***
Вечером перед судом банда собралась на базе, к сожалению, снова в неполном составе. — Так, парни, ещё раз по плану, — сказал Томми вместо Босса, — Я буду на заседании, как раз стою около него. — Я в машине, — продолжил Йоонас. — Я сижу здесь на камерах и пытаюсь сделать процесс максимально безопасным для нас, — заявил Мирко. У него уже готовы все программы. — Я сижу в парке около суда и, при необходимости, жду сигнала, — сказал Сэми, — Если что, прибегу. — Отлично, — вздохнул Томми, — Пока что всё идёт по плану. Больше ничего помешать не должно. — Ты говорил с Боссом? — спросил Лехтинен. — Да, он в порядке, — убедил друзей Лалли, — Немного нервничает, но виду не подаёт. Голос у него нормальный, вид тоже. Должно всё быть хорошо. — Я уже скучаю по нему, — признался Мелочь. — Мы все, — с грустным вздохом согласился Порко. — Сэми, как у тебя с отъездом? — спросил Томми. — Да всё готово, — ответил тот, — Вещи собраны, билеты взял, документы тоже сделал. — Господи, блять, как я надеюсь, что ничего не сорвётся, — он нервничал. — Да уж, весёленькие были последние пару месяцев, — подтвердил Бес, который уже из себя вылезал, чтобы обезопасить все программы и получить доступ к чему-то важному. — Парни, давайте надеяться на лучшее, — постарался сохранить позитивный настрой банды Свинтус. Они встали в круг и обняли друг друга за плечи, — Мы вытащим Босса, свалим из страны и заживём счастливо с кучей бабла. — Поделись оптимизмом, пожалуйста, — нервно усмехнулся Сэми. — Ладно, всё, хватит, — собрался Томми, — Главное — пережить завтрашний день. На этом они и разъехались по домам. Мелочь по-прежнему был у Беса — одному не очень спокойно, когда знаешь, что Босс в опасности.***
Перед судом Алекси всё же нашёл в себе силы пойти к психологу ещё раз. Нужно было вылить кому-то всё дерьмо, в котором утопало его сердце. Он рассказал Ритте об аресте Йоэля, снова наврал про то, что он — его бывший парень, и снова жаловался на отца. Уже тяжело было говорить об этом с Олли. Мальчика не покидали ощущения, что он уже надоел другу своими слезами. — Алекси, скажи, пожалуйста, — Ритта еле могла говорить от шока, — Что ты будешь делать на суде? — Я подготовил речь небольшую, — ответил он, — Мне в полиции с ней помогли, чтобы она соответствовала требованиям, — дыхание снова становилось тяжёлым, — Скажу всё, как есть. Он ни в чём не виноват. Всё, что между нами было, было по любви и взаимному согласию. — Было ли тебе больно после окончания этих отношений? — Я немного переживал, — признался Алекс, — Но недолго. Я быстро отошёл. — Что ты думаешь по поводу отношений с родителями в будущем? — После всего, что было, я не желаю их видеть и общаться с ними, — грустный и разбитый взгляд превратился в злой и агрессивный, — Они издевались надо мной. Мне будет очень тяжело простить их за всё это, — он вздохнул, — А может и вообще не смогу. О доверии и взаимопонимании уж тем более и речи не будет. — Ты же понимаешь, что они действительно любят тебя, и хотели, как лучше? — Ритте было его жалко. — Да, понимаю, — Алекси стал серьёзным, — Но получилось то, что получилось. Они ищут во мне какие-то психологические травмы от похищения или отношений с Йоэлем, пытаются аргументировать моё поведение влиянием друзей. А моя единственная психологическая травма — это они. — Здесь я не могу с тобой не согласиться, — вздохнула женщина. — Если отец попытается завтра что-то испортить, я не знаю, что со мной будет, — занервничал вдруг Каунисвеси, — Мне кажется, у меня будет истерика или ещё один нервный срыв. Я там разнесу что-нибудь. — Надейся на лучшее, мой мальчик, — Ритта села рядом с ним и взяла его за руку, — В любом случае, там полиция. Взятку забрали. Всё должно быть