Лорд Малфой

Следующий день после бала Гермиона вновь провела в поместье леди Джоанны, которая организовала вечер поэзии для близкого круга своих знакомых. Лорды пытались произвести на дочь виконта впечатление заученными короткими стишками, что довольно быстро наскучило Гермионе. И направляясь по привычному пути в цветущий сад, чтобы отвлечься от излишнего внимания, она не могла отделаться от мыслей о лорде Драко Малфое. Находился ли он сейчас в поместье? Если так, скрывался ли от бесконечных учтивых разговоров так же, как и она? Думал ли об их встрече столько, сколько думала Гермиона за последние сутки? Не то чтобы она была увлечена лордом или даже испытывала симпатию или интерес, отнюдь, ведь Гермиона Грейнджер обещана другому, но компания лорда Малфоя казалась сносной и помогла бы ей убить время — не то чтобы книга, которую она сейчас нервно сжимала в руках, не справилась бы с этой задачей, вполне, но… Поток сознания прервался, когда, завернув за угол, Гермиона врезалась в широкую мужскую грудь. Осознание ввело её в ступор, и Грейнджер потребовалось несколько мгновений, чтобы вынырнуть из мужских объятий, в которые рефлекторно заключил её Драко Малфой. — Милорд, — она присела и поклонилась, избегая его пронзительного взгляда. — Мисс Грейнджер, — его тон источал веселье. — А я полагал, что вы любите поэзию. Она посмотрела ему в глаза. — Предпочитаю поэзии прозу. — Гермиона покрутила книжкой, которую держала в руках. — Поэзия создана для тех, кто либо любит льстить, либо не умеет думать. — Малфой недовольно изогнул бровь, и она пояснила: — Если это не поэма, то лирика никогда не передаст всей многогранности чувств и смыслов, которые выражает проза. — Вы слишком критичны к стихам, мисс Грейнджер. Иногда не нужно много слов, чтобы выразить чувства. — Для того, кто не умеет их выражать, возможно. Малфой приоткрыл рот, желая возразить, но затем рассмеялся, схватившись за живот. Гермиона любила музыку, и, если бы для его низкого заливистого смеха существовали ноты, они, вероятно, стали бы её любимой мелодией. Она отогнала эти мысли, словно наваждение, и продолжила: — Хотя я стала замечать, что многим современным романам, в особенности — только не смейтесь надо мной — женским, не хватает остроты, живости и правдоподобности. — Гермиона продолжила свой путь, и Драко сразу же поравнялся с ней. — Вы хотите сказать, страстности, мисс Грейнджер? — усмехнулся он. — Нет, лорд Малфой, — она запнулась, подбирая слова. — Сложности. Нет ничего простого в долге, дружбе или любви, — на последнем слове голос Гермионы дрогнул, — по крайней мере, в жизни. В книгах же всё слишком легко — неправдоподобно, понимаете? Повернувшись к мужчине, она ожидала увидеть скорее отстранённость, чем заинтересованность. Но, сложив руки в замок за спиной, Драко с хмурым видом отмерял шаги и размышлял над её словами. — Слишком просто. И слишком обнадёживающе? — Он посмотрел на неё и сжал губы. — Да! — Грейнджер неловко подпрыгнула, когда Малфой точно выразил её мысли. Он попытался скрыть улыбку. — Плохие концовки — не всегда неправильные.

***

Позже тем же вечером Гермиона не могла уснуть. Она спускалась на кухню, чтобы согреть молоко, когда наткнулась на лакея в холле. — Посылка для мисс Грейнджер. Она приняла письмо и тёмную надушенную упаковку. Мне любопытно, насколько правдоподобной вы найдёте «Принцессу Клевскую», мисс Грейнджер? — гласила записка. Гермиона не могла сдержать улыбку, очерчивая кончиком пальца тиснение на книге. Она читала, пока на улице не начало светать, а её разум не перестал сопротивляться чарам Морфея.