***
Джон мог почти убедить себя, что никакой реальной опасности им не угрожает, что это всего лишь игра, они просто играют в войну. Как огромное упражнение в стратегии. Как только дотракийцы, рыцари Долины и Безупречные ушли, а вскоре после этого ушли и люди Ланнистеров, поверить в это стало гораздо легче. На глазах у всех Дейенерис приказала Серому Червю поддерживать мир в том расположении, что они теперь называли южным лагерем. Кроме Давоса, Джона и Хоуленда Рида, никто не верил, что она хочет мира. Что-то витало в воздухе, Джон чувствовал, как это что-то ползает по его коже, зудит в его разуме, но все не мог понять, что именно. Сэма он не мог винить — друг не простил королеву драконов за то, что сожгла его презренного отца и брата. Сансу и Арью он тоже не мог винить, они защищали интересы Севера и просто презирали королеву за ее планы на него. Планы, о которых сам Джон старался даже не думать. Однажды он попытался представить, как это будет. Ему прикажут жениться на ком-нибудь, не факт, что она окажется хорошим человеком — имена и титулы были важнее. Хотя он и не мог припомнить ни одной подходящей женщины его возраста. У Сэма была сестра, и еще он вспомнил одну из Мартеллов, дочь другой ветви или что-то в этом роде. Так что, его заставляют жениться, а потом ему придется консумировать этот брак. Единственная, с кем он был — Игритт. Он не мог себе представить, что будет делать то, что они делали, с девушкой, к которой ничего не чувствовал. Это казалось отвратительным. Но опять же, лорд Эддард не знал леди Кейтилин до свадьбы. И они, казалось, полюбили друг друга, так что, возможно, Джон полюбит ту, на ком будет женат. Или они возненавидят друг друга, и это будет похоже на седьмой ад. В любом случае, ему придется зачать детей, предпочтительно сыновей. Не одного, с одним-единственным сыном может случиться всякое, ему нужно хотя бы двое. А учитывая шансы на появление дочерей, у него, наверное, будет больше детей. Это означает, что он состарится к тому времени, когда «выполнит свой долг». Хотя он никогда не собирался женится и становится отцом детям, осознание того, что вся его дальнейшая жизнь будет распланирована за него, приводило в ужас. Он старался не паниковать и даже как-то задумался, насколько сильно эта судьба отличается от той, что была бы у него, будь он законным наследником. Если бы ему суждено было сесть на Железный трон после отца, если бы Роберт Баратеон не убил Рейгара у Трезубца. Это была интересная концепция, которая сначала казалась чуждой, но чем больше он думал об этом, тем более интригующей она становилась. Не потому, что он этого хотел, а потому, что это казалось таким нормальным по сравнению с его нынешними перспективами. Да, в обоих случаях он должен был бы обеспечить линию наследования, ему все равно пришлось бы жениться ради союза, и это все равно была бы южанка. Или нет? Он действительно задавался вопросом, будучи принцем или королем, мог бы он выбрать жену с Севера. Он выбрал бы Сансу. Он не задумывался, почему, это просто казалось очевидным выбором. У нее было имя, она была красива, этого никто не мог отрицать, и она знала кое-что о правлении. Некоторые считали ее невероятно умной женщиной, но не Джон. Он видел в ней человека, готового учиться на своих ошибках. И Санса любила его, или, по крайней мере, в какой-то момент любила, потому что сейчас Джон уже не был в этом уверен. Он все еще носил ее благосклонность, но времена, когда они могли свободно говорить обо всем прошли. Они отдалились и почти никогда не оставались наедине. Он смотрел, как мужчины возводили частокол на клочке земли. Они медленно продвигались через болота, оставляя позади группы волков и северян, лучников Вольного народа и всегда парочку кранногменов. Те выводили свои группы на юг, помогая им безопасно покинуть болота, у них был приказ не сражаться, а у остальных был приказ защищать проводников. Это могло показаться несправедливым, но после потерь среди первых двух групп все смирились — умения болотных жителей были их единственным способом выжить. Джон впервые задумался о кранногменах с тех пор, как они начали свои приготовления. Все они казались ему такими хрупкими, как