Связь с «монстром»

Три дня потребовалось У Се на то, чтобы привести свои мысли в порядок. Он не желал никого видеть. Ни Пан Цзы, никого-то другого. Отступивший было токсикоз вновь начал мучать его. - Я ничтожество, - откидываясь головой на холодную кафельную плитку, усмехнулся Наивняшка. Он сидел на полу ванной. Сил, чтоб подняться, не было. За шесть недель это был первый раз, когда ему настолько было худо. Казалось, ещё немного, и его печень выйдет тем же путём, что и не успевшее переварится содержимое желудка. - Наивняш, ты в порядке? – в дверь постучали. Юэбань был не на шутку обеспокоен состоянием своего друга. Тот ничего толком и не ел то в эти дни. Из-за состояния У Се, Толстяк по-быстрому закрыл магазин и позвонил Цилину, попросив несколько дней не приходить. Новому работнику не следовало видеть, насколько может быть плохо вечно улыбающемуся человеку. - Выхожу, - У Се с трудом поднялся. Умыв лицо и приведя себя в более и менее приличный вид, парень покинул ванну. Нельзя раскисать. Он должен быть сильным хотя бы ради ребенка. Но что делать, если никогда не считал себя сильным? Только смириться. - Ты в порядке? – Юэбань с тревогой посмотрел на бледного друга. Сбивчивый рассказ о введённом наркотике напрягал. Семья У действительна была страшна своими решениями. Удивительно, как у них вырос такой человечный и сострадательный наследник. - В полном, - У Се попытался улыбнуться. – Председатель Чжан звонил утром. Я должен явиться сегодня в Цзюмэй. Думаю, он хочет, чтобы я перед всеми членами организации объяснился. Что ж. Придётся пойти. - Я с тобой, - Пан Цзы поставил на стол кружку с заваренными травами. По рекомендации Чжан Ри Шаня, он исключил большинство продуктов из рациона своего друга, перейдя на активное отпаивания его травами. - Тебя не пропустят, - Наивняшка качнул головой, проходя к столу и беря кружку. – Никогда бы не подумал, что травы могут быть настолько ароматными и приятными. Спасибо. - Благодари Чжан Ри Шаня. Он настоятельно рекомендовал пить тебе эти травы, чтобы укрепить организм и вывести остатки наркотика. Может поэтому тебя и начал вновь мучать токсикоз. И перестань лопать апельсины! Сыпью покроешься скоро. У Се удивленно моргнул. Он перестал обращать внимания, когда в его руке оказывался цитрус, а пальцы привычно впивались в кожуру, в попытке почистить. Он редко использовал ножик, ведь чистя пальцами можно было отвлечься. И сейчас, заявление друга казалось смешным. - Можешь отвести меня в отель Синьюэ? – залпом осушая всё содержимое кружки, поинтересовался Наивняшка. Окинув друга оценивающим взглядом, Юэбань кивнул. Тот выглядел достойно. Даже не смотря на своё бледный и осунувшийся вид. Пусть знают, как ему плохо в последнее время. - Наивняш, главное не волнуйся. Тебе нельзя нервничать. Попробуй поговорить с председателем один на один. Вдруг он разрешит на время покинуть Цзюмэй? А там с новыми силами начнёшь борьбу с ними. Главное поберегись до начала лета. И, к слову. Думаю, наш новый работник достоин уважения. Ты бы видел, как он смотрел на Се Юй Ченя, когда оказал тебе первую помощь. У Се кивнул. В последние дни он не видел Чжан Цилина. После случившегося несколько дней назад, у него были вопросы, на которые мог ответить только один человек. Молчаливый новый работник их небольшого антикварного магазина. Но уместно ли их задавать? Наивняшка разрывался между желанием ничего не делать и потребностью получить ответы на все свои вопросы. Мысли о Цилине напрочь вытеснили все переживания о мифическом звере. «Он не монстр!» - отвесив себе