***
Ронмари приходила в себя мучительно долго. Первым, что она почувствовала, была боль. Саднили полученные раны, к тому же она поняла, что подвешена за руки на каком-то крюке. В ноздри ударил запах паленого мяса, с трудом открыв глаза, Ронмари увидела черное небо без единой звезды. Вокруг висел туман странного цвета, укрывая собой голые скалы. — А я считаю, это мое право! Я первый заметил этих крестоносцев! — А я убил больше всех, так что она моя! Рядом раздавались громкие окрики, аазимари увидела за ближайшим выступом уродливого сгорбленного демона. Стоило догадаться, кем были остальные. Ужас захлестнул девушку, залил легкие обжигающе холодной лавой, заставляя дышать часто и шумно. Она едва подавила это желание, стараясь держать прежний ровный ритм. Ронмари позже задумается о том, как попала в такое положение, позже будет вспоминать, что большинство ее соратников были убиты — сейчас ее разум был нацелен на выживание. Рядом был ещё один крюк, на котором висел кто-то уже не совсем живой. Было видно, что его ели по частям. По спине пробежал озноб, аазимари поежилась от вида… она не стала приглядываться кого, но вероятнее всего соратника. Она не собирается становиться деликатесом для этих демонических отродий. Не до тех пор, пока она еще может что-нибудь сделать. У скалы были свалены трофеи демонов, возможно, там было оружие. Вот только сил и возможности дотянуться до них у Ронмари не было. Заклинание шепотом полилось с губ пленницы, окровавленные пальцы задвигались в заученных пассах… Ожоги — не такая уж и большая цена, когда речь идет о твоей свободе. Терпя боль через стиснутые зубы, Ронмари могла лишь молиться, чтобы веревки прогорели быстрее. Ноги подкосились, как только коснулись земли. Издав короткий болезненный звук, девушка грохнулась на камни, сворачиваясь в комок и прижимая к груди горящие на запястьях рукава. Казалось, когда они потухнут, должно было стать легче — но нет. Больно… Рона в который раз жалеет, что не изучила исцеляющие заклинания. Еще и рана на боку открылась, черт бы ее побрал… Или нет, черту не надо, только целителю. От усилившейся боли зрение стало заплывать. Ронмари не сразу поняла, что это слезы, а не уходящий рассудок… Хотя, пожалуй, и то и другое. — Жжешь, подруга, — услышала она голос откуда-то сверху. Сквозь пелену она могла увидеть чей-то силуэт на ближайшей скале. Аазимари не могла разглядеть, кто это был, но вроде рогов или клешней у него не наблюдалось. Однако она была не уверена, что ей это попросту не причудилось. — Давайте просто ее продадим, а барыши поделим. За такую смазливую мордашку неплохо отвалят на рынке плоти, — спорили демоны. — Вот именно, нам такую не купить ни в жизни, надо пользоваться! — Можно я заберу ее глаза? Они так красиво блестят. Наверняка вкусные… Что это было? Демоны притихли, Ронмари услышала шаги и вскоре над ней навис бабау. — Эй, какой дебил ее вязал, она с крюка свалилась! Демон ткнул в девушку копьём. Не с целью проткнуть, но и не церемонясь. Еще одна дырка в боку Рону, конечно, не обрадовала. Не то яростно зарычав, не то болезненно закряхтев, она отшатнулась от острия и выбросила вперед руку с магическим холодом на кончиках пальцев. Она смогла лишь вскользь коснуться ноги демона — этого оказалось достаточно, чтобы покрыть сочащуюся слизью голень ледяной корочкой, однако хотя бы частично обездвижить обидчика не удалось. Демон завизжал, не столько от боли, сколько от неожиданности. — Кто там ее глаза хотел? Думаю и без них обойдется! Заранее ожидая последствий, аазимари сумела лишь закрыть руками голову. Надо было притвориться, что все еще не очнулась, надо было выжидать момент, да поздно уже. Демон схватил когтистой лапой Рону за грудки и приподнял над землей, вторая клешня