flashback
Дэниз, как самая любопытная, была в числе первых, пришедших навестить вновь прибывшего омегу. Она долго мялась, стоя в дверях, а потом вдруг выдала, совершенно беспардонное: -Какой была твоя реакция, когда ты пришел в себя? Джо поначалу опешил от столь прямого вопроса, а затем решил ответить столь же прямо. -Пожалел, что не умер. -У тебя началась течка, и на тебя напали несколько альф? Почему ты просто, ну знаешь, не принял подавители? Или ты принял, но они не сработали? А почему ты вышел из дома в течку? Или они ворвались к тебе, а где был твой... -Хватит! – Джо гневно уставился на наглую полноватую девушку-бету с одним единственным желанием: испепелить ее на месте. – Тебе не кажется, что это не твое, блять, собачье дело? Я не собираюсь трепаться об этом с кем бы то ни было, так что проваливай к херам из моего дома. И остальным передай, чтоб валили. -Ой, прости! Я не то.. Нет, я не хотела, просто кто мог.. Ты скажи, как это.. -Что во фразе «проваливай к херам из моего дома» тебе не понятно?!flashback
-Да-а, она, бывает, сует нос не в свое дело. – Раздосадованный голос Дэрила вернул омегу в реальность. – Так значит.. -О, ебаный боже, - глаза Джо совершили полный оборот, повстречавшись с затылком, - да, она начала расспрашивать меня о метках, а это точно не моя любимая, блять, тема для разговоров. Она хотела узнать, кто это сделал, как будто и так неясно, что это был мой альфа. Джо даже не пытался скрыть раздражения по этому поводу. А вот Диксон на последних двух словах подобрался, почувствовав конкурента, хотя в доме были лишь они двое. Неожиданно ощутив желание выговориться хоть немного, омега начал разговор о том, о чем всегда предпочитал молчать. Видимо, Диксон внушал ему доверие, не иначе: -История самая банальная, если уж говорить начистоту: он был плохишом, эдаким брутальным альфа-самцом, от одной улыбки которого у омег уже хлестало по ляжкам. Такие как он живут по принципу «вижу цель – не вижу препятствий». Дерзкий, несдержанный на язык, самоуверенный засранец, будто сошедший с обложки «GQ». А я, а что – я? Держал небольшой магазин цветов, где пахал флористом сутки напролет, пытаясь сводить концы с концами и платить арендную плату в срок. Мы познакомились там же, в моем магазине, - омега откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза, - уже и не вспомню, как он оказался там. Ну, знаешь, ему мало подходили места вроде обставленного в «слащаво-розовых тонах ларька с извинениями», как он говорил. Да и черт с ним – с причиной-то. Как оказалось, он работал школьным учителем физкультуры, представляешь? Вот уж никогда бы не подумал. Но хоть он и был простым учителем, в нем ощущалась сила, стремящаяся прорваться сквозь кожу и слои одежды и поглотить все вокруг, подчинить себе. Я был молод и просто сказочно глуп, - горькая усмешка, - ведь именно это меня подкупило. Кожаная куртка, которую он никогда не снимал, носил ее и зимой, и летом, байк, на котором он разъезжал по городу, оповещая о своем приближении еще за пару кварталов, и, конечно же, животная харизма, пленяющая любого, на кого падет его выбор. По случайному стечению обстоятельств, выбор пал на меня. С ним всегда было сложно, знаешь, с самого начала я понял, что либо мне придется мириться со всеми его выходками и закидонами, либо мне следует делать ноги, как можно быстрее. Что сказать, - Джо снова помедлил, обреченно пожимая плечами, признавая свои ошибки, - я был идиотом. Когда наше «долго и счастливо» затрещало по швам, было уже слишком поздно пытаться это как-то исправить. Несколько лет я закрывал глаза на приступы его беспочвенной ревности, на вспышки агрессии и на все те оскорбления, что слышал в свой адрес. Поначалу я даже не понимал, что это неправильно, мне все казалось, что у него просто выдался тяжелый день на работе. Но тяжелые дни превращались в недели, а недели в месяцы. И вот, на году эдак третьем мои розовые очки, наконец, сломались. Стеклами вовнутрь.flashback
