«Идя по теням, я не могу привести его обратно,
Скрючившись на полу, когда приходит ночь»
***
Эшли думала, что в таких замках полагается иметь огромную библиотеку с тысячей стеллажей, полками, что ломятся от бесчисленного количества книг, но, как оказалась, Леон под словом «библиотека» имел в виду небольшую комнатушку, спрятанную за старой-старой дверью в другой комнате, больше напоминавшей место для приема гостей. Похожее помещение было в родном доме девушки. Она там любила прятаться от кормилицы и непоседливой сестры, вышивать или в сотый раз перечитывать книги, которые когда-то давно, ещё до её рождения, привозили торговцы. Леон пропустил Эшли вперёд, давая ей время осмотреться. Всё казалось невероятно старым, на полу и на небольшом столике были разбросаны книги и пергамент, полки были покрыты толстым слоем пыли, кое-где даже можно было заметить пауков, что, не стесняясь гостей оплетали своими нитями комнату. — Вот твои инструменты, барышня. Надеюсь, знаешь, как этим пользоваться. Мужчина протянул жестяное ведро, наполненное не очень чистой водой, в которой плавало несколько щёток; веник и деревянную швабру со старой затхлой тряпкой. Эшли нехотя приняла это в руки. — Работай, дева, только меня не отвлекай. Будешь шуметь!.. — Я поняла, господин. Девушка закасала рукав платья на правой руке и, кривясь опустила её в ледяную грязноватую воду. Тряпка на ощупь была как кусок противной слизи. Леон закатил глаза. — Точно, что барышня… Боги, дай сюда. Покажу, как нужно. Мужчина нетерпеливо выхватил злополучную тряпку. Он абсолютно спокойно опустил руки в воду, несколько раз отжал и бросил её на швабру. — Во-первых, это делается вот так. Во-вторых, сначала следует подмести, а потом уже шваброй орудовать. Совсем уже молодежь ничему не учат. Няньки за тебя всё делали? Эшли неловко переминала пальцы. Ей было стыдно, что она не умеет такой простой вещи, как уборка. — Не стой столбом. Посмотрела, запомнила и вперёд. Леон сел на небольшое кресло и принялся изучать разбросанные книги, изредка поглядывая на девушку. Она же глубоко вздохнула, взяла веник в руки. Она им старательно замахала, сгребая мусор в одну кучу в углу. Подметать у неё вышло намного лучше. Довольная собой, она стерла пот со лба. — Господин, я правильно всё сделала? Леон закатил глаза. — Попросил же меня не отвлекать…- но всё же окинул взглядом пол. — Хм, может с тебя и будет какой толк. Мужчина вернулся ко своим делам. Эшли довольно хлопнула в ладоши и искренне улыбнулась, но улыбка медленно сползла с её лица, когда она поняла, что ей предстоит вернуться к склизкой тряпке ещё раз. Она заправила короткие пряди за уши, возвела глаза к потолку и всё-таки взяла в руки швабру. Тряпка то и дело соскальзывала и приходилось всякий раз её поправлять красными от ледяной воды руками. Кое-где приходилось орудовать щетками, натирая подгнившие доски пола и шкафов. Место уборки медленно, но уверенно перемещалась ко столу, за которым чем-то занимался Леон. Его взгляд был очень сосредоточенным, брови были нахмурены, он что-то упорно искал в книгах, некоторые вещи неряшливо выписывал, странным образом держа в руках перо, как маленькие дети, что только что научились писать. Эшли подошла ближе и начала тихонько собирать пергамент и книги с пола, чтобы случайно не задеть их шваброй. Она их складывала на ещё один письменный стол, что стоял у окна. Вот под руку ей попалась книга в достаточно знакомой ярко-синей обложке, но названия не было видно из-за толстого слоя пыли. Девушка подула и закашлялась. — Кхе-кхе… Ой! Это же «Лунное королевство»! Моя любимая сказка с детства. Я уж не помню сколько раз мне довелось её перечитывать. Даже не знала, что где-то есть ещё один экземпляр. — Ты грамотна? Леон выглядел по настоящему изумлённым. Он оторвался от своих бумаг и сверлил взглядом Эшли. — Да, господин. — И писать умеешь? — Господин, почему вы так удивляетесь? Его глаза метались из стороны в сторону, мужчина что-то лихорадочно обдумывал. — Послушай, дева. Раз так, то ты можешь мне помочь… Очень сильно помочь. Даже не мне, а госпоже. Отплатить ей за её доброту к тебе. Эшли в непонимании склонила голову в бок. — Что вы имеете в виду? — Я уже несколько лет пытаюсь в этих книгах найти…лекарство, но у меня ничего не выходит. Она болеет, с каждым днём ей всё хуже. Я ничего ей об этом не говорю, чтобы не тревожить. Все девушки, что были до тебя были безграмотными и никак не могли мне помочь, но ты… Может быть так дела пойдут быстрее и ты сможешь отыскать то, что я не смог. «Болеет? Я догадывалась, что с ней что-то не так… Но чем? И почему он за неё