Первое правило Лабиринта: душу клиента руками не трогать!

Алва откинул голову, прислонившись к стене, прикрыл глаза и стал тихонько напевать одну из колыбельных Кэналлоа, которую Ричард особенно любил и часто просил Рокэ её исполнить. Услышав первые строки песни, Дик встрепенулся, но не посмел прервать исполнителя, только зачарованно слушал, не сводя с Рокэ восторженных глаз. Как раньше. Как будто и не было двух последних лет. Когда Рокэ закончил петь, то заметил, что по щекам Ричарда катятся слёзы. — Я тебя расстроил? — спохватился он. — Нет, — замотал головой Ричард. — Просто песня такая красивая и грустная. Как будто о мечте, которой не суждено сбыться. Рокэ поднялся. — А вы так и остались романтиком, юноша. Не думал, что когда-нибудь буду рад этому обстоятельству. Нам определённо стоит за это выпить, — постановил он. — Фу, что это за гадость у вас тут налита? Одним слитным движением Рокэ подхватил хрустальный бокал, стоявший на полу перед Ричардом, и выплеснул его содержимое в камин. Ричард и глазом моргнуть не успел. — Нет, не трогайте! — с ужасом воскликнул Дик, когда до него дошло, что сделал его странный гость. — Это для меня. Я должен был это выпить, — но протестовать было уже слишком поздно. Алва невозмутимо пожал плечами. — Твоё лекарство, что ли? — спросил он с самым наивным видом. — Запомните, юноша, нет лучшего лекарства, чем бокал хорошего вина. Но вино при этом должно быть действительно хорошим. Пошарив под письменным столом, Ворон с загадочной улыбкой вытащил на свет слегка запылившуюся новую закупоренную бутылку отличного красного кэналлийского вина. Когда Рокэ в одиночку работал в своём кабинете с бумагами, он имел привычку складывать под стол как запасы вина на вечер, так и уже опустошённые бутылки. Обнаружив, что и в воображаемой версии его кабинета бутылки на месте, он почувствовал разливающееся тепло в груди. То ли от наличия вина, то ли от того, что Ричард, состоя у него на службе, подмечал и помнил все незначительные мелочи, касающиеся его персоны. Это оказалось неожиданно приятно. А Рокэ думал, что Ричарду до него не было дела. Выходит, всё-таки было. Алва ловко откупорил бутылку с помощью кинжала, налил немного вина в бокал, покрутил его в руке и снова вылил содержимое в камин, чтобы избавиться от возможного осадка с ядом на дне бокала. После чего, посчитав бокал достаточно чистым и безопасным, наполнил его до середины. — Лучше бы, конечно, дать вину подышать, но это в другой раз. Пейте, юноша, и не расстраивайтесь больше. Алва присел на корточки перед Ричардом, сначала сам отпил немного из бокала, а затем протянул его оруженосцу. Ричард воззрился на предложенное вино с таким беспокойством, как будто Рокэ протягивал ему гремучую змею. Алва заметил и понял его затруднения, но продолжал делать вид, что ничего необычного не происходит. Он приблизил бокал к губам Дика и хитро ему подмигнул. Ричард с опаской принял вино и осторожно сделал глоток. — Ну вот. Теперь, когда вы немного воспрянули духом, самое время размяться, — бодро сообщил Рокэ. — Мы будем фехтовать, юноша. Извольте выйти на середину комнаты и встать напротив меня. Ричард непонимающе воззрился на гостя и дёрнулся в кандалах. — Я не могу встать из-за цепей, вы же видите. Алва нахмурился. — К Леворукому цепи! — заявил он не терпящим возражений голосом. — Снимайте их живо и идите сюда. Это приказ. В конце концов, я ваш эр. Рокэ блефовал по-крупному. В этом он был хорош. Главное — действовать уверенно и не дать противнику увидеть ни малейшего сомнения или признака волнения, каким бы безрассудным ни казался поступок. Раньше Ричард легко вёлся на такую игру, чем немало забавлял своего бессердечного эра. Сейчас ставка была крупнее, чем простое развлечение. На кону стояла