проработал всю ночь. Когда Пол приблизился, Чарльз уже собирался сочувствующе ему улыбнуться, но передумал, заметив какое у того выражение лица. Чарльз пришел в замешательство — на лице у другого мужчины отразились одновременно и отвращение и жажда крови, как будто он заметил какого-то паразита, которого нужно было уничтожить. Подойдя к столику Чарльза, Пол наклонился ближе. — В следующий раз выбрасывай свой мусор во дворе у кого-нибудь другого, — его голос был низким, а в бледно-голубых глазах плескалась ледяная угроза. — Потому что мне такое не по нраву. Чарльз недоуменно нахмурился. Он бы решил, что Пол говорит загадками, если бы тот не выглядел таким сердитым. Даже больше, чем сердитым — на самом деле, он выглядел как кобра, готовая нанести удар. Уставший от недосыпания, Чарльз почувствовал, как его сердце учащенно забилось от защитного всплеска адреналина. — О чем ты говоришь? — Об этом болване, которого убрали из твоей группы и поставили в мою, потому что ты убедил Эдриан, что так будет лучше, — Пол сузил глаза. Чарльз ощутил, как под поверхностью закипает и бурлит потенциальное насилие. — Тот, знаешь ли, который и задницу свою не мог подтереть без инструкции. Пол совсем свихнулся? В последнее время только одного оперативника переводили из команды Чарльза в команду Пола, и Чарльз, уж конечно, не рекомендовал этого делать. Наоборот, он был потрясен, когда узнал, что Эдриан включила этого человека в состав другой группы вместо того, чтобы, как положено, отправить его в расход. — Ты имеешь в виду Брэда? — О, так ты все-таки не собираешься прикидываться дурачком. Как мило. — Я не просил Эдриан переводить его в чью-либо группу, и, уж тем более, в твою, — Чарльз почувствовал, как нарастает его собственный гнев. В прошлом у него никогда не было конфликтов с Полом, несмотря на его печально известный нрав, Чарльз не хотел этого и сейчас. Но он не мог терпеть подобное до бесконечности. — Разумеется, нет, — ехидно усмехнулся Пол. — Знаешь, Чарльз, то, что ты облажался с обучением новых членов группы, не дает тебе права потом сваливать их на кого-то другого. Хватит. Не имело никакого значения, каким бредом страдает Пол, Чарльз не потерпит подобного оскорбления. Он очень гордился тем, что наставлял свою команду. В отличие от Пола, он учил, а не запугивал. — По крайней мере, я пытаюсь заботиться о своих людях. А ты даже не заметил, что твоя новая оперативница сломала руку. Мне пришлось самому отвести ее в Медотсек, — Чарльз презрительно скривил губы. — Возможно, мне стоит попросить Эдриан перевести ее в мою группу. Я, кажется, ценю ее больше. Пол отшвырнул свою чашку в сторону и бросился на Чарльза. Инстинктивно Чарльз вскочил со своего места и отступил в сторону, они оба оказались лицом к лицу, в упор глядя друг на друга, и все в комнате затихли. — Эй-эй-эй! — закричал Вальтер, выбегая из-за соседнего столика и вставая между двумя мужчинами. Пол на секунду мрачно нахмурился. — Это еще не конец, — прорычал он, затем повернулся и зашагал прочь. Вальтер покачал головой. — Дам тебе совет, амиго. Не стоит поднимать эту тему. — Почему? — Чарльзу было трудно привести дыхание в норму, он все еще был на взводе. — Думаю, что Пол несколько… эээ… ревниво относится к Мэдлин. — Что? Потому что она в его группе? — Чарльз насмешливо хмыкнул. — Члены его группы — не его собственность. Они принадлежат Отделу. — Нет, я имею в виду нечто большее. Ну, понимаешь, — Вальтер выразительно поднял брови. — Ревниво в личном плане. Осознав смысл слов Вальтера, Чарльз почувствовал себя странно уязвлённым. В его горле появился привкус желчи. — В таком случае есть еще больше причин, почему он должен был позаботиться о ней. Вальтер рассмеялся. — Почему-то мне кажется, что она не из тех, кто позволяет о себе заботиться. Чарльз надменно поднял голову. Он был не намерен слушать лекции о женщинах от какого-то переоцененного механика. — Она позволила бы, если бы никто не пытался навязать ей это. Такой женщине нужно предоставить возможность полагаться на мужчину — она слишком независима для чего-то другого, — он скорчил гримасу отвращения. — Но я сомневаюсь, что такой человек, как Пол, сможет это понять. Он просто пытается всех подавить. Вальтер положил руку Чарльзу на плечо. — Не делай этого. Даже не думай об этом. Ты просто напрашиваешься на неприятности. Поверь мне. — Я не собираюсь ничего делать, — Чарльз спокойно улыбнулся. — Это я оставлю полностью на ее усмотрение.