и сам Рид. Невысокие и довольно субтильные, с продолговатыми лицами, короткими волосами и бородами. У всех были похожие бороды, как и у лорда Рида. Это позабавило Джона, потому что он вспомнил Винтерфелл еще до того, как они все его покинули. Лорд Эддард обычно носил волосы до плеч и завязывал их за головой. Кроме сира Родрика, которому нравилась его необычная прическа с косицей под подбородком, большинство северян подражали лорду Эддарду. Либо это просто было принято на Севере и так носили все — сам Джон тоже собирал волосы сзади, это просто было удобно. Кранногмены были быстрыми и проворными, они передвигались подобно ящерицам, проворно шмыгая в тень. И все были вооружены трезубцами, для удобства нося их в специальном закрепе на спине. Для Джона трезубцы больше походили на приспособление землепашцев. И ему не терпелось увидеть, что эти маленькие человечки могут делать своим оружием. Перешеек вообще был каким-то другим миром, словно они больше не были на Севере. Джон хотел бы, чтобы Бран и Робб это увидели. Это было место, полное загадок, спрятанное среди топей. По мере их продвижения растительность становилась все гуще, и им все время приходилось вытаскивать людей из трясины, которая, казалось, хотела поглотить любого, кто сделал неверный шаг. Рид показал ему, бросив в нее камень, который едва поднял. Сначала он остался на поверхности, лишь слегка погрузившись в плотную грязь от силы удара. Но через несколько мгновений, камень начал тонуть, и глаза Джона расширились. Ил как бы медленно открывался под ним, рос кратер, и булыжник погружался, а затем топь схлопнулась над ним с мерзким чавканием. Джон сразу подумал, сколько сидит в этой грязи, и может ли магия Короля Ночи поднять их и вытащить из болот. Когда он спросил об этом Хоуленда, тот просто кивнул, ответив, сражаться с трупами, покрытыми грязью, им возможно придется достаточно скоро. Было много тех, кто в разные времена стремился пройти Перешеек, да и среди самих болотников было немало неосторожных. Вскоре и среди них нашлись такие. Человек попытался выбраться, и чем больше двигался, тем быстрее тонул. Несколько кранногменов бросились на помощь, крича, чтобы он не шевелился. Затем они протянули толстую ветку, и когда он ухватился за нее, его стали медленно вытягивать, по-прежнему приказывая не шевелиться. Волки Эдрика помогли, и человека спасли. Рид сказал Джону никогда не бродить по болотам в одиночку, всегда ходить по 2-3 — на случай, если кто-то сделает неверный шаг. Все они с каждым часом все больше и больше ценили болотных жителей и полагались на них. Рид также сказал, что отправил несколько людей в Сероводный Дозор заранее. Для подготовки и охоты. Джон решил не уточнять. Небо начало приобретать фиолетовый оттенок, когда они достигли более-менее длинного участка твердой на вид земли, и Рид приказал разбить лагерь. Их было сейчас всего около тысячи. На воде уже ждали несколько лодок, возле каждой стояли люди с черной ящерицей на одежде. Когда они рассаживались по лодкам, от Джона не ускользнуло, что его спутники разбились на группы с теми, кому симпатизировали. Сам он сидел с Давосом и Сэмом, Эдд был в лодке с Эдриком и Джейме Ланнистером, Гловер сидел рядом с Сервином — идеальная пара в глазах Джона, но вот лодка едва устояла, когда в нее залез, ругаясь, Пес и оба лорда вздрогнули. Джон едва сдержал смех. Санса и Арья делили лодку с Бриенной. Компанию Дейенерис составили Джорах и Миссандея. Рид был в отдельной лодке, а Теон и его люди шли впереди. Ветки ив так спутались меж собой и с другими растениями, что образовали арки в сплошном пологе зелени. Они казались слишком низкими, чтобы проплыть под ними и все же, кранногмены искусно направляли лодки, используя вместо весел очень длинные палки. Они, должно быть, достигали дна реки. Он не мог перестать таращиться, как маленький любопытный мальчик, потому что вокруг все было таким чудесным. Птицы, бобры и лягушки, бессчетное количество лягушек. Рыба проплывала рядом и под лодками целыми косяками. Природа действительно царила здесь, нетронутая и своеобразная, и он понял Рида, не желавшего более покидать эти места. Все, что он мог слышать, было пение птиц и тихий