жизнь их обоих. Алва встал перед Ричардом и выполнил традиционный жест приветствия противника при дуэли, имитируя движения шпаги, которой у него не было. — Не очень-то вы похожи на эра, — недовольно пробурчал Ричард. Действительно, нынешний Ворон не слишком походил на высокопоставленного вельможу, аристократа или просто дворянина. После заключения в Багерлее он был не в лучшей физической форме, а появившаяся метка часто кровоточила. Последнее время он постоянно выглядел усталым и больным. Его одежда, истрепавшаяся в долгих походах, тоже оставляла желать лучшего. Тем не менее Рокэ еле сдержался от довольной улыбки. Ричард сам заговорил на нужную ему тему. Сейчас ни в коем случае нельзя было выйти из образа. Наоборот, необходимо немного подтолкнуть память Дика в нужном направлении. — Вот как! — произнёс Рокэ намеренно надменным голосом, стараясь копировать свои же интонации. — И как же, по-вашему, должен выглядеть настоящий эр? — Ну... — Ричард замялся. А потом произошло то, на что Рокэ втайне рассчитывал. Стены комнаты покачнулись, по ним прокатилась волна, и они стали быстро исчезать. Вместо кабинета проступили знакомые очертания внутреннего двора особняка, где они с Ричардом когда-то фехтовали. Рокэ почувствовал, как в ладонь лёг знакомый эфес его шпаги, используемой им обычно на тренировках. Его одежда также стремительно преображалась. Рокэ обнаружил себя в собственной белоснежной рубашке из тонкого батиста с кружевными рюшами на манжетах, в которой он щеголял на тренировках с герцогом Окделлом. Заметив однажды, что северный юноша молчаливо осуждает неуместную для поединка роскошь его внешнего вида, Ворон неизменно являлся на спарринги в самых изящных объектах гардероба, не забывая и про украшения. Ему до головокружения нравилось дразнить мальчишку и ловить на себе недовольный взгляд серых глаз. Очевидно, воспоминания об их поединках возвращались и к Ричарду. Рокэ обнаружил на себе не только ту самую одежду. На его пальцах появились кольца, которые он некогда носил, но не знал, что с ними сталось после заключения в Багерлее. В Лабиринт он пришёл уже без них. Алва также с изумлением почувствовал, как на шее проступает серебряная цепочка с кулоном. Это был кулон его матери с крохотным символом рода Салина. Рокэ носил его изредка под одеждой на годовщину смерти в память о ней. И когда только Ричард сумел разглядеть кулон? Как же досконально, оказывается, герцог Окделл изучал своего кровного врага. Старший близнец Савиньяк бы позавидовал. Сам оруженосец стоял перед Рокэ со шпагой в руке в простой, но вполне приличной рубашке и чёрно-синих штанах. Он ошеломлённо себя разглядывал. Кандалы с цепями бесследно исчезли. Ричард был настолько поражён переменой в своём облике, что не подумал о них. Рокэ, разумеется, не собирался напоминать. — К бою! — громко скомандовал он, словно находился перед строем солдат, не давая Ричарду опомниться. И схватка началась. Ворон в душе ликовал. Может, Ричард и не помнил сиятельного Рокэ Алву, но его тело прекрасно помнило движения, которым эр его научил. Ричард дрался всерьёз и неплохо. Алва не дрался вообще: он проводил экзамен навыков Дика и остался вполне доволен учеником. Посчитав проверку завершённой, он напоследок играючи выбил шпагу из рук Ричарда, а затем, сделав обманное движение, ушёл ему за спину и прижал лезвие шпаги к горлу, придерживая его с другой стороны свободной рукой. Рокэ собирался, по обыкновению, отпустить язвительный беззлобный комментарий по поводу умений оруженосца, но не успел. Ричард, оказавшись в захвате, невольно схватился за левую руку Рокэ, пытаясь освободиться. Их метки соприкоснулись, и обоих словно прошило молнией. Ричард охнул. Рокэ стиснул зубы. — Что это было? — произнёс Ричард сдавленным