мысленную оплеуху, напомнил самому себе У Се. – «Он человек. Он отец твоего ребенка» Оказалось весьма сложно убедить себя в том, что цилинь является человеком. Но Наивняшка попросту запретил себе называть своего насильника монстром или зверем. Он даже придумал ему прозвище – «Сяогэ». Имени то его не знал. - Земля вызывает Наивняша! – Пан Цзы помахал рукой перед лицом друга, привлекая к себе внимание. - Я снова задумался, - У Се виновато посмотрел на Юэбаня. Нет. Ему определённо пора прекращать летать в облаках и мечтать о цилине. Или о Чжане. Вот же ж. Похоже он и сам уже запутался, кто ему симпатичен. Молчаливый Чжан Цилин или загадочный цилинь? - Пан Цзы, если бы я не был связан с цилинем – медленно начал У Се. – Как думаешь, у меня был бы шанс начать отношения с нашим работником? Или он не из таких? - Хочешь разозлить цилиня? Тогда делаешь всё правильно. Я тебя, кажется, предупреждал. Не вздумай строить глазки нашему работнику. Кто знает, на что способен твой цилинь в гневе, - Толстяк строго посмотрел на друга Нет. Этот кареглазый неуклюжий парень точно сведёт его с ума! Ну вот как? Как?! Если тебя выбрал мифический зверь, зачем ты лезешь на рожон и пытаешься привлечь внимание другого человека? Прижми зад к стулу и сиди смирно. Будь паинькой и послушным зайчиком… Всю дорогу до отеля Синьюэ У Се слушал лекцию о том, что нужно хранить верность лишь одному человеку. А не головой по ветру пускаться в сомнительные отношения с другими. - Ты в положение и по сему твоё влечение к Цилину может быть временным, - подвёл итог своей длинной тирады Пан Цзы, припарковываясь напротив входа. – Я подожду, пока ваша встреча не закончится. В случае чего звони. Взорвём здесь всё. Наивняшка кивнул, выбираясь из машины. Он не стал мучится со своим внешним и пошел в том, чём был – синих джинсах и черной толстовке. В них было куда комфортнее, чем в тесных костюмах. - У Се, ты как раз вовремя, - на лестнице у входа его встретил Чжан Жи Шань. - Рано или поздно мне пришлось бы объясниться перед всеми, - парень усмехнулся. – Передайте мою благодарность Чжан Ри Шаню. Он помог мне сохранить ребёнка, которого я едва не потерял несколько дней назад. Председатель кивнул. Он слышал от брата о случившемся и о том, что Цилин израсходовал большую часть своей силы, помогая одному единственному человеку. Такого поведения со стороны кузена мужчина давно не наблюдал. Может быть и правда, такова судьба? - Явился не запылился, - ядовито бросил У Эрбай, стоило племяннику переступить порог отеля. – И что ж не прихватил своего ручного зверька? Слышал, вы с ним связаны. - Цилинь не зверь! – слова вырвались раньше, чем У Се успел прикусить язык и молча проглотить оскорбление. – Можете сколько угодно оскорблять меня, но не смейте унижать его и нашего с ним ребенка. - А иначе что? – глава семьи Чень презрительно фыркнул. – Кто станет защищать порочного парня? Какой пример ты подаешь детям, развратник! - Следите за словами, - Чжан Жи Шань ударил рукой по столу. Они ещё толком не начали собрание, а уже во всю ругаются. – Прежде, чем У Се ответит на наши вопросы, хочу представить вам главу семьи Чжан. Ведь не для кого не секрет, что я лишь исполняющий обязанности. Все притихли. Глава семьи Чжан был таинственной личностью. О нём никто ничего не знал. Ни имени, ни возраста. Даже как он выглядит никто не смог бы сказать. Выбор был сложный. Продолжить спорить с У Се или же внять совету и узнать, кто же стоит за председателем Чжан Жи Шанем. В повисшей тишине стук чужих ботинок был оглушителен. Наивняшка спиной ощущал