Связь с «монстром»

Темно, холодно и больно. Цилин не понимал, где находится. Руки были скованны за спиной цепями. Мелкие камешки впивались в обнаженное плечо. Шея ныла от неудобного положения и небольшой раны. Он не мог пошевелиться. Повязка стягивала виски, лишая возможности рассмотреть обстановку. Всё, что ему оставалось – пребывать в неведение и ожидать своей участи. Сомнений не было. Кто-то рискнул всем, чтобы похитить цилиня и подчинить своей воли. Вот только… второго раза не будет. Его не сломили десять лет пыток в санатории Голмунд. И сейчас эти люди думали, что его остановят сломанные ноги? Смешно! Чжана мучали сомнения. Если кто-то решил прибегнуть к снотворному, перемешанному с наркотиком, и по среди бела дня напасть на него, то не пострадает ли У Се? Если его выслеживали, то всяко могли видеть сидящим в кафешке в компании паренька, ставшего мишенью всех боссов Цзюмэй. Тело не слушалось. Он не мог подчинить своей воле пальцы, не говоря уже о том, чтобы обратиться в химеру и разорвать всех. Его сила запечатана. А та, которой владеет, лишь малая часть. Его сущность, его цилиня, подавлял наркотик. Всё это уже было. Всё повторялось вновь. Он вновь нужен людям, не способным видеть дальше собственного носа. Его силу хотят заполучить те, кто ничего о ней не знает. Странно и смешно одновременно. Он позволял только У Се и Ри Шаню прикасаться к себе. Но один боялся сделать неосторожное движение, а другой ограничивался лишь скупой обработкой ран. - Каково это не иметь возможность видеть и двигаться? – хрипловатый голос казался смутно знакомым. Цилин силился вспомнить, кому он мог принадлежать, но не мог. - Приведите мальчишку. Пусть посмотри на это существо! – второй властный голос так же казался знакомым. Как же невовремя память решила подвести своего хозяина! «Сяогэ, я обязательно что-то придумаю!» - сквозь гул и звон, стоящий в ушах, пробилась одна единственная фраза, произнесённая знакомым человеком. Нет. Она не была сказана вслух. Но раньше с ним уже такое было. Совсем недавно. Цилин похолодел. Это ласковое обращение, придуманное У Се, настораживало. Их связь никто бы не смог подделать и исковеркать. Да и вряд ли Наивняшка кому-то говорил об этом прозвище. - Твой цилинь жалок, - один из мужчин расхохотался. – Знаешь, было сложно его выследить. Ты предусмотрительно избегал встречи с ним и в отеле Синьюэ. Потребовалось время, чтобы определить нужного человека. Хотя… а человек ли он вообще? - Чжан Цилин глава семьи Чжан. Как он может быть цилинем? – У Се, не обращая внимания на пульсирующую боль в затылке, старался говорить уверенно и спокойно. – Он устроился на подработку в магазин моего друга. Разве я должен ходить в кафе только с цилинем? Боюсь, вы не того поймали, Се Юй Чень. - На твоей шее след от дротика в том же месте, что и у него, - Юй Чень пнул Цилина, целясь по рёбрам. - Вы не знали? В университете я резал себе вены. И след на моей шее оставлен моей же рукой. Я по неосторожности уколол себя иглой совсем недавно, - Наивняшка с трудом смог сдержаться и не отвернуться. Если он хотел помочь, то не должен отворачиваться и выдавать себя. – Господин Се. Я в положение и для меня не желательно видеть такое. - Господин У, - Се Юй Чень обернулся и посмотрел на Эрбая. – Вы говорили, что у вашего племянника всё в порядке было с учебой за границей. Так? У Се молча закатал рукав своей толстовки, демонстрируя всем полосы-шрамы на своём запястье. Он старался не смотреть на Цилина, чтобы не переживать ещё сильнее. Он должен что-то придумать. «Как мне быть?» - мысленно обратился Наивняшка к Чжану. Смотреть на скованного цепями Цилина было больно. Но ещё больнее было видеть бурые пятна на джинсах и выпирающие кости. Вряд ли открытые переломы ног заживут безболезненно и Чжан не утратит способности ходить. Но даже, если не сможет передвигаться самостоятельно, У Се останется с ним. Теперь он не сомневался в своих чувствах. Пусть они и были порождением жалости и сострадания. «Глупо отрицать очевидное. Если решат проверить свою теорию, то твоя ложь раскроется», - слабый ответ прозвучал в голове У Се. – «Пусть не я, но ты должен позаботиться о нашей девочке Янь Ли. Она будет милым ребенком». «Мы вместе вырастим нашего ребёнка», - категорично возразил Наивняшка. – «Что мне делать?» «Ждать», - короткий ответ звучал слабо-слабо. Цилин не думал, что у него хватит сил на мысленный диалог. Утешала связь, появившаяся между ними. Ведь при её помощи они могли общаться в критический момент. Боль от сломанных ног, на которые продолжали давить, не давала мыслить здраво. Хотелось разорвать цепи и наказать всех обидчиков. Но сил не хватало. И придумать план не было возможности. Разум туманился, неумолимо пытаясь отключиться и оставить