Фест на добитие

Разговор у них не то, чтобы складывается. Они говорят обо всём и ни о чём, не касаются важного. И это чувствуется. Но всё-таки, два года прошло. А значит, для разговора обо всём и ни о чём фактологии более чем достаточно. Миша увлечённо рассказывает про Штаты, вскользь упоминает терапию, потом снова про Штаты, Красных Элвисов, про Шурика. Делится планами, которые Андрей уже и так знает: запись нового альбома Шутов, потом тур по всей стране. Что дальше? Да пока нет конкретных планов… Андрей в ответ травит пару баек из своих туров, упоминает работу над своим новым альбомом. Между ними ощутимо проходит граница, и Андрей не хочет пересекать её первым. Запретные темы чувствуются на подкорке, и их много. Очень много. – А ты как вообще, всё ещё занимаешься… – Миша делает неопределённые пасы руками, – Ну, ЗОЖ этот твой, да? Футбол там, пострелять ездите? – Да, стараемся выбираться, – кивает Андрей, заинтересованно разглядывая танец чаинок в прозрачном пузатом чайнике. – А эта тема с бассейном по вечерам? – Ну… – неопределённо тянет Андрей, не сразу врубаясь, о чём это, собственно, Горшок его спрашивает. А сообразив, не хочет признаваться в том, что он несколько подзабил на спорт и его вылазки что в бассейн, что в тренажёрку стали далеко не столь регулярными, как на заре его ухода от пьяных кутежей в идеологически противоположенный лагерь зожников. Так что он старается ответить неопределённо: – Да, вообще, хожу. Без особой системы, к сожалению. Как график позволяет. – Но в ближайший месяц ты в городе будешь же, да? – непонятно как увязав одно с другим тут же уточняет Миша. – Да. Один концерт в Москве отыграем, но это так, почти что дома. – Я к чему спрашиваю-то. Я же теперь занимаюсь, ну, регулярно, получается. Каждый день что-то делать стараюсь, хотя бы плавать. Может, вместе походим? Андрей с искренним удивлением посмотрел на Горшка. Он ждал предложения включающее в себя «вместе». Давай вместе выступим на Нашествии, Андрюх. Давай запишем совместку. Давай… Вариантов, на самом деле, было много. От более деликатных, до максималистских вроде объединения Короля и Шута. И не на один из них Андрей Князев, создатель собственной группы КняZz, не был готов соглашаться очертя голову. Хоть часть его и очень этого хотела. Эта часть буквально выла внутри, скребла стены и говорила: соглашайся, соглашайся на всё. Она же болезненно боялась, что никакого «вместе» предложено не будет, Горшок встретит его холодно, и заведёт разговор на серьёзную тему, касающуюся юридического раздела совместно нажитого имущества. После двух лет в США такое переформатирование мозгов было вполне возможно. К тому же, Миша буквально от него гасился все эти два года. Ни звонков, ни писем, ни электронных, ни, тем более бумажных. Балу объяснял Андрею, что это из-за терапии, мол, Мише запретили пока что лезть в травмирующие темы. Ну не запретили, конечно, но настоятельно рекомендовали этого не делать. А Андрей, значит, был травмирующей темой, весь, целиком и полностью. Что ж, получалось, Миша тоже не готов был очертя голову… Осторожничал. Не похоже это было на него, конечно. Но вполне понятно. – Да, почему бы и нет! – взвесив все «за» и не найдя никаких «против», согласился Андрей. В конце концов, это же спорт, а не совместное творчество. Безопасное поле для наведения мостов и всё такое. *** Для занятий спортом в вечернее время оптимально подходили спа–фитнес центры при отелях. Они были дороже обычных спортклубов, но в них было значительно меньше посетителей, тем более по вечерам. Кроме того, туда нельзя было попасть просто с улицы. А значит можно было забыть о назойливых поклонниках, которые периодически бросались под ноги. После первой же встречи в новом спортивном формате, Миша заявил, что, пожалуй, переселится именно в этот отель. Всё равно ему не хотелось жить у родителей, стеснять их своим музыкальным барахлом. Да и фанаты под