Мои любимые истории.

Персонажи: Карачаево-Черкесия. Примечание: Время действия - вторая половина 18-го века. "Нам никогда не нужно было зеркало. Мы были похожи, будто два цветка. Только один из нас был отравлен гнилью." - Дай мне руку... - Нет,- лежащий на земле закашлялся, прикрывая ладонью рот. Он тяжело дышал, лежа на пыльной земле, кое-как перевалившись на бок, чтобы не захлебнуться собственной кровью, что текла изо рта. - Это был не вопрос. Дай мне руку. "Мы были разными лишь внутри. Он стремился к завоеваниям, крови и оружию. Я предпочитал знакомства, информацию и знания. Но он был старше, а, значит, главнее каждый раз, когда мы были рядом." Окровавленные губы изгибаются в ухмылке, но он не подает руки. Лишь переваливается, вставая на колени, а затем и кое-как поднимаясь на ноги. Его грудь разорвана многочисленными выстрелами, военная форма испачкалась в крови. Нож, что вечно висел у плеча, был воткнут в чье-то давно мертвое тело. Покачиваясь, он встал ровно, срывая давно бесполезный мундир. Растерзанная грудь окрасила белую рубашку в красные цвета, но он только ухмыльнулся. - Трус... - Дурак,- беззлобно фыркает второй, живой и невредимый. На нем тоже лишь рубашка, ворот которой треплет ветер, гуляющий по полю боя.- Дай мне руку, Черкес. - Ты все такой же, Карачаев,- он закашлялся кровью, но протянул испачканную в чужой и своей грязи руку. "Нас всегда было двое и никто из нас никогда не был один. До меня доносилась молва о его подвигах, до него - о моей слабости. И мы оба не хотели мириться с этим." Две руки соединились, переплетая одинаковые пальцы. Черкес удивленно посмотрел на ладони, соединенные в одном жесте. А затем хрипловато засмеялся, булькая и клокоча кровью в горле. Красные капли потекли с губ, но он все равно смеялся. - Дай вторую,- мягко, не похоже на приказ, но все же с настойчивостью. Черкес сам протянул ладонь с раздвинутыми, дрожащими от боли пальцами, чуть сжимая чужие и продолжая давиться кровью в своем веселье. - Что, Карачаев, хочешь напоследок поглумиться надо мной? - Напоследок?..- его выбило из колеи небольшое словечко. Одинаковые серые глаза, пьяные от крови и битвы и спокойные от знания, встретились на мгновение, а потом Черкес снова рассмеялся. Он не отстранялся и не отпускал чужих рук, продолжая, покачиваясь, стоять на поле брани посреди мертвецов. - Я умираю, Карачаев. Такие, как мы, тоже умирают... Я пропаду. Ты останешься один,- он глубоко и с влажным хлюпом вздохнул, сплевывая кровь изо рта и снова поднимая глаза. Стоявший напротив близнец лишь сильнее сжал чужую ладонь, чувствуя, как постепенно холодеют на ней пальцы. - Нет... Это всего лишь битва. Ты будешь жить,- уверенно кивнул он, но в глазах уже метался страх. Черкес лишь вздохнул и посмотрел на небо, затянутое тучами. Такое же, как в его глазах. "Мы были друг для друга примером и ненавистью. У каждого так - сначала ты ненавидишь, а потом ты плачешь, когда теряешь их. Те, кто были полноценными, а затем стали лишь половинами." Они молча держались за руки, пока Черкеса не подвели дрожащие ноги. Он осел на землю, будто кукла с подрезанными нитями. Карачаев опустился вместе с ним, продолжая держать холодеющие пальцы и смотреть на чужое тело, израненное и истерзанное врагами. Где-то в груди ощутимо пульсировало сердце. - Я думал, это будет... Веселее,- вдруг шепнул Черкес.- В битве, в крови уйти... А тут ты. Держишь руки, как ребенок мать... Трус... - Ты не умрешь,- уже без надежды повторил Карачаев. Вокруг не было ни единой живой души, войска ушли слишком далеко, чтобы они успели дойти. А спешка съест и без того малые силы в едва живом бессмертном теле. - Дурак...- Черкес снова рассмеялся, уже едва слышно, а затем поднял голову, мутными серыми глаза глядя на свое отражение.- Теперь ты... За нас... Не подведи, младший... - Не бросай меня,- так же тихо ответил Карачаев, наклоняясь ближе к окровавленному лицу. Бледные губы дрожали от сдерживаемых слез. Окровавленные лишь усмехнулись. - Я всегда с тобой, младший...- он с последним усилием приподнялся, придвигаясь так близко, как они не были никогда. Холодные и почти мертвые губы коснулись щеки, оставляя красно-бурый след.- Моя кровь с тобой, младший... Мои слова с тобой... Младший... Едва теплое дыхание в последний раз коснулось кожи, а тело без сил упало на оставшегося живым парня. Переплетенные пальцы безжизненно обвисли, сдерживаемые теперь только чужой силой. "Они исчезают навсегда. Но они навсегда рядом с нами. Наблюдают. Помогают. Живые для них навсегда лишь наивные маленькие глупцы." Мертвое тело стало легче, чуть заметно сияя. Бледная кожа наливалась своим, холодным светом, пока очертания всей фигуры не стали слишком размытым. А потом он просто исчез, оставив после себя лишь кровь на одежде, лице и пальцах. - Прощай, брат...- прошептал Карачаево-Черкесия, опуская руки и переплетая свои пальцы между собой.- Теперь мы вместе навсегда...