Ловушка для охотника

— Чёрт, чёрт, чёрт! — я тру кожу до крови, пытаясь стереть с себя его запах. Снова и снова выливаю на себя литры горячей воды, но всё без толку. — Андрей, у тебя всё хорошо? — он стучит в запертую дверь бани. От звука его голоса низ живота приятно сводит. Да какого хрена! — Убирайся! — кричу я, сжимая до боли собственный член. Не понимаю, как так вышло, что я за одну ночь вдруг перешёл на радужную сторону. Вот позорище-то! — Эй, успокойся, давай поговорим, — произносит Марсель. — Я буду ждать тебя в доме. Не сиди долго, а то плохо станет. Ишь ты, какой заботливый нашелся! А не ты ли недавно завалил меня прямо посреди леса и измывался над моим бедным телом?! Гребаный насильник! Маньячелла гомосяцкая! Я запускаю в дверь чугунным ковшом, но никакой реакции нет. Наверное, он уже вернулся в дом. После того, что между нами случилось, я был в шоке. Просто некоторое время лежал на земле и боялся поднять голову. На волне возбуждения я не особо задумывался, что между нами происходит. Мне просто хотелось ещё. Когда же эйфория от оргазма прошла, я испугался. Марсель разыскал в лесу нашу одежду и привёл к себе домой. Оказалось, у его родни огород на соседней улице в том же товариществе. Видимо, он приехал сюда встретить полную луну. Угораздило же нас пересечься! Выхожу в предбанник и бросаю тоскливо взгляд на свою сваленную в кучу на полу одежду. Замечаю рядом на раздолбанном старом диване сложенные аккуратной стопкой чистые Марселевы вещи: джинсы, футболка, даже носки с трусами. Презрительно фыркаю и надеваю своё драное и грязное. Я не для того с таким трудом себя отмывал, чтобы ходить потом в шмотках насквозь пропахнувших им. Толкаю дверь предбанника и ощущаю в воздухе снаружи запах дождя. Смотрю на пасмурное небо, нависшее над селением. Кажется, будет ливень. В подтверждение моих мыслей первые крупные капли одна за другой начинают падать на землю. Я поглядываю на небольшой домик рядом, на крыльце которого стоят сапоги Марселя. Затем нахожу глазами крышу дома, где жил последний месяц. Идти далековато. Как пить дать попаду под дождь и вымокну до нитки. А переодеться мне не во что. Я в отличие от предусмотрительного Марселя никаких вещей с собой не брал. Быстрым шагом направляюсь к его дому, думая про себя, что убью его, если он посмеет снова ко мне прикоснуться. Внутри пахнет едой. Марсель стоит у двухкомфорочной газовой плиты и что-то интенсивно перемешивает в сковороде. — Садись, — кивает мне на табурет рядом. — Сейчас есть будем. — Не думай о себе ничего, — отвечаю я угрюмо. — Я только дождь пережду и сразу уйду. И руки не смей распускать. Я не из этих. — Так я тоже не из этих, — отвечает Марсель задумчиво. — Честно говоря, я сам в шоке от того, что между нами было. У меня дрожь раздражения пробегает по спине. То есть, он даже не хотел этого. Так какого хрена тогда среагировал на меня?! Я явно чего-то не понимаю. Или он просто врёт мне? — Значит, тебя тоже отвергли? — спрашивает Марсель после короткого молчания. Я не сразу понимаю, о чём он. Но когда до меня доходит, киваю. Он ставит сковороду на стол. Смотрю на картошку с золотистой корочкой и понимаю, что голоден как волк. — Я слышал, что такое иногда происходит с невзаимными предначертанными, — произносит он, глядя куда-то в сторону. — Когда связь разрывается, тот кого отвергли должен погибнуть. Это называется отторжение. Вспоминаю, о чём говорил мне Кирилл. Смотрю на Марселя и кусок не лезет в горло. — Но порой оборотни с отторжением пересекаются и образуют новую пару, — продолжает он, переводя взгляд на меня. — Не истинную, но и не обычную. Они оказываются связаны особыми узами. — Да пошёл ты! — я бросаю вилку на стол и поднимаюсь на ноги. — Я не связан с тобой! Можешь даже не мечтать! — Успокойся, Андрей! — кричит он мне в спину. — Ты думаешь, мне самому нравится, что всё так обернулось?! Но мы должны радоваться, что больше не умираем! Не хочу его слушать. И видеть не могу. Мне жутко стыдно за то, что я позволил ему взять себя. За то, что я хотел, чтобы он сделал это со мной. Знаю, что не виноват в этом. Это всё эти грёбанные волчьи инстинкты и законы! Но даже так, это не отменяет того, что у меня был секс с парнем. Сквозь стену дождя я бегу домой. Огромные капли с силой бьют по лицу, рукам и ногам. Холодные струи дождевой воды стекают по телу вниз в кроссовки. Скидываю их на пороге, прохожу в дом и падаю прямо в одежде на металлическую койку. Шум дождя по крыше успокаивает. Я накрываюсь с головой старым льняным покрывалом, будто прячусь от всего мира. Я не виноват, это всё он. А мне даже не понравилось. Ну, может быть совсем немного... Да нет, бред какой-то! Конечно, не понравилось. Не помню, как уснул. Но просыпаюсь я уже ночью. Дождь за окнами утих, но ветер всё ещё сильный. Чувствую, как тело горит. У меня что, жар? Разве оборотни болеют? Всё же не стоило мне ложиться в мокрой одежде. Тело ломит, трудно пошевелиться. Я пытаюсь встать с кровати, чтобы хотя бы попить воды, но падаю и так и остаюсь лежать. Нет, это не обычная простуда. Видимо, очередная волчья хрень. Если с оборотнями столько всего происходит, как они вообще выживают? — При таком раскладе словить пулю от охотника, не такой уж плохой вариант, — еле слышно произношу себе под нос. — Это если тебе повезёт и ты сразу погибнешь, — отвечает знакомый голос. — А если нет, то серебряная пуля будет долго блуждать по твоему телу, отправляя ткани и органы. Как он тут оказался? Марсель поднимает меня с пола и укладывает на кровать. Начинает снимать с меня всё ещё влажную одежду. Я из последних сил сопротивляюсь. — Отвали от меня, придурок, — я вяло отталкиваю его. — Не хочу трахаться с тобой. — Не хочешь, не надо, — отвечает Марсель снисходительно. — Просто лекарство выпей. Он приоткрывает мне рот и запихивает горькую таблетку мне в глотку будто коту. Я с трудом глотаю её. От сухости она застревает в горле. Марсель даёт мне воды. — Не уходи больше, — шепчет мне на ухо. Я хочу вновь послать его подальше, но сонливость одолевает. Он укрывает меня чем-то тёплым, тяжёлым. Мне становится очень спокойно и легко.