Прошлое или настоящее?

Была ещё темная ночь, когда Джо проснулся. Весь мокрый от липкого холодного пота, он дышал загнанно, как лошадь, бегущая галопом уже пятый час к ряду. Его сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, так сильно и часто оно билось. Слезы ужаса застыли в его васильковых глазах, туманя взор, заставляя окружающие предметы размываться. Снова этот проклятый сон. Снова боль, слезы и кровь. Омега давно перестал считать - не то чтобы в злоебучем апокалипсисе можно было нормально ориентироваться во времени, - но, сколько длится его персональный ад, он счет не вел. Что до причины его кошмаров, ее он знает. Его страхи не пришли ниоткуда, не появились вдруг. У всего есть первоисточник. У его страхов тоже он был. Однако теперь, когда время слилось в одно болезненно-долгое «давно», все это не имело смысла. Источник его кошмаров, мужчина, которому он поклялся посвятить свою жизнь, больше не появится на горизонте. Он растворился во времени, как дымка, и только запах цветущей вишни и горький вкус шоколада на языке напоминали Джо о Нем. «Клянетесь ли вы любить друг друга в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в … -Да-да, падре, завязывай с этими шаблонными и никому нахер не нужными фразами. – Ну конечно, Он перебил священника в самый ответственный момент, иначе это был бы уже и не Он вовсе. Его альфа ненавидел тягомотину, пустые слова, бросаемые на ветер и бессмысленную жестокость. Джо смотрел своими лучащимися любовью глазами в черные омуты напротив где, как и всегда в такие моменты, возбуждение и неуверенность перемешивались друг с другом, ведь альфа никогда не мог предугадать, какой будет реакция на очередную его выходку. Джо звонко рассмеялся, кивая головой в знак одобрения и согласия. Им не нужны эти клишированные фразы, чтобы выразить свои чувства. -Я согласен отдать жизнь за этого человека, падре. И я клянусь перед лицом Господа и всех собравшихся, что никто и когда не причинит тебе вреда. Я сберегу тебя от всего мира, Джозеф» -От всего мира ты меня, действительно, сберег, Caro. Вот только не мир был угрозой, верно? Слезы, скопившиеся в уголках глаз и не решавшиеся до этого момента пролиться, сейчас побежали горячими ручейками по щекам. Джо быстро смахнул их тыльной стороной ладони, злясь на себя за то, что поддался эмоциям и вспомнил то, что поклялся забыть навсегда. Сколько прошло с тех пор? Три года или, может, лет шесть? Если так прикинуть, то мир перевернулся с ног наголову пару лет назад. И ещё где-то два года с небольшим он жил в специальном изоляторе для омег, пострадавших от насилия и неготовых больше выходить в «открытый мир». Выходит, это началось лет пять назад. - Давно. Хрипло сорвалось с сухих губ омеги в темноту, но она ему, конечно, не ответила. Никогда не отвечала, лишь принимала иногда в свои объятья, помогая сбежать от боли, страха и отчаяния, что преследовали Джо все это время. Однако с тех пор как он переступил порог «убежища для омег» реальность стала помягче и темнота отступила. Стала сторонним наблюдателем, прохожим, что позволяет себе лишь задержать взгляд, но не вступить в контакт. Не то чтобы Джо было это нужно, по крайней мере, не тогда когда его пичкали успокоительными и проводили курс реабилитации. Омега хотел снова вернуться к нормальной жизни, казалось, он уже был готов, но раз за разом, подходя к воротам изолятора, паника захлестывала сознание Джо, заставляя трястись от страха и ужаса, от ощущения боли, что неминуемо обрушится на него, стоит только оказаться за воротами. Он ненавидел трястись у двери, боясь выйти на улицу и столкнуться там с Ним. Он ненавидел себя за слабость и Его за то, что сделал его таким. Джо был сильным. Джо бежал остервенело и гордо, но Он заставил его споткнуться. Падение было болезненным, если уж начистоту. Джо поклялся себе, что больше ни один альфа не приблизится к нему. Ни один из них больше никогда не причинит ему боль. Это была его ошибка: он искал себе защитника в то время, когда не нуждался в нем, когда сам мог справиться со всеми страхами и опасностями. Теперь же – когда мир пошел по