Гляделки

Сампо нравилось смотреть на Гепарда. Казалось бы, что тут плохого? Ну, смотрит и смотрит себе, подумаешь. Гепард каждый день ходит по улицам Белобога в рабочее время, каждый при желании может любоваться отважным и благородным капитаном Среброгривых стражей. А после чудесного прибытия Первопроходца и его компании на Ярило-VI так и вообще, на Гепарда Ландау могли теперь заглядываться свободно еще и жители Подземья. Так что же такого тут страшного? Все дело в том, что Сампо имел привычку не просто смотреть на Гепарда. Он нагло за ним следил. Даже слишком уж нагло. Молодой капитан жил в отличном казенном доме с новыми квартирами, которые выдавались Среброгривым стражам по выслуге лет, и имел этот дом просто прекрасные выступы на каждом этаже – хочешь, можешь при желании вылезти из окна да посидеть, словно на лавочке. Для Сампо не составляло особого труда ютиться на этих выступах, к тому же, высота была не такая уж большая, вполне себе преодолимая для такого вездесущего человека, как он. Прекрасное место для наблюдений. Жуткого в своем поведении Коски ничего не видел: то ли специфичное воспитание Подземья (а точнее, его отсутствие) играло свою роль, то ли то, что он был не самым добропорядочным человеком (коим, вообще-то, себя не считал!) не давало ему адекватного понимания личных границ. Это было неважно – Гепард не знал ни о чем, а Сампо мог в свободное время без зазрения совести разглядывать свой объект обожания. Все были счастливы, а особенно был счастлив Ландау в своем неведении. Смотреть за капитаном на улице было до жути скучно: он то и дело, что наводил порядки в городе и за его некоторыми пределами, таскался в своей форме, от одного взгляда на которую уже становилось непомерно тяжело, и гонялся частенько за хитрым наемником, за которым все не было сил угнаться. Гепард был постоянно очень задумчивым, немного хмурым и невероятно собранным, и Сампо прекрасно понимал – это ведь ненастоящий Гепард. А настоящим он был в своих родных четырех стенах. Гепард носил слегка растянутые домашние вещи – в них ведь удобнее всего, не так ли? Дома ему уже не нужно было так напрягаться и лезть из кожи вон, лишь бы жители города не углядели в нем какие-то непристойные для такого человека слабости; в своей уютной обители он больше улыбался, взгляд небесно-голубых глаз был расслабленный и добрый, а волосы были взлохмачены и не уложены волосок к волоску. Вот в этом всем и был настоящий Ландау-младший. И вот такой капитан вызывал у Сампо неприкрытый, чуть ли не щенячий искренний восторг. Дома Гепард не скучал и не просто сидел и отдыхал перед телевизором или компьютером, как большинство обычных белобожцев – он всегда был чем-то занят. То он сидел и пытался рисовать до поздней ночи, стараясь повторить наброски, которые были выданы ему Пелой, то занимался своими комнатными растениями, усердно пересаживая их в горшочки побольше и тщательно удобряя, и даже упражнялся в пении, пытаясь петь песни своей старшей сестры. Особое же наслаждение Коски доставляло смотреть за тем, как Ландау держит себя в форме, тренируясь чуть ли не каждый божий день. После упражнений Гепард обычно разваливался в своем мягком кресле, не спеша снимал мокрую от пота футболку и откидывал ее куда-то в сторону, затем сползал по спинке вниз и лениво потягивался, в то время как его напряженные мышцы при этом отлично проглядывались даже из окна, заставляя затаившегося наемника приоткрыть рот от удивления и легкого наваждения, которое затем оставалось с ним еще на целый день. Иногда Сампо оставался и на «десерт», а порой приходил исключительно ради него. Он наблюдал за тем, как ложится спать Гепард; спал капитан в одном только нижнем белье, видимо, чтобы ничего не сковывало во сне; блондин укладывался в свою теплую постель, накрываясь чуть ли не с головой темно-синим пуховым одеялом и быстро засыпал. Коски не обращал внимания на то, сколько он вот так сидел – мог сидеть несколько минут, а мог и два часа, но все приводило к одному, максимально желаемому зрелищу – в конце концов, Гепард откидывал тяжелое одеяло во сне, подминая его затем под себя и обнимая, при этом демонстрируя свое прекрасное тело, которое не скрывало практически ничего. Лицо у Ландау при этом было самое что ни на есть безмятежное и спокойное; спал парень крепко и ничего не слышал и не видел вокруг себя, чем дал подглядывающему отличный повод разглядеть себя еще ближе. Так, в какой-то момент, из-за своей одержимости Сампо стал залезать в дом Гепарда через окно – очень тихо и очень незаметно, как только