От любви до ненависти один ПА

      «Ну и какого хрена это было?!» — раздражение, пульсировало головной болью в висках, заставляя мужчину всё больше хмуриться, пока тот расфокусированным взглядом смотрел в окно такси. В отражении стекла с пассажирского сиденья искажённо виднелся силуэт одной занимательной особы, которая творила с его спокойствием невесть что. «Мда… а ещё днём я жаловался на скуку… Тц, устроила мне встряску. Вот спасибо…». -Чуть ранее-       — Ты пожалеешь об этом. — прошептал он, чувствуя, как сам начал возбуждаться от всей этой истории.       — Безусловно.       Девушка затаила дыхание от того, насколько близко оказалось лицо наёмника перед ней. Вся эта хмельная лёгкость и непринуждённость, испытываемая ей после выпитой ранее текилы, вмиг улетучилась, оставляя лишь осознание неизбежного в эту самую секунду. Может быть, именно оно напомнило следовательнице об одной важной, можно даже сказать, сокровенной детали.       — Подожди! — тут же раскрывая глаза, словно, наконец, поняв, что сейчас происходит, Люмин резко прикладывает сразу две ладони к губам парня напротив, заставляя Чайлда нахмуриться.       — Ч-чего? — убирая её руки, он неосознанно слегка сжимает пальцы девушки, не понимая её реакцию. С ним вообще такое впервые… Чтобы та, что его хотела, посмела так нагло вмешаться и остановить. Сам факт того, что рыжий в принципе мог изначально неправильно понять девчонку и самозабвенно полезть к ней против её же воли, сильно ударял по самолюбию мужчины. «Она ж сама этого хотела, так? Тогда какого чёрта?»       — Никаких поцелуев. — пробормотала она, старательно изображая серьёзность.       — Не понял. — чуть отпрянув от блондинки, Чайлд наклонил голову, разминая шею.       — Никаких… поцелуев. — если бы не её красное от смущения лицо, то слова звучали бы более убедительно. Эта фраза напрочь сбивала настрой, который ещё недавно витал в воздухе, будто небольшое притяжение.       — Так ты… — мимолётное разочарование ощущалось горечью на кончике языка. — Ха, решила использовать меня, да? — что ж, для Чайлда это было даже несколько неожиданно. Безусловно, какие-то барышни ранее его уже «использовали», но и он наслаждался процессом, получая максимум от какой-нибудь недолгой, но крайне приятной связи, в основном диктуя собственные правила. А тут эта легавая заявляет свои условия, максимально конкретно обозначая границы дозволенного. И как только ей, с её-то вечной застенчивостью и, что немаловажно, заносчивостью, хватило смелости так открыто заявить о подобном?       — Нет, это не то чтобы…       — Ой, да ладно. Раз открыла ротик, значит будь честна до конца. — сейчас он снова наклонился к ней, но уже смотря прямо в глаза, чтобы больше не дать ей возможности водить его за нос. Он даже специально взял её подбородок в свою руку, наслаждаясь видом загнанной в угол следовательницы.       — Наклюкалась с пары шотов, демонстрируя себя во всей красе перед стаей изголодавшихся бродяг, и теперь, дабы потешить своё самолюбие, хочешь утолить похоть с тем, кого хотя-бы знаешь? Ха-ха, вот так новость, девчуль. Не ожидал от тебя. И при всём при этом брезгуешь столь невинными ласками, да…? Ты вообще в курсе, чем занимаются двое взрослых людей, когда оказываются в спальне?       — В курсе. — сил её самообладания не хватило на то, чтобы продолжать смотреть ему в глаза, от чего она резко отвернулась, сбрасывая его ладонь. Люмин даже казалось, что стыд, испытываемый ей от каждого произнесённого им слова, скоро начнёт течь по её венам вместо крови — сердце колотилось просто бешено.       — И даже так… — она смотрела на пол, на ящики, на собственные ноги, на его обувь — куда угодно, но всё равно не могла сосредоточиться ни на чём другом, кроме как на ядовитом шёпоте возле уха. — Ты готова беречь свои прекрасные губки, лишь бы оставить эту честь «достойному», раздвигая ноги перед тем, кого ты даже не любишь. Хрен с ним, не любишь… Кого ненавидишь. — рыжий прекрасно осознавал, чего добивался всей этой внезапной поучительной бравадой — он просто издевался над ней. Он-то был согласен и на такое продолжение вечера, ведь Аякс никого ранее не любил, используя секс, как возможность сбросить напряжение и как следует поразвлечься в угоду собственных потребностей молодого, сильного, выносливого организма. Ему же будет проще обойтись без прелюдий, которые, в его понимании, скорее были нужны исключительно самим женщинам, как и, непосредственно, вся эта мишура в виде чувств и отношений. Но весь этот светлый образ юной благородной (и немножечко очаровательно вредной) полицейской, который возник за период их действительно странного, но, стоило признать, интересного сотрудничества, никак не ложился на низменность в её желании переспать с первым попавшимся по пьяни. Или же сам наёмник, того не осознавая, уже стал чем-то большим для девушки, чем «первый попавшийся»?       — Если не готов, так и скажи. — девушка специально произнесла эту фразу так, чтобы в очередной раз бросить вызов своему партнёру. Это работало на паркете, сработает и сейчас. Люмин не нужны были все эти нравоучения, особенно от такого человека, как Чайлд. Ей нужно было наконец покончить с этой ситуацией. И от того, насколько труднее становилось дышать, было в общем-то уже плевать на то, на чём они в итоге сойдутся. Лишь бы она снова могла поднять взгляд и сделать свободный вдох.       — Ну уж нет. — он поднялся и отошёл от следовательницы. Набирая что-то в телефоне, мужчина отвернулся, чтобы та не смогла ненароком увидеть оскал, отразившийся на его лице. «Хочешь обойтись полумерами? Как забавно. Ещё поглядим, сможешь ли ты сама не переступить ту черту, которую столь опрометчиво только что провела».       Вновь возвращая себе самообладание, блондинка наконец-то выпрямляется, не решаясь посмотреть на партнёра. Она корила себя всеми бранными словами, что знала, зарекаясь больше никогда не подставлять себя настолько сильно, как сейчас. Ей было стыдно. Было обидно. И грустно. И всё это из-за того, что Люмин поддалась обаянию рыжеволосого, отчего совесть в душе грызла, пронизывая иглами чувство собственного достоинства. Слишком многое изменилось для следовательницы в отношении партнёра за этот месяц. Но, к сожалению, слишком мало поменялось в самом мире.       — Где твои вещи? — сквозь сбивчивые крики разума, Люмин услышала голос наёмника.       — Наверное… в том же углу, где мы ждали дартс…? — говоря как можно спокойнее, она старательно рассматривала лицо Чайлда, пытаясь проанализировать его настроение.       — Тогда жди здесь, поняла?       — З-зачем? — искренне удивилась Люмин.       — Ха, как зачем? Будем испытывать твою решимость на прочность. — проходя мимо неё, он с издёвкой посмотрел её золотистые глаза.       — Значит…       — Ага, такси уже подъезжает, милая~. --       «Ну и какого хрена это было?!» — сама себя спрашивала девушка, ощущая, как на душе становится всё тяжелее и тяжелее. Умом Люмин всё понимала ещё вчера, когда обдумывала подобный исход событий. Даже не так, она спланировала это. Пришлось тщательно взвесить все «за» и «против», чтобы наконец-то принять самое, как считала сама девушка, идиотское решение в своей жизни — полностью довериться своему партнёру. Использовать его и отдаться ему, чтобы более ничего не отвлекало от миссии. Во всяком случае, самой следовательнице было очень удобно объяснять всю логику собственных чувств и решений касаемо Чайлда своим заданием. Объяснить отсутствие той неприязни и отвращения, которые первое время не давали порой даже спать спокойно. Объяснить наличие заинтересованности и другого, более нейтрального мнения на счёт самого рыжеволосого и его деятельности. Наконец, объяснить появление желания поскорее оказаться в танцевальном зале, чтобы вновь наткнуться взглядом на очередную усмешку холодных синих глаз.       Все переживания на счёт профессиональных и личных принципов, проецируемых на бесконечное одиночество в стенах рабочего серо-зелёного кабинета и ещё более серой пустой квартиры, просто, наконец, отпустили душу юной девушки в момент принятия этого решения. Ощущение страха от неизбежности нависшей опасности из-за связи с мафией и Архонтами сильно отягощало и без того мечущееся сердце между левой и правой стороной, покуда Люмин не смогла признать, что жить нужно здесь и сейчас. Ей хотелось попробовать жизнь в свои двадцать пять. И от чего-то… хотелось попробовать именно с этим… наё человеком.       Разумеется, речь шла не только о сексе. Следовательница в первую очередь тянулась к самостоятельности и независимости. Хотелось иметь смелость принимать непростые решения и выходить за границы дозволенного. Ведь, очень многие слишком хорошие девочки порой безумно хотят иногда побыть чуточку хуже. Что уж и говорить о скованной всеми самыми жёсткими дисциплинарными правилами, принципами и уставами полицейской? Это стало движущей силой противоборства с обыденностью, в которой день за днём девушка только и занималась перебиранием бумажек, да разгадыванием загадок под чётким надзором начальников всех званий и должностей…              Но вот, в её жизни резко меняется цветовая палитра. В монотонном сером, а после пропажи брата даже в траурно-сером мире, появляются яркие цвета. Сначала оранжевый. Много оранжевого. Потом чуть-чуть розового и голубого. Ну а следом будто бы все оттенки леденящего душу океана, поглощающего своей таинственностью и притягательностью всё глубже с каждым днём. В нём примесь изумрудного — раздражение. Частички бирюзового — опасность. Капли аквамарина — насмешка. Море синего — уверенность. И бесконечное таинство фиолетового — страсть.       Люмин испытывает это, желает этого. Ей казалось, что так и должно быть, когда ты учишь любовный танец со зрелым партнёром. Что сама следовательница лишь следует своей выученной партии, ведомая чувством собственного достоинства, как человека, который когда-то уже выступал на паркете. Но то, с каким ощущением и отдачей она репетировала их танец дома перед зеркалом, оттачивая плавность и естественность движений, позволяло всё больше раскрывать её интерес ко всему происходящему в жизни. И теперь хотелось большего. Больше красок и больше жизни.        «Боже… ну что за дура?!» — сжавшись в противоположной стороне пассажирского сиденья, Люмин, от невозможности самой себе надавать пощёчин, с силой сжимала кулаки, специально доставляя как можно больше боли отросшим маникюром. Ей казалось, что это будет достойной альтернативой хоть какому-нибудь наказанию за её отвратительное поведение и бесстыдство.       Всё задуманное ещё со вчера шло очевидно не так, как её неопытному в отношениях между мужчиной и женщиной уму представлялось. Происходящее не было ни капли адекватным и романтичным, скорее каким-то абсурдным.       Казалось бы, причём здесь романтика? Да при том, что Люмин, прекрасно понимая, чем могло бы закончиться их сегодняшнее не(как говорила ещё вчера вечером сама следовательница)свидание, всё равно принимала во внимание собственные глупые и наивные ожидания.       В свои розовых фантазиях, основанных, в целом, на некоторых излюбленных фильмах, да кое-какой литературке, что доводилось читать в подростковом возрасте, девушка отчего-то вдруг решила, что их сегодняшний вечер, если в нём будет замешан алкоголь, само собой перетечёт во что-то большее, как говорится, по всем законам жанра. Что они с этим наёмником, как в самой до скрежета зубов клишированной романтике, почувствуют то самое притяжение, о котором все всегда говорят, но никогда не показывают, и у них вдруг появятся какие-то волшебные чувства, позволяя Люмин впервые в жизни ощутить себя какой-то особенной, будто бы героиней романа для девочек. Всё-таки, что не говори, а следовательница в глубине своей души тоже верила во всю эту чушь с «противоположности притягиваются», хоть и ради приличия и имиджа добропорядочной серьёзной полицейской старательно от неё отнекивалась. Ну, разве что, кроме случаев, когда они с Лизой за обедом обсуждали какую-нибудь очередную новеллу.       А в реальности… В реальности она ехала в такси с парнем, у которого буквально выпросила перепихон, при этом чётко обозначив, что никаких чувств в это вкладывать не стоит. Более того, сейчас, наверное, Чайлд думал о том, что девушка оказалась слишком доступной и легкомысленной, распоряжаясь своим телом так, как того желали потребности, а не чувства. Естественно, прожигающему свою очень ограниченную по времени жизнь наёмнику в общих чертах было глубоко плевать на стойкость моральных принципов блондиночки, но самой Люмин даже казалось, что так было бы куда лучше, чем признаться, что она просто не хочет отдавать свой первый поцелуй нелюбимому человеку. Но весь идиотизм ситуации складывался из очевидного — Чайлд. Всё равно. Всё. Узнает. Ведь помимо первого поцелуя, для девушки это ещё и будет первый интим.       «Он же всё равно поймёт, что я девственница! Что ещё за запрет на поцелуи?! Блин! Я так испугалась… Так разнервничалась что… Агрх, грёбанная текила! Я просто всё усложнила! Какой же это пи… твою мать… Я так готовилась и что? Это провал. Абсолютный провал!» — в глубине души девушка могла продолжать себя корить сколько угодно, но снаружи подавать вид трусихи Люмин не собиралась. «Всё равно… Уже всё случилось. Отступить? Поздновато как-то… Тем более… Он же согласился, так? Он сам этого захотел. И тогда мне точно нечего терять. Не будет же он надо мной издеваться за мою неопытность? Не будет же?!»       А машина двигалась всё дальше.       В салоне всё также играла ненавязчивая музыка, создавая крайне неловкую обстановку. Обычно, если Аякс решался поиграться с какой-нибудь девчонкой после посещения бара, то, либо сам вёз её куда-то, либо также заказывал такси. И вот сейчас он чётко считывал два момента, которые сильно отличались от его обыденных сценариев.       Первое — он вызвал такси до квартиры, в которой на данный момент проживал. Когда мужчина заказывал такси, он не особо помнил о том, что вскоре ему предстоит очередной переезд, ведь это уже часть его реальности. Как наёмнику и одному из опаснейших и разыскиваемых преступников Тейвата, Тарталье нельзя было засиживаться на одном месте. А потому, примерно раз в два-три месяца, он менял место жительства, ориентируясь на то, где очередной заказ казался ближе. Вскоре вот рыжий как раз планировал переехать на границу Центрального и Восточного округов, чтобы быстрее добираться до школы танцев «Алая лиса». И даже при всём при этом, девиц к себе он предпочитал не водить, чтобы ненароком не привлечь к себе ненужное внимание. Многие из тех, с кем Чайлду доводилось провести парочку приятных вечеров, слишком быстро начинали всё усложнять, требуя от мужчины гораздо большего, чем устраивало самого Аякса.       Но вот партнёршу… Люмин не хотелось вести в отель, как будто бы… чтобы не отождествлять её с теми, кто был для мужчины очередной красивой куклой, в которые, как оказалось, большие мальчики очень даже любят играть. Он ни в коем случае не признавал, что она для него что-то большее, чем очередное увлечение, если даже не спортивный интерес, но в то же время Аякс как будто бы считался с ней. За всё то время, что они успели друг другу потрепать нервы, наёмник привык к этой занозе, каждый раз с предвкушением ожидая очередной вызов и спор. И вот отсюда, как он думал, мужчина и пошёл на уступки, можно даже сказать, на некоторые привилегии. Они почти что как будто бы немножко коллеги, как-никак.       Во-вторых, странной была сама атмосфера поездки, но это уже было непосредственно из-за самой следовательницы. Обычно путь от клуба до мест продолжения вечера — это уже своего рода прелюдия. Вы обмениваетесь недвусмысленными намёками, пошлыми фразочками, развратными фантазиями, то и дело всё более откровенно касаясь друг друга, чтобы к моменту вашей «трапезы» «блюдо» уже было «горячим». В ход идут не только ласки, но и те самые поцелуи, распаляющие животное начало до предела. Один раз было даже так, что девушка отсасывала ему прямо по пути домой, пока Аякс вёл машину. Повторять тот опыт никак не хотелось, ибо даже при всей уверенности наёмника в своей непревзойдённой манере вождения, был один опасный момент, когда мужчина был готов достигнуть пика. Так что подобные ласки он теперь допускал только когда был не за рулём.       Но сегодняшняя поездочка была крайне напряжённой и унылой. Тяжёлое молчание. Чёткая дистанция. Никакого настроя.       «Может, ну его нафиг, от греха-то подальше? Перебрала девчонка, с кем не бывает? Надо будет, как доедем, отправить её домой. А то знаю я этих копов, ещё заявление на меня напишет, ха-ха».       Спустя некоторое время водитель сбавил скорость, припарковывая автомобиль в каком-то спальном райончике, расположенного, судя по всему, в Юго-восточном АО. Когда Чайлд вышел из машины, он хотел было дать водителю команду вести девчонку дальше, но та сама вышла из противоположной двери, разворачиваясь к лицом к мужчине.       «Вышла, всё-таки. Надо же». — подумал рыжий, скептически глядя на девчонку.       — Значит, не передумала? — улыбаясь, спросил он, когда такси уехало прочь на следующий вызов.       — Нет. — с «неподдельным» интересом рассматривая район, проговорила Люмин.       «Мда, это мы так можем долго буксовать». — наёмник сделал шаг вперёд, чтобы дотянуться рукой до блондинки. «Видимо, даже здесь придётся вести эту неженку. В баре была такой смелой, а сейчас строит из себя недотрогу на первом свидании».       — А? П-погоди. — от неожиданности девушка во всю уставилась на партнёра, вздрогнув от его действий.       — Не стой на дороге. Да и пойдём уже внутрь, а то промокнем. — беря её под руку, он направился в сторону подъезда с кодовым замком. Подниматься по ступенькам, чуть ли не таща её за собой, ощущалось максимально странно.       «Она реально настолько нервничает? Может там какой-то травмирующий опыт или что? Если б не её заявленице в том чёртовом коридоре, я бы вовсе подумал, что это её первый». — Аякс с интересом глянул ещё раз на девушку, будто бы анализируя, а затем продолжил подниматься, подталкивая Люмин вперёд. «Да нет, этого не может быть».       — Я и сама могу. Не надо держать меня. — последнюю фразу она сказала гораздо тише, потому что, когда Чайлд поставил её перед дверью и начал набирать код, он слишком близко прижался к ней со спины, опаляя своим дыханием её затылок.       — А вдруг ты сбежишь и нажалуешься на меня своему обожаемому начальнику? — мужчина специально припомнил ей именно в этот момент о том, кем она работает, абсолютно не скрывая код, который набирал.       — Вот ещё. — меньше всего Люмин сейчас хотелось думать о капитане.       — Может мне взять с тебя расписку? — продолжал подначивать её рыжий, открывая входную дверь. — Дамы вперёд.       Вместо ответа, девушка «наградила» партнёра своим коронным взглядом, который Чайлд уже давно хотел заменить на какое-нибудь другое, более приятное выражение лица. Сейчас, ощущая небольшое предвкушение, он примерно представлял себе, что сегодня может показать ему следовательница, если их вечер таки продолжится. Настрой постепенно возвращался.              Проходя внутрь на лестничную клетку, девушка подумала о том, что пока Чайлд вёл с ней полюбившиеся им обоим их незатейливые споры, она чувствовала себя комфортно. Будто бы без этого она уже не могла представить себе и дня своей новой реальности. Однако слишком расслабиться у Люмин не получилось. Поднимаясь вслед за мужчиной по лестнице, она еле поспевала за ним, пока они не остановились на седьмом этаже, где не горела лампочка.       «Чёрт, какого… Седьмой? Тут же был лифт. Почему мы пошли пешком?» — всё своё негодование блондинка решила оставить при себе. Она старательно запоминала каждую деталь информации о своём партнёре, сопоставляя с тем, что в целом смогла выяснить за сегодняшний вечер. «Хороший стрелок, любит выпить, много времени проводит в барах. Живёт в непримечательном спальном районе. Код от домофона…»       — Заходи. — шёпотом проговорил парень, когда открыл дверь квартиры. Видимо, шуметь ему не хотелось. И это тоже было странным. Во всяком случае, так показалось следовательнице. «Водить машину, значит, как дураку без прав ему ничего не мешало, а тут, видите ли, он боится пошуметь из-за соседей? Или есть ещё какие-то причины?» — слишком много подозрений было вокруг личности этого человека, пока он не включил свет в прихожей. Тут как раз-таки, картинка полностью встала на свои места.       «Ах… вот оно что». — Люмин хотела саму себя стукнуть по лбу, когда в переживаниях о том, как вот-вот проведёт ночь с этим человеком, забыла, собственно, о том, кем он являлся. Он был преступником, который не пользовался лифтом, чтобы не светиться на камеру, установленную в нём. Он не шумел, чтобы не привлекать к себе внимание ни соседей, ни полиции. И он не обставлял свою квартиру, вероятно практически не имея личных вещей. Скорее, что это даже была не его квартира. Слишком пусто в ней было. Даже ещё более одиноко, чем в квартире Люмин.       — Сразу перейдём к делу или тебе нужно время настроиться? — по спине прошла ощутимая дрожь от того, как внезапно раздался его голос прямо возле уха. Девушка сильно увлеклась своим осмотром местности крохотной студии.       — М-мне нужно освежиться. У т-тебя же есть запасное полотенце? — Люмин старалась говорить также естественно, как это делали герои фильмов и книг, когда подходила постельная сцена. Девушки практически всегда пропадали в ванной, а потом возвращались к своему любовнику, обёрнутые в одно полотенце, грациозно ступая босыми ногами по холодному полу. Лишь в некоторых случаях страсть партнёров была настолько сильной, что они снимали друг с друга одежду прямо в процессе прохода от входной двери до ближайшей горизонтальной поверхности. Но конкретно в данном случае ничего подобного не предвиделось. Истинный штиль, никаких страстей и бури чувств.       — Конечно. Любое с нижней полки. — сказал парень, уходя в глубь однокомнатной квартиры, включая свет. То, что девчонке понадобится время, чтобы уединиться, было понятно ещё в такси. Аякс даже подумал о том, что готов сам с собой заключить пари, что после непродолжительных раздумий, девчонка спокойно выйдет из душевой, пролепетав какую-то чушь о том, что передумала, и исчезнет красная, как помидор.       А потому, устроившись с телефоном в руках на незастеленном с утра диване, даже не думал раздеваться, оставаясь в джинсах и футболке. В конце концов, скоро ему же предстоит выпроваживать эту особу и было бы весьма глупо, если бы он весь такой приготовился её встречать «как следует», а она вышла бы одетая, заставляя их обоих испытать стыд. Безусловно, подразнить и напакостить было бы здорово, но на сегодня с Чайлда было уже достаточно этой поломанной комедии. Если у него обломается вечер, то он просто хотел уже спокойно лечь спать.       Только вот, как только он услышал щелчок замка двери ванной комнаты, то был действительно удивлён тем, что девушка вышла к нему… раздетой. В одном чёртовом полотенце. Парень настолько не ожидал подобного, что даже на какое-то мгновение растерялся. «Её напору стоит позавидовать… Упёрто идёт до конца, хах. Потрясающе, девчуль. Но и я не намерен проигрывать, знаешь ли».       — Очаровательно выглядишь, госпожа следовательница~. — неосознанно закусив губу, мужчина отложил телефон на тумбу, вставая с дивана.       В ответ на это Люмин лишь отвернулась, старательно избегая взглядом мужчину. Всё тело было напряжено, а разум наполнен тревогой и стыдом. Она делала всё наперекор собственным убеждениям, выходя за рамки комфорта и границы дозволенного. Но после того, как Чайлд увидел её в столь беззащитном виде, казалось бы, что её ноги даже шага больше не смогут сделать на встречу. Девушку словно приклеило к тому дверному проёму, в котором она остановилась.       «Что делать?! Боже, почему так сложно! Почему он одетый? Он хотел меня разыграть? Он точно… Просто хотел опозорить меня?» — от досады и переживаний, блондинка уже была готова развернуться, чтобы тупо убежать обратно в ванную комнату, но наёмник оказался подле девушки быстрее.       — Может… потанцуем? — в момент, когда эта фраза достигла ушей Люмин, она с удивлением посмотрела ему в глаза, благодаря в глубине души за то, что он сделал хоть что-то. И это что-то не было обидным.       — Т-так не честно… — опуская взгляд на грудь мужчины, проговорила следовательница.       — Что ты имеешь в виду? — смотреть сверху вниз на оголённые плечи было… приятно. Чайлд даже успел поймать себя на мысли, что несмотря на то, что подобный вид открывался ему уже не в первый раз, видеть именно эту девушку практически обнажённой, прикрытую лишь одним несчатным полотенцем, было действительно мило и даже в какой-то степени трепетно. Словно подарок, обёртку которого хочется как можно скорее снять.       — Твой… твой вид. Это не честно. — Люмин пыталась как можно скорее уравнять шансы, чтобы не одной ей приходилось сейчас стоять в столь бесстыдном виде.       — А, ты об этом? — улыбнувшись, он одним движением снимает футболку, вставая ещё ближе к девушке. — А так~?       — Ты…! — рефлекторно отвернувшись, девушка на миг забыла как дышать, впервые видя поджарое сильное тело мужчины так близко. Ей буквально не хватало нескольких сантиметров, чтобы приложиться ухом к крепкой груди и услышать сердцебиение партнёра. Однако же, в попытках перевести взгляд, она успела мельком увидеть несколько грубых шрамов на груди, тут же отгоняя картинки того, как это могло случиться.       — Ну-ну, не стоит так бурно реагировать. Ты же сама попросила? Или ты хочешь, чтобы я тоже накинул полотенце? Могу даже снять штаны, если хочешь. — его очень забавляла её реакция на происходящее. Это было гораздо лучше обыденных прелюдий. Всё было, как он любил — на грани, с вызовом, с их энергетикой.       — Ты предложил танец, так? — быстро меняя тему, Люмин старательно пыталась вернуть себе своё обычное состояние спокойствия и контроля, чтобы расслабиться.       — Точно. А я уже и забыл. — его улыбка была последним, что девушка смогла разглядеть, потому что в этот же момент мужчина выключил свет. Комната, собственно вся небольшая студия, погрузилась во тьму, в которой единственными источниками света были уличные жёлтые фонари.       