вцепилась в руку девушки, но внезапно ослабла. Что-то чавкнуло, на аазимари брызнул сгусток едкой слизи. Прежде чем она успела что-то понять, кто-то рывком поставил ее на ноги. — Ну, не спи, красотка, ноги в руки и бежим! — Он придерживал ее под локоть и потянул за собой. Ей понадобилось еще пара секунд, чтобы осознать, что надобность защищать лицо ослабла и дрожащие от напряжения руки можно опустить. Повторять дважды не пришлось, и Ронмари рванула на плохо держащих ногах за своим нежданным спасителем, лишь оглянувшись на останки бабау, убедившись, что тот больше не двигается. Кто-то здесь действительно собрался ей помогать? Если так, то это не кто-то из отряда Роны, она бы узнала его голос. Из-за тряски при беге, слабости от ран и бешеного пульса сосредоточиться на разглядывании спасителя было непросто, но по крайней мере человеческие очертания его фигуры приносили облегчение. Мимо пролетел всплеск кислоты, сзади слышался шум преследования. Бежать по скалам было не так-то просто. В какой-то момент они выбежали на край, за которым, в глубине, плескалась странно завораживающая мерцающая жидкость. До соседнего острова было далековато, но других путей к отступлению не было, демоны наступали на хвост. Спаситель Роны резко развернулся на самом краю, он наотмашь ударил по земле, и рука его обернулась будто бы плетью или плющом. Земля раскололась от этого удара, в преследователей полетели каменные обломки, кто-то самый резвый остался без ноги. Мужчина перекинул Рону через плечо, и крикнул: — Закрой глаза, если боишься! После чего оттолкнулся и прыгнул прямо в бездну. Рона не закрыла, но из горла сам по себе вырвался какой-то истошный хриплый крик, а руки рефлекторно закрыли лицо от предполагаемой опасности. Однако стоило им скрыться за выступом, как под ногами у мужчины разверзлась дверь в пространстве, и его с Роной выкинуло на противоположном берегу за какой-то скалой. Он поставил аазимари на землю и припал к скале, глядя, как демоны на том берегу высматривают их в бездне. — Вот олухи, — с усмешкой сказал он. Вскоре ноги Ронмари не выдержали и подкосились, заставив девушку рухнуть на землю. Едва опираясь на дрожащие локти, она стискивала зубы, глуша вырывающиеся из легких болезненные стоны. От этой погони раскрылись едва ли не все полученные раны, и когда-то светлая одежда была настолько пропитана кровью, грязью, слизью и Бездна знает чем еще, что о своем светлом прошлом могла лишь вспоминать. Стоило, конечно, поблагодарить мужчину за помощь или хотя бы посмотреть, кто он все-таки такой, но Рона на это попросту не находила сил. После приступа кашля на камни закапала кровь, просочившаяся из самой большой раны на боку, и девушка лишь мысленно смогла высказать свое мнение об этом, пытаясь зажать рану ладонью и сворачиваясь в комок. Ей нужно перетерпеть эту боль и собраться с силами, чтобы смочь идти дальше… Обратив внимание на то, что происходит с аазимари, мужчина отвлекся от злорадства над демонами. Он подошел к девушке и некоторое время смотрел на нее сверху вниз. Ему равно не улыбалось, чтобы она истекла тут кровью или не совладала с болевым шоком. Поэтому он опустился рядом с ней на одно колено и аккуратно перевернул на спину. — Знаешь, я как-то при других обстоятельствах думал начать раздевать тебя, — сказал он, после чего просто взял и разорвал робу Ронмари, открывая рану, и констатировал: — Да, выглядит скверно. Ничего, не дать кому-то умереть я все-таки умею, хотя это не совсем по моей части. Он совершенно спокойно продолжил рвать одежду девушки на бинты, после чего осторожно приподнял ее и принялся перевязывать рану, не слишком умело, но достаточно, чтобы она перестала доставлять беспокойство прямо сейчас. Ронмари не сразу поняла, что с ней