мог; Коски подкрадывался к кровати, вышагивая по ковру, как по минному полю – лишние звуки тут явно не были нужны. Когда Сампо достигал своей цели, он присаживался рядом с кроватью на колени и засматривался на ничего не подозревающего мирно посапывающего Ландау. И, пожалуй, такого рода занятие было самой мучительной пыткой. Парню до одури хотелось дотронуться до чужих, кажущихся такими мягкими, щек, разглядеть еще лучше эти пушистые светлые ресницы, посчитать каждую родинку и каждый шрам на теле, и касаться, касаться, к а с а т ь с я… Но все, что он мог, это лишь глядеть и думать о том, как же близко и одновременно далеко от него находится Гепард, мать вашу, Ландау, знаменитый молодой капитан Среброгривых стражей, который так наглухо въелся в голову обычному наемнику из Подземья. Но Сампо останавливал себя каждый раз, когда тянул руку к сонному лицу стража, и, как только у того хоть слегка начинали подрагивать веки, Коски тут же прятался, юрко выскальзывая в приоткрытое окно, и не оставлял за собой ни единого следа, кроме легкого аромата чего-то очень сладкого и незнакомого для недоумевающего по утрам Гепарда. * * * В один прекрасный солнечный день Сампо, как и всегда, выбрался из Подземья, дабы как следует подышать свежим воздухом и заняться в очередной раз своим любимым делом. Так замечательно совпало, что сегодня у него работы не предвиделось – дела с заказчиками он оставил на потом, и решил, что в выходной нужно хорошенько отдохнуть, а под отдыхом он подразумевал как раз посиделки на том самом выступе на нужном ему этаже. Капитана Среброгривых стражей нигде не было видно в округе, что могло означать одно – тот был, скорее всего, на выходном тоже, из-за чего в голове наемника сразу мелькнул вопрос – чем сегодня будет заниматься Гепард? Снова рисовать? Или, может, готовить? Или что-то так быстро и отчаянно печатать в своем ноутбуке? Забравшись туда, куда нужно, Сампо привычно пристроился к стене дома, чтобы, в случае чего, на нее можно было удобно облокотиться и прижаться, а затем заглянул в окно, что вело в просторную светлую гостиную, которая сейчас освещалась лучами ясного солнца. Гепарда же в комнате не наблюдалось. «Неужели ушел куда-то? – разочарованно подумал Коски, тоскливо подпирая руками подбородок. – Ну конечно, Сампо, это же логично, не сидеть же ему всегда дома. Все же у него есть Сервал и Рысь, он может навещать их. Что ж…» Сампо посидел так минут пять, и уже хотел было уходить, как краем глаза заметил движение в гостиной, из-за чего как-то рефлекторно прижался к стене, чтобы его не заметили. В комнате все же появился Ландау в своем типичном домашнем одеянии – синей футболке с эмблемой стражей (как фанатично) и обычных темных шортах, и при этом парень держал в руках пылесос. На голове у него красовались большие серебристые наушники, на которых Гепард деловито переключал наугад кнопки, видимо, настраивая нужный режим. Сделав то, что ему было нужно, капитан удовлетворенно махнул головой самому себе, не замечая ничего вокруг, включил пылесос и, пританцовывая, приступил к уборке. Сначала Сампо, признаться, чуть не помер от смеха – видеть, как один из самых важных людей Белобога самозабвенно танцует на пару с пылесосом было той еще интересной картиной, но по прошествии нескольких минут становилось уже, в общем, не так и смешно. Сквозь приоткрытое окно было слышно, как Гепард еще и подпевает какой-то обыкновенной попсовой песенке с незамысловатым и знакомым до боли мотивом, который помнил даже Коски. Пел парень, откровенно говоря, так себе, паршивенько фальшивя своим красивым звучным голосом. Но вот его танцы… Сампо даже предположить не мог, откуда в таком человеке, как Гепард, столько пластики и своеобразной грации; Ландау умело кружился с щеткой пылесоса в одной руке, ловко поворачиваясь и продолжая при этом делать уборку. То ли это Сервал его научила элементам хореографии, то ли какие-то давние уроки танцев в академии не прошли даром, но двигался капитан отменно, будто сейчас он был на сцене и это его звездный час. Коски с восхищением следил за каждым движением, за каждым поворотом, с жадностью наблюдая, как его обожаемый командир местной стражи сейчас вертел своей задницей буквально чуть ли не перед его носом, отдаваясь музыке в наушниках целиком и сразу. И, видимо, Сампо был загипнотизирован, иначе как объяснить то, что вот он уже незаметно толкает приоткрытое окно, когда Ландау отворачивается, аккуратно ставит на пол сначала одну ногу, затем вторую, и подходит к все еще ничего не подозревающему Гепарду почти