плеск воды, все, что он мог видеть, была зелень, плотность которой скрывала небо над ними, а когда появлялся просвет, всполохи цвета янтаря и фиалки сияли, как драгоценные камни. Джон не думал, что бывают места чудеснее. Его разум успокоили звуки природы. Некоторые из лягушек были цвета неба, Джон никогда не видел ничего подобного. Он хотел протянуть руку, чтобы коснуться одной, но кранногмен зашипел позади него, поэтому он отдернул руку. Мужчина покачал головой, показывая, что лучше этого не делать. Он напомнил себе спросить Рида, почему. Люди в лодке Рида впереди начали затаскивать в лодку сети с рыбой по мере продвижения, и это было так … мирно. Словно после войны прошли годы, как будто жизнь была простой и все шло своим чередом. Джон вздохнул. Он хотел бы вернуться сюда в мирное время. Если он выживет, возможно, Дейенерис разрешит ему такой визит. Если бы решал Джон, то никогда бы не покинул это место. Лодка впереди сделала крутой поворот у выступающего из воды камня, потом еще, и еще. Когда их лодка повторила маневр, он понял, насколько коварны эти воды. Человек с палкой позади него, казалось, приложил все свои силы, чтобы направить лодку. Джон всмотрелся и различил фарватер между острыми камнями в прозрачной воде. Это место действительно было неприступным для любого, кто не знал дороги. Внезапно, когда они миновали третий камень, вода перестала быть такой бурной, а фарватер стал шире. Они медленно обогнули участок земли, поросший ивами, возраст которых, должно быть, насчитывал сотни лет, а затем Джон увидел его впервые. Сероводный Дозор. Замок казался маленьким, но в то же время — огромным. Он был построен из старого дерева, посеревшего от солнца солнце и влажности. Крепость, казалось, состояла из небольших башенок, пристроенных друг к другу и объединенных стенами. Наверху были крепостные валы и крошечные окна. Джон улыбнулся, увидев в некоторых занавески. Здесь жили и женщины, хотя сейчас их не было. Это был дом, дом Рида. Джон оглянулся и заметил, что его спутники тоже выглядят пораженными. Посланные вперед люди ждали на маленьком пирсе. Сначала они ловко схватили рыболовные сети, а затем помогли лорду Риду. Лодка отошла, и следующая заняла ее место, а Джон обнаружил, что ему действительно нужна помощь, чтобы выбраться из суденышка. Поблагодарив встречающих, он отошел и смотрел, как прибывают остальные, засмеявшись, когда Арья отпрыгнула от внезапной волны и сердито зыркнула на него. Сервин упал в лодке, хотя у него волны не было, и все засмеялись. Все это было так беззаботно, на лицах не было ничего, кроме удовольствия и радости. — Это место волшебное, — Дейенерис подошла к нему, и он с улыбкой кивнул. — Пожалуйста, следуйте за нами, — попросил старик с гораздо более длинной бородой, чем у остальных. Джон огляделся. Небольшой частокол с деревянными воротами, открытыми настежь. Двор за ним, и двери, множество дверей в деревянные залы и здания, и коридоры между ними, и за коридорами он мог видеть еще двери. — Мой господин велел приготовить для вас покои, — сказал человек Рида, указывая путь. — У нас будут комнаты? — ошеломленно спросила Арья. — Да, леди Старк, хотя у нас и не так много места, — улыбнулись мужчины. — Обычно в Сероводье не бывает столько гостей сразу, но я искренне надеюсь, что вы будете чувствовать себя как дома и хорошо отдохнете здесь. — Как вы оказались здесь, — сказал лорд Сервин. — Разве вам не пришлось эвакуироваться? — Некоторые из нас остались, — сказал мужчина, взглянув на Джона, — лично я желаю удачи всем мертвецам, что попытаются пробраться в Дозор. Мы остались, потому что, если мертвые доберутся до нас, мы намерены сражаться за свой дом. — Говорит мужчина старше моего деда, — сказал Сервин, и Джон бросил на него сердитый взгляд, но мужчина только рассмеялся. — Милорд, я, возможно, вдвое меньше вас, — сказал он, — но мы не стареем, как вы. Возможно, причиной этого является жизнь на воде. С трезубцем в руке я могу быть бойцом не хуже любого из ваших мечников. — Не сомневаюсь, — улыбнулся Джон. — Вот сюда, — сказал мужчина, указывая на большую красную дверь, — приходите, чтобы поужинать. Здесь нет большого зала, это солярий лорда, как