делают, и напрочь прослушала большую часть, но сопротивления не оказывала — ей, мягко говоря, было не до того. Она сейчас готова была тянуться к малейшему намеку на помощь, потому как в помощи аазимари отчаянно нуждалась. Да и действия мужчины не были похожи на вред. От импровизированного бинта, закрывшего рану, тяжело, неохотно, но становилось легче. И дышать, а постепенно и продрать глаза казалось уже не такой непосильной задачей. — Б-б… Гх… Спасибо. — Тихо прохрипела она, облизнув пересохшие губы. Пока незнакомец возился с ее раной, Рона решила делать самое полезное, что она сейчас могла делать — перевести дыхание и как-никак осмотреть своего неожиданного спасителя. Именно неожиданного, так как чего-чего, а наткнуться на помощь в Бездне она точно не ожидала. Мужчина был эльфом. Длинные темные волосы, заостренные уши, утонченные черты. Его тонкие пальцы с изяществом обращались с импровизированным бинтом. Что-то в нем казалось странным. Странно притягательным. Возможно дело в том, что он так неожиданно помогал несчастной жертве, но что-то в нем невольно вызывало доверие и расположение. Сейчас, когда ее рассудок более-менее вернулся к ней после обморока, девушка вспоминала, как в схватке с демонами один за другим умирали ее товарищи. Большая часть из них пали еще на Голарионе, а ее — потому что аазимар, видимо — и главу отряда забрали сюда. И глава уже тоже был не жилец… А значит, спаситель Ронмари — либо такой же попаданец, как и она, либо один из обитателей Бездны… Сделать какие-либо умозаключения по этому поводу она бы сейчас не смогла, даже если бы попыталась, боль слишком сильно отвлекала. — Как-нибудь сочтемся, — мурлыкнул мужчина, как бы невзначай опуская руку девушке на бедро. Конечно, только для того, чтобы приподнять ее талию над землей и протянуть бинт. О, Иомедай, как же ей было… Наплевать. В иной ситуации Ронмари испытывала бы неловкость, смущение, подозрение, еще что-нибудь, но сейчас она лишь задней мыслью понимала, что не способна испытывать эмоции из-за перенапряжения. В некотором смысле, это и хорошо, ведь сгорать от стыда в придачу к полученным ранам было бы тяжело… Но она, наверное, успеет сделать это потом, вспоминая эту ситуацию, когда вернется к стабильному состоянию. — Ронмари… — Горло все так же было противно сухим, из-за чего говорить было трудно, но она посчитала правильным хотя бы представиться, раз уж незнакомец взял на себя бремя ее спасать. Золотые глаза тем временем оставались прикованы к мужчине — опять же, непривычно для Роны так долго и пристально рассматривать кого-то, но почему-то глаза к нему так и тянулись, и не было стыда, чтобы запретить им это делать. Заметив внимание аазимари, мужчина подмигнул ей. Конечно, он не сомневался в своей неотразимости, да и впечатление на девушек (хотя кого мы обманываем, не только на девушек) производить умел. — Красивое имя, — ответил он и протянул, словно пробуя его на вкус, — Ронмари… Меня можешь пока звать Ониксом. Он отстранился, полюбовался на свою работу со стороны, счел ее удовлетворительной. — Посиди пока здесь, я скоро вернусь. Рона лишь озадаченно поморгала ему вслед. В пьяную от боли голову начала закрадываться мысль, что что-то с этим Ониксом было не так, но… Слишком сложно, чтобы думать. Закрыв глаза — только бы не видеть чёрное небо Бездны и не думать ни о чем — она с радостью позволила телу и мыслям отдохнуть, насколько это возможно.***
