Рубец в пол-лица

Михе не спится. Которую ночь. Он снова ночами просто лежит рядом с сопящим Андреем, гипнотизируя потолок. Ни строчки не придумается, ни мотивчика. Ни нажраться не хочется, ни ширнуться. Да и за последнее ему бы все конечности поотрывали. Они просто существуют с Князем в небольшой квартирке в спальном районе Питера. Альбом лениво пишется, бессонница Горшка прогрессирует. Он смотрит на затылок Андрюхи, потом на желтизну рассвета, пробивающуюся между голубых облаков за окном. Больше лежать не хочется. В теории - утро же наступило. Миша скидывает с ног одеяло и встает, хватая со стула футболку. Дверь в спальню немного скрипит, но Миха осторожен. Эта его тупая болячка не должна мешать спать хотя бы одному обитателю этого прибежища, полного полуночников. Во множественном числе - потому что сиамский лупоглазый котяра сначала долго таращится на босые ноги безоружного Горшка, а потом кидается на них, царапая. - Отцепись, дура, блин! - шипит на нее тихо, откидывая животину. Она никогда его не любила. Горшку вообще собаки больше нравятся. Он идет до туалета, потом в ванную. Глаза - красные, но сна - ни в одном. Он просто ненавидит весь мир. Вода не освежает, нихуя. Капли прокатываются по лицу, и стоит последней упасть обратно в раковину, как еще больший груз наваливается на плечи. Сразу вся тяжесть мира падает на него, пару часов сна днем не спасает его от истощения и необоснованной ненависти ко всему сущему. Миха смотрит на себя в зеркало - осунулся, зарос, лохматый весь, как леший, ё-моё. Побриться бы. Тянется за бритвой и мысли нехорошие в голову лезут. Это все недосып. Да, точно он. Выходит из ванной все же через десять минут. Бритым лучше. Отрастет заново, похер. На кухне он ставит чайник и, пока тот кипятится, пялится в окно на балконе да курит. На улице пусто, пока не проходит какой-то медлительный парень. "Счастливый" - думает Горшок. Парень пьян. Горшку пить не разрешают, хотя он все равно иногда бухает как черт. По-другому не получается. Андрюха понимает, но, зараза, выливает в раковину все, что крепче пива. Разве же это забота? Кипяток льется в кружку с крепкой заваркой, свет на кухне вырубается, дверь в гостинную закрывается. От скуки он разваливается на диване и врубает телевизор, листая каналы абсолютно бесцельно. Средненькие мелодрамы, мультики, передачи про теории заговора, повторы заумных телеигр. Всякая хренотень, абсолютно неинтересная никому, кроме тех, кому не спится. Каналов немного, смотреть нечего. Либо Смешарики, либо "Самый умный" выпуск номер какое-то охуеть длинное число. И если честно, мультфильм про кучу круглых цветных животных выглядел умнее на фоне быстроворочающей языком Канделаки. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, а Михе в последнее время нихера чё-то не везет, так что Смешарики быстро кончаются, и пошла занудная тягомотина. Еще клик на пульте, и снова по кругу: НТВ, Пятый-Санкт-Петербург, Евроспорт, еще куча херни. И то, что он пропустил в первый раз - MTV. Возможно, хоть что-то культурное. Может, он хоть уснет под неплохих RHCP или тех бледнолицых эмо в камзолах. Хоть что-то похожее на музыку. Но, как выяснилось уже на практике, везенье - это не про Мишу сегодня. Именно для него прямо сейчас начинается чарт говномузыки. Ебаное R&B. Темнокожая девчонка с густонакрашенными смоки-айс дергается под биты в окружении таких же полураздетых, непонятно что выражающих своими лицами дам и парней, которым ее лишь бы облапать. Горшок кривится, потягивая чай, читая всплывающий текст о том, что это вообще-то новый клип на хитовую песню. Хитовую в кругах дебильных подростков очевидно. Тех самых, где любят всяких ранеток и прочую ерунду. - Тут и так раздражение одно, ты еще приперлась, ё-моё. Не ори, блин, Андрюху разбудишь! Кошачья особь, долго добивавшаяся открытия двери, самодовольно смотрит и, напоследок царапнув несчастное лакированное дерево когтями, заходит в гостинную, сразу занимая нагретое михиной жопой место. - Э, морда, а ну кыш, блин! Рука пытается согнать этот комок шерсти и наглости, но с взвигливым ором эта хвостатая сволочь оставляет ему боевую, блин, рану, от которой Миша шипит и отдергивает руку, слизывая выступившую кровь. - Ну и пошла нахер, дура. Какого хера он завел тебя вообще, блин. - бурчит и падает неподалеку, дальше наблюдая за тем, как одни парни в цепях сменяют других, как одни грудастые девки лапают других таких же. И все это на фоне ночных небоскребов, пока у него фон панелек и раннего утра. Зачем смотрит - а фиг его разберет. Знакомится с индустрией, так сказать. Чтобы раз увидеть - и больше никогда в жизни. - Вот нет чтобы что-то нормальное, так эта херь. Ночами не спать и так выматывает, ё-моё, понимаешь, а тут это. Включил телик и, блять, здравствуй Америка ЭмТиВи. У них там вечерок наверное, а у нас тут в городе гаснут огни ночные, блин... Блин. Слышь, а неплохо. Сидит и с котом разговаривает. Точно