бы вы его назвали. — Мы будем есть лягушек? — Потрясенно прошептала Миссандея, и мужчина рассмеялся. — Да, миледи, — сказал он, — и готов спорить, что вам понравится! Но на случай, если нет, там будут и другие угощения. — Какие? — с интересом спросила Санса. — Белка. Все мужчины расхохотались, включая Джона. Белка — вкусная альтернатива лягушкам. Они действительно были на земле краногоменов. — Будут и перепелиные яйца, но мы не ловили перепелов. — Не беспокойтесь, — сказал Джон, — какую бы пищу мы ни получили, все будет в порядке. Я, например, с нетерпением жду возможность попробовать лягушачьи лапки. Мужчина улыбнулся и открыл двери, пропуская их внутрь. Им предстояло делить комнаты на двоих, и Дейенерис предпочла быть с Миссандеей, а Санса с Арьей, к удивлению Джона. Пес, конечно, остался в одиночестве. Эдрик тоже не знал к кому примкнуть, а Эдд кивнул Сэму. Джон хотел спросить Давоса, но старик-сопровождающий покачал головой. Вместо этого Давоса спросил сир Джорах, и Джона не удивило, что Сервин и Гловер разделили спальню. Следующую комнату болотник отвел Джейме Ланнистеру. И сказал, глядя на Теона. — Лорд Грейджой, в следующей есть кое-что для вас. Джон заглянул тоже, любопытствуя, и восхитился предусмотрительностью Ридом. Над кроватью в комнате Теона висел гобелен с изображением сцены, которую Джон узнал не сразу, но глаза Теона заискрились от благоговения, когда он ее увидел. — Это Нагга, морской дракон. И Серый Король, победивший его. Легенда железнорожденных. Теон повернулся и поблагодарил старика. Они пошли дальше; — Ты не назвал свое имя, — сказал Джон. — Нет, Ваша Милость, — улыбнулся мужчина, — я просто Квагг. Мать дала мне южное имя, от которого я давно отказался. Все зовут меня Квагг. — Мило с вашей стороны и Хоуленда, показать Теону этот гобелен, — кивнул Джон с улыбкой. — И я не король. — Для нас — да, — возразил Квагг, — я много раз сидел с милордом, обсуждая вас. Мы давно знаем правду. И ты здесь как дома, Джон Таргариен. — Здесь действительно как-то по-домашнему, — прошептал Джон. От него не ускользнуло, какое имя использовал кранногмен. — Мой лорд когда-нибудь говорил, что хотел забрать тебя сюда? — Джон удивленно покачал головой. — Да, милорд Хоуленд хотел забрать тебя из Винтерфелла, когда лорд Эддард отказался открыть правду. Мы договорились, что воспитаем тебя. Но его честь взяла верх. Я очень хотел этого и лорд Хауленд тоже, но он не хотел враждовать с лордом Недом. — Сколько человек осталось, Квагг? — Я прошу у тебя прощения за то, что не подчинился приказу, — вместо этого сказал Квагг, но Джон покачал головой. Он не возражал. — Мы остались, потому что были бы бесполезны на материке. Мы не мечники. Мы сами по себе воины, наши трезубцы, наши сети, наши бронзовые кинжалы и наши стрелы здесь эффективнее, чем любая ваша армия, здесь, мы можем сражаться. Выведи нас на поле, и мы мертвецы. Лорд Хоуленд был недоволен этим, но мы убедили его. И это к лучшему, потому что в итоге вы здесь и мы вам пригодимся. — Я слышал, вы отравляете свои стрелы, — сказал Джон. — Да, — усмехнулся Квагг, — хотя я сомневаюсь, что это окажется полезным против мертвых. — Нет, но есть и другие, кроме мертвых, Квагг, — твердо сказал Джон, — когда мы уйдем, начни мазать яд на стрелы. Сомневаюсь, что мертвые когда-нибудь доберутся до Сероводья, но этого нельзя сказать о живых. Кто бы ни пришел с юга, вы должны обескровить их. — Так и будет, — заявил Квагг. — Лорд Хоуленд сказал то же самое. Уходя от нас, он сказал, что кто бы ни пришел без него или без тебя, это враг и он не должен перейти Перешеек. С этими словами Квагг низко поклонился Джону и вышел, закрыв дверь. Комната была действительно маленькой, хотя и побольше, чем у Теона. Здесь стояла довольно большая кровать, с льняным бельем и мехами, а над ней тоже висел гобелен. Только вместо морского дракона, на нем были изображены два обычных в небе. Другой гобелен, гораздо большего размера, висел над скамьей напротив кровати, и на нем был лес. Северный лес с соснами и чардревом среди них. «Должно быть, здесь кто-то очень хорошо делает гобелены», подумал Джон. У него был собственный очаг, около него стояла пара больших