«Оникс» сам пока не знал, зачем ведёт эту игру. Девчонка была очаровательна в своей невинности, да и на лицо весьма мила. В общем, стоила того, чтобы потратить на неё время. Сейчас же следовало разобраться с кучкой бестолочей, что встали лагерем на противоположной стороне разлома. Конечно, он не думал, что они найдут их, но зачем рисковать? Задерживаться тоже не стоит, мало ли какие ещё твари сбегутся на запах крови. С плеча соскользнула белая змея и устремилась к девушке. Она не стала прикасаться к ней, просто свилась кольцом рядом. Вернулся эльф довольно скоро. Полы его одежды были испачканы тёмной кровью. Ронмари снова была без сознания. Не удивительно. Змея послушно вернулась к хозяину. Оникс невесомым движением коснулся волос аазимари, а затем отстранился и уселся на камень неподалёку. Он не спешил.***
Рона сама не заметила, как уснула… Или провалилась в обморок? Измученное сознание все же давало о себе знать и, окруженное чужой заботой и относительной безопасностью, решило взять перерыв. Чем бы это ни было, пробуждение оказалось не из приятных — ощущение, будто просыпаешься из липкого, тягучего кошмара, но тут же оказываешься прямиком в нем же, хотя так надеялся сбежать по пробуждению. Бездна никуда не подевалась, и раны все еще были при ней… Впрочем, ничего плохого тоже не произошло — это уже хорошая новость, наверное? Ронмари тяжело приподнялась на локтях. По состоянию запекшейся крови на ранах и по собственным ощущениям она предполагает, что проспала всего около получаса по привычным для нее измерениям времени… Хотя непонятно, имеют ли они здесь смысл. Но, тем ни менее, ей удалось отдохнуть за этот короткий промежуток времени, по крайней мере достаточно, чтобы сказать, что она держит себя в руках. И «Роне, держащей себя в руках» как-то не слишком понравился тот факт, что ее наряд теперь является чем-то средним между исподним работницы борделя и тряпками подзаборного доходяги… С трудом сев, она пораскинула мозгами и решила достать руки из рукавов, а сами рукава завязать на груди — выглядит все еще не очень, но теперь хотя бы цензурно… Лишь после этого, загребая слипшиеся пряди светло-голубых волос наверх, она обнаружила на себе взгляд сидящего неподалеку мужчины… О, а вот и смущение, о котором она позабыла ранее. Как всегда не вовремя. Ронмари поспешила прикрыть волосами краснеющие уши, пытаясь сделать это не слишком заметно. — Нежного пробуждения, леди, — Ехидно сказал Оникс, плохо делая вид, что смущение девушки не доставляет ему удовольствия. Та лишь сильнее засмущалась от этого, отворачивая покрасневший кончик носа. — Вот, выпей. «Одолжил» у кучки культистов, — Он протянул Роне круглый бутылек с темно-красным зельем внутри. — Что это?.. — Спросила она, прежде чем пить. — Кровь девственниц, конечно. Что еще могут хранить у себя культисты? — Оникс усмехнулся, — Шучу, просто лечебное зелье. Ты же не нежить? Хуже не станет. Рона хмыкнула. Ей, если честно, не было смешно, но она ожидала услышать что-то подобное в ответ. — Нет, не нежить… Пока еще вроде нет. Откупорив бутыль, она залпом выпила ее содержимое. Энергия зелья разлилась по телу, и аазимари с облегчением вздохнула, чувствуя, как затягиваются раны. Спустя десяток-другой секунд она на пробу пошевелила почти целыми конечностями, а после и вовсе поднялась на ноги, лишь слегка пошатнувшись от усталости. Эффекта зелья не хватило на то, чтобы полностью закрыть рану на боку, но то, что от нее осталось, казалось сущим пустяком по сравнению с прошлым. — Спасибо, еще раз. — Уголки губ Ронмари приподнялись в слегка неуверенной улыбке. Из-за внезапного облегчения острой боли, в ней будто что-то пробудилось и потянулось вверх. Наверное, это называют воодушевлением? — А… Культисты?.. — Она кивнула на окровавленный подол Оникса, после чего приподняла бровь. Ясное дело, она уже догадалась, что случилось с теми демонами, но… На языке у Роны вертелось столько вопросов, что она не смогла подобрать нужный. — У них возникли крайне важные дела в гостях у Фаразмы. Не думаю, что они нас потревожат. Что ж, раз тебе