Ледяная мечта

Когда ваша мечта исполняется, что вы чувствуете? Облегчение? Счастье? Радость? Грусть?       Я задаюсь этим вопросом второй день и не могу на него ответить. Я испытываю непонятные чувства. Внутри как будто опустошение. После того, как Торп уехал, я сидела и смотрела в стену. В голове не было ни одной мысли — что со мной происходило и происходит, я не понимаю. Я должна быть на седьмом небе  от счастья, но мне хочется спрятаться дома и никуда не выходить, проигнорировать его предложение пойти на этот матч. Хотя я до этого сама купила на него билет, правда там были обычные места: фан-сектор для болельщиков, а Ксавье дал билет в VIP-ложу. Я понятия не имею, что я там буду делать, потому что там сидят и смотрят за игрой девушки и жены хоккеистов, а я даже не подруга. Обычная девушка, которая сохнет по нему, как говорит моя подружка…       Кстати, об Энид. В тот день, я позвонила ей и устроила допрос, она сначала говорила, что никакого Торпа там не было, и что я несу бред, но потом, когда до нее дошло, она визжала в трубку, и тысячу раз повторила, что он — моя судьба. Я была зла на нее, потому что она поступила неправильно:  не имела право говорить об этом никому, особенно Торпу. К нашему разговору с Энид подключилась ее собачка, а точнее Тайлер, вроде так зовут очередную жертву подруги. Он постоянно пытался вставить свои пять копеек, говорил, что Ксавье только поиграется и вытрет об меня ноги, и нес всякую чушь собачью. После того, как я упомянула, что поиграются не мной, а им, Энид сбросила трубку. Что было после этого, я не знаю, подруга, наверное, уверяла парня, что это была просто шутка. Времени остается все меньше и меньше, нужно собраться, хотя я до конца не уверена, что поступлю правильно. Одновременно я хочу попасть на матч и не хочу, потому что неизвестно, что будет дальше. Я боюсь, что матч пройдет, и все закончится. Торп слишком настойчив, за два дня он прислал несколько сообщений: «Я жду твой ответ»; «Уэнсдей, да? Нет? Возможно?»; «Неужели ты упустишь свою судьбу?». Спросите, ответила ли я? Нет, не ответила. Для меня кажется это каким-то спором — дешевый приём, потому что я до сих пор не могу понять, для чего Ксавье нужно было приезжать, так еще и звать меня в качестве поддержки. Выбрал бы любую другую. Из моих размышлений меня выводит звонок матери. — Малышка, здравствуй, как твои дела? — голос мамы действует на меня, как успокоительное. — Здравствуй, мама, все хорошо, Вы там как? Что-то случилось? — обычно Мортиша не звонит по телефону, она любитель приехать и поговорить под чашечку зеленого чая. — Нет, малышка, что ты, все хорошо, просто звонил Аякс, он не может с тобой связаться, просил передать, что скоро вернется, — мама говорит каким-то загадочным голосом, она явно что-то недоговаривает. — Я к тебе заеду завтра, ближе к обеду, поболтаем. Целую в обе щечки! — Целую. — я не успела даже договорить, как услышала гудки по ту сторону.       Новость о приезде Аякса меня очень радует, мы с ним не виделись больше полугода, я безумно по нему соскучилась.  Мы с ним общались, но не так часто, как хотелось бы, ведь он тоже занят своей карьерой хоккеиста и пытается выбраться из АХЛ, чтобы быть в лиге сильнейших, и стать ближе ко мне. Спросите почему? Аякс пытается растопить мое сердце, думает, что у нас получится не только дружба, но и нечто большее. Но я не могу, да и не хочу: для меня он был и будет лучшим другом, братом, но точно не парнем. Нужно будет ему позвонить после матча, узнать, когда он прилетает и где остановится. Взглянув на время, я увидела, что часы показывают четыре часа дня, а это значит, что, если я не начну собираться сейчас, есть шанс отправиться на матч в домашних штанах и с пучком на голове. Выйдя из душа, выбираю, в чем я пойду. Естественно, я не буду надевать джерси с его фамилией, не хочу, чтобы он думал, что иду я туда только из-за него. Да и смысла нет тащить его с собой, потому что в VIP-ложе кладут на забронированное хоккеистом место бомбер с его фамилией и номером, чтобы надеть, если вдруг замерзнешь . Выбор падает на голубые джинсы-бананы и клетчатую рубашку с длинным рукавом, на ноги предпочитаю напялить лоферы.       Когда такси останавливается около арены, у меня начинается паника, как будто вокруг меня образовался купол, который не дает зайти внутрь. Посчитав до трех, я поднимаюсь по ступенькам в ложу, сердце стучит — что сейчас будет, одному Богу известно. Надеюсь, что вторые половинки окажутся довольно приветливыми, а не будут лезть в мою жизнь, и додумывать всякую чушь про нас с Торпом. До игры остаётся почти тридцать минут, а это значит, что можно не торопиться. В дверях я сталкиваюсь с улыбчивой девушкой: — Привет, я Дивина, жена Кента Уайта, он у нас вратарь, — она улыбается и с интересом на меня смотрит. — А ты у нас чья? — Привет, я Уэнсдей, очень рада знакомству. — Я пытаюсь не нервничать и не выдать свой дрожащий голос. — Я знакомая Ксавье Торпа, он меня пригласил. — Ничего себе, неужели он остепенился. — Дивина сильно удивилась, услышав эту информацию. — Очень рада, что он тебя встретил, надеюсь, ты расскажешь, как он тебя добился. — Нет, нет, нет, ты не правильно поняла, мы не пара, и даже не друзья, очень странная история знакомства у нас. — Я нахожусь в замешательстве, к щекам приливает кровь, но внутри какое-то тепло от того, что нас приняли за пару.  — Буду рада послушать вашу историю знакомства, можно будет сходить парами на ужин в какой-нибудь ресторанчик. — Не думаю, что это хорошая идея, Торп не одобрит, у него, скорее всего, другие планы на вечер. — Я вскидываю брови и слегка улыбаюсь. — Это мы еще посмотрим, он уже который раз смотрит на нашу ложу и высматривает кого-то, — Дивина смотрит на меня и хитро прищуривает глаза. Я хотела ей ответить, что она бредит, но голос диктора прерывает нашу беседу, а это значит, что благотворительный матч начинается. Хоккеисты выходят на раскатку и  выстраиваются в одну линию, чтобы поприветствовать детей, которые будут играть против них. Вы спросите почему? Потому что благотворительный матч проходит между «Нью Йорк Рейнджерс» и «Джерси» — это клуб юниоров, которому не хватает финансирования на аренду катка и экипировки.       Я наблюдаю за Ксавье: он стоит и потирает нос, волнуется? Серьезно? Это же всего лишь шоу, катайся и испытывай удовольствие от игры. Но он оглядывается по сторонам и смотрит на меня: наши взгляды встречаются, по мне бежит табун мурашек, я улыбаюсь ему уголками губ, а он подмигивает мне и отводит взгляд. Один из его товарищей бьет его в плечо и они о чем-то спорят и хохочут. Хотелось бы знать, о чем они говорят.       Хоккеисты разъезжаются по своим скамейкам, на лед выходит первая пятерка и вратарь, тренер дает указания, но, скорее всего, для вида, потому что эта игра  — шоу. Торп сегодня в первой пятерке: ему отдаёт передачу капитан команды; он бежит к воротам чужой команды, делая крутые маневры, чтобы у него не забрали шайбу, замахивается, совершает удар, и шайба оказывается в воротах противника. Я вижу, как на него напрыгивают партнеры, хлопают по шлему, обнимают и подталкивают к скамейке. Он, выпятив грудь вперед, не спеша катит вдоль борта, выставив в сторону кулак, в который друг за другом прилетают поздравления о забитой шайбе. И лучшее, что только могло случиться со мной в жизни — воздушный поцелуй, прилетающий ко мне прямо с площадки под ласкающее слух объявление диктора, что шайбу забил «Ксаааааааавьььььеее Тоооооорп».       Мои щеки начинают гореть, мне кажется, я превращаюсь в лужу, что это сейчас было? Зачем он так сделал? Как много вопросов, но так мало ответов. И даже если спросить у него об этом после игры, то не факт, что он ответит. Дивина визжит и бросается мне на шею, говорит что-то, я не могу разобрать ее слова. Сердце колотится, тепло расходится по телу, я готова всю жизнь приходить и поддерживать его, если он будет так каждый раз праздновать свою шайбу.  Ребята, конечно же, поддаются юниорам, и те выигрывают со счетом 8:4, дети рады, ребята рады, а как довольны фанаты — этого не передать словами. Начинается настоящее шоу: на лед вызывают по трое человек из команды —  ребята будут исполнять буллиты, им нужно не только забить, но и красиво его исполнить. Юниоры не очень хорошо справляются, но Кент им поддается и пропускает пару шайб; следующий на очереди Торп, и тут земля уходит из-под ног. Он так умело орудует клюшкой и шайбой, я не могу оторваться от этого зрелища. Я понятия не имею, сколько прошло часов, минут, секунд — все это время я смотрела только на него, я забыла, что такое дышать и думать, существовал только он. Если бы не толчок Дивины, то я бы осталась ночевать тут. Она вывела меня как  будто из транса. — Эй, подруга, ты так и будешь пускать слюни? — она смеется. — Шоу закончилось, все расходятся. — Я? Что? Просто было очень интересно, я очень сильно люблю наблюдать за игрой, — ну это почти правда, только последнее время я люблю смотреть на Торпа, а не за игрой. Черт! Ужасно! Надо прекращать, пока не стало очень больно. — Конечно, конечно, так и поверила, — Дивина усмехнулась. — На самом деле я очень устала, и надо еще заскочить на работу, надеюсь, что мы еще не раз увидимся! — я, собрав свои вещи и бомбер с номером Ксавье, стала собираться домой. Выходя из ложи я почувствовала, что мой телефон завибрировал: «Подожди меня у раздевалки, мне нужно всего лишь 10 минут!» Чтоб его черти побрали! Что ему опять нужно?! Я направляюсь к раздевалке, оттуда доносится смех ребят и разговор какого-то парня с Торпом: — Что за красотка сегодня была в випке? Неужели ты одумался? Или это очередная твоя подружка на ночь? — кто-то спрашивает у Ксавье. — Роуэн, какая тебе разница? Тебе своих проблем мало? — Торп начинает заводиться, кажется, что не к добру весь этот разговор. — Если подойдешь к ней хоть на метр,  я тебя прикончу, ты меня понял? — Воу, воу, полегче, Торп! Ты совсем рехнулся? Ты два дня назад зажигал с какой-то бабой, а теперь весь такой правильный?! Не пошел бы ты к черту? Ты никогда не сможешь полюбить! Вечно тебе кажется, что тебя используют, хотя сам не лучше! Я боялась шелохнуться, надеясь, что меня никто не заметит, но не тут-то было. Мой телефон решил, что мало мне спокойной жизни и издал звук входящего сообщения. «Аддамс, если ты не сделаешь все в сроки, то о работе можешь забыть!» Звук раздается на все помещение, черт меня только побрал согласится на весь этот спектакль. Дура? Конечно, дура! Зачем я вообще пришла сюда?