вплотную, начиная двигаться за его спиной, перебирая ногами так быстро и умело, как только ему позволяют его собственные танцевальные навыки. Музыка из наушников орет так, что чуть ли не перебивает шум пылесоса, и Сампо теперь отлично слышит ее – сейчас у Гепарда играет затейливый мотив, чуток медленный, но в то же время достаточно динамичный для того, чтобы дать волю своим движениям. Эту песню блондин, видимо, вызубрил – он хоть и с трудом, но все же берет даже сложноватые ноты, стараясь так, будто концерты привычное дело для него самого, а не для его старшей сестры. Пока Ландау громко напевает что-то о коллекциях джазовых пластинок и любви к поэзии, Сампо изо всех сил старается вертеться в такт, чтобы Гепард его не увидел – таким образом, двое сейчас кружатся в одном только им двоим понятном танце. Для Коски это кажется игрой, и в то же время чем-то поражающим наповал воображение. В какой-то момент Гепард тормозит посреди гостиной, и Сампо еле успевает слегка отпрыгнуть назад, дабы избежать столкновения, а затем наблюдает, как Ландау поднимает трубку пылесоса на манер микрофона, и, прикрывая глаза, громко поет один из последних куплетов, с усердием выводя каждое слово. И Сампо неожиданно для самого себя просто замирает. Застывает на месте, внимательно слушает, не делает ни единого шага, будучи полностью во власти образа такого Гепарда. «Наверное, умение притягивать к себе взгляды – это у них семейное», - с расплывшейся на лице довольной улыбкой думает наемник. И в этом, к слову, заключалась его роковая ошибка. Гепард заканчивает песню со счастливым выражением лица – явно гордится тем, как спел сейчас. И вот, капитан открывает глаза, чтобы продолжить делать уборку и напевать себе и дальше на весь дом, но первое, что он видит перед собой – это яркое пурпурно-фиолетовое недоразумение с темно-синими волосами, которое влюбленно пялится на него. Сампо приходит в себя, когда слышит громкий испуганный крик Ландау – у капитана стражей от такой неожиданности начинают трястись руки, и он нервно пытается дотянуться до кнопки выключения наушников, в итоге просто стягивая их и откидывая куда-то на диван. Коски еле успевает среагировать, когда на него замахиваются той самой металлической трубкой от пылесоса – он вовремя перехватывает чужое запястье и выбивает технику из руки Гепарда, в которой любая банальная вещь может стать потенциальным орудием жестокого убийства. Второй рукой Сампо зажимает рот капитану и пихает того к тумбе, позади которой виднеется высокое зеркало, и Ландау оседает на предмет мебели, но все еще продолжает рьяно трепыхаться в руках любопытного жителя Подземья, словно пойманная в клетку птица. – Тшш, не кричи так! – Сампо замечает, как же он сейчас близко стоит к Гепарду, и чувствует, как к лицу начинает приливать краска. Это было настолько нелепо, но делать было нечего – отпусти он сейчас капитана, так тот накинется на него и живого места не оставит. – Я не собираюсь делать ничего плохого, и я даже не шучу! Послушай, если бы я хотел что-то сделать, то я бы уже давно это сделал, так ведь? Ну, ну, ну, не надо так! – Коски испуганно лопочет, когда Гепард уже чуть ли не вырывается из его крепкой хватки. – Давай так… Я убираю свою руку, но только одну. А ты без криков и прочего спокойно меня выслушаешь? М, как тебе такая сделка? Думаю, капитану Серебряной Гривы будет интересно послушать причину моего пребывания здесь. Глаза Гепарда бегают, исследуя лицо человека напротив, в попытке найти хоть одну причину довериться. Взгляд у командира хмурый, даже немного обозленный, а те самые щеки, которые так страстно мечтал потрогать Сампо, залиты румянцем, видимо, от смущения, что его застали в таком виде. Картина эта выглядит просто фантастически, но Коски держит себя в руках изо всех сил – начни он домогаться сейчас вот так до Гепарда, сразу огребет. Нужно хотя бы… подождать. В конце концов, Ландау сдается и кивает, и наемник держит свое слово – не спеша убирает свою руку ото рта капитана, и тот сразу делает глубокий вдох. – Ты какого хрена здесь забыл, придурок?! – буквально рычит блондин, но не вырывается и не дергается. – Как жестоко слышать такие слова от тебя, капитан Гепард… Как-то грубо, не находишь? – Не юли, Коски! Как мне еще с тобой общаться? Ты залез в дом командующего войсками Белобога средь бела дня, радуйся, что я все еще тебя не схватил или не прибил на месте. – Голубые глаза сейчас полны темнейшего льда и пугающей решимости. – Что ты хочешь от меня? Денег? Возмездия? – Глупости, первого мне хватает, а второе – не