Мои любимые истории.

Персонажи: Камчатка. Примечания: Время действия - современность. - Ты слышишь нас? Мы за тобой... - Убери свет, он так мешает... Так мешает... - Просто ты боишься открыть глаза,- голоса со всех сторон немного сбивали и мешали настроиться на нужный лад, но при должной сноровке их можно было успешно игнорировать. Правда, все равно сбивчивый и едва слышный тихий гомон оставался где-то на краю сознания. Камчатка, поерзав, уселся удобно и постарался максимально расслабиться, чтобы голоса переставали забивать голову. Он к ним привык, они появлялись каждый раз и от них нельзя было избавиться. Духи всех тех, кто умер на его земле, преследовали его и винили в своей смерти, стараясь утащить к себе в Нижний мир. В маленьком домике в бескрайнем лесу было пусто, сыро. Тут всегда была поздняя осень с прелой мертвой листвой, инеем на стволах деревьев, черными тенями и тусклым бардово-рыжим небом заката. Солнце никогда не заходило и не восходило снова, тут был вечный вечер и вечное увядание природы. Таким Камчатка видел себе Нижний мир, чувствовал его и слышал. Но никогда не открывал глаз, потому что знал, что всего этого не существует. И несмотря на то, что он чувствовал ногами и ладонями влажное дерево половиц, слышал запах прелой листвы и ее мертвый шелест, замечал пробивающийся сквозь прикрытые веки темно-красный свет, он понимал, что все это лишь видения, а вокруг мертвые, желающие ему смерти. - Ты не видел мира... Открой глаза!..- шепот прозвучал прямо на ухо, прохлада пальцев попыталась сомкнуться на шее, но прошла мимо, словно отваженная чем-то. Шаман был жив и свет его живой и не собирающейся умирать души защищал от духов, отправленных богами в Нижний мир. Парень вздохнул поглубже и помотал головой, разминая шею и снова замирая. Он помнил и знал, что на самом деле сейчас спит там, в доме, у себя на кровати, а в природе царит ночь. В какой-то мере это помогало успокоиться и не забывать о том, что он все еще жив и оставаться в этом мире ему не стоит. - Мы слышим, как ты дышишь...- влажные шаги босых ног раздались где-то сверху, а на макушку закапала какая-то жидкость, стекая по лицу. Но шаман только нахмурился. Он знал, что это лишь обман его человеческих ощущений, к которым он был привязан, и на самом деле ничего этого нет. Нижний мир пытался заманить к себе новенького любой ценой. Шаман не знал, почему иногда во снах он приходил сюда. Он мог попасть в любой из трех миров - Верхний, Нижний и Средний. В Верхнем царила вечная радость, там жили животные и люди, достойные перерождения или счастья. Там было ярко, тепло и приятно, и даже после небольших посещений Верхнего мира на душе становилось легко. В Среднем мире он жил и собирался жить еще долго, и во сне можно было посетить любой его уголок. А Нижний был мрачен и полон боли, смерти, ненависти и мучений. И Камчатка приходил сюда. Приходил и просто сидел, светом бессмертной души отравляя всем существование. Липкая черная тьма пыталась заглотить его, как добычу, но у нее ничего не выходило. После Нижнего мира шаман всегда чувствовал себя уставшим, но морально удовлетворенным и даже каким-то окрепшим. Все-таки закаляют именно трудности. - Перестань сопротивляться и усни вместе с нами... - Иди к нам, иди... Мы плачем, утешь нас,- детские и взрослые, мужские и женские, визгливые и басовитые голоса шептали вокруг, кружа и стараясь пробиться к живому огоньку. Их привлекало все светлое и живое, но они никогда не смогли бы прорваться в Верхний мир. Вот и приходилось им довольствоваться Средним. Поэтому так много было желающих прорваться туда. - Мы хотим с тобой наверх! Мы хотим жить!- не все голоса, впрочем, желали ему смерти. Были и такие, жалостливые и печальные, умершие рано и попавшие сюда по глупости или неосторожности. Случайно умершие во время спасения кого-то, не родившиеся дети умерших от суицида матерей, некогда убившие во имя самозащиты или защиты своих близких, задавленные или убитые преданные питомцы. Таких было много, большинство из них отчаялись и не надеялись на перерождение и милость богов, но некоторые все же пытались вырваться. Иногда они становились призраками, оберегающими и защищающими, иногда воплощались в домашних любимцах или случайных духах. Камчатке было их жаль. И иногда, совсем иногда, он помогал им. Хоть это было и нечестно. Он протянул ладонь, осторожно раскрывая ее и держа на весу. Темные души перестают доверять живым, светлым, но все же находились такие, кто пробыл в Нижнем мире совсем немного. В ладонь ткнулось что-то мягкое и холодное, ладонь чуть просела под весом невидимого существа. Камчатка так и не открывал глаза, легко сжимая кулак и чувствуя, как под пальцами бьется и пульсирует чужая душа. - Пора просыпаться...- пробормотал он, хмурясь и вставая, легко тряся затекшими ногами. Он чувствовал под босыми ступнями деревянные гнилые доски, хоть и знал, что Нижний мир не имеет таких плоскостей, как пол и потолок. От толчка плечом открылась деревянная дверь, а в лицо ударил холодный ветер и запах осенней прелой листвы. Камчатка перешагнул порог миров, исчезая в мягком свете и аккуратно прижимая к груди сжатый кулак. Он проснулся резко и будто от удара. Немного помедлив и подождав, пока глаза привыкнув к ночной темноте, шаман сел на кровати, продолжая держать один кулак закрытым. В комнате было тихо, только легко посвистывал из-за насморка Еврейский и что-то на японском бормотала во сне Приморская, судя по звукам, проклятия или стихи. Камчатка подошел к окну, приоткрытому из-за летней ночной прохлады. Под пальцами едва заметно пульсировала чужая жизнь, совпадая с собственным пульсом и из-за этого теряющаяся. Душа с трудом удерживалась в чужом мире, но все же держалась. А иногда бывало так, что шаман просыпался, а в кулаке было пусто. Нижний мир не всегда отпускал своих заключенных. - Пусть вторая жизнь станет для тебя наградой,- пробормотал парень, опираясь на подоконник и раскрывая кулак. Темной и быстрой тенью мелькнуло что-то, вырываясь в окно и улетая прочь, теряясь в темном море леса и ночном небе. Камчатка вздохнул и подпер ладонью щеку, глядя на желтую, неровную луну, наполовину скрытую облаками. Может, потом он встретит обладателя этой души. Человека, который на миг притормозит, присматриваясь к нему, а потом, мотнув головой, пойдет дальше. Собаку, которая начнет виться у ног, даже если недоумевающие хозяева будут тянуть ее за поводок прочь. Птицу, которая сядет на плечо или голову. Кто знает, какой будет эта встреча и будет ли вообще, ведь для душ нет понятия пространства и она может улететь куда угодно. Главным было то, что хозяин такой души вряд ли совершит ту же ошибку, что и в свой прошлый раз, который он не будет помнить.