уже лучше, думаю стоит убираться с этой стылой скалы. Мужчина поднялся на ноги, от его силуэта отделилась белая змея и скользнула к ногам Ронмари. Девушка едва сдержалась, чтобы не отпрянуть, замечая краем глаза вторую змею на плечах Оникса. Животное коснулось ног аазимари холодной кожей и скрылось между камней. — Кажется, ты ей понравилась, — заметил эльф. Он протянул Роне руку. Та облегченно выдохнула, еще пару секунд пытаясь высмотреть белую чешую среди камней. «Хорошо, что не топнула. Не хотелось бы испортить жест доброй воли этой… змеи?..» — Она удивленно хмыкнула своей мысли. Переведя взгляд на руку Оникса, девушка слегка поджала губы. В ее глазах заиграло сомнение. Все-таки как-то слишком вовремя этот эльф появился… И откуда он вообще тут взялся? Силен достаточно, чтобы разобраться со всеми теми демонами, а это прилично много силы, Рона сама там была. Еще и эти змеи… Приподняв голову, аазимари слегка нахмурила брови, серьезно, с толикой надежды и в то же время опаски заглядывая ему в глаза: — Кто ты? — Наконец задала она тот вопрос, что объединяет все ее опасения. Оникс усмехнулся, сначала едва, но затем все сильнее и сильнее, и вскоре уже в голос смеялся, заставляя Ронмари слегка сжаться в недоумении. — Хороший вопрос. Зришь в корень, красотка. Черты эльфа поплыли, словно дымка. Нельзя сказать, чтобы он изменился очень сильно. Длинные темные волосы, заостренные уши… И абсолютно черные глаза. Тело его было покрыто агрессивными линиями татуировок, а на лице и ушах изобильствовал пирсинг. «Оникс» хищно облизнулся, показывая длинный раздвоенный язык. Одним шагом он оказался рядом с Роной и приподнял ее лицо за подбородок, так, чтобы она смотрела ему в глаза. — Не боишься поплатиться за свою любознательность? Нет смысла врать, сердце у нее участило ритм настолько, что в ушах застучало, а рана на боку болезненно запульсировала. Худшие догадки подтвердились, по всей видимости это был обитатель Бездны, ведь ни один из известных ей обитателей Голариона не выглядел так… Ронмари шумно сглотнула — слишком шумно, по ее мнению — и сжала кулаки, очень стараясь не сжиматься самой, впрочем, от ощущения маленькости это не слишком спасало. Но она смогла выхрабриться достаточно, чтобы отвести взгляд от заостренных зубов… «Оникса» и глядеть ему в глаза. — Хотел бы навредить — не возился бы тут со мной, правда? — Чуть пожала плечами аазимари. Тем временем Ронмари внутренне запрыгала в приступе оваций самой себе за свои актёрские способности. От того, что она держится в этой ситуации, в ее груди клокочет дикая смесь ужаса и воодушевления. Что ж, если ее сохраняют сейчас только для того, чтобы сожрать потом — по крайней мере, ей будет чем гордиться. Оникс, кем бы он ни был, клыкасто усмехнулся. — Ооо, вот это дух! — Взгляд его не предвещал ничего доброго, он словно раздевал Рону до самых косточек, наклонившись к ее уху, он прошептал: — А может, я просто хотел дать тебе иллюзию надежды? Призрачный шанс на спасение, чтобы ввергнуть в пучины отчаянья, когда бы ты поняла, что все тщетно? Он чуть отстранился и заглянул аазимари в глаза, вновь облизываясь. — Впрочем, ты права. Меня не интересуют твои страдания и мучительная смерть, у меня несколько другие вкусы. С этими словами он непринужденно опустил одну руку девушке на бедро, а когтистым пальцем второй провел по ее губе. Глаза Роны чуть сузились, и, кажется, будто даже стали меньше сиять, а губы сжались, добавляя ее лицу суровости, что присуща тем, кто уже попробовал войну на вкус и проглотил, а не скривился и выплюнул. Не сказать, чтобы Ронмари была человеком военным, но она уже пережила первый шок после убийства, первую горечь потери соратников — это была не первая ее битва. Первая из тех, что прошла настолько