Генерал на веревке

Здесь Амений чувствовал себя настоящим господином. Он гордо шел, ведя за собой личного раба, идущего неловко, неустойчиво, внимательно смотрящего под необутые ноги — следящего за тем, чтобы не споткнуться, не наступить на что-то и в конечном итоге не оконфузиться перед хозяином. Они зашли через черный ход, поэтому минули шумную пьяную толпу в баре. В борделе было грязно и обшарпано. Никаких фресок, вазочек, статуэточек, ковров и прочих бессмысленных декоративных излишеств. Это место существовало только для отправления простых потребностей: напиться и потрахаться — за минимальную плату. В душной, даже затхлой, слабо освещенной комнате, развалившись на диване, сидел… мертвый орк. Орк-нежить. Татуированная зеленая кожа посерела, иссушилась. Под кроваво-красными глазами залегли тени — темные мешки. В остальном орк был орком. Огромный, мордастый, с нижними зубами-клыками, выступающими наружу. Но Шуте, увидев его, напрягся — с настороженностью пялился на рога. Настоящих рогов у орка, конечно, не было, но была своего рода корона — головной убор, делающий носителя еще более зловещим и похожим на… демона. Ну, на одного из тех, с кем обычно генерал сражается на передовой. Амений поклонился: — Господин Дакари, приветствую вас. — Ты долго, Амсу. Скоро все клиенты будут пьяны в доску. И если поднимут свой член, то вряд ли сунут куда надо. Амений усмехнулся. — Меня устраивает, — уверил он. — А это?.. — Дакари пренебрежительно махнул головой на Шуте. Тот изо всех сил старался стоять ровно, с задранным подбородком, с достоинством и высокомерием. Универсальная заготовка для новых знакомств. Броня, в данный момент прикрывающая неуверенность, неловкость и страх. Только сейчас это было несколько неуместно. Дакари, в частности, привык, что шлюхи к нему приползают, оставляя кровавый след, или, если они не могут даже ползти, их волокут за патлы. — Шлюха. — Очевидно, — хрюкнул мертвый орк. После всех унижений и ебли, наспех надетая маска гордости Шуте дала прореху: глаза опустились, губы дернулись. — Имя? — Шлюха, — настойчиво повторил Амений. — Шлюха, хуесос, шваль, паскуда… Как угодно. Это его имя. Дакари рассмеялся и одобрил: — Мне нравится. Всегда так зову. Удобно. Амений посмеялся вместе с ним. — Ему идет, — сказал Дакари, перевел взгляд на Шуте и тщательно рассмотрел с головы до ног. Где-то там, под красной шелковой тканью подрагивал член и сжималось очко, разрушая броню высокомерности и надменности, уничтожая честь, достоинство и гордость. — Да, — согласился Амений и обратился к Шуте, по-хозяйски положив руку ниже поясницы. — Покажи господину, насколько тебе идет твое имя. Помяв ткань, покрывающую генеральские ягодицы, Амений развязал пояс и стянул красный халат, обнажая раба. И пусть тот не стеснялся красоты своего тела, но сейчас стеснялся, ведь оно было покрыто маслом и блестело, а самое главное — было стянуто веревкой, да и член предательски торчал. Броня осыпалась как шелуха вместе со снятым шелковым халатом. Перед Дакари стояла униженная, опущенная, стыдящаяся, но очень возбужденная шлюха. — Я должен посмотреть его поближе, — медленно сказал Дакари, оглядывая обнаженное тело. — Чтобы суметь охарактеризовать клиентам. — Конечно, — не возражал Амений. Орк поднялся с промятого дивана под отчаянный скрип. Шуте еле заметно отстранился, когда Дакари встал прямо напротив. Может, демонический вид. Может, орк пугающе огромен. А может, дыхание несвежее. — Открой рот. Шуте, бросив сомневающийся взгляд на Амения и дождавшись кивка, открыл рот. Дакари внимательно осмотрел ротовую полость. Потом, зрительно исследуя тело, прошел за спину. Шуте закрыл рот. Дакари без предупреждения развел ягодицы Шуте двумя пальцами одной руки — большим и указательным. Указательным пальцем другой руки без предупреждения вошел внутрь. Всунул внутрь сразу на весь палец. Огромный толстый палец орка. Шуте взвизгнул от неожиданности и подпрыгнул на месте. — Не пищи как