стульев. Они напомнили ему о ночах, проведенных с Сансой у огня. В комнате также было окно и Джон отметил с улыбкой, что это то самое, которое он видел с лодки — тонкая кружевная занавеска свисала до пола, а по бокам ее обрамляли тяжелые портьеры. Несколько весел, щит на стене. Над очагом он заметил держатель, и сняв с пояса Черное Пламя, устроил меч на нем — они идеально подходили друг другу. Джон понял, что это и должна была быть его комната. Как будто Рид, даже после отказа лорда Старка отдать Джона ему на воспитание, все равно знал, что однажды он приедет сюда. Вода в ванне была горячей, успокаивающей. В ней плавали какие-то листья, и она показалась Джону слегка зеленоватой. Может в листьях и было все дело, но когда он, наконец, убедил себя вылезти из ванны, то ощутил себя отдохнувшим и полным сил, будто спал неделями. Он взял разложенную на скамье одежду: длинную рубаху из мягкого льна, бриджи, что-то вроде сюртука на запах и сапоги из мягкой кожи, оделся и вышел, направляясь в комнату с красной дверью.***
Дейенерис все еще посмеивалась над своей необычной одеждой, выходя из комнаты. Миссандея задремала в кресле, но ей захотелось исследовать это волшебное место. Это был дом лорда Хоуленда Рида. Уникальное место, где словно в воздухе витала какая-то магия. Уютная и простая, как и одежда, которую для нее приготовили: вязаная туника, льняная юбка, мягкие замшевые сапожки и длинная меховая безрукавка с поясом. В коридоре гулял холодный ветерок, но, к ее удивлению, новый наряд не позволил ей задрожать. Коридор был на самом деле переходом между башенками, его крыша была соломенной. С балок на цепях свисали металлические светильники с огоньками внутри, они отбрасывали на стены и пол нежные блики. Она уже обожала это место: мягкое белье на своем теле, этот свет в переходах, запах дерева и соленой воды, смешанный с ароматом трав, которые окрашивали воду в ее ванне, Этот пряный запах остался на коже и это дарило радость и покой. Она даже позавидовала лорду Риду, такое место легко любить и называть домом. Она осторожно открыла красную дверь, и, к своему удивлению, застала там одного лишь хозяина. Он тоже был в одеждах, похожих на её. — Хорошо, вы нашли одежду, — заметил Рид, оторвавшись от огня, — я надеялся, что вы не побрезгуете. Ваша одежда будет постирана к завтрашнему дню. — Это очень мило, — сказала Дейенерис, — и очень удобно. Так одеваются ваши люди? — В основном в крепости, — сказал Рид, — для нас комфорт важнее всего. Мы вообще живем очень просто, Ваша Светлость. Охотимся, ловим рыбу, работаем в замке, а кроме этого нам особо нечего делать, кроме как сидеть у огня. — У меня в комнате очень красивый гобелен, — сказала Дейенерис, — мне кажется, на нем изображен Эйгон с Балерионом. — Работа моей жены, — мягко сказал Рид, — это, а также белье и меха, которые на вас. В Сероводье множество сундуков с гобеленами, вышивками и льняными полотнами. Она делала их без счета. Она читала книгу, думала о сцене и создавала гобелен, на который у нее уходило шесть оборотов луны, а потом находила другой сюжет. Она это обожала и всегда занимала себя, когда не воспитывала детей. — Я надеюсь однажды встретиться с ней, лорд Рид, — мягко сказала Дейенерис, — вид этого гобелена много значил для меня. Это первый знак моих предков, который я увидела в Вестеросе, не считая, конечно, Драконьего Камня. Я хотела бы поблагодарить ее. — Моя жена скончалась, Ваша Милость, — тихо сказал Рид, в его голосе не было боли, но он был полон печали. — Несколько лет назад она заболела лихорадкой вскоре после того, как Жойен и Мира ушли на поиски Брана Старка. — Чтобы найти Брана Старка, — повторила Дейенерис, — вы о мальчике-калеке? Они были вашими детьми? Простите меня, если я слишком многого прошу, милорд… — Нечего прощать, — улыбнулся Рид, — по правде говоря, я рад провести некоторое время наедине с вами. Он встал, налил бокал вина и протянул ей, указав на стул у его стола. — Вы знаете, кто такие зеленовидцы, Ваша Светлость? — Кто-то вроде варгов? — спросила Дейенерис, — я знаю, что вы можете проникать в разум воронов, значит, вы — варг. — Зеленовидцы отличаются. Они видят сны, которые гораздо сложнее