«Омега сидел на кухне, нервно поглядывая то на часы, висящие на стене, то на темноту за окном. Очередной спазм пронзил его тело острой болью, полоснув по внутренним органам раскаленным железом. Джозеф сжался, надрывно скуля на одной высокой ноте, пока, наконец, свет от фар знакомого мотоцикла не ослепил его, отвлекая от боли. С трудом переставляя ноги и шатаясь из стороны в сторону, как пьяный, омега двинулся к входной двери, ощущая влагу на внутренней стороне бедер. -Малыш? – Удивленное. – Ты почему здесь? Вместо ответа омега доверчиво прильнул к любимому, вжимаясь в него всем телом, утыкаясь носом в крепкую шею, пахнущую потом, вишней и..соленая карамель? Вцепившись руками в плечи альфы, Джозеф неверяще и при этом требовательно уставился на него. Какого черта? Попытка разгневанного омеги залезть мужу под футболку и проверить того на наличие засосов и отметин, возможно, оставленных чужими губами, пресечена не была, поэтому Джозеф прекрасно рассмотрел красные, местами уже приобретающие фиолетовый оттенок метки. Альфа с абсолютно спокойным видом позволял ему это делать. -В баре у одного парня началась течка, и я, как настоящий джентльмен, протянул ему.. руку помощи. – Залихватски улыбаясь, без обиняков, ввергая Джозефа в полный шок, выдал альфа. – Я просил не оставлять отметин, не хотел, чтобы ты переживал по этому поводу, детка. Но, сам знаешь, течные омеги совершенно теряют способность соображать. Альфа нежно погладил его по волосам, втягивая носом аромат его – Джозефа течки – и потянулся к губам своего омеги, опешившего от услышанного. Джозеф, зашипев не хуже рассерженной кошки, отпрыгнул от альфы на два шага, оказываясь на безопасном расстоянии. -Ч-что ты.. Как.. Даже не попробуешь оправдаться? -Зачем?»flashback
-Выходит, он изменял тебе? -Ага, регулярно, как я потом узнал. Причем выбирал исключительно женщин-бет, я в душе не ебу, почему. А вот тот раз с «карамельным мальчиком» все ему испортил. Ту течку я провел в одиночестве, как и последующие. Было так хуево, ты не представляешь! Я думал, что подохну от боли, готов был ползти к нему на брюхе и валяться в ногах, лишь бы он взял меня. Спасало лишь то, что после моего отказа трахаться с ним, он появлялся дома только в периоды гона. -Почему гон он хотел проводить с тобой, не мог найти кого-то еще? Какой смысл был оставаться вместе? – Диксон негодовал, поражаясь такому поведению другого альфы. Он был готов целовать землю, по которой ходил Джо, а тот утырок ему изменял. Во истину, в мире нет справедливости. -Этот хуесос хотел и дальше ебать меня вне зависимости от циклов или времени года. Мы же истинные, Дэрил! Это пиздец как серьезно. Когда я запретил прикасаться ко мне, он так взбесился, что казалось, прикончит меня прямо на месте, но нет. Тогда все прошло более-менее гладко. Мы заключили сделку: он не трогал меня, не жил дома и вообще не попадался мне на глаза, а взамен – его гон мы проводили вместе. -Почему не течки, а гон? Это было его условие? -Нет. – Омега устало покачал. - Я не хотел терять рассудок под этим ублюдком, поэтому согласился проводить вместе его гон, а не мои течки. -И как? Сработало? -Ну как сказать..flashback