целка, — грубо пробасил орк со специфическим говором, возникающим из-за особого расположения клыков. — Ты же вроде не самка. И явно не целка. Амений усмехнулся. Да уж, он поработал над тем, чтобы дыра Шуте не выглядела девственной. Палец орка легко вошел внутрь. И если Шуте визжал, то точно не из-за боли. Дакари, грубо потрогав Шуте внутри, сунул второй палец, проверяя растяжку. — Чистый и скользкий, — одобрительно охарактеризовал Дакари. Шуте сощурился от стыда. — Тугой, но пластичный. Это хорошо. Тугой — для орка, возможно. И для обычного контингента данного борделя. Но всё-таки дыру Шуте после сегодняшних манипуляций нельзя было назвать девственно тугой. Выдернув пальцы, орк похлопал огромной ручищей по ягодице. Шуте стиснул зубы, всё еще жмурясь. — Упругий, — добавил орк. — Хм… Неплохой товар. Глаза Дакари стали ярче. В предвкушении хорошего заработка. Прежде чем отойти, он снова посмотрел на лицо Шуте сверху вниз. — И пылкий. Ретивая шлюха. Я отправлю к тебе самых лучших укротителей. Они сломают тебя. Обуздают. Как дикую кобылу. — Он еще раз цинично оглядел товар и, напоследок снова посмотрев в глаза, отошел. — Молчаливая — это хорошо. Отойдя, обратил внимание на Амения. — Господин Амсу, вы можете пройти со своей шлюхой в комнату. — Дакари взял из шкафа со стены обычный — не магический — ключ с номером и протянул. — У вас будет несколько минут. Потом я запущу клиента. — Благодарю, — поклонился Амений, принимая ключ. Держа халат в руках, Амений повел обнаженного генерала к выходу из комнаты под пристальным взглядом Дакари. Тот всё еще оценивающе смотрел на связанное голое тело — в алчных глазах отражалась хорошая нажива. Шуте испуганно озирался, пока шел по коридору. Слышался шум, гам, смех, крики, визги. Шуте вздрагивал. На лестнице он несколько раз споткнулся. Один раз он бы упал, если бы Амений не подхватил. Генерал был совершенно несобран. Они прошли весь путь без свидетелей, и буквально по языку тела, по каждой расслабившейся мышце было видно, как напряжение схлынуло с генерала, когда он оказался в назначенной комнате за закрытой дверью. Что ж, странно. Видимо, он до конца не понял, не осмыслил, для чего именно его сюда, в эту темную комнату, привел Амений и что именно здесь будет происходить. Первым делом Амений зажег свет: махнув рукой, запустил магическую энергию в надежде на наличие магических ламп — и комната быстро залилась светом. Шуте прищурился и заморгал с непривычки. Амений сделал ярче. Чтобы всё было хорошо видно. — Ложись. — Он подтолкнул Шуте к большой высокой кровати, а сам пошел зашторить окна и оглядеться. Заметив под пологом кресло, стоящее напротив кровати, Амений раскрыл занавесь: он не собирался прятаться и хотел бы иметь хороший обзор. И хотел бы, чтобы Шуте тоже мог видеть своего хозяина. На подлокотник кресла Амений бросил красный халат. В остальном в комнате смотреть было не на что. Кровать, кресло, комод с приспособлениями. Не было даже ковров. Но было чисто, проветрено, что редкость для таких дыр. Видимо, это была особенная комната — для специальных зажиточных гостей. Когда Амений обернулся проведать, как там Шуте, то обнаружил, что тот всё еще стоит на том же месте и смотрит на Амения. Кажется, до Шуте стало доходить. Точнее, он наконец осознал неминуемость. Осознал, что это действительно с ним случится. Дрожал. Впрочем, может, от холода. В комнате было прохладно, и Амений не стал использовать согревающие глифы: ему самому нравилась прохлада, к тому же он был одет и температура ощущалась достаточно комфортно, а для голого Шуте скоро всё изменится, скоро ему станет жарко. Амений приблизился к кровати, встал напротив генерала, через кровать, находящуюся между ними, и сказал мягко, словно обращался к пугливой кошке: — Ложись. Давай. Медленно, не отрывая взгляда от Амения, поддерживая зрительный контакт, Шуте лег на кровать поперек: сначала поставил колени, а потом повалился всем телом на живот. Амений сел рядом