интересует, - хихикает Сампо, а его взгляд становится томным. – Я просто решил посмотреть, чем занимается в свободное время такой высокопоставленный человек, всего-то. Не думал, что командующий стражами может так отменно танцевать. – Закрой рот, прошу! – Коски удачно справляется с задачей по смущению Гепарда. Парень еще пуще прежнего краснеет и отворачивается, смотря куда-то в пол. – Т-ты просто… ты подглядывал за мной! Про личные границы тебе вообще хоть что-то известно? – О, безусловно, я что-то слыхал об этих личных границах. – Наемник деланно задумывается. – Однако я просто не смог удержаться, мне хотелось посмотреть поближе. Как не залюбоваться, когда кто-то так умело танцует, да еще и поет. Неужели ты меня не понимаешь? Насчет пения Сампо, конечно, слегонца слукавил, но какая разница? Сейчас главной задачей было увещевать непреклонного Ландау, который, судя по настрою, все еще был готов разорвать на куски непрошенного гостя. Нужно просто продолжать лить сладкий мед в уши капитану, рано или поздно он все равно сдастся. Помнилось ему, что еще как-то давно Сервал рассказывала ему о своем ненаглядном маленьком братике, который так и таял, когда его захваливали. Нарисовал что-то? О, это нужно обязательно назвать шедевром. Выучил песенку или стихотворение? Какой славный мальчик, все-то у него получается. Сампо прекрасно знал, чем это может быть чревато во взрослом возрасте, и решил по максимуму использовать эту слабость Гепарда по своему усмотрению. – Я просто был очарован, не вини меня. – Мне все еще непонятно, что ты делал у меня дома. Зачем кому-то смотреть на такое? – Мне стало немного любопытно, это и вся правда. И к своему превеликому удивлению и счастью я увидел нечто прекрасное! Гепард заглянул в зеленые глаза напротив, пытаясь зацепиться за малейшую ложь, но он попросту… не находил ее. Коски не врал, он говорил открыто, и это не могло не смущать. – Ты… не находишь мое поведение глупым? Сампо был немного обескуражен таким вопросом. Ландау сейчас выглядел, как пристыженный ребенок, которого застукали за чем-то непристойным, и его вот эта капитанская выдержка и напускная грозность ломалась от каждой фразы хитрого лиса из Подземья. – Да нет, - честно ответил наемник, ослабляя хватку на руках Гепарда. – Ты ведь тоже человек, как и все мы, так почему бы не повеселиться, пока никто не видит? К тому же, насчет танцев я не вру! Ты двигаешься слишком хорошо, малыш Геппи. Гепард мгновенно вспыхивает, слыша свое детское прозвище, которым его частенько зовет Сервал. – О, Архитекторы, не называй меня так! – Почему? Звучит довольно мило, разве нет? Как мне еще называть такого замечательного талантливого парня? Сампо отлично чувствовал, как нащупал нужные точки, на которые можно умело давить, чтобы раз за разом сносить ледяную стену, выстроенную капитаном. Это уже становилось какой-то очередной игрой – сможет ли он своими словами расслабить Гепарда настолько, что тот согласится на нечто большее? Разве зря Коски столько времени отдал наблюдениям за этим человеком? Настало время припомнить и обхвалить каждое умение своего объекта обожания и бесстыдной слежки, может, за это ему упадет щедрое вознаграждение? – Талантливый? Это какой-то вздор! – перечит Гепард, но все равно внимательно слушает Сампо. Напрашивается на комплименты? – Нет, нет, никакой не вздор! Я столько раз замечал, как ты чем-то занят, и ты такой… разностронний. Ты ведь еще рисуешь, да? Те портреты на стенах ведь твоих рук дело? Стелла рассказывала мне об этом. – С портретами Пелы это все равно и рядом не стоит… – Ну, в них есть своя изюминка вообще-то. Это ведь просто стиль такой! – наемник обворожительно улыбается и замечает еле заметную улыбку и на лице Гепарда. – Я много раз слышал, как ты подпеваешь песням Сервал во время службы. У тебя хорошо получается, ты такой старательный, а упорства тебе не занимать в любом деле, как я погляжу. Пока Сампо умело разливает лесть по ушам Ландау-младшего, тот с каждым словом оттаивает все сильнее, принимая умелые похвалы преступника в свою честь. С детства парень привык к тому, что от отца признания добиться было тяжело, но у него была сестра, которая души в брате не чаяла, и на каждое старание мальчика отвечала теплейшим комплиментом. С возрастом Гепард слышал много приятных слов в свой адрес, когда дело касалось его службы, но его увлечения… Пел он так, чтобы никто не слышал его глуповатых попыток, а танцевал только перед зеркалом дома, завидуя тому, как Сервал могла безо всякого стеснения зажигать толпу на своих концертах при помощи