честно. Если ты скажешь, что Йоэль невиновен, значит его отпустят. — Я устал, — он положил голову ей на плечо, — Невероятно устал от всего этого. Почему всё просто не может быть хорошо? — Обязательно будет, — женщина обняла его, — Осталось совсем капельку потерпеть, и всё будет хорошо. Всё будет честно, всё наладится. — Почему-то мне это доверия совсем не внушает, — вздохнул Алекси, — Но по-другому никак. — Платочки принести? — спросила Ритта, — Плакать будешь? — Я уже себе все глаза проревел, — фыркнул Каунисвеси с грустной усмешкой, — У меня скоро обезвоживание будет. Да и завтра, я уверен, успею порыдать. Так что, нет, спасибо, сегодня надо держать себя в руках. — Ты такой сильный мальчик, — она старалась поддержать его, как могла. — Я? — Алекс нервно рассмеялся, — Я слабак. Я ничего не могу делать. Я никого не могу убедить в своей правоте. Я слишком чувствительный в плане эмоций, и вообще не нужно стараться, чтобы довести меня до слёз, — проговорил он, — Я очень слабый. И морально, и физически. — Не надо так говорить, мой хороший, — Ритта гладила его по спине, — Ты молодец. Ты всё делаешь правильно. Всё будет хорошо. — Надеюсь, — он вздохнул. На этот раз получилось сдержать слёзы, и он гордился собой за это.***
Олли проснулся ночью от желания пить. Завтра, а точнее уже сегодня, он тоже идёт в суд в качестве моральной поддержки, да и просто ради интереса, чем же весь этот ад закончится. Встав с кровати, он увидел, что Алекси не спит. — Алекс? Всё хорошо? — шёпотом спросил он. На часах четвёртый час утра, а им вставать в семь. Начало суда в десять, а на месте нужно быть примерно на час раньше. — Да, спи, я в порядке, — каким-то неживым голосом ответил Каунисвеси. — А ты-то чего не спишь? — Олли забыл, что хотел пить, и сел на кровати рядом с другом. — Бессонница, — вздохнул тот, — Не могу уснуть. — Нервничаешь? — А кто бы на моём месте не нервничал? — сна не было ни в одном глазу. Он смотрел в окно на розовый рассвет. — Поспи хотя бы пару часов, Алекс, — Матела старался позаботиться о друге, — Давай я у мамы снотворное спрошу? — Не буди её, ей на работу, — отказался Каунисвеси, — Я в порядке, ничего страшного. — Я волнуюсь за тебя, — признался Олли, — Ты завтра совсем разбитый будешь. — Это моя не первая бессонная ночь, — ответил Алекси, — Не волнуйся, пара чашек кофе, и я буду прекрасно себя чувствовать. — Нельзя не спать, Алекс, — Матела не знал, что делать, — Давай я тебе хотя бы успокоительное принесу? — Я пил, мне не помогает, — сказал тот, — Олли, спи и не переживай. Всё хорошо. — Нет, не хорошо. — Олли, я в порядке, — настаивал Каунисвеси. — Нет, ты не в порядке, — тот занервничал. — Мальчики, у вас всё хорошо? — постучав несколько раз в дверь, спросила мама Олли. — Мам, Алекс уснуть не может, — пожаловался ей сын, — А уже почти четыре. — Секундочку, — она ненадолго вышла из комнаты. — Зачем ты её разбудил? — вздохнул Алекси. — Ничего страшного, мы обязаны помочь тебе, — стоял на своём Матела. У Каунисвеси не осталось сил с ним спорить. Олли пошёл на кухню за водой. Тем временем Илта вернулась в их комнату и принесла Алексу чашку тёплого молока с мёдом: — Выпей, пожалуйста. Это вкусно, — с улыбкой сказала она. — Спасибо, — Алекси приподнялся и выпил молоко, — Не стоит так переживать за меня. Я в порядке, я справлюсь. — Я знаю, что ты сильный мальчик, — улыбнулась Илта, укладывая его обратно в кровать и теплее укутывая в одеяло, — Но даже сильным мальчикам иногда нужна поддержка и забота. Спи и не думай ни о чём, мой хороший. Завтра будет день, завтра всё решим. — Спасибо вам, — он почувствовал подступающий к горлу ком, но проглотил его, не давая спровоцировать слёзы. Нервная система слишком расшатана, его