After the Fall

      Все болело. Из-за пульсирующей боли в голове он чувствовал тяжесть. Что-то стекало по его лицу. Может кровь? Нет, вода. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Он несколько раз вдохнул, чтобы успокоиться.       Сначала он должен вспомнить, что произошло. Где он был? Как он здесь оказался…? Подождите. Кто… Он? Паника разлилась по его венам. Он попытался встать, но лишь больно ударился головой о потолок, с губ сорвался сдавленный стон боли. Слезы навернулись на глаза. Ему хотелось уйти.       Но он даже не мог вспомнить, кто он, не говоря уже о том, где он. Голова кружилась. Накатил приступ тошноты. Нет. Нет. Нет. С трудом повернув голову, чтобы не захлебнуться желчью и остатками того, что, предположительно, он ел последним. Это движение вызвало новую волну головной боли. Он потерял сознание.       Вода. Да, это точно была вода. Он пошевелил пальцами и почувствовал, как жидкость стекает по ним. Теперь он лежал на мелководье. Чудо, что он еще не утонул, хотя, как он полагал, это был лишь вопрос времени. Сквозь щели пробивался узкий луч света, ослепив его. В отличие от первого раза, когда он пошевелился, теперь он действительно мог что-то увидеть. Но воспоминаний по-прежнему не было. Он отказывался умирать здесь. Он должен выбираться.       Он проигнорировал пульсирующую боль и открыл глаза, привыкая к свету. Он находился в какой-то пещере. Нет. В пещерах не было острых краев и торчащих, во все стороны, металлических труб. Значит, в каких-то руинах? Возможно ли вообще выбраться? Он должен попытаться.       Места едва хватало, чтобы перевернуться на живот. Он попытался найти что-нибудь, за что можно ухватиться, но руки соскользнули, и он упал лицом в воду. Кашляя, он попытался найти положение, в котором он бы не захлебнулся. Впервые после своего второго пробуждения он осознал, в насколько опасной ситуации находится. Если он сейчас снова потеряет сознание, то, без сомнения, утонет. Серьезно. Он умрет. По-настоящему. Он выплюнул соленую воду. Это морская вода? Неважно. Если это вода, она должна была откуда-то взяться.       Он осмотрел свое окружение. Там, где его ноги, похоже был какой-то туннель, который вел глубже под землю. Других возможных выходов не было. Разве что… Он снова обратил внимание на трещины в потолке. Из более глубокой щели просачивалась тонкая струйка воды. Это может сработать. — подумал он, изучая свое телосложение. Он был довольно стройным. И это было в сто раз привлекательнее, чем туннель позади. Единственная проблема заключалась в том, что ему придется карабкаться. А он был не уверен, что сможет это сделать в своем нынешнем состоянии.       Ему удалось подняться на ноги, порвав при этом фланелевую рубашку, застрявшую под обломками. Ну, нельзя было сказать что он стоит, больше похоже, что он присел. Ему пришлось остановиться, чтобы восстановить сбившееся дыхание. С каждым вдохом и выдохом он чувствовал боль в груди, которую упрямо игнорировал. Не останавливайся. Не останавливайся. - твердил он мысленно, пытаясь собрать все силы, которые у него остались, чтобы продолжить двигаться. Он сглотнул. Он не собирался снова блевать.       Он перевел взгляд на обнадеживающий впереди свет и внезапно получил удвоившимся потоком воды в лицо. Он бы не жаловался, если бы вода была чистой и свежей. Но это было не так. Она была мутной и такой соленой, что ему пришлось подавить рвотный позыв. Найдя относительно прочную металлическую трубу, за которую можно ухватиться, когда он наконец забрался в расщелину.       — Осталось не меньше десяти метров. — подумал, тяжело дыша.       Медленно, но верно он пробирался вверх. Отдыхал, где мог, и старался не слишком сильно поцарапаться, несколько раз ему приходилось отодвигать или отгибать обломки с пути. Пространство вызывало у него клаустрофобию на много больше, чем изначальное место. Наконец, наконец, он добрался до верху, но разочаровался. Свет пробивался сквозь треснувшее окно, что было просто смешно. Окнам здесь не место! Его руки дрожат от напряжения. Не хотелось смотреть вниз и понимать, на сколько далеко ему падать. Нет! Он еще не готов сдаться.       Он оперся на стену так, чтобы освободить руки, оторвал и так разорванную на талии рубашку и накрыл ею голову. Затем, дотянулся к отвалившейся части обломков и швырнул их со всей, возможной в его ситуации, силы. Не помогло. Абсолютно. Возможного трещины стали заметнее. Еще один камень рухнул вниз, под силой гравитации, которая сейчас и угрожала его жизни. По щекам потекли слезы, от разочарования, боли и усталости. Это окно. Насколько оно плотное?       Прижав руки к витражу и надавив со всей силы, стекло со скрипом разбилось, осыпав его дождем мелких осколков. Зажмурив глаза и стараясь не думать о новых травмах, или о крошечных осколках стекла, которыми он усеян. Что-то красное потекло с ладоней, предплечий и лица, но теперь он свободен. Почти. Дрожащими руками, как можно осторожнее, выбил большую часть оставшегося стекла из оконной рамы. Наконец он смог выползти наружу.       Налетел резкий ветер и волосы прилипли к лицу. Зрелище снаружи не поддавалось никакому объяснению. Он стоял в руинах города. Землетрясение? Война? Он чуть не рассмеялся вслух. Как иронично, что он, казалось бы, знал, но не мог вспомнить даже своего чертового имени. И он не вспомнил. Он потратил все свои силы, чтобы снова оказаться на поверхности, и найдя первое, на что можно опереться, потерял сознание. Это уже не смешно.