сбрендил уже с недосыпа. А коту все равно. Посмотрит на него как на дебила - и снова лапы лизать. Мда, Горшок, тебе точно пора рецепт на снотворное выбивать. Но пока ему нужна бумажка. Любая. - Здравствуй, Америка ЭмТиВи, в городе гаснут ночные огни... Ха! Не заржавела бошка еще, ё-моё! Он расплывается в улыбке во все вставленные тридцать два и озирается по сторонам в активном поиске бумаги с ручкой. У него в голове даже всплывает вдруг придуманная на днях мелодия, которую он наиграл совершенно случайно, опять не уснув вовремя. Телик идет нахер - уже не интересно. Кошка - тоже. Хотя постойте, хороший герой для песни. Злобная котяра. Да, он заявит всему миру о своей нелюбви к этой животине. Может хоть так Князь его услышит и вышвернет ее нахрен. А сам Андрей дрыхнет, развалившись на всю кровать, почувствовав свободу. Миха, осторожно, стараясь не шуметь, пробирается в спальню, хватает со стола первый попавшийся бумажный носитель с пишущей принадлежностью и сматывается из комнаты в кухню. Где снова наливает чай, закрывается вместе с кошкой, что пришла требовать жратвы, и садится над тетрадкой, что оказалась князевской. Но, если честно, похер. Пусть будет как в старые-добрые - все общее, все "наше". Он пьет какой-то почти что чефир, не замечая как совсем рассветает, а в его голове уже и партия барабанов, и соло, и вообще он уже на сцене с этой песней, а толпа ему подпевает. Кошка настойчиво требует жрать, уже запертая на балконе, но Горшку плевать - Андрюха отмашки не давал, значит сиди голодная, а мне - некогда. Но эта засранка все таки добилась своего. Дверь в кухню шуршит по полу, и, потирая глаза, заспанный и взъерошенный Княже оказывается на пороге. - Ты чё опять не спал?...О, и побрился. Миха кивает и возвращается к писанине, завершая строчку. - Зато я это, Андрюх, песню нам написал, понимаешь, да? - сбивчиво говорит, - Включил я телик ночью, а там, эта, рианна или как ее, ё-моё, скачет. Ну вот я и разозлился так, что вот, блин! И эта, дура хвостатая твоя, задрала. Кошатина, выпущенная Андреем с балкона, недовольно зашипела и, будто специально, потерлась об князевские ноги, довольно принимая почесушки за ухом, чувствуя михин ревнивый взгляд на себе. - Да ладно тебе, ты к ней нормально относись, и она к тебе будет ласковая. Животные чувствуют когда к ним с добром. - Она мне чуть ногу утром не откусила, ё-моё! Это не животное, Андрюх, блин, это демон! Тот лишь смеется, да корма в миску с горкой наваливает. Миха дописывает, Андрей шлепает в ванную. Наспался, чего уж. - Давай, поведай, чего ты там в моей тетрадке начеркал. Он, вернувшись, прислоняется к столешнице гарнитура, складывая руки на груди. Его короткие волосы теперь мокрые, лицо свежее, будто он спал все восемь часов и совсем не лег в два. Миха, довольный, расплылся в улыбке. - Ну, кароче. Там эта... Попса всякая играла по телику, вот я и подумал, понимаешь, типа песня про утро. Вот я встал, чаю там себе сделал, все дела. Телик врубил, а там херня голимая, ё-моё. Ну и про скотину эту написал, - кивает на хрумкающую корм кошатину, - Только вот строчка придумалась про троих, типа, про нас вот всех, понимаешь? А кто третий? Ну и я подумал, эт самое, ну, придумать пса. И эта песня, на самом деле, простая, типа мне не нравится эта вся хрень на MTV, а кошка с собакой вечно деруться, понимаешь, да? Он замер, смотря на Андрюху, что внимательно слушал, и бровь которого ползет вверх, изгибаясь в привычном жесте. - Это типа ты меня в собаки записал? - Бля, Андрюх, ну эт, как ее там, метафора - во! - пытается оправдаться, пока сам Андрей начинает ржать, - Ё-моё, на самом деле, лучше гитару притащить, это... - Да рано еще, сиди. - говорит Князев, подходя к нему, кладя руку на плечо да вороша длинные волосы, - Ты только хитяры и выдумываешь, сегодня же запишем. И снова ржет, заглядывая в текст. - Андрюх, ну я серьезно, блин! Миша возмущается, искренне недоумевая смотрит на веселого Андрея, руками всплескивает. И тот замечает царапину на кисти, перехватывает руку, смотрит. - Это твоя любимая, вон, кошара. И Андрею снова смешно. Миха взгляд отводит, губы дует, ревнует, блин. Как маленький, ей-Богу. Не вырос, не изменился. Оно и к лучшему, что так. Князев с доброй улыбкой наклоняется к мишиному лицу и, обескураживая, мягко целует в губы, а отстранившись, проводит большими пальцами по кругам под глазами. Думает: неужто он правда не понимает - никто другой ему Миху не заменит. - Надо с твоей бессоницей что-то делать. - задумчиво произносит и снова целует, только уже в щеку, сразу ретируясь к холодильнику, - Ты ел? А Миша секунду смотрит в одну точку, чувствуя, как наполняется грудь теплом, и потом расплывается в легкой глупой улыбке, закрывая тетрадку и поднимаясь со стула, чтобы тоже заглянуть в обитель еды да помочь с завтраком, с которым, между прочим, уже покончила кошка и, сидя на подоконнике, лупоглазо смотрела, как начинается день.