«Дверь в грохотом слетела с петель, падая на пол и открывая вид на взбешенного альфу, который последние пять минут яростно брал ее штурмом. Источая аромат виски, наверное, за целую версту, Он тяжело переступил порог спальни, где прятался молодой рыжий омега. Альфа был пьян и взбешен, что было ахуеть как опасно в преддверии гона. В коридоре валялся чемодан, он, некогда полный аккуратно уложенных вещей, теперь был в полном беспорядке. Распотрошен и сломан. Джозеф не хотел повторения его участи, однако деваться ему было некуда. Позади – стена, а впереди – разъяренный альфа в гоне. Человек, загнанный в угол, а Джозеф ощущал себя именно так, – это страшная сила, стихия, не поддающаяся никакой логике. Омега злился, а еще был напуган до икоты и дрожащих поджилок, он, видимо, совершенно лишился рассудка в этой эмоциональной агонии, потому что решился бросить вызов теряющему контроль альфе. -Куда-то собрался, малыш? – Рокочуще спросил альфа, пружинящей походкой надвигаясь на омегу, сжавшегося комочком в дальнем углу комнаты. – Это так ахуенно несправедливо: не сказать собственному мужу об отъезде, не находишь? Или ты, блять, хотел выслать мне уведомление о разводе по почте? Мое мнение что, теперь ничего не значит? -Caro, - приторно-сладким голосом начал омега, - если меня будет интересовать твое мнение, я тебе его скажу. Альфа громогласно расхохотался, картинно сгибаясь и стуча ладонью по колену. А потом вдруг резко схватил омегу за плечи, прижимая его к стене. - Снова? – Он сжал подбородок Джозефа, заставляя того смотреть ему прямо в глаза. Паника в васильковых очах омеги встретилась с чистейшей яростью в черных, как души всех грешников мира, омутах альфы.- Расскажи мне, милый, где нынче разливают храбрую воду? И я размозжу башку тому ублюдку, который плеснул тебе стаканчик. Осознав, что еще немного и его попросту придушат, зажимая у стенки, Джозеф решил сменить тактику. -О, Caro, когда ты был моим парнем.. Ты был таким милым… Никто не мог рассмешить меня так, как ты. Что же с тобой стало? Что стало..с нами? -Джозеф, ебаный рот, а кем ты меня считал, когда выходил за меня? Ты же знал, на что похожи парни вроде меня. Я никогда не скрывал, что я за человек, когда ты уже прекратишь так удивляться? Ты же знал расклад. -Расклад? – Джозеф опешил. «Расклад» - так он называет их брак? Их свзяь? Их в-рот-ее-ебать-истинность? Расклад??? Это что, ебаный покер? – Хочешь я тебе кое-что расскажу, Caro? -Не прикидывайся, что у меня есть выбор. -Последний год я мечтал, фантазировал и был влюблен в Майка. -Чего? – Не верящий смешок. -Каждое утро он по твоей просьбе приезжал проведать меня, а я ждал этого всю ночь. – Омега в вызовом и болью продолжал упрямо смотреть мужу в глаза. Слезы катились по щекам, но он их не замечал, охваченный желанием если не физически, то хоть морально ударить побольнее, уязвить, унизить, показать, что мир не крутится вокруг мудака, прижимающего его к стене. – Мечтал об этом лежа в постели, где раньше лежал и ты. И когда он звонил в дверь, я чувствовал, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он улыбался, мы разговаривали, - глаза альфы угрожающе сузились, опасно блеснув в темноте спальни, угроза читалась в каждой клеточке его застывшей каменным изваянием фигуре. – А потом мне вспоминался ты, - омега брезгливо скривил губы, - и я чувствовал себя, как смертельно больной, которому удается на минуту забыться, а потом все становилось, как обычно. Финальная фраза забила последний гвоздь в крышу гроба терпения альфы. Он набросился на омегу, занося кулак для удара, но Джозеф, вскрикнувший и попытавшийся отпрянуть в сторону или хотя бы прикрыть лицо руками, не стал объектом вымещения злости альфы. Яростные неконтролируемые удары обрушились на стену возле головы омеги. Трещины расползлись в разные стороны, местами штукатурка раскрошилась и осыпалась. Извернувшись, Джозеф предпринял попытку к бегству, но был остановлен словами: -Он разговаривал с тобой? Бедняжка! Задохнувшись от возмущения, омега чуть ли не бегом приблизился к альфе вплотную и прокричал тому прямо в лицо: -Он заставил меня поверить в то, что я чего-то стою! -Как-то ты спрашивал, что есть у тех шлюховатых бет, которых я трахаю, чего у тебя нет. И я призадумался, это ведь ахуенный, мать его, вопрос! И да, они достаточно сексуальны даже без феромонов, но дело не в этом. Я