окнами тоже не добавляли его старикам душевного спокойствия. Так что если всё равно съезжать в отель, то почему бы не в этот? Тем более, что так он точно сможет каждый день заниматься. – Ну, я каждый день приезжать не обещаю, – сказал тогда Андрей. И конечно же начал ездить поплавать каждый божий день. Вернее, вечер. Проснулась, видимо, в нём давно дремавшая любовь к плаванью, не иначе. У совместных походов в бассейн было много как очевидных, так и скрытых плюсов. Хочешь – плаваешь себе туда-сюда по дорожкам, сведя любое общение к минимуму. А хочешь – можно и побеситься. Брызгаться, нырять, хватать друг друга за ноги. Делать это в трезвом виде было, конечно, не в пример сложнее, чем под градусом, но когда-то они это умели. Когда-то очень давно, практически в другой жизни. Но Миша либо помнил ту прошлую жизнь получше Андрея, и имел план по целенаправленной реконструкции тех безмятежных лет, либо он просто так и не повзрослел и что с допингом, что без допинга из него лез малолетний шкет. Так или иначе, совместные занятия спортом подозрительно быстро превратились в странные водные игрища. Чаша бассейна была территорией свободы. Душевые – границей междумирья. Раздевалка – местом, где вместе с одеждой оставалась необходимость поговорить, уже, наконец, нормально. Разумеется, долго так продолжаться не могло. Ведь бассейн – это не просто спорт. Это кое-что ещё. Кое-что всем очевидное, и не нуждающееся в пояснениях и комментариях. Обнажение в контексте бассейна – нормально. А вот мысли, непрошено лезущие в голову – уже не очень. Зато тем для гипотетического разговора становилось всё больше и больше. Один вороватый взгляд в сторону друга, невинно намыливающего голову под соседним душем, и в голове тут же воскресают картины того, что было давно и не правда. Странно, столько лет эти воспоминания не тревожили Андрея. А тут… Одна ошибка и ты ошибся. Хотя какая же эта ошибка? Невозможно же ходить вместе в бассейн и не увидеть чужую задницу хоть раз. Или два. Не то, чтобы он считал на который раз его проняло. Да и в самом бассейне на них было не то, чтобы много одежды. Да и игры эти… Только кажутся детскими и безобидными. Хватал его Мишка хоть и с озорством, но… Или нет? Пока в голове шла борьба между отрицанием и принятием, а в сердце всполохами бился испуг, член решил недвусмысленно продемонстрировать своё мнение насчёт происходящего. Спалиться перед Горшком с неуместным стояком в планы Андрея точно не входило. Он резко переключил кран на холодную воду, вымывая из тела нежданное возбуждение. Увы, это привлекло Мишино внимание. Поток ледяной воды быстро лизнул его ступни, ну конечно же. – Ты чего это? – удивлённо спросил он, и не дождавшись ответа тут же бесцеремонно вторгся в личное пространство Андрея, нисколько не пугаясь холодной воды, – Контрастный душ решил попробовать, или кран барахлит? Не дождавшись ответа, Миша принялся регулировать несчастный кран, и вскоре тёплая вода вернулась. Только её и не хватало, при том, что рядом теперь было Михино голое и горячее тело. Они соприкасались друг с другом в слишком многих местах одновременно: плечами, бёдрами, даже пальцами ног. С не малой степенью внутреннего отчаяния Андрей поднял глаза, столкнувшись с горящим тёмным взглядом. Миша смотрел на него именно так, как тогда, в том далёком прошлом, которого может быть и не было вовсе. В конце концов они оба никогда при этом не были в трезвом уме и памяти. Но сейчас Миша чист. Подшит от всего и сразу, пьёт только витаминки и минералку. И всё равно смотрит именно так. И не спешит покидать душевую Андрея. Андрей не знает, что Миша видит в его собственном взгляде. Но что-то он точно там видит, и кивнув этому, накрывает его рот поцелуем. Им точно нужно поговорить. Обязательно. Но это потом. А сейчас Андрей просто отвечает всем собой на этот поцелуй, и плевать что и как будет дальше. Ему слишком сильно нужно то, что есть сейчас.