Тёплый полумрак окутал пространство комнаты, вторя желанию Люмин привлекать к себе как можно меньше внимания. И, что было самым странным, оба партнёра не произносили более ни слова. Аккомпанементом столь интимного действа были лишь капли с крыш, где дождь всеми силами боролся со снежным покровом, оставшимся напоминанием о том, что ещё совсем недавно была зима.       Вот Чайлд легонько берёт партнёршу за запястье, уводя за собой в центр зала. Они оба встают в первую позицию, с которой и начинается их танец, не сговариваясь о начале движений. Просто всё выходит так… так естественно, так правильно и так… в кое-то веки нежно, даже мило. Они репетируют те же самые действия и шаги, только медленно и легко, не стараясь повторить амплитудность движений на паркете.       Было очень ново касаться друг друга в таком виде. Платье Люмин уже на репетиции было довольно открытым, и у Аякса была возможность положить свою руку на оголённую спину партнёрши, чего сейчас, касаясь своей рукой махрового полотенца, он сделать не мог. Однако ощущение того, что лишь одна маленькая деталь отдаляет его от абсолютно нагой молодой следовательницы, было даже более пикантным, чем то, если бы она надела своё платье для выступления. А вот для девушки подобное было впервые. Она практически не касалась партнёра, чувствуя через каждое прикосновение жар разгорячённого молодого натренированного тела. В отсвете уличных фонарей Люмин наблюдала блики на мускулах от движений мужчины, фокусируясь именно на этом завораживающем зрелище.       Всё выходило плавно и легко, отчего блондинка наконец-то позволяет себе более уверенные прикосновения пальчиками кожи, исполосанной шрамами, рубцы которых прощупываются при небольшом поглаживании. Когда Аякс в очередной раз почувствовал, как девушка проводит рукой по его спине, где в танце подобного не было запланировано, он издаёт небольшой смешок, привлекая внимание партнёрши. И как только Люмин поднимает свой взгляд на его лицо, она снова видит улыбку Чайлда, которая казалось в этой темноте несколько необычной. Какой-то нежной, что ли.       — Знаешь… — прошептал он нарочито тихо, чтобы не прерывать мелодию дождя за окном. — Когда ты не строишь из себя злюку, ты действительно очаровательна. — поддавшись сентиментальному порыву, мужчина решил быть откровенным. Ему действительно нравилось то, как продолжал развиваться их вечер. Он даже находил это правильным.       — Ты был очень мил, пока не решил открыть свой рот. — ответила она столь же тихо, продолжая смотреть прямо в глаза мужчине.       — Хочешь, чтобы я молчал?       — А ты сможешь? — подначивая спросила девушка.       — А ты? — этот вопрос поставил блондинку в тупик. — Как насчёт небольшой детской забавы? — Чайлд ухмыльнулся, будто бы затеял новую шалость, которая уж точно не понравится партнёрше.       — О ч-чём ты? — с настороженностью уточнила она.       — Поиграем в молчанку? Кто первый скажет слово, тот проиграл? — продолжая медленные движения, он сильнее прижимает девушку к себе. — Ну как?       — Ха, с твоей любовью потрепать языком… — заканчивать фразу она не стала, поскольку пристальный заинтересованный взгляд партнёра сбил её с мысли. Она вновь опустила голову, цепляясь взглядом за оголённую грудь.       — Тогда… — он наклонился ближе к ней, шепча прямо в ухо. — Игра началась.       Будто бы уходя от ощущений мурашек, что пробежали от уха до плеча, Люмин отвернула голову, демонстрируя тонкую нежную шею. Изначально Чайлд затеял этот детский спор, чтобы девчонке надоела тишина, создаваемая отсутствием приятных разговоров. Но, увидев натянутую кожу возле ключицы, с чётко выраженной впадинкой подле шеи, в голову наёмника пришла более зрелая и в то же время пакостливая идея, как заставить девчонку проиграть. Их очередной спор предрешён закончиться очередной победой мужчины.       Улыбнувшись собственным мыслям, он продолжает вести девушку в танце, наклоняясь ещё ближе к ней, чтобы провести носом от той самой впадинки возле ключицы прямо к уху.       — Ммх… — от неожиданности столь приятных ощущений, Люмин почувствовала дрожь, едва ли не прервав их оговоренную ранее тишину.       — Тшш… — мягко шикнул рыжеволосый прямо возле уха, чуть прикусывая мочку.       Это слишком интимное касание заставляет девушку вздрогнуть, цепляясь за партнёра крепче, чтобы не упасть. Её ногти легонько вдавливают его кожу, позволяя наёмнику в полной мере осознать, как его действия влияют на следовательницу. И он хотел ещё больше этой власти.       Проведя языком по ушной раковине, он нежно касается её губами, вновь спускаясь ниже, целуя шею. И несмотря на то, что ранее Люмин дала чётко понять, что настроена категорически против поцелуев, именно такие прикосновения доставляли ей невиданное удовольствие. Вряд ли это она так злилась — тяжело дыша, закрыв свои глаза, прижимаясь ближе.       От того танца, что они начали ранее, уже не осталось ничего, кроме небольших покачиваний в обнимку. Люмин интуитивно приобняла мужчину за шею, чтобы быть ближе к теплу его тела, когда как его голова удобно расположилась в той же области её ключиц, а губы продолжали исследовать этот крохотный участок обнажённого тела. Хотелось поскорее открыть как можно больше территорий для своих невинных манипуляций, а потому, парень медленно положил свои руки на плечи девушке, слегка поглаживая их, чтобы затем, легонько опустив ладони ниже, одним рывком сорвать несчастное полотенце.       — Ах, Чайлд! — резко прижимаясь к телу мужчины, она пыталась избежать его взгляда, чтобы тот не видел её наготу. Только вот о том, что прижимается к торсу партнёра своей оголённой грудью, она как-то не задумалась.       На столь резкое движение Чайлд лишь ухмыльнулся, с удовольствием наблюдая сверху вниз за нежно-оранжевым отсветом, что мягко расположился на ягодицах девушки, подчёркивая прелестные кружевные стринги.       — Ты проиграла. — это констатация факта, казалось бы, касалась не только их недавнего спора. Сейчас Люмин воспринимала эту фразу во всех её смыслах и во всём была согласна. Она проиграла своим же собственным принципам, своей гордости и своему достоинству, принимая тот факт, что действительно хочет этого мужчину прямо сейчас.       — И что теперь? — продолжая прижиматься к его груди, она неловко подняла голову, едва ли не касаясь губами его шеи.       — Теперь… — он чуть отодвинулся, чтобы их губы оказались как можно ближе друг к другу. Он видел, что она готова была пренебречь собственными правилами, касательно поцелуя, но решил как следует помучить её, припоминая, как она остановила его в прошлый раз. Чайлд мгновенно принял для себя решение воспользоваться излюбленной тактикой копов, под названием: «Ваши слова могут быть использованы против вас». — Наказание.       — А? — широко раскрыв глаза, Люмин успела лишь запечатлеть то, как парень облизнулся, прежде чем поднял её на руки. — Ах, стой… подо… — буквально мгновение, и вот, девушка касается оголённой спиной холодной простыни на диване, интуитивно прикрывая руками свою грудь. Её взгляд выглядит испуганным, но красные щёки и ушки, а также тяжёлое дыхание, подсказывают Аяксу, что это не страх, а возбуждение.       — Скажи-ка мне, милая… — он навис прямо над ней, не позволяя уличным фонарям более выделять световыми акцентами мягкие выпуклости девичьего тела. — Ты правда думала, что сможешь играть в игру на двоих лишь по собственным правилам? — он вновь склонился к её телу, медленно проводя носом от плеча к шее, целуя место, где билась сонная артерия. Облокачиваясь на одну руку, второй слегка сжимая пальцы, мужчина проводит медленно вдоль талии следовательницы, надавливая, будто проверяя кожу на эластичность, а тело на податливость.       — Чайлд… — теряясь в совершенно новых ощущениях, Люмин пыталась как-то понять движения партнёра, но его было слишком много. Каждое его действие будто вспышкой подсвечивало место, которому мужчина уделил внимание, опаляя его жаром собственного тела. Особенно этот жар чувствовался внизу живота, превращаясь в ноющее сладостное желание. — А-ах!       — Что? Ненадолго хватило твоего самоконтроля, да? Хотела казаться гордой легавой, но просишь ласки как самая настоящая шлюшка. — Чайлд одним рывком убирает её руки от груди, зажимая их над её головой.       — Ах, нет…! — стараясь вернуть руки на прежнее место, Люмин чуть подаётся вперёд, но мужчина вновь нависает над ней, тут же касаясь губами вставшего от холода соска.       — Ммм, как вкусно. Вкус твоего поражения на моих губах просто восхитителен.       Девушка старалась хоть что-то ответить на язвительность его фраз, но его губы снова и снова сбивали с мыслей, не позволяя произносить ничего, кроме рваных выдохов.       — Что надо сказать, м? Давай, ты же у нас хорошая девочка. — продолжая ласкать её грудь губами, он опускает свою руку ей на лобок, поглаживая сквозь ткань трусиков.       — Ох, стой, ах! — закатывая глаза в удовольствии, Люмин, не контролируя своё тело, выгибается прямо навстречу его руке, прижимаясь промежностью ближе.       — Ответ неверный. Не притворяйся, что не знаешь того, что я хочу услышать. — он чуть прикусывает её сосок, показывая, что готов на более дерзкие меры, если она не будет играть по его правилам. «Давай же, скажи, как сильно хочешь, чтобы я поскорее тебя трахнул, ну! Будь такой же послушной шлюхой, как и все. Как все до тебя!»       — Подо… подожди, прошу… мммм… — теряясь в ощущениях от манипуляций рыжеволосого, девушка с трудом удерживает остатки своего разума под контролем. Она должна предупредить его, но ни тело, ни язык не слушаются.       — Ты пади бесишься да, если на допросе кто-то ведёт себя столь же несносно, как ты сейчас? Говори мне то, что я хочу услышать. Ну же! — чувствуя, как сильно завёлся, наёмник в нетерпении отодвигает рукой ткань кружевного белья, проникая пальцами внутрь.       Почувствовав это, девушка мигом приходит в себя, тут же произнося то, отчего мужчина останавливается.       — Я — девственница! — зажмурившись, будто ожидая удара, Люмин не смеет открыть своих глаз, чувствуя, что партнёр замер.       — Ч-чего… — точно также возвращая себе рассудок, он в упор смотрит на неё, словно впервые видит.       Минутное удивление проходит и на смену ему подкрадывается осознание того, что именно сейчас происходит.       «Идиотка…! Так вот почему ты…» — для мужчины столько всего становится на свои законные места, что аж голова кругом. «Всё это время… И ты ещё ставила мне условия? Чтобы я не украл твой первый поцелуй? А вот это вот сейчас что, простите?!».       — Признаюсь… Не это я хотел услышать. — пытаясь отшутиться в привычной манере, он отсаживается от неё, зачёсывая волосы назад.       Это служит для девушки сигналом о том, что ей уже можно открыть глаза. Вновь прикладывая руку к своей груди, она чуть приподнимается, стыдливо отводя глаза на всё те же уличные фонари.       Воцарившееся молчание слишком красноречиво описывает состояние, в которое девушка поставила их обоих. Несмотря на свою натуру плохого парня, Аякс не особо понимал, что двигало партнёршей, когда она решилась на всё это именно с ним. Всё, что до этого делал или говорил парень ей, было исключительно из осознания того, что девчонка как минимум уже опытная и половозрелая барышня. А тут мужчина даже испытал лёгкий стыд за то, как обращался с ней ранее, не думая о том, что она вообще не имела до этого связей с мужчиной. Становилось обоснованным её недоверие, колкость и стеснительность.       — Зачем тебе это? — спустя некоторое время тишину нарушил парень.       — Какое тебе дело? — привычно ответила следовательница.       — Ты права, никакого. Но о таком, знаешь ли, стоит предупреждать заранее.       — А что изменилось? — посмотрев на партнёра, Люмин испытала какую-то уверенность в собственных словах. Вот она, сидит перед ним обнажённая своим телом и душой. Ей больше нечего скрывать, и это ощущение будто придавало ей сил.       — Градус? — видя изменения в её характере, Аякс вновь возвращался к привычному себе. — Знаешь, я ведь могу и не быть тем ублюдком, за которого ты меня считаешь.       — И что мне нужно сделать для этого? — она почувствовала, как часть дивана прогнулась, поскольку мужчина вновь оказался ближе к ней.       — Всего лишь… — заправляя прядь волос за её ухо, он смотрел ей в прямо в глаза. — Ласково попросить.       Это поставило девушку в тупик. Но тем не менее было понятно то, что Чайлд был готов продолжать. А значит, Люмин нужно было произнести ту самую фразу, которую она неоднократно встречала в излюбленных романтических историях.       — Будь… Будь со мной нежнее. — она опустила взгляд на его губы, а затем снова посмотрела прямо в глаза. — Пожалуйста.       — Как я могу отказать такой хорошей девочке. — приблизившись ближе, он взял её подбородок своей рукой, поворачивая к себе. — Так и быть… — мужчина мягко касается большим пальцем её пухленьких губ. — Оставлю это для другого… — к удивлению самой девушки, Чайлд чуть задирает свою голову, нежно целуя патнёршу в висок.       — Ах… — прикрывая глаза, она чувствует, что наёмник вновь нависает своим телом прямо над ней, снова укладывая её на постель.       Сейчас его движения действительно были более плавными и мягкими. По сравнению с той резкостью, с которой он ранее щупал её тело, сейчас рыжеволосый будто бы заглаживал свою вину, аккуратно проводя руками вдоль изгибов юного тела.       Аякс делал так именно потому, что Люмин действительно как будто бы резко стала для него другой. Не такой, как предыдущие его пассии, что желали лишь поскорее получить желаемое удовольствие. Наёмник не знал, почему именно ему девушка решила отдать свою невинность, но хотел бы, чтобы для неё это был приятный опыт. Чувство ответственности породило заботу, с которой парень никогда ранее ни с кем не обращался. Для него это тоже было впервые. Его первый раз.       — Это… — вновь оглядывая её тело, мужчина замечает тёмное пятно на коже возле бедра, вопросительно смотря то на него, то на лицо девушки, вспоминая, как вчера сам же касался его в гардеробной.       — Я просто…       — Ударилась. Это я помню. — сжав в кулак ту руку, на которую он облокотился, парень опустился лицом прямо к синяку, нежно целуя его.       — Ммм, а-ах! — от неожиданности девушка выгнулась телом ему навстречу, тяжело вздыхая.       — Чудесная реакция… — улыбнувшись, он постарался сфокусироваться на том, чтобы снова услышать столь отзывчивый стон из уст партнёрши, вместо того, чтобы думать о том, как всё же мог тогда ещё попасть пулей в голову капитана, если бы специально не промахнулся. И совсем немного о том, что он, всё же, выиграл спор.       — Чайлд… — блондинка чуть приподнялась на локтях, чтобы запечатлеть в своей памяти момент, когда его лицо было так близко к её телу.       — Если хочешь… кхм, чтобы я всё сделал правильно, то тебе придётся сотрудничать со следствием. То бишь, со мной. — рыжеволосый вновь положил свою руку на лобок девушке, мягко массируя самую чувствительную его часть.       — Ммм… Х-хорошо… — те же самые движения действительно ощущались по-разному. Для Люмин было удивительным видеть такую сторону своего несносного партнёра. Почему-то именно от этого сердце стучало ещё сильнее, чем от жарких прикосновений мужчины.       — Тогда… — он убрал свою руку с промежности девушки, отчего следовательница с разочарованием посмотрела на парня. — Прикоснись.       Взяв её ладонь, он прижал её к своему паху, чтобы девушка смогла пощупать его возбуждение. Судя по её удивлению, с этим она тоже не была знакома.       — Ух, да… Вот так. — чувствуя, как становится ещё жарче, мужчина запрокидывает голову, шумно сглатывая слюну.       Это зрелище будто подсказывало Люмин о том, каким управляемым может быть человек в таком положении. И девушка была уверена, что именно этот момент очень чётко останется в её памяти. То, как напряглось его тело, дёрнулся кадык и поднялась грудная клетка несомненно указывало на то, что Чайлду было очень приятно. Блондинка хотела ещё хоть раз заставить мужчину чувствовать себя так же.       Она настолько сосредоточилась на этой картине, что совсем не подумала о том, как именно то, что она щупает своими пальчиками, вот-вот сможет оказаться внутри неё.       — Понравилось? — наблюдая за возбуждением в глазах партнёрши, рыжеволосый облизнул пересохшие губы, расстёгивая ширинку джинс. Ему хотелось уже как можно скорее оказаться внутри девушки, но, вновь видя перед собой её взволнованный взгляд, он снова одёргивает себя, замедляясь.       — Мне…? — убирая руки от брюк мужчины, Люмин поддевает пальчиками резинку своих трусиков, как бы спрашивая о том, правильно ли она делает, что хочет снять их.       — Давай-ка, я поухаживаю за тобой, девчуль. — он кладёт свои же руки поверх её, забирая из робкой хватки её пальцев ткань белья. Позволяя ему эту вольность, девушка опирается руками о диван, чтобы чуть приподнять таз, когда Чайлд спускает трусики к её ногам, отбрасывая куда-то прочь.       — Так ты действительно… — цепляясь взглядом за гладкую поверхность кожи, мужчина понимает, что она и правда хотела того, что сейчас происходит. Более того, он даже не удивится, если обнаружит с утра лифчик того же комплекта, что и трусы. Настолько, наверное, девушка готовилась к своему первому разу. Ну или график её интимных процедур чудесным образом совпал с их несвиданием.       Люмин лишь отвела взгляд, чувствуя себя очень странно. Казалось бы, она должна стыдиться своего похабного вида перед практически незнакомым мужчиной. Но она чувствовала совершенно другое. Чувствовала желание, предвкушение, возбуждение, интерес — всё что угодно, но не стыд. Это заставляло задуматься, но время было неподходящее. Чайлд не дал ей возможности уйти в свои мысли, вновь оказавшись сверху над девушкой. И да, теперь он наконец-то был в том же положении, что и она — полностью обнажённым.       — Сейчас тебе может быть несколько больно… Постарайся расслабиться и дышать, хорошо? — на самом деле у парня в его двадцать семь не было опыта с девственницами. Это заставляло слегка нервничать, ведь момент весьма ответственный для обоих. Мужчина аж на миг сжал зубы, представив, что действовал бы как обычно, если бы девушка ничего ему не сказала бы.       «Дура. Я же мог бы… Ты могла бы пострадать из-за своей гордости. Уверен, скоро ты почувствуешь то, насколько могла пожалеть о своей легкомысленности, чёрт».       — Д-да… Просто… сделай это. — чувствуя, как что-то горячее и твёрдое упирается ей в промежность, она затаила дыхание, пытаясь заранее предугадать насколько сильной может быть боль.       — Минутку… — отодвинувшись от неё, Чайлд открыл ящик тумбочки возле дивана, доставая оттуда коробочку с контрацептивами. Когда он слегка потряс её, то от туда выпал один маленький пакетик, сигнализируя владельцу, что пора покупать новую пачку. Это немного расстроило Люмин, которая понимала очевидную причину закончившихся презервативов.       — Вот теперь… — девушка, которая до этого не особо осознала размеры полового органа партнёра, вдруг, заметив как парень натягивал латекс на свой член, испытала сильное волнение по поводу того, как это вообще может проникнуть к ней туда…       — П-погоди… — по дрогнувшему голосу, мужчина сразу понял, чего именно испугалась девчонка. Закончив с презервативом, рыжеволосый вновь потянулся к той же тумбе, доставая какой-то гель.       — Не переживай, это поможет. — растирая влагу по своему органу, он убрал в сторону тюбик, вновь посмотрев на девушку. Её испуг никуда не делся, а значит нужно было помочь ей ещё чуть-чуть расслабиться.       