танцев на сцене. На все его рисунки Пела – образец художественного таланта среди всех стражей – лишь вздыхала и качала головой. Даже растения у него не получилось высадить – все успевало завять в короткий срок. Поэтому сейчас слова Коски действовали как алкоголь – они туманили разум своей сладостью, отодвигая все на задний план. Как он сюда пробрался, каков его истинный мотив… какая разница, пока парень из Подземья так искусно пудрит ему мозги? Именно поэтому Гепард перестает отдавать себе отчет в собственном поведении – пока его хвалят, он будет плавиться в этой собственной слабости, как мороженое на полуденном солнцепеке, не обращая внимания на то, как Сампо уже без зазрения совести лезет под футболку капитану, выводя прохладными кончиками пальцев затейливые линии на его теле. Так он для этого сюда пришел? Ну и ладно. Пускай. Может и за это его похвалят? «А это работает, - сам себе улыбается Сампо, замечая, что Гепард мысленно находится уже где-то за пределами этой комнаты. – Посмотрим, как далеко я смогу зайти». – … Поэтому, когда я увидел, как красиво ты можешь двигаться, я просто не смог стоять в стороне. – Коски еще плотнее прижимается к Гепарду, и ему начинает казаться, будто бы еще чуть-чуть и он ощутит чужое сердцебиение. Пока одна рука шарится под чужой футболкой, второй Сампо приподнимает лицо Гепарда за подбородок и заглядывает прямо в доверчивые, как у щенка, глаза. – И я уверен, что ты хорош не только во всем мною перечисленном, так ведь? Думаю, такой хороший мальчик способен показать высокие результаты во всем, я ведь прав? Гепард приоткрывает рот, возможно, чтобы утвердительно ответить, но он не успевает это сделать – его губы уже накрывают поцелуем, таким же медовым и тягучим, как все те хвалебные слова, коими его сейчас покрыли. Он отвечает на ласку уверенно, но не спеша; парень тяжело дышит, его светлые ресницы подрагивают, а тело словно становится чрезвычайно податливым и мягким, будто нежный зефир, которым угощают гостей в отеле «Гёте». Сампо в свою очередь тоже не спешит; пока Гепард занят поцелуем, его новоявленный любовник исследует руками каждый сантиметр идеального тела, которое он мог только видеть, сидя за окном. В какой-то момент, перчатки становятся помехой, поэтому их нетерпеливо стягивают и кидают на пол, гремя металлическими вставками. Холодные от волнения пальцы скользят по ребрам, вызывая волну мурашек у молодого капитана, а когда подушечка указательного пальца как бы невзначай задевает сосок, от Гепарда слышится первый приглушенный стон. – Ух ты, - мурлычет, не отрываясь от поцелуя, Сампо. – Кажется, кто-то очень чувствителен. А ведь я всего лишь касаюсь… – Это просто для меня в новинку, - на выдохе произносит Гепард, искоса поглядывая на парня своим затуманенным взором. – Так даже лучше. Не волнуйся, малыш Геппи. Все, что от тебя потребуется – это быть покладистым. Сможешь ведь, котенок? И Ландау не противится. Даже если бы и хотел, то он уже не в состоянии. – Умница. Иного от тебя и не ожидалось. Сампо переключается на шею Гепарда, начиная медленно вести дорожку мелких поцелуев от уха и до ключиц, которые пока что скрывает ткань футболки. Его собственные волосы осторожно перебирают чужие пальцы, которые уже и такими чужими не кажутся, и ответом на приятные манипуляции становится несильный укус, который сопровождается очередным тихим стоном Ландау. Еще несколько секунд – и на светлой коже расцветает красноватое пятно – будущее напоминание о прекрасной встрече. – Надеюсь, этого никто не увидит, - задумчиво тянет Гепард, пытаясь нащупать место, в котором ему только что щедро оставили первый в его жизни засос. – А даже если увидят? – хитро щурится Коски. – Будет много вопросов, - пожимает плечами блондин. – И что мне отвечать, когда госпожа Броня или Пела решат уточнить, откуда у меня это? Или вообще Сервал… – Разрешаю тебе сохранить это в секрете от твоих коллег и сестренки. Сампо подмигивает Гепарду, и тот вновь теряется, пытаясь зацепиться хоть за что-то взглядом. – Впрочем, зачем мы отвлекаемся на эти глупые обсуждения? Давай-ка лучше я помогу тебе избавиться от вот этого. Мне слишком хочется увидеть твое прекрасное тело, мой дорогой Гепард. Пока с парня стягивают его футболку, собственное имя так и отдается где-то в голове этим чертовски хитрющим, но таким невероятным бархатным голосом. Гепарду сложно было представить, что такой человек, как Сампо, окажется таким умелым любовником, которому хотелось довериться и отдаться хотя бы ради каких-то поистине невероятных ощущений. Интересно, сколько