Связь с «монстром»

У Се не помнил, как смог добраться до машины и что сказал Юэбаню. Он просто забился на задние сиденье и до самого дома всхлипывал, смотря в окно. Принять правду оказалось сложно. Он не был готов к ней. - Ты мне ничего не хочешь объяснить? - Пан Цзы, остановив машину у ворот их небольшого домика, посмотрел в зеркало заднего вида. - Боссы Цзюмэй требуют, чтобы я избавился от ребёнка, - У Се всхлипнул, вытирая украдкой слезы с глаз. - И знаешь, кто настоящий глава семьи Чжан? Ни за что, не поверишь. Это Чжан Цилин, твой новый работник. Наивняшка усмехнулся. Пока они ехали он пришёл к выводу, что не следует до поры до времени говорить Юэбаню о том, что Цилин не совсем человек. Сперва следовало во всем разобраться самому. И узнать, о каком проклятье было упомянуто. «Почему меня вообще должно это волновать?» - негодовал У Се, выбираясь из машины. Какое ему вообще дело до цилиня? Он ведь так с ним поступил. Ещё и устроился в магазин работать. Всяко, чтоб посмеяться с того, как он в положение со всем справляется. Парень тряхнул головой. Ему нет дела до того, чем руководствуется Цилин. Он четко ему сказал, что родит этого ребенка и не станет препятствовать их общению. Но не больше. Об отношениях и речи быть не может. Или может? Похоже, он в конец запутался в себе. Было столько вопросов на которые следовало найти ответы. Только вот, где их искать? Вряд ли кто-то сможет ему помочь. - Пан Цзы, у тебя, - начал было У Се, но оказался прерван подъехавшей машиной. Друзья переглянулись, удивлено посмотрев на чёрный джип. - У Се, нам нужно поговорить, - стекло с водительской стороны опустилось. Чжан Ри Шань смотрел строго, но немного мягко. - И нет. Кузен не знает об этом. - Подожду в доме, - Юэбань хлопнул друга по плечу. Он чувствовал себя третьим лишним и вмешиваться в разговор двух людей не собирался. Хоть и очень хотел. У Се рассеянно кивнул, смотря вслед уходящему другу. О чем таком с ним хотел поговорить врач, если сразу обозначил, что Чжан Цилин ничего не знает. Наивняшка сомневался, что глава Чжан вообще отправит за ним кого-то после их разговора. Сев в машину, парень вопросительно посмотрел на доктора, ожидая хотя бы незначительных объяснений. Говорить первым он не хотел. Не было никакого желания. - Цилин сказал кем является? - без лишних предисловий начал Ри Шань. - Я окликнул тебя на выходи из Синюэ. Но ты не услышал. - Да. Он рассказал, - помедлив, кивнул У Се. - И он сказал, что не может никого полюбить из-за проклятья. Что это вообще такое? - Тёмное проклятье непальского божества. В нём течёт кровь цилиня и тёмная сила. Он не может любить. Если влюбится, то человек умрет. Но жестокая и мучительная смерть ждет того, кто предназначен ему судьбой. Может поэтому он и выбрал быть грубым с тобой. У Се задумался. Это многое объясняло. Цилин выбрал быть с ним грубым, чтобы уберечь от ещё больших бед. Он боялся цилиня, но доверял Цилину. И это так странно, знать, что это один и тот же человек. Да и какое ему дело до судьбы Чжана? Он ведь так поступил с ним. - Доктор Чжан, можно ли как-то снять это проклятье? Не хочу, чтобы он мучился. Он ведь отец нашего ребенка и должен быть счастлив. В его жизни было так много боли, что он достоин того маленького счастья, которого старается избегать. - Ценой противоядия может стать твоя жизнь. Ты должен полюбить его настоящего. Не всем известного главу семьи Чжан, а жестокого и беспощадного цилиня. Химеру, - Ри Шань повернулся к парню. - Если ты готов рискнуть всем ради того, кто способен обратиться в самого настоящего монстра... - Он не монстр! - У Се гневно посмотрел на мужчину. - Знаете, я сам попытаюсь об этом разузнать побольше. Это наша с Цилином жизнь. И только нам в ней и разбираться. Только не говорите ему про это... Похоже, память начала его сильно подводить. Он не помнил, как закончил разговор с Чжан Ри Шанем и как вернулся в дом. Все его мысли крутились вокруг одной персоны - главы семьи Чжан. Что за загадки тот таит? *** У Се провёл в раздумьях три дня. А на четвёртый набрался смелости и отправил Цилину сообщение с просьбой о встречи. Он хотел прояснить некоторые моменты и обо всем расспросить лично. Не может же быть, чтобы тот ничего не знал о способе, позволяющем снять проклятие. Договорившись о встречи в небольшом парке, рядом с магазином Ван Юэбаня, Наивняшка