голосом, стараясь восстановить дыхание. Рокэ отбросил шпагу, правой рукой притянул к себе Ричарда, обняв его поперек груди, а левую развернул ладонью вверх, открывая запястье с меткой души. Ричард протянул рядом свою руку, на которой сиял точно такой же узор. — Метки души, — пояснил Рокэ. — Похоже, я твоя пара и родственная душа, назначенная самой судьбой. Прими мои искренние соболезнования по этому поводу. Вопреки высказанным соболезнованиям, Рокэ и не подумал отстраниться. Вместо этого он обвил Ричарда обеими руками и положил голову ему на плечо. — Я так сильно скучал по тебе, — прошептал он. Ричард развернулся и заглянул Ворону в глаза. Кончиками пальцев медленно обвёл брови, линию скул и подбородок, словно не веря, что Рокэ не является частью его воображения, и опасаясь, что в следующий миг он может исчезнуть. — Я не помню вас, — расстроенно выдохнул Ричард. — Мы раньше правда были парой? — Нет, не были, — признался Рокэ. — Скажем так, между нами возникло некоторое недопонимание. Разреши мне это исправить. Он наклонился и на миг легко коснулся губ Ричарда своими. Дик вздрогнул от неожиданного прикосновения, но не отстранился. — Ты позволишь мне? — спросил Алва. Ричард немного смутился от того, что ему предлагалось явным образом подтвердить своё согласие на поцелуй, и просто коротко кивнул. В следующее мгновенье он сам притянул к себе Рокэ и поцеловал. Алва не знал, сколько прошло времени. Он не помнил, где находится, в реальности ли он был или в фантазии. Он держал любимого человека в своих объятиях, целовал его и чувствовал, что и сам в ответ нужен и любим. Это единственное имело значение. Ричард не вспомнил его до конца, не смог назвать его имя. Формально Рокэ провалил миссию, но всё это было сейчас не важно. Ричард принял его и доверился. К закатным кошкам прошлые имена и титулы, эров и оруженосцев! Они вместе здесь и сейчас. Пусть у них будет только это недолгое мгновение, ради него стоило жить, бороться и умирать. Рокэ знал, что больше никогда не отпустит Ричарда и пойдет с ним вместе до конца, какой бы путь им ни предстоял. Лабиринт огласил низкий, мощно рокочущий, вибрирующий звук. — Что это? — прошептал Ричард. — Полагаю, за пределами Лабиринта наступил очередной рассвет, — спокойно ответил Рокэ, не выпуская Ричарда из объятий. — Разве ты никогда его раньше не слышал? Оглушающий, давящий звук повторился снова, разливаясь дребезжащими волнами по переходам Лабиринта. — Нет, не обращал внимания, — Ричард сильнее прижался к Рокэ. — Вам пора уходить, верно? Алва обхватил ладонями бледное лицо Ричарда и заглянул в испуганные серые глаза. Его губы побелели и слегка подрагивали. Рокэ не успел ответить, как тяжёлый, угнетающий звук повторился в третий раз. — Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одного, — в ужасе воскликнул Ричард. — Прошу вас, эр Рокэ! Четвёртый, последний удар опустился на Лабиринт, как удар палача, и стало тихо. — Как ты назвал меня? — переспросил Алва. Он прекрасно слышал слова Ричарда, они прозвучали для него громче выстрела пушечных орудий, но все ещё не мог поверить в то, что у них получилось. — Эр Ро… — Ричард осёкся. — Простите, я хотел сказать «монсеньор». Алва нервно рассмеялся, прижимая Ричарда к груди. — Знаешь, Дикон, пожалуй, мне нравится, как моё имя звучит в твоём исполнении. Определённо, неплохо. И не нужно больше ни «эров», ни «монсеньоров». — Хорошо, — пообещал Ричард и после небольшой паузы осторожно добавил, словно на пробу. — Рокэ. Алва решил, что с него довольно Лабиринта и всех его закатных тварей. — Предлагаю вернуться домой, — подмигнул он Ричарду. — Ты пойдешь со мной? Признаюсь, это место начинает навевать на меня тоску. Ричард кивнул и спрятал счастливую улыбку у Рокэ на плече. — Ричард, ты