интерпретировать, чем то, что видит птица. Бран Старк был зеленовидцем. А мой сын Жойен был провидцем, не похожим ни на кого другого. Он мог предсказывать будущее. Он рассказал мне о том, как Бран Старк сбежал из Винтерфелла, и они с Мирой отправились за ним. Жойен, должно быть, что-то увидел по дороге, потому что они так и не вернулись. Я узнал об их путешествии только когда увидел Миру по прибытии в Винтерфелл, а с тех пор прошли годы. — Их путешествие, — спросила Дейенерис, — я слышала, что они были за стеной. — Да, они искали Трехглазого Ворона. Он был вашей крови — когда-то его звали Бринден Риверс, бастард Эйгона IV. Они нашли его в пещере в Землях Вечной Зимы. Мира сказала мне, что именно там умер Жойен. Мертвые добрались до него. — Мне так жаль, — Дейенерис взяла его руку в свою, — я знаю, каково это — потерять ребенка, мне очень жаль. — Да, вы знаете, — мягко сказал Рид, — Рейго — так вы назвали своего сына, верно? — Джон сказал тебе? — Нет, Ваша Милость, — Рид наклонился к креслу, — у меня есть способности. Признаюсь, я просто слушал, пока был на дереве неподалеку. Дейенерис рассмеялась. — Это такой интересный дар — быть варгом. Полагаю, что ни у кого нет личной жизни из-за вас. — Я не собирался вторгаться в вашу личную жизнь, Ваша Светлость, — мягко сказал Рид, — я просто защищаю Джона. — Ему нужна защита? — Дейенерис была удивлена. Странно, но она ничего не почувствовала из-за того, что он подслушал ее разговор с племянником. — На мой взгляд, да, — улыбка Рида была мягкой, любящей, когда он говорил о Джоне, — вы можете так не думать, но Джон немного старше моего сына, между ними нет и двух именин. И Джон долгое время был в центре здешней жизни. Если бы это зависело от меня, он вырос бы здесь, зная, кто он и готовясь к тому, кем он должен стать. — Обещанный принц, — спросила Дейенерис, — или король Семи Королевств? — Все, — вздохнул Рид, — мы странная группа людей, Ваша Милость. Долгое время все, что я знал о вас, это то, что вы выжили. Я видел вас однажды, в Пентосе. Вы жили в купеческом доме со своим братом, высоким и худощавым, с белыми волосами до плеч. У него были дикие глаза. Один взгляд — и я понял, что его монета упала не той стороной. Дейенерис удивилась. — Но что болотный житель делал в Эссосе? — Путешествовал, — усмехнулся Рид, — смотрел, во что превратился мир. Знание — сила, Ваша Милость. Я искал информацию, чтобы однажды помочь Джону. Хотел бы я узнать больше. Хотел бы я встретиться с вами раньше. Но я никогда не забирался так далеко — в Миэрин. И вы, вероятно, никогда бы не приняли меня. — Приняла бы, — мягко сказала она, — приняла бы, потому что ты из Вестероса. Но вы хотите, чтобы Джон был на Железном троне. — Да, я не стану этого отрицать, Ваша Милость. Он — законный наследник. Я знаю, что вы боролись всю свою жизнь, и с этой точки зрения все несправедливо. Но он наследник, сын вашего старшего брата. Никто из нас не может этого изменить, даже Джон, как бы он ни пытался. И не пытаюсь вас в чем-то убедить. Дэни глубоко вздохнула. — Вы и не смогли бы. Убедить меня отказаться от трона, — сказала она, — мне очень жаль. — Тогда мы просто два человека, которые ведут честный разговор. — Улыбнулся Хоуленд. — Я ценю такую возможность. — Если говорить честно, — Дени посмотрела ему прямо в глаза, — не стесняйтесь указать, в чем я ошибаюсь. Я пытаюсь проявить себя, но терплю неудачи. И у меня нет таких советников, как у Джона, людей, которые знают простой народ и их ценности. — Вы не терпите неудачи, — Рид взял ее маленькую руку в свою, — вы делаете правильные вещи. Возможно, в гневе угрожать Северу было неправильно, но никто из нас не может всегда поступать правильно. Проблема не в вас, Ваша Светлость. Помните, я говорил вам, что ваша цель не принесет вам счастья? Это не ваша вина, вовсе нет. — Тогда кто виноват? — Судьба, — прошептал Рид, — Старые и Новые Боги, Владыка Света и Утонувший Бог, или на каких еще богов можно все свалить. Сама судьба против вас. Принцесса Таргариен, родившаяся на Драконьем Камне и сразу увезенная в Эссос. Вы — иностранка. Вы правы в том, что не знаете земли, людей и обычаев. У вас есть три дракона и десятки тысяч воинов, и вы