присутствие человека, на которого все смотрели. Он не решался обернуться. Вдруг его представления о таинственном Чжане не оправдаются, и он в нём разочаруется? - Жи Шань, не так я учил тебя вести дела, - строгий голос был смутно знаком. У Се готов был поклясться, что слышал его раньше. Парень вздрогнул, когда на его плечо опустила рука и чуть сжав, слегка погладила пальцами ткань черной толстовки. Такое ненавязчивое движение не могло не приободрить. Хотелось верить, что он действительно не один в этом мире. - Вы все, - Цилин обвел взглядом собравшихся, - взрослые люди. Но чем вы лучше стаи бродячих собак? Нападаете на беззащитного человека, которой по воле судьбы оказался связан с мифическим животным. Вы уверены, что сможете выдержать гнев цилиня? - Председатель Чжан, как смеет этот юнец так с нами разговаривать? – Возмутился У Эрбай. В его глазах Цилин выглядел даже младше самого У Се. Но его наглость не знала границ. - Второй господин семьи У, этот юнец, - Жи Шань указал на кузена, стоящего за спиной Наивняшки, - является главой семьи Чжан. Позвольте представить – Чжан Цилин, настоящий глава клана Чжан. У Се, обернувшись, удивленно посмотрел на Цилина. Он знал Чжан Жи Шаня. Тот не станет лгать, прикрываясь именем своего главы. Но… не сказали ли они с Пан Цзы что-то лишнего или оскорбительного? Наивняшка судорожно пытался вспомнить все их разговоры, но на память пришло лишь то, как бережно Цилин держал его в своих объятиях, когда нёс по коридору клиники Чжан Ри Шаня. - У Се, - голос Цилина смягчился. – Ты говорил, что малышу нравятся апельсины, - Чжан протянул очищенный цитрус опешившему от неожиданности парню. - Ты…, - парень пытался сказать хоть что-нибудь, но не смог. Нужных слов не было. Его голова была абсолютно пуста. - Господин Эрбай, слышал, вы выгнали своего племянника из дома, - Цилин, пройдя к массивному круглому столу, за которым все сидели, оперся руками о столешницу. – У меня есть медицинское заключение о том, что в кровь У Се был введён наркотик, который медленно убивал его изнутри. Вы знали? Ах да. Конечно же вы знали. Ведь это вы и ваш брат пытались заставить У Се сделать аборт. Но вы так же должны были знать и о последствиях. Цилин готов был поступиться своими принципами и вступить в полемику со всеми собравшимися. Любой, кто посмеет навредить его человеку, будет наказан. Жестоко наказан. А может, даже, и убит. Чжан не собирался ни с кем церемонится. Он не своём опыте узнал, какими жестокими бывают люди. - О чём вы? – притвориться ничего не понимающим было верным решением. Так, казалось, У Эрбаю. Он хорошо знал своего племянника. Тот не стал бы рассказывать о своём положение кому попало. Тем более о наркотике У Се не мог знать. Ведь его ввели под видом успокоительного. – Да и откуда такая информация? - Три дня назад У Се поступил в мою клинику с кровотечением, - из-за стола поднялся Чжан Ри Шань. Он сидел так неприметно, что его сложно было увидеть сразу. – Мне пригласить своих коллег из той клиники, чтобы провести очную ставку? Я могу. Только… а не пострадает ли репутация семьи У? Хотя. Вы ведь считаете, что она уже пострадала. Я прав? А по-другому мне никак не объяснить то, что вы выгнали своего племянника из дома, предоставив девяти семьям расправиться с ним самостоятельно. Пусть это дело и не касается всей семьи Чжан, но вот наш глава действует самостоятельно. Боюсь, с его гневом не каждый справится. - Ри Шань, - Цилин строго посмотрел на кузена. Иногда он думал, что именно врачу следовало стать председателем этого шумного балагана. – Как