у головы генерала, погладил его спину и плечи, погладил веревки. — Тебе не надо ничего делать, — ласково увещевал Амений. — Просто ляг и расслабься. Клиенты всё сделают сами. Отдай им тело. Отдай тело в их пользование. Они всё сделают сами. — Амений поправил веревки. — Не туго? — спросил он заботливо. Шуте отрицательно помотал головой. — Хорошо. Молодец. Ты хороший мальчик. Покажи своему хозяину сегодня, насколько ты хороший и преданный мальчик. Не разочаровывай меня. Амений не удержался, нагнулся и поцеловал Шуте в дальнее плечо. — Нет. Конечно. Никогда. Я не хочу тебя разочаровать, хозяин, — всполошился Шуте. — Отлично. Вот так-то лучше. — Амений легонько похлопал по упругому генеральскому заду. В эту минуту, в этой простой непримечательной спальне, с разложенным на кровати связанным генералом, Амений был воодушевлен… воскрылён как никогда. И Шуте — обычно надменный высокомерный аристократ — был тому причиной. Амений превратил великого генерала в жалкого загнанного зверя с эрекцией. Но этого бы не случилось, если бы сам Шуте не хотел, не желал, не вожделел такого обращения с собой. В этом смысле он оказался настоящим подарком для Амения. Отдушиной. Жизнь во дворце была бы невыносимо скучной и серой — при всей живописности и красочности убранства — без такого генерала, наведывающегося в столицу от случая к случаю, от возможности к возможности. В эту минуту Амений был благодарен за подарок судьбы. Был благодарен… Шуте. За то, что тот лежал сочной дыркой вверх в ожидании клиентов, которые будут разрушать его зад на глазах у Амения — на глазах у хозяина. Ох, это было… Амений услышал звуки шагов, еще немного погладил воспаленный зад, поднялся с кровати и, сопровождаемый взглядом Шуте, переместился в зрительское кресло. Кажется, Амений хорошо поработал — промазал, размял, залечил, связал, очистил, накрасил, довез, — пора было и хорошо отдохнуть. Время Шуте работать и развлекать. Дверь распахнулась. А следом — и глаза Амения. Он с трудом подавил нервный хохоток. В проеме оказался огромный неотесанный хряк. Не в смысле свинолюд — ха, это было бы чересчур, — однако ворвавшийся человек много перенял у свиньи: повадки; лоснящееся лицо и заплывшие свинячьи зенки; огромное пузо, которым хряк-верзила, вероятно, и выбил дверь. Так как Шуте лежал дырой ко входу, то обернулся посмотреть на вошедшего. Амений видел мелькнувший страх и неуверенность в глазах генерала. И видел похотливую поволоку пьяного детины. Лицо Шуте скривилось. Незнакомый человек мог подумать, что от неприязни, но Амений знал, что от смущения. Застенчивый и замкнутый, всегда смущается новых знакомств. И если в обычном состоянии, публично генерал прикрывает смущение грубостью и высокомерием, то здесь, в таком положении, он явно растерян и не знает, как закрыться, как спрятать уязвимость, не показать, что он напуган, взволнован и пристыжен. Это такое особое обнажение. Это уже само по себе возбуждало Амения. Обнаженная сущность, личность без прикрывающей одежды и отвлекающих внимание украшений — без притворства, маскарада, актерства. Высокородный генерал — без лоска, денег, власти. Просто голое тело. Кусок мяса для грязных мужланов. Дырка для их немытых членов. Они могли трахнуть дешевую опущенную шлюху в соседней комнате, а через пару минут прийти сюда, спустить в дыру Шуте и даже не заметить разницы, не заметить, что это другая комната, другая шлюха, другая дыра. Ни престижа, ни богатства, ни власти. Ничего особенного. А может, Амению просто нравилось так думать? Потому что одно особенное было точно — от этого хряк аж слюной поперхнулся, когда увидел блюдо, разложенное на кровати манящей дыркой навстречу. Хряк улыбнулся. Это был такой контраст: красивый, пусть и потрепанный сегодня, Шуте и этот жирный пьяный хряк. Улыбался хряк жутко — от уха до уха, демонстрируя два ряда мелких кривых зубов. Он заорал: — Подставляй свою пизду, шлюха! Я вытрахаю из тебя всю дурь! Выебу до беспамятства! Да, не