так переживает? Я могу этим воспользоваться!» — Конечно, господин. Что я должна делать? — Будем собираться каждый день здесь и пытаться что-нибудь найти. Признаюсь честно, я и сам не знаю, что нужно искать. Любые рецепты лечебных отваров, мазей, всё-что угодно. Будем пробовать всё, пока не отыщем, то, что поможет ей. Его глаза были полны переживаний и волнения. Они были такими… Человечными? Эшли не могла объяснить. Такими же глазами на неё смотрел отец, когда отправлял её в логово чудовища; такие же глаза были и у неё самой, когда её мать была прикована к постели в последние дни своей жизни. Почему-то стало упыря ужасно жаль. Неужели такой монстр, как он, способен испытывать человеческие эмоции? — Мне…начать прямо сейчас? Леон облегченно выдохнул и засуетился, он сгреб пергамент поближе, взял стул, что служил полкой для остальных книг, и поставил рядом со своим креслом, приглашая девушку присесть. — Просто ищи что-нибудь, что посчитаешь полезным. Работа закипела. По началу Эшли не сильно то и вчитывалась, но это было всяко лучше, чем снова вернуться к уборке. Чтение всё же увлекло её и через несколько часов девушка нашла себя заканчивающей второю книгу про траволечение. Столько всего нового: болезни и недуги, о которых она раньше и знать не знала, различные рецепты лекарств, чаёв, сиропов, советы по укреплению здоровья. За такие знания деревенские лекари отдали бы всё на свете. — Господин, тут очень много всего. Какие симптомы у госпожи? Леон замялся. Видно было, что он не доверял Эшли, но он был в отчаянии. — Слабость, головокружение… А, и эту книгу можешь отложить. Я уже попробовал все лекарства оттуда. — Но тут больше тысячи-… Мужчина выхватил книгу бросил её в другой конец библиотеки. — Я же сказал. Ничего не помогло. Я пытался очень, очень много лет. Смотри старые пергаменты, я не всегда мог разобрать почерк. — Господин, Адалинда ведь человек, я права? Леон криво усмехнулся и устало протёр глаза. — Может быть деревенские лекари могли бы помочь? Я могла бы привести личного лекаря моей семьи, он- Мужчина больно сжал её предплечье и дёрнул поближе к себе. — Ты ничего не понимаешь, дитя. Я не позволю никому из этих жалких смертных сделать ей больно ещё раз. Леон отпустил Эшли. Она помассировала руку. — Это касается и тебя. Я давно сжёг все книги, в которых упоминаются яды, но, если ты посмеешь даже подумать о том, чтобы навредить ей, я сотру эту деревню с лица земли. — Господин, я клянусь, я действительно хочу помочь. — Тогда заслужи моё доверие делом. Дальше читали в тишине. Если Эшли хотела выжить ей нужно было это доверие. Она поглубже зарылась в старые пергаменты. Буквы перемешивались с древними рунами, от чего разбирать текст становилось практически невозможным. Девушка несколько раз вставала и шла к полкам в поисках книг о древних языках, возвращалась с новым экземплярам и продолжала попытки перевода. Желудок предательски урчал, напоминая своей хозяйке о необходимости питания, для адекватной работы головой. — Дева, ты голодна? Эшли смутилась и отмахнулась рукой. — Я в порядке, это не мешает мне читать. — Мне не нужно, чтобы ты тут в обмороке валялась. Он задумался на мгновение. — Ладно, пойдём покормлю тебя. Эшли поднялась со своего места, опустила глаза в пол. — Господин, я могу попросить кое о чём? Леон вопросительно склонил голову в бок. — Можно ли мне затопить камин в комнате? Я в таком случае продолжила бы разбирать эти записи даже когда стемнеет. Да и ночью очень холодно, по правде сказать. Его взгляд слегка смягчился. — Я посмотрю на твоё поведение сегодня. Эшли улыбнулась, мысленно крича «Ура!». Да будет свет.***
Тёплый суп из капусты согрел не только желудок, но и душу. Горячее блюдо пришлось как кстати и Эшли снова была готова к работе. По правде сказать, она надеялась, что это поможет не сколько Адалинде, сколько ей самой. Маловероятно конечно, что она могла найти тут инструкцию по убийству древнего упыря или снятия проклятия, но тем не менее. Пока что старые пергаменты не приносили никакой пользы. Это были какие-то заметки, слабо пересекающиеся друг с другом по смыслу. Только Эшли находила одно предложение, что немного напоминало рецепт лекарства, так оно сразу же обрывалось рассказом про «нервную пятку» (Эшли не была уверена в правильном переводе). Глаза болели, девушка всё чаще просто бездумно скользила взглядом по комнате. — Нашла что-нибудь? После нескольких часов абсолютной тишины, нарушаемой лишь перелистыванием страниц и скрежетом пера, Эшли вздрогнула от голоса рядом с собой. — Тут начало про отвар от головокружения, но он обрывается рассказом