мог с ними разговаривать, потому что им было что сказать! -Я здесь! – Омега ударил себя в грудь, как бы показывая, что вот он – действительно стоит здесь, напротив альфы. – И мне есть, что сказать! -Кроме как выносить мне мозг своим цветочным магазином и кухонными занавесками! Они многое в жизни повидали, кому-то крепко досталось! И им приходилось бороться и добиваться! – Альфа тыкал пальцем омеге прямо в лицо, словно бы обвиняя его во всех их проблемах, словно, Джозеф был виновником их разлада. -В отличие от меня? Ты это хочешь сказать? – Дальше Джозефа понесло, его речь сорвалась в один сплошной неразборчивый вой, а сам он аж подпрыгнул на месте от захлестнувших его эмоций. - А кто, блять, хотел чтоб так было? Кто, блять, ныл и психовал от одного факта, что я пойду учиться на юриста? Кто, хуесос ты драный, запер меня в четырех стенах, ограничив мои передвижения домом и магазином? -Ну, кто ж знал, что после этого ты только и будешь, что ныть и ныть, и ныть, и ныть! Нахуй! Заебало! – Снова схватив омегу, он крепко стиснул его тонкие запястья, лишая свободы рук, и потащил того в сторону кровати. – Заебало ходить у тебя под каблуком, до-ро-гой! Не нравится, что я трахаю шлюх? Ты знал, на что идешь! Лицемер! То, что произошло после, Джозеф помнил урывками. Альфа грубо швырнул его на кровать, наваливаясь сверху и утробно рыча что-то совершенно неразборчивое, он принялся сдирать с омеги одежду. -Ненавидишь меня, но в гон послушно раздвигаешь ноги? Говоришь мне в глаза, что любишь другого, и рассчитываешь, что я так просто это оставлю? Клыки, сомкнувшиеся на его шее, не стали неожиданностью, ведь альфы очень любили показывать свое превосходство именно так – клеймя омегу, вонзая зубы в наиболее уязвимую область, оставляя свою метку у того на шее. Довольно предсказуемый ход событий. Но вот чего Джозеф совершенно точно не ожидал, так это того, что альфа начнет покрывать укусами все его тело. Плечи, руки, живот, бедра, спину тоже. Открывая доступ к тому или иному участку тела, он с наслаждением вылизывал оголенную белоснежную кожу омеги, а затем вонзал острые, как бритва, клыки в незащищенную плоть. -Думаешь, я позволю какому-то уебку увести моего омегу? Ни один выблядок и пальцем к тебе не притронется. Ты. Только. Мой! Надсадные хрипы Джозефа, он сорвал голос от криков, заполнили темноту спальни, где воздух стал осязаемым от звенящего в нем напряжения и густого, оседающего металлом на языке, запаха крови. Каждый новый укус сопровождался острой вспышкой боли и последующим тонким скулежом омеги. Новые и новые кровоточащие раны от зубов и когтей альфы покрывали тело Джозефа сантиметр за сантиметром, пока он безвольной, сломанной тряпичной куклой неподвижно лежал под альфой на мокрых, пропитанных кровью, слезами и другими телесными жидкостями простынях. Было больно, но недостаточно для того, что провалиться в блаженное небытие. Сознание, словно, насмехаясь над несчастным омегой, не спешило покинуть его, даря избавление от страданий. Альфа же тем временем решил перейти к следующему этапу «наказания». Злость и похоть, навеянная гоном, смешались в термоядерный коктейль, гоня по венам альфы вместо крови раскаленную лаву. Звериные инстинкты полностью подчинили его сознание, сейчас им двигало лишь животная похоть, подогретая вкусом железа на языке. Пометить. Подчинить. Присвоить. Его тело, ставшее одним большим пульсирующим комком нервных окончаний, брали, драли, кусали и вколачивали в кровать с такой силой, что смерть от нехватки кислорода уже казалась вполне реальной и скорой. Для Джозефа те часы просто слились в сплошной поток адски болезненных ощущений, когда все, что ты ощущаешь – это твердая и горячая плоть, безжалостно таранящая твое нутро, прошивая, казалось, насквозь, да слезы, скатывающиеся по вискам на подушки. Тела, как такового, омега