своего подопечного куклой лежать у ног тех, кто возомнил себя всемогущими властелинами мира и его жизни. - На твоём месте, племянничек, я бы просто подчинился и послушно всё рассказал. Или хочешь потерять своего ребёнка и увидеть, как твой друг умирает от ран и кровопотери? – У Эрбай, смотря на У Се, медленно наступил на лодыжку Чжана, чуть поводив ногой. Цилин, стиснув зубы, терпел адскую боль, разливающуюся по сломанным конечностям. Он знал – в их связи только он может чувствовать боль У Се. Тот же в свою очередь, способен слышать некоторые его мысли. Не больше. Он ощущал себя беззащитным ребёнком пяти лет. Лишенный возможности двигаться и видеть. Он был предоставлен своим мучителям и те могли поступать с ним так, как пожелает их прогнившая душа. - Вы отказались от меня, назвав позором семьи, - из привычного робкого и тихого голос У Се превратился в ледяной и колючий. Довольно. Он не будет больше ждать и попытается придумать что-то самостоятельно. Помедлит ещё немного и будет только хуже. – Так какое право имеете сейчас называть своим племянником? Я принадлежу цилиню. Ему одному и больше никому. Только он может распоряжаться моей жизнью. И, поверьте, нашего ребенка вы не тронете. «Люблю тебя больше собственной жизни. Прости, что осознал это лишь сейчас и все разы отталкивал и прятался», - мысленный голос У Се звучал ласково и утешающе. Совсем не так, как он разговаривал со вторым господином семьи У. Цилин мелко вздрогнул. Ещё никто и никогда не вверял ему свою жизнь с такой уверенностью. Похоже, его человек действительно был удивительным, раз так смело заявлял о подобном. Но… это было приятно. Такое странное чувство. Будто он стал в разы сильнее от таких слов, наполненных уверенностью и любовью. Да и слова «люблю» Чжан никогда не слышал в свой адрес. Никто не говорил ему этого с такой нежностью и трепетом. «Тот, кто поверит тебе, полюбит и вверит свою жизнь и судьбу в твои руки, сможет снять проклятье. Запомни это, А-Лин», - на память пришли последние слова Ятоу, сказанные ему перед тем, как он начал приходить в себя. Похоже, все года, он неправильно понимал слова шаманов, говоривших о том, что только кровь его истинной пары сможет разрушить все барьеры и даровать ему полную силу. «Закрой уши и глаза. Тебе не зачем это видеть», - обратился Цилин к У Се. Он напрягся, разрывая цепи. Будто вода, по венам заструилась сила, коею он никогда не испытывал. Обернуться химерой, не выбирая конкретную сущность, и разорвать всех мучителей на клочки – таково было его решение. Но Чжан не хотел, чтобы его человек видел или слышал это. Вдруг это навредит малышу. Наивняшка, вняв совету, закрыл глаза и уши. Его подмывало посмотреть, но нельзя. Он ведь обещал. Но вот не слышать не мог. Всё же, как бы сильно он не пытался зажать уши – изолироваться от звуков нельзя было. - Останови своего монстра! – вопль У Эрбая пробился сквозь шум, достигая сознания Наивняшки. У Се, распахнув глаза, как зачарованный смотрел на огромного зверя, раздирающего одного за другим людей, пытающихся его остановить. На память пришла первая его встреча с Цилином. Тогда Чжан предстал перед ним в облике дракона и человека с золотистыми глазами. Но сейчас… это было что-то прекрасное и страшное одновременно. Грация и красота, граничащие с могучей силой и жестокостью. - Сяогэ, - позвал У Се. Зверь, замерев, обернулся. С пасти капала кровь, а под лапой билось в предсмертных конвульсиях тело одного из наёмников. Химера, сфокусировав взгляд на кареглазом пареньке, медленно направилась в его сторону. Наивняшка стоял, не шевелясь. Вдруг, в порыве ярости и гнева Цилин примет его за врага. Рисковать не родившимся ребёнком было нельзя. При других бы обстоятельствах У Се повел бы себя совсем иначе. - Прости, - выдохнул Чжан, обернувшись человеком. Стоять было адски больно. Он едва не упал под ноги У Се. Наивняшка в последний момент успел подхватить оседающего парня и вместе с ним опуститься на пол, пристраивая в полулежащем состоянии на своих коленях. - Чжан Цилин – человек. Он не монстр! – подняв голову и взглянув на Эрбая, отчеканил У Се с пугающей угрозой в голосе. Наивняшка бережно прижимал цилиня к своей груди, рукавом толстовки промакивая кровь с чужих губ. Он думал лишь о том, как скорее доставить Чжана в клинику Ри Шаня. Вряд ли какая-то другая больница согласиться принять их. - Кошмар закончился. Никто не тронет тебя больше, - прошептал У Се, поглаживая Цилина по черным волосам. Парня не пугало то, что творилось вокруг. Се Юй Чень сам виноват. Спровоцировал цилиня. Ему же было всё сказано. Ещё несколько дней назад Наивняшка дал понять мужчине, что не станет звать Цилина и использовать его кровь. А теперь? Юй Чень был мертв. Больше никто не мог угрожать главе Чжан.