пизде, когда Джо не в состоянии был больше сам распоряжаться своей жизнью, когда был зависим от людей, как никогда, - Джо нуждался в защитнике, но больше не искал его. Он умрет рано или поздно, одинокий, разбитый, сломанный, но свободный. До рассвета оставалось ещё пару часов, но парень знал, что глаз он больше не сомкнет. Поэтому он продолжил лежать и смотреть в потолок, прикидывая, чем ему предстоит заняться сегодня. В принципе дел у него не так уж много. Из-за его вторичного пола, Джо не берут на вылазки, не ставят в дозор, не поручают ничего по-настоящему серьезного, стоящего того, чтобы вставать по утрам с кровати. Омег в мире апокалипсиса берегут еще сильнее, чем раньше. Джо считал, что рано или поздно, выжившие начнут обязывать омег рожать. Среди Александрийцев такие разговоры пока не велись, но численность выживших очень мала, поэтому совсем скоро люди начнут задумываться над возможностями демографического роста. Джо боялся этого, хотя и был частично защищен. Он – повязанная омега, а значит, не сможет родить не от своего альфы. Да и его запах должен отталкивать всех желающих. Но Джо не верил в сказки. Рано или поздно, если омег обяжут рожать, его эта участь не минет. Возможно, к нему просто приставят альфу, чтобы «пытаться». Отвратительно. Попытавшись отвлечься, Джо вспомнил то единственное, что приносит ему радость, - раз в неделю он выбирался за какими-нибудь травами или корешками, что растут неподалёку от заборов Александрии. Это было отличной возможностью, наконец, заняться чем-то интересным и действительно полезным. Конечно же, его не отпускали одного, каждый раз приставляя альфу для «охраны», как они говорили, для «надсмотра», как говорил сам Джо. Как-то раз омега удрал от своего надзирателя, ловко запутал следы и замаскировал запах, обмазавшись травами. Он несколько часов просидел на каком-то дереве, затаившись в зеленой кроне, и только когда лучи заходящего солнца окрасили все в ржаво-красные цвета, Джо двинулся обратно. Альфа к тому моменту уже потерял надежду найти удравшего травника, вероятно, он знал, что омега вернется. А как же иначе? Идти-то ему некуда. Вероятно, альфа рассчитывал в следующий раз быть проворнее и не дать Джо сбежать. Однако следующего раза не было. Джо вытребовал, чтобы если уж его не отпускают одного, то с ним ходил один и тот же альфа. Когда было нужно, Джо умел быть обаятельным мальчиком-зайчиком и включать внутреннюю омегу на все 120%. Альфы были альфами и велись на раз-два. Выбор Джо пал на Дэрила Диксона. Это не было планом по привлечению внимания Дэрила, а даже наоборот. С ним Джо чувствовал себя в безопасности как никогда. Дэрил был единственным, кто ни разу не посмотрел на Джо, как альфа смотрит на омегу. Надо сказать, да, главным страхом для него по-прежнему остаются люди. В мире, где толпы ходящих, готовых обглодать тебя до костей, бродят по улицам, Джо боялся именно живых людей. С ними никогда не знаешь, откуда ждать удара. С зомби все куда проще – они хотят тебя съесть. Только и всего. Надо сказать, Джо здесь не нравилось. Смутное чувство опасности постоянно преследовало его, зудя под кожей, раздражая и заставляя нервно дергаться от каждого шороха. Угроза, казалось, исходила отовсюду, пока он находился в стенах поселения, пока люди видели его. Опасность нависла над ним и уже занесла руку для удара, осталось только спровоцировать её. В последнее время это чувство только усиливалось. Душило его ночными кошмарами, преследовало пугающими шорохами и тенями наяву. Жить в постоянном страхе снова Джо не хотел, это было невыносимо. Однако и идти ему было некуда. Омега не боялся умереть. Однако не смерть – самое страшное, верно? Люди в Александрии были мирными, но другие – нет. За время скитаний по руинам некогда процветающего мира Джо увидел и пережил многое. Он не хотел повторения, поэтому оставался на месте. Ждал, когда напряжение достигнет пика и грянет гром. Снова. Кажется, подобные ситуации - его судьба. - Бессердечная сука. Будильник запищал - 05:30. Джо невесело усмехнулся мыслям, вдруг посетившим его сегодняшним утром, и поднялся с кровати.