Той же влажной рукой, парень вновь прикасается к промежности партнёрши, позволяя гелю смазать вход девушки. Проводя пальцами вверх вниз, он специально задевает клитор, чтобы блондинка снова могла сосредоточиться на приятных ощущениях. И это помогало.       — Мммх… Чайлд… Ах… — то, как Люмин сама начинала двигать бёдрами на встречу, послужило своеобразным сигналом о том, что девушка была готова.       — Сейчас… — он приставил член ко входу, чуть потирая его, чтобы вокруг было как можно больше влаги.       Медленно проталкивая его внутрь, парень ощущает сильную тесноту и небольшое препятствие. Он чувствует, как всё тело девушки натянуто, будто стрела, отчего вновь нависает над ней, стараясь, успокоить.       — Ргх… Расслабься… Ты слишком, ух… — было слишком тесно и в то же время невыносимо жарко. Ноги мужчины едва ли не сводило судорогой от желания резко войти дальше, чтобы получить разрядку как можно скорее. Но Аякс сдерживался, отчаянно контролируя себя.       — Больно, ах… — она тяжело дышала, чувствуя, как мужчина медленно входит и выходит, расширяя её отверстие. Все действия были не такими приятными, как до этого описывали в книгах. Это действительно было больно!       — Я ещё… даже не… вошёл нормально… — двигаясь по чуть-чуть, он чувствовал, как внутри что-то мешает, не давая ему как следует войти дальше.       — Ч-что? Нет, этого не может… мммх! — Люмин не могла поверить, что при всех этих ощущениях, мужчина даже не вошёл на всю длину.       — Мы… ммм, сделаем вот как… Мне нужно сделать рывок, чтобы тебе не было потом так больно, поняла? — Аякс осознавал, что долго так продолжаться не может. В конце концов, он рисковал тем, что его возбуждение в целом могло от всего этого просто уйти, настолько не хотелось доставлять боль той, кто ему доверился. Он уже и сам хотел отступить.       — Да. Хорошо. — сжав зубы, она приготовилась, чувствуя как в следующий момент мужчина резко вошёл в неё. Тупая боль пронзила низ живота, заставляя девушку сделать резкий вдох. Зажмурившись, она интуитивно прижалась ближе к партнёру, боясь пошевелиться, стараясь просто дышать.       — Ах, чёрт! — войдя до конца, мужчина наконец-то чувствовал знакомое тепло и удовольствие. Чего было нельзя сказать о партнёрше. Услышав всхлип, парень мгновенно пришёл в себя, с беспокойством глядя на девушку.       — Ах… ммм… — чувствуя, что не может сдержать слёз от тугой боли, она постаралась закусить губу, но сделала это слишком сильно. Во рту чувствовался солоноватый привкус.       — Тшшш. Сейчас всё пройдёт. Я обещаю, будет лучше. — вытирая пальцем слезу с века, мужчина даже представить не мог, чтобы когда-либо, хоть капельку, к кому-то был столь же нежным и внимательным. Никогда до этого ему не было бы дела до того, чего там у его подруги на одну ночь не так. Но сейчас… Сейчас он хотел бы сделать всё что угодно, лишь бы ей стало поскорее легче. И он знал, что нужно для этого.       Опустив свою руку ей на клитор, он пальцем массировал эту точку, одновременно начиная медленные поступательные движения бёдрами. Сначала для Люмин это было слишком непонятно и больно, но с какого-то момента неприятные ощущения действительно ушли, а на смену им пришли очень чувственные касания как внутри, так и снаружи.       — Ммм, ах… ха… — то, что девушка смогла наконец расслабиться, стало понятным, когда она обвила партнёра ногами, прижимаясь ближе. Для Чайлда это был хороший знак о том, что теперь они оба могут насладиться столь приятным и жизнеутверждающим занятием. Упираясь обеими руками возле плеч девушки, он смог вернуться в удобное положение.       — Чувствуешь себя лучше, красотка? — прижимаясь ближе к ней, он чувствовал её сбивчивое дыхание прямо возле собственной шеи.       — Мм… да… Ах! — то, насколько приятным оказалось то, что сейчас происходило с телом девушки, стоило всего, через что пришлось пройти ранее. Люмин напрочь забыла о том, по каким причинам до этого не воспринимала этого мужчину в таком ключе. Сейчас, чувствуя неведомое удовольствие, ей было абсолютно плевать на все ярлыки, мнения и страхи. Ей было хорошо. Очень хорошо. Настолько, что вот-вот что-то внутри готово было как будто бы взорваться.       Обнимая мужчину за плечи, блондинка сильнее прижимается к нему, начиная самостоятельно насаживаться в такт его движений, чтобы усилить ощущения. Её тело будто бы само знает, что нужно делать и как. Люмин отбросила всяческий контроль, отдаваясь тем чувствам, которые творили с её разумом невообразимые вещи.       — Ах, неужели ты… ммм… — чувствуя, что девушка начала дрожать, рыжеволосый, вопреки собственному желанию, усилил движения и скорость, чтобы партнёрша смогла получить то, к чему так быстро хотела прийти. Он хотел бы растянуть собственное удовольствие, но предпочёл уступить этот раз ей, крепче сжимая хрупкое тело в объятиях.       Люмин тяжело дышала, стонала и будто бы вовсе забылась от того, как сильно растворялась в наслаждении. Впиваясь ногтями в его спину, девушка чувствует, как комок нервов внизу живота сильно напрягается, чтобы буквально в следующую секунду взорваться на тысячу частичек счастья, проникая в каждую клеточку тела.       — Аааах! Боже! Ах! Аа-а-ах… мммм… — не понимая это чувство, не зная его, Люмин просто отдаётся ему, ослабляя хватку вокруг мужского тела. Её переполняет радость и восторг, от того-то не получается сдержать искреннюю и счастливую улыбку.       И, пожалуй, именно её Аякс будет вспоминать чаще всего с их первой ночи. Он никогда не видел, чтобы она так улыбалась… Хоть кому-либо. Он был единственный, кому она отдала всё: свою невинность, своё тело и вот эту самую прекрасную в мире улыбку.       — Ах… мхх… — останавливаясь, он тяжело дышит, не в силах оторвать взгляда от блаженства, отразившегося на лице партнёрши. — Вижу, ха… ты получила, мм, того, чего хотела.       — Даа… — чуть приоткрывая глаза, она пытается сосредоточиться на партнёре, но пока это с трудом выходит первое время. — Спасибо…       — Спасибо? — он удивлённо смотрит на девушку, сдерживая смех. — Ох нет, дорогая… Мне твоё «спасибо» даром не надо.       — А что… тогда? — наконец, вновь чувствуя контроль над своим телом, блондинка чуть привстаёт на локтях, с интересом смотря на мужчину.       — Только ты. — по коронной ухмылочке рыжеволосого девушка понимала, что, похоже, это было лишь начало. И стоило отметить, Люмин с нетерпением ждала второго раунда. — Я хочу большего, милая~.