только что было сказано, это дело не касается семьи Чжан. Но оно касается меня. Вы называете монстром не родившегося ребенка. Боитесь, что по силе он превзойдёт всех вас? - С чего нам бояться?! – глава Чень резко поднялся со своего места. – Юнец, что ты сделал для того, чтобы занять место главы? - Юнец? – Цилин слегка приподнял бровь. – Я был главой ещё в тот год, когда Чень Пи являлся учеником Эр-е Хуна. Да что там. Я был главой клана Чжан ещё до рождения Чжан Ци Шаня. Хотя, дайте-ка подумать… точно. Если сложить возраст всех здесь присутствующих – вы всё равно не сможете приблизится к той цифре, которая является моим настоящим возрастом. Вы смотрите лишь на внешность, а не на умения. Все притихли. Упоминание Эр-е Хуна заставило многих задуматься. Второго господина уважали. Он был не только талантливым оперным певцом, но и мастером боевых искусств. И то, что его упомянули, да ещё и с таким уважением, свидетельствовало лишь о том, что Цилин был лично знаком с этим человеком. - И что с того? – возмутилась женщина из семьи Хо. Её имени многие не помнили уже. Она не являлась главой. Лишь кем-то из ближайших родственников. – Это не меняет дело. У Се позорит Цзюмэй. Если он хочет жить спокойно, то должен избавиться от ребёнка. В противном случае, это сделают за него. Он парень и не может иметь детей. Он позор общество. Позорит приличных людей. - Позор общества? Позорит приличных людей? – голос Цилина звучал обманчиво-спокойно. – Знаете, что бывает с людьми, кто начинает мне перечить? Они не живут долго. Умирают медленной и мучительной смертью. Наивняшка, стоя рядом с председателем Чжан Жи Шанем, не сводил взгляда со спины парня. Цилин, облаченный в строгий черный костюм выглядел просто потрясающе. Хотелось обнять его и не отпускать. И плевать, что он принадлежит цилиню. Ему хотелось остаться только с этим человеком, так уверенно защищающим его. С ним безопасно. Он заботливый. Вон. Даже про апельсины вспомнил. Он осторожно приблизился к парню, накрыв своей ладонью его. Не нужно ссорится по пустякам. Да и он не заслужил того, чтобы за него вступался глава клана Чжан. Люди правы – он позор общества. Но чувствовать поддержку от человека, которого побаивались другие, было приятно. - Не нужно. Они не стоят того, чтобы тратить на них слова. Такие люди не понимают обычных объяснений. Им нужны факты, - У Се говорил медленно и тихо. Но достаточно, чтобы его услышал тот единственный. – Не ругайся с ними понапрасну. Да и я не стою того, чтобы семья Чжан вмешивалась. Цилин перевел взгляд на Наивняшку. Мысли прояснились. Теперь он не хотел прикончить всех здесь присутствующих. Похоже, этот человек действительно был способен успокоить его звериную сущность. Но… хотелось повалить его на пол и вновь взять против воли. Уж очень он выглядел соблазнительно и мило. Такой мягкий, прямо как облако. Может быть, беременность действительно изменила его? - Как скажешь, - Цилин выпрямился. Отодвинув стул, он жестом попросил У Се сесть, встав за его спиной. - Я могу ответить на все вопросы, - медленно начал У Се, разламывая апельсин на пополам и протягивая одну половинку Цилину. – Но скажу сразу. Я ни за что не избавлюсь от ребёнка. Называйте кем хотите. Но это мой собственный выбор, на который никто не может повлиять. Так же я не собираюсь слушать оскорбления в адрес цилиня. Пусть его и нет сейчас здесь, но оскорблять его вы не имеете право. Так же, как и не имеете никаких прав вмешиваться в нашу с ним жизнь. Меня не бросили, как вы все считаете. Сейчас он занят и не может явиться. Но я не потерплю