тщательно продумывал свой образ. Явиться в драных джинсах с немытой головой было попросту неприлично. - Как девчонка перед первым свиданием, - усмехнулся парень, крутясь возле зеркала и выбирая подходящую кофту. Бежевая рубашка ему нравилась, но он хотел поговорить в неформальной обстановке. Перебрав весь свой скудный гардероб, У Се остановил свой выбор на серой толстовке. Она, как нельзя лучше, подходила под его штаны и скрывала, начавший постепенно расти живот. Из-за связи с цилинем, противоречащей всем правилам и принципам, его беременность отличалась от женской. Он был только на восьмой неделе, но выглядел как беременная женщина на двадцатой недели. Чжан Ри Шань объяснил всё тем, что один из родителей ребенка является мистическим зверем. По подсчетам врача, который сперва говорил, что где-то в мае У Се сможет родить, срок сдвигался на конец декабря. Ри Шань предупредил лишь об одном – если изменения продолжатся и живот начнёт расти ещё быстрее, то рожать Наивняшка будет и того в начале зимы. - Мы должны всё сделать до твоего рождения, - У Се через ткань толстовки погладил живот. – Хочу, чтобы твой папа смог полюбить тебя и позаботится. Это же будет здорово. Закончив приводить себя в порядок и сунув в карман телефон, парень ещё раз оглядел себя с ног до головы. Нельзя сказать, что выглядел хорошо, но и плохо тоже не выглядел. Да и вообще. Им нужно поговорить и всё прояснить раз и навсегда. У Се все дни прокручивал в голове их разговор с Цилином. Ему казалось, что Чжан что-то недоговаривает. Но это «прости», произнесённое цилинем, звучало столь искренне, что хотелось верить – тот действительно раскаивается в содеянном. За размышлениями покинув дом, Наивняшка направился в парк. Он принял решение. Непростое и сложное. Но… он найдёт способ снять проклятье и подарить Цилину то маленькое счастье, которое Чжан действительно заслужил. Пусть не с ним, а с кем-то другим. У Се готов был отступить и остаться в тени. Воспитывать ребенка и просто наблюдать за цилинем. - Цилин! – Наивняшка, заприметив одинокую знакомую фигуру, помахал рукой. Отступать было поздно. Он всё решил. Да и, взвесив всё, парень пришел к выводу, что цилинь не такой уж и плохой, как он сперва решил. - Ты хотел встретиться. Почему? – Чжан, приблизившись к У Се, внимательно посмотрел на него. – Ты сказал в тот день не идти за тобой. Сказал, что тебе нужно время подумать. - Я всё обдумал, - Наивняшка попытался улыбнуться. – Только давай не будем стоять на холодном ветру. Ты вновь легко оделся. Цилин с не понимаем перевел взгляд на свою ветровку. Может быть для обычного человека в неё было бы холодно, но ему, из-за особенности крови, было жарко. - Ты сказал, что боишься цилиня. Прости, что причинил столько боли и так сильно напугал, - извинился парень. Он ещё раз осмотрел своего человека. – Твой живот. Разве сейчас не восьмая неделя началась? - Доктор Чжан сказал, что это из-за особенностей твоего цилиня. Мол, потому что отцом ребёнка является цилинь, то и беременность отличается от обычной. Да, я только на восьмой неделе, но по состоянию малыша, на двадцатой. Через неделю узнаю, кто у нас, - У Се сделал паузу. Осторожно взяв Чжана за руку, он положил его ладонь на свой живот. – Чувствуешь? Это ты дал жизнь этому человечку, внутри меня. Когда думаю об этом, то понимаю, что совсем не могу на тебя злиться. Пусть ты так и поступил со мной, но я давно простил. Я ведь совсем не умею злиться по долгу. Цилин замер, будто высеченная из камня статуя. Он чувствовал легкую пульсацию чужого тела под своими пальцами. Но большей неожиданностью стало ощущение легкого толчка. Будто кто-то двигался внутри. - Вчера вечером малыш начал пинаться, - У Се запустил пальцы в черные волосы, мягко поглаживая. – Правда странное ощущение? Чжан, вместо ответа, опустился на колени и прижался ухом к чужому животу. Он не может любить и быть нежным с другими. Но небольшую заботу проявить ведь можно? Совсем чуть-чуть. Дать понять, что ты рядом. Он хотел быть всем для У Се и малыша. Но пока, ему удавалось только ранить и причинять боль. Из-за его невнимательности Наивняшка едва не потерял всё. Он вынужден бессильно наблюдать за тем, как боссы Цзюмэй угрожают кареглазому парню расправой, если он не подчинится и не избавится от ребенка. - Прости, - выдохнул Цилин, не меняя положения и продолжая стоять