Сеул: хроники тёмных

      Тэхён, лежа на боку, прижимался спиной к обнаженной, влажной от пота груди Чонгука. Тяжелая рука, перекинутая через его талию, приятно и как-то правильно придавливала к кровати, чужие пальцы мягко скользили по низу живота, Чонгук поглаживал, будто совершенно не отдавая себе в этом отчета. Теплое дыхание щекотало затылок, а сил не было от слова «совсем», потому что даже дойти до душа казалось невыполнимой задачей. В приоткрытое окно уже били рассветные лучи, выходит, что они всю ночь наслаждались друг другом, голодные, ненасытные, жадные до ласки… Интересно, он ходить-то сегодня сможет? Хотя после первого — немного жесткого секса, как и просил Тэхён, — все последующие Чонгук был нежен и осторожен, будто пытался извиниться за грубость.       Сейчас Тэхёну хорошо: он был совершенно обессилен, но это такая — приятная слабость.       — Уже наступило завтра, — негромко заметил Чонгук.       Тэхён внутренне вздрогнул, сразу догадавшись, на что тот намекает. Ему по-прежнему не хотелось обсуждать произошедшее, он боялся, что, узнав всю правду, Чонгук отвернется от него, ведь неспроста между его непутёвым папашей и всеми остальными кланами настолько… кхм, напряженные отношения. Что, если он перестанет быть частью Варлоков? Ведь по сути не является им. Может, стоит молчать? Не рассказывать про Муёля, сделав вид, что этого разговора просто не было?       Нет.       Рано или поздно правда, какой бы отвратительной она ни была, все равно вылезет наружу, да и не хотелось ему лгать, ведь кому как не Чонгуку можно довериться? Прикрыв глаза, словно собрался нырнуть в омут с головой, Тэхён, чтобы отступать было некуда, выпалил главное:       — Хан Муёль… он мой отец.       Вообще, не хотелось в это верить, было мерзко оказаться связанным с таким человеком.       — Живой, значит, — голос вибрировал от злости, Тэхён, даже не видя его лица, буквально кожей ощущал исходящие от Чонгука волны ненависти.       — Расскажешь, что между вами произошло?       Так было легче. Лишь слышать голос, не смотреть, не видеть разочарования или, что еще хуже, сожаления во взгляде. Хотя Тэхён и так чувствовал, как Чонгук напрягся, даже ладонь, которой тот гладил его живот, сжалась в кулак.       — Мы уничтожили их, — от тяжелого выдоха волосы на затылке обдало теплым воздухом. — Эти люди, они… не привязаны к Источнику. Они называли себя кланом, словно насмехаясь над нами, даже название придумали — Анахореты, но, по сути, просто брали нашу силу, не отдавая ничего в ответ. Ты же помнишь, что связь с Источником — двусторонняя?       — Помню, — ответил Тэхён, накрывая кулак Чонгука своей ладонью и осторожно поглаживая острые костяшки пальцами, без слов прося успокоиться.       — Логично, что если из Источника всегда забирать, не наполняя его, то рано или поздно он иссякнет. Когда эти люди появились на территории Кореи, Оракул обратил на них свое пристальное внимание, зная, к каким последствиям такое расточительство может привести. Мы неоднократно просили их вступить в кланы, пытались убедить, приглашали на переговоры. Но этим тварям было невыгодно. Зачем? Сами себе хозяева, наделенные огромной силой, любой из них в одиночку мог одолеть среднестатистического представителя другого клана. А потом они решили, что нас нужно проредить, и стравили между собой глав Мороев и Варлоков.       Охренеть.       — Как им это удалось? — спросил осторожно, понимая, что тема довольно щекотливая и неприятная.       — Магия крови, — тяжело уронил Чонгук. — Они передали некоторые знания главам кланов, обещая поддержать, манипулировали и лгали, взращивая ненависть. Убили нескольких вампиров и выставили все так, словно это наших рук дело, а Морои ожидаемо стали мстить.       — Но почему вы им поверили? — Тэхён понимал, что главы кланов далеко не идиоты, вряд ли бы они так легко доверились чужакам.       — Эти люди — прекрасные манипуляторы. Были среди Варлоков те, кто пытались убедить нашего главу отступить, не ввязываться в очередную войну, но тот уже был слишком одурманен силой, считал себя всемогущим. И… — позади раздался судорожный выдох, — магия крови сводит с ума, Тэхён. Она пробуждает все самое темное, что есть в человеке, возводит все пороки в абсолют, заглушает голос разума; все, чего ты желаешь, находясь под ее воздействием — это власть, и плевать, на какие жертвы придется пойти. Она медленно вытравливает из тебя все человеческое.       — Звучит так, словно ты испытал это на себе, — тихо заметил Тэхён.       Голос у Чонгука был таким ломаным, да и говорил тот будто не о главе своего клана.       — Да, — подтвердил тот. — Когда Морои в качестве мести за якобы убитых нами вампиров практически уничтожили наш клан, а главы из-за трудного боя были ослаблены настолько, что просто не могли продолжать, я обратился к магии крови.       Что-то не вязалось. Тэхён все же развернулся, ему было жизненно необходимо посмотреть на Чонгука, увидеть его чувства, которые звенели дрожью в голосе.       — Но откуда ты про нее знал? Когда научился использовать?       Чонгук, лицо которого теперь находилось прямо перед его собственным, поджал губы и отвел глаза в сторону. И, черт возьми, за все время Тэхёну никогда не приходилось видеть его таким: растерянным, пристыженным, сломленным.       — Я был одним из тех, кто больше всего поддерживал путь, выбранный нашим главой. И он передал мне знания, не все, конечно, но некоторые. Тогда, ослепленный яростью и убитый горем, я готов был на все, лишь бы уничтожить клан Мороев. Это… — Чонгук запнулся, его взгляд был направлен вникуда, — я смутно помню произошедшее, в какой-то момент просто потерял контроль, и единственное, что четко отпечаталось в памяти — это жажда убийства. Я не разбирался, кто передо мной — боец или рядовой морой, слабый новообращенный, который еще толком ничего не может, или ветеран, что убивал варлоков совсем недавно. Я уничтожал их всех — настолько был ослеплен яростью и бурлившей внутри силой.       Чонгук вновь замолчал, его грудь быстро вздымалась от частого дыхания, а Тэхён даже представлять боялся, насколько трудно ему было переживать и гибель своего клана, и тот факт, что он сам сотворил той ночью.       — Ты не виноват, — он сел на кровати и запустил ладонь в волосы Чонгука, вынуждая посмотреть на него, — не виноват, слышишь? — Взгляд, направленный на него снизу вверх, был таким открытым и заполненным застаревшей болью, что где-то за ребрами сдавило.       — Я был правой рукой нашего главы, мог хотя бы попытаться отговорить, но вместо этого оказался ослеплен возможностью заполучить больше силы. Именно я тогда слишком много взял из Источника, практически опустошил его, за что мой клан расплачивается до сих пор. Все думали, что я не выживу после такого, но спустя месяцы комы, я все же пришел в себя и увидел, во что превратились некогда сильные Варлоки.       Больно. Хотелось бы ему сейчас забрать себе хоть малую часть того, что до сих пор испытывал Чонгук, но это невозможно. А еще, он ведь не настолько сильный, он, наверное, не смог бы пережить все это и не опустить руки. Но Чонгук не такой.       — Ты все исправишь, — собственный голос дрожал, как бы ни хотелось звучать уверенно, — уже исправляешь. Когда-нибудь твой… то есть наш клан восстановится, а Источник вновь вырастет.       — Тэ… — Чонгук сгреб его в объятия, уткнувшись носом в грудь, — спасибо за то, что ты есть. За то, что присоединился к нам.       Наверное, его должен был задевать тот факт, что Чонгук изначально видел в нем лишь возможность поднять свой клан с колен, но нет, ничего такого. Тэхён знал, видел, что нужен Чонгуку, понимал, что важен ему не из-за одной лишь силы, которую может отдать Источнику. И сейчас искренне радовался, что может хоть чем-то помочь, а не только доставлять проблемы.       — Мне хорошо здесь, — он запнулся, но все же закончил: — с тобой. И со всеми вами.       Он не лукавил. Пускай Тэхён еще не успел полностью влиться в клан, но уже сейчас ощущал себя частью большой семьи — первой за всю его жизнь. Практически посторонние люди относились к нему лучше, чем родная мать, не говоря уже о внезапно нарисовавшемся отце. Но самым важным был Чонгук, который лез за ним в любую передрягу, защищал, спасал, учил, заботился и оберегал. И по-своему любил.       — Спасибо, — снова поблагодарил Чонгук, подняв голову. А затем потянул Тэхёна на себя, чтобы поцеловать — мягко и так трепетно, что дурацкое сердце опять защемило от нежности. Этот абсолютно невообразимый человек, сильнейший из Варлоков, глава целого клана, сегодня предстал перед ним с совершенно другой стороны. Позволил увидеть его в момент слабости, открыто признал ошибки и дал понять, что нуждается в нем — в Тэхёне.       Им стоило продолжить разговор, у Тэхёна осталось множество вопросов, но ему хотелось остаться в этом моменте, продлить его хоть немного. Чонгук прижимал к себе, одними лишь объятиями обещая, что защитит, укроет от целого мира и не даст в обиду, а он сам не мог перестать целовать горячие губы, касаться теплой кожи, водя по чужой спине кончиками пальцев. На улице уже слышались голоса проснувшихся соклановцев, когда Чонгук снова брал его — входил тягуче-медленно, прижимаясь всем телом и выдыхая, сквозь негромкие стоны в самые губы.