людей у него было до Гепарда? И будет ли эта случайная, как казалось самому Ландау, встреча иметь значение для Сампо завтра, послезавтра? Через неделю или месяц? Хотелось бы верить. За это время Коски успел не только снять лишнюю одежду с Гепарда, но и скинуть свою очень мешающую сейчас куртку и кое-какие лишние элементы своеобразного обмундирования, давая себе больше свободы. Пока его собственные плечи разглядывали со стороны чужие покрытые пеленой вожделения голубые глаза, Сампо продолжил вжимать капитана в это чертово зеркало, что висело позади них, и в которое мельком глянул парень. Сам наемник сейчас выглядел не намного лучше возбужденного Гепарда: темные волосы растрепались, а взгляд туманился и фокусировался исключительно на одном человеке в этой комнате. Из-за кого он вообще в последний раз так заводился? Гепард, тем временем, в умелых руках входил во вкус. Как только Коски отвлекался от него, тот жадно тянулся за очередным поцелуем, которые с каждым разом становились все более несдержанными, как будто Ландау до этого вообще ни с кем не целовался и не имел подобного опыта. «Ах, точно, он же сказал, что у него подобное впервые, - вновь отвлекся на свои мысли Сампо, пока с него уже снимали рубашку. – Но что именно впервые? Я ведь мог неправильно понять…» – Ты постоянно отвлекаешься, - слышится чутка обиженный голос. – Или мне все же стоит тебя выгнать из своего дома или скрутить и вызвать стражей? – Как ты будешь им объяснять свой внешний вид? – мигом отшутился Коски, переводя взгляд на Гепарда с покрасневшими от поцелуев губами, засосом на шее и сидящего без футболки. – Мне кажется, твои подчиненные не совсем правильно поймут тебя, если увидят это… Сампо кладет руку Гепарду промеж ног и слегка надавливает, заставляя парня сдавленно охнуть куда-то себе в кулак. Конечно же, от ласк и лестных слов у капитана уже был стояк, который сложновато было скрыть даже широкими темными шортами. Коски на это лишь усмехается, и продолжает бесстыдно лапать Ландау, который, казалось бы, забыл, как дышать. – Обещаю, я не буду больше отвлекаться, милый, - Сампо ставит колено на тумбочку, на которой как раз и сидел Гепард, и устраивает ее между ног своей любви. – Но чтобы я отвлекался меньше, ты должен показать мне больше. Капитан прикусывает нижнюю губу и смотрит на колено между своих ног. Дрожащими от переживаний и ненавязчивого чувства стыда руками тянется к завязкам на своих шортах, развязывая их под внимательным взором кошачьих чуть прищуренных глаз. – Я не сниму их, пока ты и дальше будешь так стоять, - глядя исподлобья на Сампо, бурчит себе под нос Гепард. – Тоже мне, трагедия! Коски убирает свою ногу, затем хватает руки Гепарда, поражаясь тому, насколько они теплые и приятные наощупь, и с силой тянет на себя Ландау, который только и успевает, что вскрикнуть от неожиданности. Пока блондин падает на грудь своему партнеру, тот парой ловких движений оттягивает шорты вместе с боксерами и снимает их, заставляя предметы одежды жалко упасть к ногам своего хозяина, оставляя его полностью раздетым. Когда Гепард осознает свое положение, он прикрывает лицо рукой и еще больше жмется к Сампо, дабы тот не смотрел вниз. – Это уже чересчур… – А по-моему, ты выглядишь потрясно. Все-то лучше, чем тяготить себя этой одеждой, не так ли? Наемник протискивает свою руку между обоими телами и аккуратно дотрагивается до члена Гепарда, проводя пальцами вниз по всей длине, пока Ландау от неожиданности дергается, но продолжает принимать пока что невесомые прикосновения, и что-то нечленораздельно шептать и тихо стонать, уткнувшись носом в плечо Сампо, который постепенно усиливает движение рукой, начиная надрачивать парню. Сам Коски мечтает тоже поскорее избавиться от оставшейся одежды, хотя бы, просто расстегнуть ремень и ширинку штанов, но все же не спешит. Он хочет насладиться каждой минутой, нет, каждой секундой, которую он проведет с Гепардом, потому что неизвестно, захочет ли командир стражи повторить подобную встречу, или это останется лишь легкомысленной авантюрой, которую оба решили поддержать. Поэтому вопреки всему, в том числе, и собственному комфорту, Сампо лишь продолжает ублажать господина Ландау, который уже начинал отчаянно хвататься за крепкие плечи и царапать их, силясь не обмякнуть окончательно и не упасть на пол. – Кого-то не держат ноги? – тихо хихикает синеволосый и придерживает другой рукой любовника. – Давай-ка сделаем вот так. Гепарда поворачивают к зеркалу, заставляя поставить одну ногу на ту самую тумбу, на которой он сидел пару