пришли за Железным Троном. Завоевывать и покорять. Вы могли бы быть кем угодно: вашим братом Визерисом или любым другим выдуманным лордом Эссоса, жаждущим богатств Вестероса. — Я не понимаю, — тихо сказала Дени, — мой отец был королем Семи Королевств. — Худшим из них. И напоминание об этом не принесет вам пользы. Подумайте о жителях Вестероса, которые объединились с вами — кто-нибудь из них выбирал вас? Давал только вам свои армии и поддержку? Она задумалась на мгновение, затем покачала головой. — Нет. Грейджои пришли, потому что потеряли дом из-за своего дяди и нуждались в моей помощи, чтобы вернуть его. Сэнды пришли, потому что я собиралась бороться с Серсеей Ланнистер, и они хотели быть частью этого. Королева Шипов пришла за тем же. Даже лорд Варис и Тирион пришли, потому что им нужно было покинуть Вестерос. Сир Джорах был изгнанником и шпионил за мной, хотя теперь верен. Только сир Барристан пришел служить мне просто из-за меня. — Он? — Он так сказал. — Сир Барристан из Королевской гвардии, он сражался на Трезубце вместе с Рейгаром Таргариеном. Когда битва была проиграна, и Роберт Баратеон был провозглашен королем, ему предоставили выбор — присоединиться к Рейгару в смерти или принести присягу Роберту. Служба в Королевской гвардии пожизненная, как и в Ночном дозоре. Но Ланнистеры выкинули сира Барристана после двадцати лет службы Роберту, которая ему вряд ли легко далась, учитывая, как близок он был с вашим братом, отцом Джона. Ему больше нечего было делать, Ваша Светлость. Он хотел отомстить, как и все остальные. — Вы не хотите мести, — прошептала она. — Нет, но я не служу вам, — Рид сжал ее руку, — я даже Джону не служу. По крайней мере, он никогда не требовал ему присягать. Я полагаю, что служу Джону, но я предан Дому Старков. — Почему? — Потому что давным-давно Старк победил последнего Болотного Короля и женился на его дочери. — Улыбнулся Рид. — Потому что мы с Севера. — Не Джон, — возразила она. — Он сын Лианны Старк, — объяснил Рид, — возможно, он родился в Дорне, но вырос на Севере. И люди решили последовать за ним ради него, а не из мести. — Я думала, все просто ненавидели Болтонов, — заметила она. — Да, так и было. Но когда он шел отбивать Винтерфелл, немногие поддержали его против них. Его назвали королем Севера лишь после победы над Болтоном. Белый Волк, так назвал его лорд Гловер. — Лорд Гловер, который часто и публично выступает против него. — У него такая привычка, — усмехнулся Рид, — и у Сервина тоже. — Сервин хнычет постоянно, — рассмеялась Дейенерис, — он действительно трус, не так ли? — Да, но они оба на своем месте, более, чем вы когда-либо могли быть, — мягко сказал Рид. — Это не ваша вина. Ваше прошлое — не ваша вина. Но именно по этой причине вас никогда не примут. Вы можете получить Железный Трон, но своей здесь не станете. Юг в этом столь же упрям, как и Север. Ройнары не отличаются от нас в этом отношении, за исключением того, что у них больше жажды власти. Вы когда-нибудь думали о том, что будет после, когда вы завоюете Железный Трон? — Я буду править, — заявила она, — я всегда планировала, что буду править, но никогда не думала, как. Джон говорит, что планировать заранее перед боем — плохая примета. — Могу ли рассказать, что произойдет на мой взгляд? Она кивнула. — Речные земли, скорее всего, вернуться под управление Эдмара Талли, дяди леди Сансы. Он глупый человек и трус, но у него есть честь. Долиной правит болезненный, полусумасшедший мальчик, который потерял все шансы вырасти сильным с уходом Бронзового Ройса. Простор ждут распри, Тиреллов больше нет, как и Тарли, кроме Сэмвелла, который присягнул Ночному Дозору и, вряд ли получит те возможности, которых заслуживает. В Штормовых Землях нет больше Верховного лорда. Вы можете узаконить кузнеца Джендри как наследника Роберта Баратеона, но таким образом получите возможного соперника. Роберт завоевал трон силой, но сел на него и по праву крови, как родич Таргариенов. Гарантированно верными вам будут Западные земли с Тирионом во главе, но его вряд ли легко примут знаменосцы. Не после того, как он пойдет против Серсеи, уже убив своего собственного отца. У вас не будет союзников, вы будете