же не думал, что я оставлю тебя здесь одного? — строго спросил Алва, подхватив вновь обретённого юношу на руки и направляясь с ним к выходу из портала. — Ты моя родственная душа, между прочим. Могу снова предъявить метку, если ты забыл. Придётся соответствовать статусу и никуда больше от меня не отлучаться. Алва про себя отметил, что Ричард практически ничего не весил, и это беспокоило. Он по-прежнему был бесплотным духом. Смогут ли они вместе вернуться в мир живых? Этого Рокэ пока не понимал. Барботты за порталом не оказалось, да и далее в коридорах Лабиринта царила пустота и безмолвие. Рокэ с Ричардом на руках без труда достиг парадной лестницы, отсчитывая двери и повороты в обратном направлении. Здесь они услышали отдалённый шум, исходящий с верхнего этажа. Поднявшись на площадку с огромными малахитовыми часами, Рокэ различил голос Леворукого, который, похоже, опять где-то ругался на подчинённых. Время от времени до них доносилось вступление одной и той же весёлой мелодии, резко прерывавшейся очередными раздражёнными возгласами Хозяина. На лестнице никого не было. «Интересно, где они все? — подумал Рокэ. — Репетируют у входа торжественную встречу членов комиссии»? Если так, то это им было на руку. Рокэ осторожно опустил Ричарда и принялся искать механизм, который бы открыл им тайный проход. Он помнил, что рыжий кот что-то нажимал в нише у прохода, но это было с другой стороны. С парадной же лестницы проход был замаскирован под лепную арку с изящными тонкими колоннами и завитками, обрамлявшими отполированную мраморную панель. Рокэ нажимал на всевозможные элементы декора и даже попытался повернуть светильники, но всё было тщетно. Мраморная дверь оставалась неподвижной. Рокэ подошёл вплотную и положил на неё ладонь. Он успел услышать, как за его спиной удивлённо ойкнул Ричард, и тут тяжёлая плита дрогнула и медленно отъехала влево, открывая проход. Рокэ резко развернулся и увидел, что Ричард смотрит на него с виноватым видом. — Прости, я увидел фигурку ласточки и дотронулся до неё, — повинился Ричард, указывая на одну из ветвей золотого дерева на часах Жизни. — А она взяла и развернулась! — Право, неплохо, юноша! — в шутку поклонился ему Алва, прижав руку к сердцу. — Раз уж вы открыли для нас тайный ход, прошу вас, поторопитесь в него пройти. Алва взял Ричарда за руку, и они скользнули в каменный коридор. Рокэ уже думал над тем, удастся ли ему открыть последнюю дверь на свободу, но этого не потребовалось. Выход из Лабиринта был уже открыт, и в нём, прислонившись спиной к стене и сложив руки на груди, стоял Кэр в своей взрослой ипостаси. Его хвост раздражённо ударял о пыльные булыжники прохода. — Ну наконец-то! — прошипела закатная тварь. — Я же велел тебе уходить до рассвета, что бы ни случилось, — накинулся он на Алву. — Чем вы там только занимались? Ричард смутился и отвёл взгляд, а Рокэ вдруг опустился перед рыжим созданием на одно колено, не выпуская руку Дика из своей. Ричард немного помедлил и решил последовать примеру Алвы. — Я благодарю вас, господин, за возможность забрать Ричарда, — произнёс Рокэ, — и клянусь, что со своей стороны сделаю всё возможное, чтобы Кэртиана прошла Великий Излом. Я оплачу жизнь Ричарда своей. Разрешите ему обрести смертное тело и позвольте нам уйти. Кэр некоторое время рассматривал коленопреклоненных нарушителей спокойствия. — Уходите, да побыстрее, — коротко приказал он. — Все наши готовятся к приёму комиссии. Будем надеяться, что вас не заметят. Кэр снова стал произносить странные слова на непонятном языке, и Рокэ увидел, как исхудавшая призрачная фигура Ричарда преобразилась, превращаясь в молодого человека, каким его Рокэ запомнил в день суда. Они поднялись и вдвоём направились к каменному кругу за стенами