про пятку… — Хм… Ты уверена, что речь про «пятку»? — Я не знаю, господин… Быть может это сокращение какое-нибудь… Погодите! Девушка сорвалась с места и подобрала с пола ту самую книгу о траволечении и быстро начала листать страницы. — Вот! Взгляните! Она подошла к Леону и взволнованно тыкнула пальцем в грифельный рисунок и текст. — В рецепте этого отвара используются лепестки пустырника! Их пять, возможно, человек, что делал эти записи так ошибся, но всё сходится! Пустырник снимает нервное напряжение и улучшает сон. В сумме с другими растениями это может помочь с головокружением у госпожи! Мужчина слушал, не перебивая. Он поднялся со своего места. — Мы должны попробовать. Идём скорее! Когда Эшли заглянула в комнату, Адалинда лежала в постели. Она привычно улыбалась, но что-то в её лице было не так. Она будто бы ещё больше постарела, а рыжей пряди уже почти не было видно в седых волосах. — Ох, здравствуй, Эшли. И Леон тут! Решили скрасить мой скучный вечер своим визитом? Проходите, мои дорогие, что это тут у вас? Эшли покрепче сжала поднос в руках. Если отвар действительно поможет, то она заслужит доверие. — Выпейте это. Леон взял чашку с подноса, присел на краешек кровати и протянул женщине. На её необычные глаза опустилась тень печали. Она грустно улыбнулась. — Ну, сейчас попробуем, что вы тут мне сделали. Женщина делала глоток за глотком, пока мужчина осторожно сжимал её руку и не отрывал от неё своих тревожных голубых глаз. После того, как она вернула чашку, Леон нежно провел ладонью по её волосам. — Отдыхайте. Я принесу ужин позже. Он направился к выходу, махнув Эшли рукой. Девушка поспешила за ним. Как только дверь за её спиной закрылась, она услышала тихий дрожащий всхлип.***
Леон сдержал своё слово и принёс дров к камину. Он развёл пламя и направился к двери. Эшли подбежала к огню и облегченно вытянула руки вперёд, наслаждаясь теплом. Леон задержался в дверях на мгновение. — Избранница? Эшли обернулась на звук голоса. — Да? Мужчина колебался. Видно было, что подбор слов даётся ему с трудом. — Спасибо. Даже не дожидаясь её ответа, он вышел, закрыв комнату на ключ. Эшли снова осталась одна. Как только на замок опустилась глубокая ночь, девушка вернулась к заготовленным заколкам. Благо теперь свет от потрескивающих поленьев позволял ей закончить начатое. Дверь отворилась с оглушающе громким для этой тихой ночи скрипом. Эшли застыла и непроизвольно задержала дыхание. Прислушалась. Тишина, как и мгновения назад. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять грохочущее сердце, подобрала подол платья и вышла в коридор. Было страшно, было ужасно страшно. Голова то и дело твердила вернуться обратно, но девушка гнала эти мысли прочь. Эшли взяла канделябр со стола в коридоре и зажгла его от огня в своём камине. Она медленно и осторожно пошла дальше по коридору, пытаясь вспомнить, где она уже проходила мимо и что где находится. По углам прятались тени, со стен за девушкой будто бы наблюдали тысячи глаз, каждый шорох заставлял останавливаться и зажмуривать глаза в страхе, но она продолжала идти. Ноги привели её ко столовой. Эшли дрожащей рукой толкнула резную дверь, и она подчинилась. Комната встретила её мраком, канделябр слабо помогал осветить такое большое помещение. Лестница всё также стояла у камина, поэтому Эшли без труда взобралась на неё. Почему-то завешанный портрет вызывал неприятные бабочки в животе. Будто бы она делала что-то неправильное, желая его открыть и рассмотреть, будто бы она без разрешения царапала душу этого замка, безжалостно вытаскивая сокровенные тайны. Любопытство всё же взяло верх, и девушка сорвала полотно вниз. Портрет был по истине величественный: на троне восседала девушка в кроваво-красном платье, на её голове была рубиновая диадема, её поза так и кричала об уверенности в своей мощи и некой затаённой опасности, будто бы лисица, что вышла на охоту, и её глаза, ох, её необычайные тёмные глаза и такие короткие волосы цвета вороньего крыла. Эшли дотронулась до них подушечкой пальца. Даже текстура холста была необычайной. Девушку настолько пленила эта красота, что она не сразу заметила мужскую фигуру позади трона. Рука мужчины лежала на плече прекрасной женщины, а губы трогала лёгкая улыбка. «Это ведь…» — Стой, где стоишь, зайчонок. Вот уж не думала тебя тут увидеть, милая. От стального едкого тона по спине побежали мурашки. Эшли медленно подняла руки вверх. — Госпожа, прошу… Девушка почувствовала холод лезвия на своей икре и сглотнула. Неужели Эшли действительно думала, что контролирует ситуацию? Дерзкий поступок потребовал расплаты.