на коленях. – Я должен был защитить тебя на собрание. Не позволить и дальше оскорблять. Но вместо этого просто стоял и молчал. Прости. - Сяогэ, ты забыл? Это я попросил тебя не вмешиваться в происходящее, - У Се потянул парня за локти вверх. – Поднимись. Земля холодная. - Сяогэ? – переспросил Цилин, поднимаясь вслед за манящими руками. – И о чём ты хотел поговорить? - Я не знал, как зовут тебя, и поэтому стал называть «сяогэ». Понимаю, «младший брат» звучит немного глупо… - Мне нравится. У Се покрасней. Он считал это обращение глупым и смешным. Может быть, даже, немного детским. Но оно грело душу и казалась родным и ласковым. - Ты сказал, что из-за проклятья не можешь никого любить. Можно ли как-то снять его? – Наивняшка посерьёзничал. Он провёл все эти дни в поисках хоть какой-нибудь информации, но так и не смог ничего найти. Похоже, проклятье было настолько древним, что все упоминания давно канули в лету. – Я пробовал искать информацию, но так и не смог ничего найти. - Это проклятье блокирует большую часть моей силы, - Цилин кивнул, молча предлагая пройтись и поговорить. – Его можно снять лишь одним способом. Когда цилинь находится на грани жизни и смерти его истинная пара должна напоить зверя своей кровью. За всю историю не было ни одного такого случая. Да и кто решит рискнуть всем, чтобы это сделать? - Каковы шансы на успех? – У Се шел, смотря себе под ноги и думая обо всём. - И не называй себя «зверем». «Зверь», «монстр», «химера», «чудовище» - это не про тебя. Ты человек. ЧЕ-ЛО-ВЕК. Просто запомни это! Цилин удивленно посмотрел на своего человека. Тот сейчас говорил на полном серьезе? За всю долгую жизнь, Чжан никогда не встречал людей, которые называли бы его «человеком». Для всех он был монстром и зверем… Обжигающий удар заставил сжаться. Слуга, с нечеловеческой силой – никто не знал, что ему взбредёт в голову. Незаконный сын вождя, от которого не избавились лишь из-за крови непальского божества. - Предлагаю бросить его в подземелье и завалить ход камнями. Посмотрим, как долго он проживет без еды и воды, - один из мучителей захохотал, смотря на стоящего на раскалённых углях, мальчишку. Цилин и сам не знал, как умудрялся терпеть нечеловеческую боль. Угли жгли ступни, а кнут методично раскрашивал спину алыми узорами. - А он мысль говорит, - загалдело несколько человек. – Давайте переломаем ему ноги! В реальность его вернули лишь настойчивые пальцы У Се, сжимавшие несильно локоть. Похоже, Цилин вновь ушел в свои мысли и те завели его совсем не туда, как хотелось бы. - А если не смерть. То есть другой способ? – Наивняшка повторил свой вопрос, когда Чжан посмотрел на него осознанным взглядом. – Пойдём в кафешку? Тебе согреться нужно. Весь дрожишь как лист. - Увы, но нет. Это единственный способ, который мне известен, - глава Чжан отрицательно мотнул головой. Он позволял Наивняшке вести его туда, куда тот считает нужным. Нельзя сказать, что он замерз. Он попросту не чувствовал холода. Но сама забота со стороны человека, которому он когда-то причинил боль, отзывалась в сердце странным чувством. Будто бы многовековые барьеры начинали рушиться. Ещё никто не пытался заглянуть в душу монстра и понять его. А такое категоричное «ты – человек» и вовсе вгоняло в ступор. Чжан никогда не думал, что может называть себя человеком. Он же кровожадный зверь, способный разделаться с людьми голыми руками. Зверь, который не способен любить. - Сяогэ, а как бы ты хотел назвать ребёнка? – У Се вёл парня в сторону небольшой кафешки. За чашкой чая можно было о многом поговорить и попытаться сблизится друг с другом. - Я…, - Цилин замялся. – Никогда не думал об этом. У цилиня может быть всего один ребенок. Поэтому я и сказал, что только тебе решать, оставлять малыша или нет. Всё же я тогда не стал ничего у тебя спрашивать и попросту потерял контроль над собой. - Сяогэ, ну честно. Хватит. Я же уже сказал – сделаю всё, чтобы этот малыш увидел свет. И тебе не нужно винить себя во всех грехах. Может тебе дали маленький шанс на счастье, которого у тебя никогда не было? Чжан остановился. Он никогда не думал о случившемся в таком ключе. Да что там! Он никогда не думал о том, что может быть счастлив. Ведь его счастье никогда не имело значение. Он должен был выполнять обязанности главы и во всём подчиняться старейшинам своего клана. По-другому никак…