Рассказы токийских улочек

      Сасара всегда был уверен, что умеет держать лицо вне зависимости от происходящего вокруг. Это было что-то из разряда того навыка, который ты преобретаешь раз и навсегда. Однако это не значит, что не находилось людей, которые не могли бы видеть сквозь эту маску.       День был откровенно дерьмовый и тяжёлый: Сасаре и Саматоки пришлось разбираться с довольно запутанным и неоднозначным делом. Более отвратительным для Сасары было то, что это самое дело до болезненного отозвалось где-то в глубине души, заставляя вспомнить всё, из-за чего он вообще пришёл к карьере комика и что пережил. Сасара не был склонен к самобичеванию, нет, сейчас это скорее была рефлексия. Хоть и на довольно меланхоличный манер. Лёжа на кровати, Нуруде докурил сигарету и затушил в стоящей неподалёку пустой банке пива, после чего поставил её на пол и остался лежать на боку. Он понял, что не один только когда другая половина кровати прогнулась под чужим весом.       — Долго так лежать собрался? Саматоки, конечно. Ни у кого ещё не было привычки столь внезапно появляться и говорить в такой манере.       — Ха? Саматоки, не думал, что ты навестишь меня, — Сасара чуть повернулся на спину и улыбнулся в привычной манере, звуча как ни в чём не бывало. — Разве ты не должен был быть со своими ребятами?       — Если тебя это так волнует, то я отпустил их раньше. Всё равно нужно ещё закончить кое-что.       — Тогда ясненько, — протянул Сасара и зевнул. — Я собирался ложиться спать, поэтому не думаю, что тебе есть смысл задерживаться здесь.       На удивление молчаливый сейчас Аохицуги без единого слова наблюдал, как старший сменил рубашку на футболку и вскоре снова улёгся на постель. Сасара повернул голову в его сторону и чуть склонил её вбок. Саматоки продолжал вглядываться в чужие черты лица с минуту, после чего всё же поднялся и пошёл на выход. Сасара ощутил себя не в своей тарелке, ведь такое поведение не то что бы было свойственно Саматоки. Почему-то комик почувствовал себя нашкодившим котом, хотя виду не подал.       — Доброй ночи, Саматоки!       Но младший не ответил. Когда дверь за его спиной закрылась, Нуруде вздохнул, выключил свет, скурил ещё одну сигарету при свете лишь луны и фонарей из окна, и лёг на постель. Поток мыслей снова подкрался незаметно, погружая в себя как цунами. Вот только утонуть в нём Сасаре не позволят. Ни собственные принципы, ни руки, которые через несколько минут обвили его поперёк живота. Нуруде даже не дёрнулся: запах, исходивший от обнявшего его человека, он узнает из тысячи. Да и объятия этих рук тоже.       — Знаешь, я в душе не ебу, о чём ты там думаешь. Но если тебе нужно будет - я сделаю что смогу.       Если честно, Сасара и Саматоки никогда не говорили, кто они друг другу. Однако руки, обнимающие Сасару мягко, но уверенно, и тёплое дыхание после короткого поцелуя в шею на плече ощущались настолько правильно, что уже не то что бы хотелось о чём-то думать.       Он и не думал. Лишь накрыл чужую руку своей.