Лабиринта, через который Кэр привёл сюда Рокэ. — Рокэ, кто это был? — донесся до Рыжего осторожный вопрос Ричарда. — Думаю, он и есть сама Кэртиана, Дик. «Догадливый паршивец», — подумал Кэр, пристально наблюдая, как оба беглеца вступили в круг, после чего произнёс заклинание, и Рокэ с Ричардом исчезли из глаз. Он собирался облегчённо выдохнуть, радуясь, что всё закончилась благополучно, но неожиданно был пойман в крепкие объятья. — О чём ты только думал, Кэр?! — укоризненно произнёс Леворукий, прикоснувшись губами к рыжей макушке. — Если бы Алва не справился, Кэртиане не позволили бы пройти Великий Излом. Ты же знаешь, как они строго относятся к разграничению мира живых и мёртвых. Котёнок, они бы тебя уничтожили. Ты не должен был так рисковать! — А если бы застали в Лабиринте застрявшего Окделла, то наказали бы тебя! — парировал Кэр. — Сняли бы с должности Хозяина и перевели на тяжёлые работы на какую-нибудь другую Бусину. А ты — мой, ясно! И я не собираюсь тебя никуда отпускать и ни с кем делить. Хватит! С нового Круга я повсеместно ввожу в Кэртиане родственные души. — Как пожелаешь, мой хороший, — рассмеялся Леворукий. — Пожалуй, метка с небольшим рыжим котёнком меня вполне устроит.

***

Марсель Валме поднялся с походной лежанки, едва забрезжил рассвет, и теперь не находил себе места. Он уже несколько раз проверил и начистил оружие, обошёл вокруг коновязи, приказал солдатам начинать сворачивать лагерь и готовиться к отбытию. Как бы ни был ему дорог друг Рокэ, бывали моменты, когда Валме проклинал его всем сердцем. Вот как теперь. Вчера Рокэ скрылся в лесу, не сказав ни слова, да так и не вернулся. Такие внезапные отлучки случались уже не в первый раз. Алва просто уходил на неопределённое время, не предупредив, а потом так же внезапно появлялся, когда ему это было удобно, ничего не объясняя. Он вообще был на редкость молчалив после побега из Нохи. Ум и проницательность Ворона никуда не делись, он всё так же принимал молниеносные и зачастую неординарные решения, но при этом словно находился мыслями где-то далеко. Иногда Марселю казалось, что после заключения к нему вернулся не Рокэ, а кто-то похожий на него. От прославленного маршала осталась телесная оболочка, внутри же поселилась пустота. Такая ситуация виконта категорически не устраивала, хотя поделать с ней он ничего не мог. Валме взглянул на восток, где солнце уверенно поднялось над горизонтом. Сколько они ещё смогут ждать Алву? От силы два часа. Потом отряду нужно отправляться дальше. Война не станет ждать одного человека. Может, именно к этой мысли и старался приучить Марселя его друг своими внезапными отлучками. «Однажды я исчезну насовсем, — словно говорил он, — а ты останешься и продолжишь защищать Талиг». На такое Марсель был не согласен, да разве ж Алва спрашивал его мнения? Ворон всё всегда решал сам и только молча смотрел на Марселя спокойными синими глазами, когда в Валме вдруг просыпался дух противоречия. С Рокэ иначе было нельзя: либо принимай то, что есть, либо уходи. Он вспомнил давний разговор, когда Алва рассказал ему о своём проклятии. Рокэ тогда давал возможность Марселю уйти, но Валме остался и принял эту странную дружбу. Он сделал свой выбор уже тогда, теперь же оставалось ему следовать. Марсель пошевелил палкой остывшие угли костра. Он размышлял, стоит ли отдать приказ об отбытии отряда прямо сейчас или подождать ещё немного, когда в лесу справа от него хрустнула ветка, и между двух сосен показалась фигура Ворона. Алва был не один. Он нёс на руках юношу, прижимающегося к нему всем телом и обнимающего его за шею. Лицо молодого человека пряталось у Рокэ на плече. Бережно, будто хрупкое сокровище, Алва опустил ношу на землю, снял с себя колет и накинул мальчишке на плечи. Марсель