***

      Чонгук предполагал, что наутро в их особняке будет полнейший дурдом, но неверно оценил масштабы грядущего пиздеца — иначе назвать происходящее он не мог. Первым, кто наведался к ним с самого утра, был новичок клана Мороев — Ким Сокджин. И ладно бы тот один приперся, Чонгук бы еще это как-нибудь пережил, но нет же — Чимин сопровождал его, прикрываясь тем, что не может отпустить одного на территорию враждебного клана. Учитывая ситуацию, «враждебными» их можно было назвать с сильной натяжкой, да и понимал Чимин, что никто из них не посмеет тронуть Сокджина — уж слишком крепкие отношения связывали его с Тэхёном.       — Рад, что ты в порядке, Тэхён, — Чимин улыбался клыкасто и уж больно оценивающе оглядывал того с ног до головы. — Слышал, что у тебя внезапно родственнички появились, кхм, нежданные, — ну да, Чонгук сообщил новости Юнги, а от него они разлетелись по всем остальным заинтересованным. — Не планируешь теплого воссоединения семейства?       — Отстань от него, — вмешался Сокджин, ревностно прикрывая собой Тэхёна.       Вообще, подобное поведение было вне клановой субординации, особенно четко соблюдаемой как раз в клане Мороев. Но, видимо, у Сокджина имелись некоторые привилегии, потому что Чимин лишь сверкнул алыми глазами, но благодушно кивнул.       — Действительно, — елейно так, аж скулы свело, — что ж это я? Главное, что все закончилось хорошо и вы вернулись невредимыми. Кстати, Чонгук, я официально прошу у тебя разрешения на то, чтобы мой соклановец посещал ваш особняк. Ты же не против?       Вообще, еще как против. Чонгук посмотрел на ехидного Чимина, которого до зубовного скрежета хотелось выставить из своего дома, перевел взгляд на Сокджина, что всем своим видом выражал твердое намерение приходить к Тэхёну, а затем на самого Тэ, в глазах которого светилась искренняя радость от встречи с другом — и просто не смог отказать.       — Пускай приходит, — скрепя сердце, согласился Чонгук. А заметив, каким предвкушением зажглись глаза Чимина, добавил: — только без сопровождающих, — и искренне насладился почти детской обидой, что мелькнула на лице мороя. — Гарантирую, что ему здесь никто не причинит вреда.       На этом паломничество в его дом не закончилось. Глава клана Ликанов сопровождал Джинхо и еще двоих оборотней, которых Чонгук не знал, но помнил, что обоих накануне Юнги вытащил из-под завалов.       — Они очень хотели повидаться с Тэхёном, — пояснил Намджун. — Знаю, что наши кланы не в лучших отношениях, но, учитывая обстоятельства, я не смог отказать.       Чонгук, смирившись с тем, что гостей не избежать, лишь махнул рукой, впуская очередных чужаков в дом. Джинхо, что примечательно, сразу кинулся обнимать Тэхёна, а у него самого в груди неприятно кольнуло ревностью — этот оборотень и без того был как бельмо на глазу, а теперь раздражал еще больше. Но пытаться ограничить общение Тэхёна с кем угодно — изначально провальная затея, это Чонгук уже успел понять. А оттого лучшим решением будет смириться, что этот оборотень никуда не денется. Только…       — Я думаю, — Чонгук подошел ближе и скользнул рукой на талию Тэхёна, — тебе все же стоит соблюдать постельный режим. Хотя бы пару дней, — и мило улыбнулся, сверля Джинхо тяжелым взглядом. Если до этой секунды оборотень аж светился весь, то теперь поутух и даже отступил на шаг, заметно побаиваясь Чонгука.       — Да я же в порядке, — прозвучал неуверенный ответ.       — Ты потратил много сил, едва не погиб и толком не выспался, — он посмотрел на Тэхёна, продолжая прижимать его к себе. — Давай хотя бы сейчас не будем спорить, хорошо? — и, наклонившись, добавил тихо, чтобы слышно было только им двоим: — Не заставляй меня тащить тебя наверх телекинезом, на глазах у всех.       Тэхён поджал губы и закатил глаза, после чего незаметно ткнул Чонгука костяшкой пальца в бок.       — Ты прав, — и, повернувшись к остальным, вежливо попрощался. — Мне действительно нужно отдохнуть. Увидимся завтра в универе, Джинхо?       Намджун еще раз поблагодарил за спасение ликанов, Сокджин условился встретиться с Тэхёном завтра, и Чонгук наконец выпроводил всех из дома. Однако стоило только захлопнуть дверь, как в кармане брюк завибрировал телефон.       — Хосок?       — Ты же понимаешь, что мы должны уничтожить каждого представителя Анахоретов? — без предисловий тяжело уронил Оракул.       Чонгук прошел на кухню и, убедившись, что Тэхён все же послушался и поднялся в спальню, ответил:       — Я не дам тебе причинить вред Тэхёну, Хосок.       — Мне не нужно твое разрешение, Чонгук. Ты забыл, что моя сила позволяет мне…       — Твоя сила позволяет тебе отнять одну жизнь, — перебил Чонгук с нажимом. — А я всегда буду рядом с Тэхёном. Кого из нас ты прикончишь? — Хосок молчал, лишь слышалось в трубке его ровное дыхание. — Сейчас не то время, чтобы ссориться с Варлоками, Оракул. Предлагаю решить этот вопрос, когда разберемся с остальными.       — Хорошо.       — И ты не тронешь Тэхёна до тех пор, пока мы не убьем остальных анахоретов.       — Даю слово, Чонгук, — все так же спокойно, — но после — ты знаешь, я не смогу оставить его в живых.