к такой риторике привык генерал. Это было даже смешно. Если бы боров знал, что он первый у этой шлюхи — то есть вообще за всю жизнь, — стал бы он милее? Толкнул бы другой спич? Хм… Вряд ли, пожалуй. Тем временем распахнутая дверь ударилась о стену, отскочила, ударилась о косяк — снова раскрылась… и осталась приоткрытой. Хряк даже не обернулся: он уже был рядом со своей шлюхой, у кровати. Шуте же напряженно посмотрел на входную дверь. Перевел взгляд на Амения и, видимо, прочитал по глазам, что Амений не сдвинется с места. Он тут не слуга. А господин. К тому же так — с открытой дверью — даже веселее. У Шуте не было возможности начать жаловаться: хряк уже развязал штаны и спустил их. И взору предстало стоячее, но, увы, не стоящее, то есть не особо впечатляющее достоинство. Странно: такой огромный боров, такой боевой запал — и такое скромное снаряжение. Какой позор — совокупляться столь хорошо разработанной и смазанной дырой с коротким небольшим членом. Шуте придется симулировать восторг, дабы не получить по лицу за недовольную мину и оскорбление уважаемого клиента. А лапа у хряка будь здоров — он точно добавит красок к макияжу, любовно выполненному Амением. Хоть это всё и было смешно и не воспламеняло, Амений всё-таки отогнул передник и подол туники и просунул руку в штаны — лениво поглаживать вялый член, даже не обхватывая его, просто гладить поверху. Определенная прелесть в том, что Шуте будет унижен мелким членом, тоже была — зрелище сойдет для прелюдии. Хряк потянулся ко всё еще красным и воспаленным ягодицам Шуте, обхватил двумя ручищами и развел, большими пальцами открывая себе чудесный вид на расцветающий анальный бутончик. — Поиграй для меня дырой, шлюшка, — просил хряк, массируя красно-синие соблазнительные окружности. Шуте — его лицо Амений видел очень хорошо — сморщился. Стыдливо. Было досадно, что Амений со своего места не мог видеть дыру и то, как хорошо генерал-песик воплощает желание клиента. Но, видимо, Шуте выполнил приказ и поиграл дырой, что бы это ни значило: хряк одобрительно хрюкнул и… смачно плюнул на дыру. Шуте вздрогнул от неожиданности. — Хорошая шлюшка, — похвалил клиент, соединил ягодицы и растер обе половинки друг о друга. Затем взялся за веревки и перевернул генерала, как заправский повар переворачивает блин на сковородке — лихим броском. Генерал, оказавшись членом вверх, ахнул. Скорее, от возбуждения — точнее, от стыда за то, что его возбуждение так неожиданно и резко стало очевидно. Амений с восторгом гладил себя. Клиент, заметив нескрываемый ажиотаж своей проститутки, еще больше обрадовался: — Хорошая блядушка. Так хочешь мой хуй! Хм, да, генерал, оказывается, так хочет хуй пьяного жирного недомерка. Кто бы мог подумать. Ну, кроме Амения. Хотя даже он не был до конца уверен, пойдет ли Шуте на эту авантюру или одним движением плеч разорвет ко всем бесам красивые путы и ударом меча попытается снести хозяину голову. Риск был. Шуте порадовал небывалой покорностью. Видимо, последние бои на передовой дались тяжеловато, особенно без секса и дрочки. Свин засовывал… пристраивал, скорее. Приставлял. Прижимал член к раскрытой и заплеванной дыре. Потом вдавился пахом — и Амений уже ничего не видел за пузом хряка. Лишь гадал, видел ли сам хряк свое достоинство-недостоинство под навесом живота. С большой долей вероятности — нет. Не видел ни свой член, ни дыру, к которой должен пришвартоваться. С женщиной, наверное, всегда лотерея… Амению оставалось ориентироваться в происходящем по лицу Шуте: тот как раз повернул голову и смотрел на хозяина опьяненным взором. Свин тем временем закрутил бедрами, натирая промежность шлюхи. И чем больше он крутил, трясся, тем больше уставал, оттого постепенно ложился на продажное тело — на живую подстилку. Дышал свин так громко, что Амений даже не слышал дыхания и стонов Шуте. Впрочем, стонов вроде и не было. Генерал, смотря на хозяина с полуприкрытыми веками, стиснул зубы и терпел. В целом