вскочил со своего места и застыл, не веря своим глазам. Перед ним стоял живой герцог Ричард Окделл. Бледный, босой, в ободранных исподних штанах, он растерянно переминался с ноги на ногу и беспокойно озирался по сторонам. — Здравствуйте, сударь, — вежливо проговорил Окделл, остановив взгляд на Марселе и приветствуя его лёгким поклоном. — Меня зовут Ричард. Марсель опешил. Ричард рассматривал его безмятежно, с некоторой толикой любопытства, как смотрят на человека, которого встретили впервые. Окделл со всей очевидностью не узнал графа Ченизу, хотя в прошлом неоднократно встречался с ним в королевском дворце. Марселя поразил взгляд Ричарда. При дворе Альдо герцог Окделл держал себя надменно и даже заносчиво. Высоко поднятая голова, презрительный, скользкий взгляд холодных глаз — таким его помнил Марсель, и, по правде сказать, терпеть его не мог. Окделл, что стоял перед ним сейчас, смотрел из-под длинных ресниц доверчивыми глазами ребёнка, который ещё ничего не знает о жестокости мира. Наблюдая за замешательством друга, Алва усмехнулся, обнял Ричарда за плечи и притянул к себе. Марсель заметил, с каким обожанием маршал смотрит на бывшего оруженосца. Откуда Рокэ его откопал? Не иначе как вытащил прямиком из Заката, с него станется. Кажется, ходили слухи, будто Первый маршал на короткой ноге с Леворуким. Когда дело касается Алвы, всё может быть. По мнению Марселя, именно в Закате герцогу Окделлу и было самое подходящее место, но стоило взглянуть на Рокэ, чтобы убедиться без всяких слов: рядом с Ричардом Ворон ожил, его глаза искрились счастьем. Таким Алва не был очень и очень давно, с тех времён, когда сам Марсель ещё состоял поклонником у прелестной Марианны, а Окделл служил у Ворона оруженосцем. Казалось, это всё было в прошлой жизни. Что же, пусть уж лучше к нему вернётся настоящий, живой Алва, даже если для этого понадобится терпеть небольшой довесок в виде вернувшегося из Заката оруженосца, чем та одинокая безжизненная копия Первого маршала, в которую тот превратился в последнее время. Валме критически оглядел восставшего из мёртвых Повелителя Скал и перевёл взгляд на Рокэ. Сам Алва с нечитаемым выражением пристально смотрел Марселю в лицо, не произнося ни слова, словно ожидая его вердикта. — Рокэ, что за непотребство вы тут развели! — шутливо-негодующе воскликнул Валме, окончательно справившись с оторопью от неожиданной встречи с предполагаемым мертвецом. — Герцогу Окделлу срочно нужно раздобыть приличные штаны. Да и сапоги бы не помешало. Напряжённое лицо Ворона слегка разгладилось, в глазах вспыхнули озорные искорки, а вокруг них собрались еле заметные морщинки. Он кивнул Марселю. Валме не понял точно, то ли его так поблагодарили за понимание, то ли приказали раздобыть для воскресшего оруженосца снаряжение, а может, то и другое сразу, но тоже кивнул в ответ. — Рокэ, а кто такой герцог Окделл? — недоумённо спросил Дик. Алва нежно улыбнулся Ричарду и поцеловал его в лоб. — О, герцог Окделл — это прекрасный юноша, — ответил он, — который волею жестокой судьбы оказался в лапах злодея. Я обязательно расскажу тебе эту в высшей степени поучительную историю, только давай сначала что-нибудь съедим. Я голодный как ызарг, а в Лабиринте, увы, не кормят завтраком. Провожая взглядом удаляющуюся парочку, Марсель Валме подумал, что он тоже не отказался бы послушать эту историю от начала до конца, особенно ту её часть, в которой злодей спускается за прекрасным юношей в Лабиринт, но что-то ему подсказывало, что Ворон собрался поведать её Ричарду исключительно наедине. Надо признать, что это обстоятельство Марселя нисколько не расстроило. Не было ещё в мире такой истории, о которой наследник Валмонов не смог бы разузнать, если бы у него на то появилось желание.