оскорблений в его адрес и в адрес нашего малыша. Цилин с гордостью и тщательно скрываемым удовольствием слушал У Се. Тот готов был защищать цилиня даже не смотря на то, как с ним поступили. Казалось, Наивняшку совсем не волновало то, что он оказался в таком щекотливом положение после того, как был изнасилован мистическим зверем. Но это было приятно. Осознавать то, что ты кому-то нужен. Кто-то защищает тебя. И это так странно. Непривычно. Казалось, этот мальчишка готов защищать своего насильника вечно. - У Се, если ты так хочешь выйти из Цзюмэй, это можно устроить, - Се Юй Чень, хранивший молчание с самого начала, вдруг заговорил. – Я предлагаю тебе отправиться вместе со мной в гробницу династии Тан. Что скажите? - Он никуда не пойдёт, - Цилин едва сдержался, чтобы не прорычать эту фразу. Нет. Он не позволит своему человеку рисковать собственной жизнью и жизнью ребёнка. Что угодно, но только не это. У Се и так настрадался за шесть недель. Пережил столько унижения и боли. Нет. Нельзя его никуда пускать! - Глава Чжан, вы не можете решать за других, - внёс свои пять юаний У Эрбай. - Глава семьи Се, - У Се поднял голову. – Как я уже ранее говорил вам. Я никуда не пойду без своего друга Ван Юэбаня. И без Чжан Цилина, который работает в нашем антикварном магазине. На тот момент я не знал, что он является главой своей семьи. Но вы не правы. Пан Цзы и Чжан Цилин имеют полное право решать за меня. Если они откажутся идти, то и я никуда не пойду. Только они заслуживают моего доверия. Чжан Ри Шань едва смог сдержать усмешку. Он слишком хорошо знал своего кузена, что бы сказать: Цилин едва не потерял контроль над своим лицом и не улыбнулся. Да и как тут можно сдержать улыбку, если человек, сам того не зная, говорит о своем доверие к цилиню. - Ты! – У Эрбай гневно посмотрел на племянника. – Думаешь, с тобой кто-то захочет разговаривать? Твой друг разрешает тебе жить в его доме, пока не ведает о твоём положение. - Правда? – У Се усмехнулся. – Боюсь разочаровать всех, кто надеялся, что от меня отвернётся последний мой друг. Пан Цзы знает о том, что я в положение. И, в отличии от всех вас здесь собравшихся, он не пытается унизить или как-то навредить. Да и Чжан Цилин тоже знает о ребёнке. Хотите услышать какие-то слезливые раскаяния? Их не будет. Может я и безумен в своём решение, но у меня есть те, кто поддерживает. Если на этом всё, то я ухожу. В последнее время меня мучает сильный токсикоз, и я толком ничего не ел в эти три дня. Боюсь, ещё немного, и меня начнёт тошнить от одних ваших красных, потных лиц. Наивняшка поднялся, намереваясь уйти. Цилин, поймав его кисть, чуть сжал запястье и кивком головы указал в сторону бокового выхода. Им следовало поговорить один на один. Чжан не хотел тянуть дольше. Всё же Ри Шань прав. Ему следует объясниться раньше, чем случится что-то непоправимое. Он долго думал над своими словами и наконец понял, что именно должен сказать. Молчать нельзя. У Се молча последовал за Цилином. Он доверял ему и сомневался, что парень навредит не родившемуся малышу. Да и, тем более, Чжан спас и его и ребёнка. Уж он то точно не станет вредить. Не станет запугивать и стращать. - Ты что-то хотел? – Наивняшка вопросительно посмотрел на спину, обтянутую плотной черной тканью пиджака. - Тебе нужно отдохнуть, - коротко пояснил Цилин, ведя парня за собой по коридору. Туда, где не будут слышны голоса и им не помешают поговорить. Да и не мешало бы накормить эту беременяшку. Он ведь так до истощения дойдёт, если не будет есть. Токсикоз токсикозом, но здоровье важнее.