это была нормальная первая брачная ночь рядовой девственницы. С тех пор как свин упал на него, Шуте усердно отворачивался и кривился — уже не смущенно, а неприязненно. Видимо, от свиньи воняло. Амений задумался: интересно, будь этим клиентом настоящий свинолюд, дал бы ему Шуте? Дал бы монстру? Этот напыщенный аристократ — человек благородного происхождения — и человек-свинья. Позволил бы Шуте свинье стать своим первым любовником в борделе и в жизни? В любом случае этот пьяный неотесанный хряк — теперь официально первый любовник генерала. Тот должен с особым трепетом, хорошо запомнить своего первого. Амений поглаживал себя, наблюдая качание свиньи на связанном генерале. Тот широко, очень широко, на всё свиное пузо раздвигал ноги. Можно только представить, какое неудобство доставляли члену натянутые веревки. Впрочем, может, это само по себе было не менее важной причиной, по которой Шуте раздвигал ноги и выгибал спину: натягивал, вытягивал боль — боль, которую так любил и желал. Амений поглаживал себя, закатывая глаза и слушая глухое мычание Шуте, хрипы хряка, шлепки плоти, шумное дыхание обоих любовников, спаривающихся в грязном борделе на скрипящей кровати. Наконец хряк, толкнувшись в Шуте, вдавив его в матрас, сипло вскричал. И замер, вероятно, спуская в дыру… или на дыру. Амений пригляделся и заметил, что, пока свин разлеживался, пыхтя, на крепком генерале, тот, закрыв глаза, пытался покататься на чем-то, что всё еще упиралось в дыру… Возможно, и не совсем на члене. А на чем-то. Может, на яйцах, которые были у свина больше члена? В любом случае Шуте всё еще отчаянно пытался словить немного удовольствия и для себя. Амений усмехнулся. Ну какая все-таки шлюшка! Слив, жирный клиент приподнялся над использованным телом и похлопал Шуте по щеке. — Красивая мордашка, шлюшка. Надеюсь, мы еще увидимся, — лыбился он во все свои двести мелких зубов. Встал, заправился, довольно и гордо глядя между раздвинутых ног шлюхи, и ушел из комнаты в приподнятом настроении. И опять забыл про дверь. Свинья. Шуте дышал с открытым ртом, запрокинув голову, и свозь ресницы смотрел на Амения. Тот лениво гладил себя под штанами и улыбался. — Надеюсь, вы еще увидитесь, — сказал Амений, повторяя фразу хряка и улыбнулся шире. — Хм? Ты надеешься, песик? — Мне всё равно. Он заменяем, — надменно ответил генерал. — Как и ты. — Как и я, — задумчиво отозвался Шуте — всё же уязвленно, хотя и старался держать фасон. — Он хорошо тебя поимел? Покажи мне, — потребовал Амений. Шуте поднялся, используя мышцы пресса, встал на колени спиной к хозяину, широко развел бедра и низко нагнулся, демонстрируя дыру, покрытую белыми плевками: сперма даже не вытекала, будто была спрыснута снаружи, поэтому просто покрывала распахнутое отверстие — и немного внутри, но только потому что дырка была разработанной и приоткрытой. Глядя на дыру генерала Шуте и вспоминая, как тот ведет себя публично во дворце — гордо и надменно, — Амений чувствовал возрастание эрекции. И наращивал ее спокойными поглаживаниями — уже по наливающемуся стволу. — Как тебе твой первый анальный раз с мужчиной? — не удержался Амений, настраиваясь на удовольствие в паху от слов и описаний Шуте. — Я не считаю это своим первым разом. Хозяин. — Ох? — недоуменно выдохнул Амений. Рука в штанах замерла. — Но ты сказал, что не получал членом в зад. Хм… Многих ты уже не считал? — скромно уточнил Амений. — Я не врал. И тем не менее я не считаю это своим первым разом, — упрямился Шуте, которому, вероятно, совсем не хотелось принимать хряка за своего первого мужчину, а член хряка — за первый член в своей жопе. Возможно, Шуте был прав: членик толком не долез достаточно глубоко для лишения девственности, хотя и наверняка никто не знает, где пролегает граница — анальная девственная плева. Амений решил оставить тему, она портила ему эрекцию. К тому же в коридоре уже слышались шаги. Если Шуте не считает себя проткнутым, то у него будет не один шанс.