***

Эдриан вошла в небольшую комнату для наблюдения, Мэдлин последовала за ней и встала рядом, когда дверь захлопнулась. Комната была стерильно белой, пустой, если не считать двух стульев напротив застекленного окна в соседнюю комнату, а также панели кнопок и динамиков на стене под ним. Единственным звуком было тихое жужжание вентиляционной системы, прохладный поток воздуха из которой шевелил волосы Эдриан. Она посмотрела через стекло в соседнюю комнату, та была больше размером, но полностью лишена какой-либо мебели. Там один из захваченных в Вене террористов висел на вмурованных в стену кандалах, обращенный к ним своей обнажённой спиной. Рядом с пленником стояли двое мужчин, одетых в черное. Один держал полицейскую дубинку и бил заключенного по почкам, второй со злым и искаженным лицом наклонился к связанному человеку и закричал на него. Слова были неслышны, но раскрасневшееся от ярости лицо обжигало даже через звуконепроницаемое стекло. Эдриан повернулась к Мэдлин. — Я бы хотела, чтобы ты понаблюдала и высказала мне свое мнение. — О чем? Эдриан сделала удивленное лицо. Неужели не очевидно, о чем она спрашивает? — Мое мнение о заключенном? — уточнила Мэдлин. Ее тон был холодным, а речь отрывистой и четкой. — Об информации, которую он раскроет? О ваших помещениях и оборудовании? О процессе допроса? О самих допрашивающих? — бровь резко выгнулась вверх. — Или о чем-то другом? Эдриан была поражена. Хотя Мэдлин оставалась вежливой, в ее поведении чувствовалось нетерпение, почти раздражение, как будто она разговаривала с подчиненной, а не с начальницей. В кабинете Эдриан всего несколько минут назад Мэдлин держалась почтительно, даже нервно. Здесь же она была уверена в себе. Как дома. От понимания происходящего у Эдриан похолодела кровь. — Обо всем, о чем пожелаешь, — ответила Эдриан, тяжело сглотнув и заставив себя улыбнуться. — Теперь это твои владения. Все в них открыто для твоей оценки. Эдриан нажала на кнопку, чтобы включить звук из соседней комнаты, и две женщины бок о бок стали наблюдать за допросом. Избиение не было особенно жестоким, Эдриан это знала. И все же она с трудом заставляла себя смотреть, ее желудок сжимался от дискомфорта. Подобные вещи были неизбежны, но так неприятны — она всегда старалась поручить эту работу кому-нибудь другому, предпочитая знать о ней как можно меньше. Джордж, казалось, никогда не имел с этим особых проблем. Он принимал этот аспект их работы, как и многие другие неприятные необходимости их профессии. Эдриан, однако, никогда не могла избавиться от ощущения, что эта процедура развращает их. Они, защитники цивилизации и прогресса, должны были быть выше таких вещей: лучше и благороднее чудовищ, с которыми они сражались. Но были ли они лучше? Звуки пытки — вот что больше всего тревожило, угнетало и выводило ее из равновесия: глухие удары дубинкой по спине заключенного, скрип кандалов, на которых он болтался, его хрипы и выдохи при каждом ударе, выкрики и насмешки его тюремщиков. Поморщившись, Эдриан украдкой бросила взгляд на женщину рядом с собой, и немедленно об этом пожалела. Мэдлин не выказывала никакой реакции, на ее лице не было никаких чувств, не создавалось ощущения, что она видит перед собой нечто важное. Один из допрашивающих подошел и отстегнул кандалы, пленник тут же рухнул на пол. Оба мужчины принялись жестоко избивать его ногами, тот попытался свернуться в клубок в попытке защититься, но был слишком слаб, чтобы отбиваться от их ударов. Когда носок ботинка угодил ему прямо в живот, пленник содрогнулся, его вырвало, и он неподвижно затих на полу. Мужчины отступили назад, заключенный, дрожа, медленно поднял голову. — Хватит, — прохрипел он. — Я вам все расскажу. И когда он начал, наконец, отвечать на вопросы, Эдриан почувствовала, как расслабляются ее мышцы, а дыхание становится глубже. Худшее было позади. Скоро у них будет вся необходимая информация. Мэдлин взглянула на Эдриан, затем снова повернулась к окну. — Он придумывает все на ходу, — произнесла она. Это невозможно. Человек полностью сломлен — это было видно по его глазам. У него больше не было сил сопротивляться. — Ты уверена? — Абсолютно. — Тогда я скажу им возобновить избиение, — неохотно отозвалась Эдриан, протягивая руку к переговорному устройству. — Это будет лишь тратой времени, — сказала Мэдлин. — Он ничего не знает. Он выдумывает информацию от безысходности. — Как ты определила? — По его поведению, — тон Мэдлин был лишен каких-либо эмоций, голос звучал почти скучающе и в то же время абсолютно уверенно. Эдриан внимательно посмотрела в соседнюю комнату, ища знак — хоть какой-нибудь — который выдал бы, что заключенный говорит неправду. Но ничего не было. Мужчина был в отчаянии, это правда, но по виду он не отличался от сотен других пленников, давших им достоверные сведения. Она нажала кнопку интеркома. — Верните его в камеру и приведите следующего. — Да, мэм, — ответил голос из динамика. Эдриан убрала палец с кнопки и повернулась к Мэдлин. — Следующий твой. Мэдлин ничего не ответила на слова Эдриан, просто смотрела в ответ, и ее глаза притягивали взгляд Эдриан своей темной силой. Пока Эдриан наблюдала за ней, не зная, восхищаться ли ей или ужасаться, на лицо Мэдлин, казалось, опустилась маска. Клиническая отстраненность, которая была там несколько минут назад, сменилась чем-то более тонким — чем-то мягким, но в то же время расчетливым. Словно плащ внешнего изящества и спокойствия опустился и окутал затаившегося хищника. — Спасибо, — произнесла Мэдлин. — Я приложу все усилия.