минут назад, и все, что видит сейчас перед собой капитан – свое отражение, в котором не осталось ничего от него самого – такого серьезного и вечно сосредоточенного командира местной стражи. – Я… Я не хочу смотреть на себя! – Ландау мелко трясет то ли от напряжения, то ли от такого поворота событий. – Это не то, что я хочу видеть. – Почему? – Сампо наклоняется к самому уху Гепарда, продолжая при этом свое изначальное занятие. Как только кончик большого пальца касается влажной от предэякулята головки члена и обводит ее, Ландау шумно выдыхает и смущается от вида своего собственного лица в этот момент, и выглядит это просто поразительно для самого Коски. – Ты ведь безумно красив, котенок. Особенно сейчас. Такому личику позавидует каждый. Честно сказать, я сам себе завидую от того, что вижу это. Поэтому, будь хорошим мальчиком, подними свои замечательные глазки и не стесняйся. Ландау все же слушается и поднимает голову, пытаясь смириться со своим отражением, кидая взгляд то на свое лицо, то на Сампо, который довольно улыбается и прикусывает кончик уха Гепарда в награду за послушание. – Молодец, - Коски выпрямляется и разглядывает открывшийся перед ним вид на крепкую задницу, деланную явно долгими и изнурительными тренировками. Свой член уже давно стоит, а внизу живота болезненно тянет, и парень так и чувствует этот чертов дискомфорт. А ведь надо еще подготовить Ландау – не хотелось бы, чтобы у капитана остались неприятные воспоминания об их первом совместном опыте. Кстати о подготовке… – Эм, мне не хочется тебя отвлекать, милый, - Сампо задумчиво гладит парня по спине, даря ему волну мурашек. – Но что насчет смазки? – Можешь взять в кармане моей форменной накидки, - как-то слишком уверенно отвечает Гепард, что вводит Коски в ступор. – Я извиняюсь, но зачем тебе смазка в кармане накидки? – зачем-то уточняет Сампо, начиная искать на соседних вешалках то, что ему сейчас было нужно. – Иногда она помогает нам в работе. Коски многозначительно молчит, не решаясь уточнить, каким именно образом смазка для секса помогает в работе Среброгривых стражей, но он решает оставить этот вопрос до лучших времен. Тем более, что маленький тюбик с необходимым содержимым уже находится у него в руках. Знал бы, что так будет, захватил бы свою, но, какая уже разница, когда перед тобой стоит обнаженная мечта, желающая, чтобы ее поскорее взяли здесь и сейчас. Сампо выдавливает себе на пальцы несколько капель вязкой полупрозрачной жидкости, растирая ее между подушечек, и поглядывая на Гепарда, который в ответ смотрит на него через зеркало. – Это ведь… не слишком больно? – Не знаю, я никогда не был на твоем месте, - признается Сампо, уже водя пальцами меж ягодиц Ландау. – Но я постараюсь сделать так, чтобы тебе было только приятно. Коски еще несколько секунд наслаждается этим ощущением, прежде чем проникнуть внутрь одним пальцем – не резко, очень мягко и так, чтобы Гепарду не было больно. Парень выдыхает и громко стонет, прикрывая самому себе рот, чтобы не тревожить подобными звуками соседей. Что они подумают, если услышат? Он немного подается вперед, упираясь щекой в зеркало, и оглядывается затем чуть встревоженно назад. – Малыш, расслабься, - шепчет Сампо, пытаясь аккуратно двигаться внутри Гепарда, чьи теплые стенки сжимают сейчас так сильно его палец. – Не нужно так нервничать, я не хочу причинить тебе боль. Ландау слушается, позволяет себе расслабиться и принимает чужие руки, как то, что поможет ему отдохнуть и получить приятные ощущения. Он чуть прогибается в спине, становясь похожим на большого кота, который готов замурчать от удовольствия, и сам продолжает медленно насаживаться, водя своими бедрами и сводя с ума человека позади себя. «Если он продолжит так делать, то надолго меня вряд ли хватит», - мысли Сампо уже сами по себе путаются, пока он продолжает трахать уже двумя пальцами Гепарда, который все продолжает виться под ним, и Коски становится невыносимо жарко. Наемник хмурится, неотрывно глядит на Ландау, который еще пару дней назад казался ему чем-то недостижимым. Все, что он видел через окна, теперь, буквально, в его руках – это тело, эти вздохи, сильные руки и шикарные до одури спина и задница. Все это сейчас принадлежит ему, и он ни за что не позволит кому-то отобрать у него такое сокровище. Сампо пытается одной рукой расстегнуть свой ремень и штаны, с чем удачно справляется – ремень падает на пол с громким лязгом металлической бляшки, а ширинка быстро поддается, давая, наконец, хоть какую-то свободу. Пока Гепард продолжает приторно сладко вздыхать