плохо… Но обещаниями надежды и отчаяния мужчина ее не впечатлил. Уже обнаружив себя в Бездне, Рона поняла, что придется рвать когти, чтобы выбираться. И, возможно, что ее барахтанья будут безуспешными, и отразятся лишь на суде Фаразмы — но барахтаться она будет, она достаточно закалена. «Оникс» лишь напомнил, что союзников у нее здесь нет и не планируется набираться. Ронмари смерила его твердым взглядом. Сама она стала больше похожа на каменное изваяние — такую, честно говоря, и трогать было не слишком-то интересно. Она будто заковалась в невидимую броню, которую ни руками, ни магией не сможешь ощутить, но каким-то образом улавливаешь. Прежняя Рона со страхом и надеждой в глазах куда-то испарилась. Она перестала видеть в «Ониксе» союзника, стала глядеть на него как на соперника в дуэли, от которого ждет следующий шаг. И пусть ей нечем сражаться — в арсенале колдуньи остались лишь фокусы, которые, вероятно, будут «Ониксу» на один зуб — но у нее все еще были действия и слова. — Вот как. Значит, украл меня у тех, кто притащил сюда, чтобы обзавестись персональной игрушкой-аазимаром? — Произнесла она на удивление ровно и бесстрастно. На прикосновения девушка никак не отозвалась. Смотрит будто выжидающе, с легким отторжением, отстраненно, но внимательно. Выпрямилась, хотя позу не меняла, перестала сжимать кулаки и даже стала ровно дышать. Все это говорило о том, что она сейчас не просто играет роль храброй девочки — она демонстрирует ровно то, что чувствует. Оникс коснулся щеки Ронмари и почти нежно провёл пальцем по скуле. — Знаешь, сколько за таких как ты дают на рынке плоти? А сколько желающих пустить тебя на жаркое? Моя компания далеко не самая плохая перспектива. Неприступность Роны его только возбуждала. Это определённо будет интересно, хоть и не просто. Впрочем, «Оникс» привык брать то, что хочет. Поэтому не отрывая взгляда он наклонился к аазимари и кончиком языка провёл по ее губам… Вернее, попытался. До этого момента Рона продолжала держать лицо и не двигаться, но тут — отстранилась, не позволяя себя коснуться, и захлопнула мужчине рот ладонью, прижимая его язык к нижней губе. — …И какая же это перспектива? Твоя компания. М? Оникса, кажется, вообще ничто не смутило, раздвоенный язык мазнул по ладони, а затем мягко, но настойчиво проник в щель между пальцами, ритмичными движениями все сильнее раздвигая их. Рона, кажется, хотела сказать еще что-то, но так и застыла с открытым ртом, вытаращившись на это зрелище во все глаза. По правде сказать, там не столько смотреть, сколько чувствовать… Уже через секунду она едва не отпрыгнула от мужчины, отдергивая руку как ошпаренная, и захлопнула второй рукой уже собственный рот, сгибаясь в три погибели в приступе пищащих звуков, состоящих не то из крика, не то из нецензурной брани. Правда, еще через пару секунд она охнула и вынужденно выпрямилась, хватаясь за пронзивший тело острой болью раненый бок, но засранец добился своего — белоснежная кожа на лице аазимари приобрела почти однородный ярко-розовый оттенок, несмотря на то что смотрели на него теперь злобно, едва ли не с ненавистью. Эльф… Уже не эльф, но опустим, своей выходкой остался явно доволен. Глядя на то, как передернуло Рону, он разразился скрипучим смехом. — О, не смотри на меня так, — сказал он, утирая выступившие от смеха слезы, — Если бы взглядом можно было убить, я бы не пережил этой встречи! Знаешь что… Он вновь шагнул к аазимари и, невзирая на сопротивление, почти прижал ее к себе, обнимая за талию. По ноге девушки скользнула змея. — Давай продолжим нашу беседу в более приятной обстановке? Вокруг них закрутилась воронка пурпурного дыма, постепенно оборачивая их в кокон. Когда же он расступился, картина перед глазами была совсем иной…