одна. Я уверен, что Квентин Мартелл вернется в Дорн и потребует его независимости. Я так же уверен, что он предложит вам брачный союз с собой, а дочь потребует выдать за Джона. Это сделало бы его внуков правителями Семи Королевств, и вы будете повязаны Дорном. Нет, не вы будете править, и не Джон. Вы лишь будете терять все больше и больше людей в разборках на стороне того лорда, кто пообещает вам больше поддержки. А их обещания непостоянны. — Варис и Тирион никогда не говорят со мной о таких вещах, — сказала она тихо и обиженно. — Тирион однажды спросил меня о том, кто будет править после меня, вот и все. Я отказался это обсуждать. — Конечно, это не очень счастливый конец, — сказал Рид, — возможно, я ошибаюсь, но исходя из нашей текущей ситуации, я вижу именно такой результат. — Что вы будете делать? — Я буду делать то, что всегда делал, Ваша Светлость, — Рид откинулся на спинку стула, все еще держа ее за руку, — вернусь к своей простой жизни, буду платить налоги Винтерфеллу и не буду особо беспокоиться об остальном. Кто бы ни захотел преодолеть Перешеек, он потерпит поражение. Мы только однажды проиграли — Старку. Даже Эйгон Завоеватель не покорил болота. — Я надеялась, что ты приедешь в Королевскую Гавань, — прошептала она, — Джону ты понадобишься. Ты мне понадобишься. Он улыбнулся прощающей улыбкой. — Если говорить по правде, Ваша Светлость, я бы не поехал. Не тогда, когда Джон был бы там всего лишь пленником из-за обстоятельств своего рождения. Вы бы использовали его. — Я знаю, что сказала, но я разозлилась, — попыталась объяснить она, — я бы никогда не заставила его, ты должен это знать. — Я это знаю, — уверенно улыбнулся он, — сначала не знал, но понял теперь. Но Джон будет чувствовать себя обязанным, он уже чувствует. Он дал тебе слово и живет по своему слову. Он такой человек. Она откинулась на спинку стула, прислушиваясь. — Если бы правил Джон, все было бы так же. Ничто не было бы другим. — Нет, ничего бы не изменилось, — согласно кивнул Рид, — все равно, он был бы обязан взять в жены девушку из Мартеллов. Он застрял бы на Юге с закрытой Сансой северной границей. Все бы страдали от этого, но Север стал бы независимым. Я бы сказал, что он должен чтить путь Таргариенов и взять в жены вас, но это невозможно, если вы не хотите стать последними драконами. Ужасная ирония в том, что валирийская кровь ваших предков должна быть разбавлена, чтобы сохранить жизнь вашему Дому. — Эйгон женился на своих сестрах, — твердо сказала Дени, — на двух сестрах. — Да, и другие Таргариены поступали так же, имея несколько жен. У Рейгара было две жены. Но Джон вырос на Севере, вряд ли он смог бы принять такое. Дверь открылась, и вошел сир Давос. Дейенерис улыбнулась, увидев, его в одежде, похожей на ту, что красовалась на их гостеприимном хозяине. — Извините, если я прервал вас, — замялся Давос, — я могу вернуться позже. — Нет, пожалуйста, сир Давос, останься, — сказала Дейенерис, — я серьезно. Я чувствую, что впервые за долгое время получаю честные ответы и дельные советы, хотя некоторые и нелегко услышать. Твоя мудрость пригодилась бы мне. — В чем же вам нужен совет, Ваша Милость, — спросил Давос, садясь напротив Рида. Дени повернулась, отметив про себя, что оказалась во главе стола. — С тех пор, как я встретила вас, вы всегда обращались ко мне должным образом, сир Давос, — сказала она, — ни один из вас никогда не ошибался в этом. — Вы — королева, — объяснил Рид, — королева Миэрина. Вполне вероятно, что вы будете королевой шести остальных королевств, так что это кажется правильным. Это вопрос вежливости. И уважения. Дейенерис благодарно улыбнулась, ее глаза были грустными. Но она была полна решимости и надеялась, что сможет справиться со всем, что услышит от них. Ей казалось, что ей вдруг открыл глаза человек, от которого она меньше всего этого ждала. Она чувствовала себя преданной, но еще понимала, что ей необходимо услышать все это сейчас. Обратного пути не было. Что что-то из сказанного вряд ли сможет изменить ее мнение, но информация — сила. «Лучше знать», решила она про себя. — Сир Давос, ответьте мне искренне, прошу — начала она, — кто стал бы лучшим правителем, Джон Сноу или я?