уже не ощущал. Спустя какое-то время он выплыл из небытия, которое хоть на немного укрыло его в спасительных объятиях забвения. Теперь Джозефу казалось, что все, что ниже пояса превратилось в мягкую кроваво-красную кашицу, которую он довольно смутно ощущал. Он не чувствовал тело ниже пояса; а осознавал, что в него продолжают вколачиваться только из-за размашистой амплитуды движений альфы, которая заставляла его израненную тешку проезжаться по отвратительно мокрым и холодным простыням. В следующий раз он открыл глаза уже в больнице, лежа в белоснежной палате в полном одиночестве и не ощущая боли от слова совсем. Ему кололи морфий – это многое объясняло. Например, то, что он не выбросился из окна, не вскрыл вены или просто не раскроил себе башку о стену. Но, признаться, сделать хоть что-то из вышеперечисленного было бы весьма проблематично, так как Джозеф не мог стоять прямо еще две недели.»flashback
-Как мне потом сказали, он сам отвез меня в больницу. Говорили, бесновался, сыпал угрозами, умолял помочь мне, потом плакал, сидя под дверью моей палаты, не решаясь зайти внутрь. Ага, как же! Так я и поверил, что этот мудозвон оторвался от своих шлюх и провел в больнице хотя бы час! – Джо весь подобрался, глаза горели праведным гневом, а удлинившиеся коготки до крови впились в ладошки. - Я потерял много крови, поэтому пробыл без сознания довольно долго, несмотря на переливания. Но даже так, когда я был готов к выписке укусы, оставленные его клыками, все еще не зажили. Некоторые гноились, из-за чего и остались такие заметные шрамы, кожа долго не могла зарубцеваться. -После выписки тебя забрал он? -Нет. Он хотел, но не успел. Одна медсестра помогла мне заявить о домашнем насилии и подать прошение на добровольное помещение меня в специальный изолятор для омег, подвергшихся какому-либо роду насилия. В общем, из обычной больницы я сразу отправился на реабилитацию. -Почему тебе пришлось самому подавать это прошение? – Диксон вскочил на ноги, нервно заметался по комнате из стороны в стороны, ероша волосы на голове. – Они что, не поняли, что случилось? -Мы истинные, Дэрил. – Как маленькому повторил Джо. - Такие пары не принято разделять без согласия обоих партнеров. Поэтому мне бы не одобрили ни развод, ни переезд в другую страну, ни даже этот изолятор. Они согласились отправить меня туда только с обязательным условием, что мой альфа сможет посещать меня, когда ему захочется. -В каком смысле? Что значит, «когда ему захочется»? Они что,.. -Он редко приходил, да я и не горел желанием его видеть. Мне было страшно каждый раз заходить в комнату для посещений, где он уже ждал меня, и видеть его, здорового, довольного собой и жизнью, ублюдка. Нас разделяла решетка, как в тюрьмах, мое условие, но он мог держать меня за руку. – Омега рассмеялся. – Я никогда не позволял ему этого. Смотрел на протянутую ладонь, видел немую мольбу, спрятанную в глубине его темных глаз, и ни разу не соприкоснулся с ним и миллиметром кожи. -А потом? Ты же вышел из этого изолятора? -Нет. Я был все еще там, когда начался весь этот хаос. Пациенты того учреждения не любили выходить из палат, поэтому в коридорах было пусто, а персонала там всегда было мало. На самом деле то, что случилось с миром, дало мне надежду. Показало, что есть вещи хуже, чем то, что я пережил. Дэрил вдруг приблизился к дивану, на котором сидел омега, присел на корточки, заглядывая тому в глаза, и тихо с надрывом в голосе спросил: -Можно..обнять тебя? Просто обнять, без всякого. Находясь в руках Диксона, Джо ощутил давно забытое чувство защищенности. Все-таки он был прав, когда посчитал этого альфу «безопасным», с ним действительно не было страшно. А запах костра и леса больше не заставлял омегу внутри рассерженно шипеть и выгибать спину. Умиротворенно прикрыв глаза, Джо сам не заметил, как задремал.