и стонать, что-то лихорадочно приговаривая, Коски оттягивает и приспускает резинку собственного белья, облегченно выдыхая, когда, наконец, его ничего не сковывает. Терпения у него уже почти не остается, и хочется поскорее начать то, к чему он хотел бы приступить еще с самого начала их такого неожиданного свидания. Парень вынимает пальцы, из-за чего его обожаемое создание поднимает на него свои глаза в зеркале, чувствуя внутри уже непривычную пустоту. – Сейчас, возможно, будет не очень приятно, - предупреждает Сампо, замечая, как начинают темнеть глаза Гепарда. – Я постараюсь быть нежнее. Коски смазывает остатками смазки свой член, боясь к нему уже прикасаться – любое движение отдавалось неприятным жаром, от которого уже хотелось избавиться. После недолгой подготовки, он приставляет головку к покрасневшему входу разгоряченного Гепарда, который, как только чувствует что-то уже более ощутимое, чем пальцы, глядит в зеркало своими большими глазами, напоминая сейчас перепуганную лань. Но Сампо не останавливает ни чужой испуг, ни дрожащие коленки капитана. Он входит, сначала не на всю длину, привыкая к тому, насколько же узким был Гепард – у того точно вряд ли был постоянный партнер, судя по ощущениям – и замирает, давая Ландау привыкнуть. Капитан под ним негромко всхлипывает, но не противится, старается успокоиться и расслабиться, принимая Сампо и начиная самостоятельно насаживаться на член, возвращая себе чувство наполненности, которое еще не прошло после умелых пальцев. Коски ловит себя на том, что он негромко рычит, пока Гепард так старается доставить ему удовольствие, и ему кажется, что он всерьез начинает терять рассудок, когда под ним так славно и правильно прогибается сам командир Серебряной гривы. Впрочем, кто мешает ему на некоторое время слегка сойти с ума, теряясь в собственных чувствах? Тем более, когда подобное с ним случается впервые – не каждый день он спал с объектами своих продолжительных влажных фантазий. Именно поэтому, Сампо начинает постепенно наращивать темп своих движений, безо всяких сомнений самозабвенно трахая Гепарда, который от нарастающей скорости начинает тихонько скулить под своим сегодняшним гостем. Коски хочет видеть и ощущать еще больше, получать больше эмоций от их встречи, хочет видеть это лицо Гепарда, которое не увидит никто, кроме него. Парень наклоняется ниже, опираясь на стену и почти ложась на Ландау, и одной рукой аккуратно, но властно хватает нежные щеки и приподнимает лицо капитана, заставляя смотреть того в зеркало. – Мне очень хочется видеть тебя сейчас, дорогой… - пытаясь не застонать самому в голос, хрипловато произносит Сампо. – Хочу, чтобы ты видел себя таким, каким вижу тебя я. Гепард смотрит, иногда прикрывая глаза, но слушается, чтобы его в очередной раз похвалили за покладистость и выдрессированное послушание. И наемник щедро хвалит его, говоря, какой Гепард прекрасный очаровательный мальчик, который заслуживает всех благ этого мира лишь за одно свое существование и за этот блядский вид, который сейчас проецирует зеркало для них обоих. Они оба сейчас не в состоянии адекватно мыслить – один утопает в приятных словах, а другой – в звуках, ощущениях, движениях и прикосновениях, таких чертовски желанных. Сампо распрямляется, тяжело выдыхая, и, обхватив руками и сжимая до красноватых следов талию Гепарда, разгоняется, вдалбливаясь в податливое тело, и наслаждается тем, как капитан стражи перестает сдерживаться и произносит только его имя, как молитву, уже, видимо не волнуясь, что их кто-то услышит сейчас. Коски обещал себе быть нежным, но его собственный план проваливается, когда комнату заполняют звуки влажноватых шлепков кожи о кожу, чужие и его собственные стоны и грохот тумбочки, которая бьется о стену. – С-Сампо… прости, я, кажется сейчас… Сампо не надо слов, чтобы понять, что нужно бы и самому уже подумать о разрядке, а не сдерживать себя, и именно в тот момент, когда Гепард начинает характерно сжиматься внутри и часто дышать, Коски и сам чувствует, как он близок к концу, поэтому выходит из съезжающего по зеркалу Ландау и, через несколько секунд изливаясь на спину парню, наблюдает, как белесые капли стекают по светлой коже. Сампо пропускает негромкий смешок, а затем смачно шлепает по заднице Гепарда, забавляясь тем, как тот вздрагивает, еще не отошедший полностью от всего произошедшего. – В следующий раз, - говорит Ландау, опираясь щекой о зеркало, - заходи через дверь, а не в окно. – Как прикажешь, - хитро улыбается Сампо, понимая, что теперь он здесь будет частым гостем.