________

      — Он жив?       — Не думаю. Посмотри на него.       — Ну, даже если живой, то ненадолго. Берите все ценное.       Грубые руки схватили за рубашку и заставили очнуться: —Кто ты? Что ты делаешь? — прохрипел, впервые что-то говоря.       — О, посмотрите ка. Он довольно миленький под всей этой грязью. Может нам взять его с собой? — один из незнакомцев схватил его за челюсть.       — Не трогай меня! — он попытался вырваться, но не нашел в себе сил.       — Эй, котенок, как тебя зовут? Ты выглядишь знакомо.       — Я не знаю… Даже если бы знал, не сказал бы тебе! — он укусил руку, которая его держала. С криком боли мужчина отбросил его, заставив снова увидеть звезды.       — Сука!       В болезненной дымке было слышно, как двое других издевательски смеются.       — Берите все ценное и оставляйте. Даже если бы мы его взяли, у нас нет для него лекарств.       Кто-то снова ощупал его, но, похоже, ничего не нашел.       — Мужик, он беден, как черт. У него ничего нет!       — Возьмите ботинки. Их можно дорого продать.       Тут он почувствовал, что с него снимают обувь.       — Спасибо за ничего. — выплюнул мужчина — Весело умирать!       Они ушли, а в ушах звенел грязный смех. Ох, он бы все отдал за крошечную каплю свежей воды. Или за отсутствие боли. Хорошая альтернатива. Неужели это конец? Серьезно? Он умрет, даже не зная что произошло? Он провалился в кромешную темноту. Не в обморок, но он не мог сконцентрироваться.       Очнулся от того, что чуть не подавился чем-то.       — Полегче. Глотай. — сказал ему кто-то, и он понял, что кто-то пытается напоить его водой. Мозгу потребовалось какое-то время, чтобы заставить себя проглотить ее. Но когда начал пить, то чуть снова не подавился, хотелось выть от боли в горле.       — Ты можешь сесть? — это была не команда, а честный вопрос.       — Да, если поможешь. — неуверенно ответил, желая попробовать. И незнакомец обхватил его за плечи, чтобы поддержать его, пока он поднимался. Голова закружилась - это уже было привычно. Теперь, когда он сидел, он мог рассмотреть своего спутника. Он выглядел довольно молодым. Может, лет восемнадцать. Он даже не мог сказать, младше он или старше его. Растрепанные светлые волосы с зелеными концами торчали во все стороны, а края его некогда белого халата порвались.       — Кстати, я Сенку. Ты Ген, верно?       — Что?       — О, ты хочешь, чтобы я обращался к тебе по фамилии? Я не против…       — Нет-нет, как ты меня назвал?       — Ген? Асагири Ген. Это твое имя.       — Ты меня знаешь?       Любопытный парнишка усмехнулся: — Да, к сожалению. Кто же не знает великого мага Асагири Гена, чье лицо везде, где бы ты не был. Лично я никогда не любил и не особо уважал твои дрянные книги…       — Что, прости?       — Извини, я тебя обидел?       — Нет! — голова кружилась уже по другой причине. Он знаменитость или что-то в этом роде? Не знать неприятно. — Нет, ты не понял. Я… Я не знаю, кто я… Я не помню… Ничего. — слезы жгли глаза, но усилием воли он сдержался. Он не собирался плакать перед совершенно незнакомым человеком. Более того, у этого человека уже сложилось какое-то впечатление о нем, как о личности. Как ему себя вести с ним?       Сенку уставился на него с пустым выражением лица, а потом потянулся к нему. Ген вздрогнул, но Сенку лишь откинул мешающие взлохмаченные волосы: — Не думал, что все так плохо. — сказал он, нахмурившись и что-то обдумывая. — Надо тебя подлатать.       Ген поднял руку к ране и почувствовал только спутанные волосы, кровь и грязь: — Да, звучит здорово.       Сенку убрал его руку: — Не трогай. Заразу занесешь.       Ген закатил глаза: — Как будто уже нет. Я почти плавал в сточных водах.       — Это не смешно… У тебя стекло в волосах.       — О, и не говори, я знаю.       — Что случилось? Как ты здесь оказался?       Ген уставился на него пустым взглядом.       — Ты серьезно не помнишь?       Груз незнания внезапно обрушился на его плечи с полной силой. Его охватил приступ тошноты, и он закрыл рот рукой.       — Мы можем, пожалуйста, не говорить об этом, когда я умираю. У тебя случайно нет ничего поесть?       Сенку ухмыльнулся: — Рад, что ты спросил. Ты выглядишь так, будто упадешь в обморок от голода… Ну и не только по этому… — Ген бросил на него не впечатленный взгляд. — Да, да, точно. — он потянулся в один из карманов халата и достал упаковку какого-то энергетического геля. Со вкусом клубники, если верить этикетке.       Повертев упаковку в руках, Ген скорчил мордочку: — Это еда?       — Хаа, не жалуйся. Тебе полезно. У меня сейчас нет ничего лучше, да и, вряд ли, ты сможешь съесть что-то другое.       — Хорошо — и с трудом открыл пластиковый пакет окровавленными пальцами (просить о большей помощи - уже слишком). Сенку тоже выпил один из гелей, не отрывая взгляда от окружающей местности.       — Нам следует поискать тень. Почти полдень, и долго находиться на солнце опасно, а у тебя нет ничего с длинными рукавами.       — Э… Ладно. — Ген не то чтобы не согласен, но ему показалось странным, что он так боится солнца. Он знал о солнечных ожогах, но с ними можно жить.       Его компаньон встал и протянул руку, чтобы Ген мог за нее ухватиться. Он с радостью принял предложение, поднявшись на дрожащих ногах.       — Готов идти? — спросил Сенку.       — Ага.