так легко заставить плакать, — Обо мне никогда так не заботились. — Спи давай, солнышко, — её улыбка согревала и отгоняла тревогу. В комнату вернулся Олли и тоже лёг в свою кровать, — Олли, сынок, ты тоже засыпай давай, — Илта поцеловала Алекси в лоб и погладила его по плечу через одеяло, после его подошла к сыну: — Спи, моя радость, — Матела тоже получил нежный поцелуй в лоб, — Всё завтра. — И ты спи, мам, — ответил он. — Уже ухожу, — мило улыбнувшись, она вышла из комнаты и закрыла дверь. На удивление, Алекс смог уснуть и поспать три часа до звонка будильника.***
Алекси пришёл в суд за час до начала. Как ни странно, его отец тоже уже был на месте. Вокруг ходили полицейские, но ни одного из них мальчик ни разу не видел, что не могло не насторожить его. Олли приехал с ним в качестве моральной поддержки, в зале также будет присутствовать мама, которой Алекс был, мягко говоря, не совсем рад. Матти попытался с ним поговорить перед заседанием: — Привет. — Привет, — фыркнул мальчик в ответ, — Что хотел? — Спросить, как ты. — Если бы ты всё это не устроил, было бы замечательно, — с недовольным лицом отвечал он, — А так — хуже не бывает. Отцу не нравилось, что с ним разговаривают в таком тоне, но за неделю в одиночестве он успел частично осознать, что вёл себя неправильно, поэтому усугублять конфликт перед судом не стал. — Я забрал деньги у Херра Вихтинена, — сказал он, — Ещё три дня назад. И заплатил штраф. — Я в курсе, — хмыкнул Алекси, — Сильно ты маму любишь походу. — Люблю, — вздохнув, признался Матти, — И тебя люблю. И хочу, чтобы мы снова были счастливой и дружной семьёй. — Мы никогда ей не были, — кажется, мальчик уже совсем ничего не боится говорить отцу, — Вы издевались надо мной своей гиперопекой. Слишком поздно к вам пришло осознание, что это не правильно. Тогда, когда вы уже испортили жизнь и мне, и Йоэлю. — Его отпустят, если ты скажешь, что он не виноват, — ответил папа. — Человек целую неделю ни за что просидел в тюрьме. По твоей вине, — Алекс разговаривал сквозь зубы, не скрывая своей неприязни от этого диалога, — Этот человек был дорог мне. И я не желал ему плохого. — Ладно, давай не будем перед судом, — Матти вздохнул и оставил сына в покое. Когда отец ушёл, к нему подошли пятеро неизвестных ему людей. Четверо мужчин и молодая девушка с ними. — Привет, — сказала она, — Я Рина. — Я Маркку. — Я Хейкки. — Йоона. — Эса, — мужчины по очереди представились и пожали ему руки. Мальчик вздрогнул от такой компании: — Здравствуйте. — Ты Алекси, верно? — спросил самый старший из них. — Да. А вы? — неуверенно спросил он. — Нас тоже эта банда похищала, — пояснил Маркку, — Мы решили у тебя узнать, почему этого парня задержали, и за что его судят. — Да просто так, — фыркнул в ответ Каунисвеси, — Нашли, кого за Босса принять. — А кто это? — спросила Рина. — Бывший мой, — мальчик закатил глаза, — Мы с ним в парке встретились поговорить, а за мной следили, потому что им надо поймать Босса и получить огромную премию. — И ради этого они готовы закрыть в тюрьме ни в чём не виноватого человека? — удивился Эса. — Типа того, — подтвердил Алекси. — А ты видел лицо Босса? — спросил Йоона. — Нет. — Но голос, кстати, похож, — задумалась Рина. — Да не он это, — протестовал Алекс, чувствуя, как забилось его сердце, — Я своего бывшего парня точно бы узнал. — Похож, но не он, — подтвердил Маркку, — Глаза другие. Вообще другие, — Йоэль раньше частенько носил линзы. — Да и худой он какой-то очень, — высказал свои сомнения Йоона. — Я вообще доказал уже полиции, что это не он, — сказал Алекси, — Мы тут по другому поводу. — А что такое? — удивился Хейкки. — Его судят не за то, что он Босс, — пояснил Каунисвеси, — А за то, что он меня, видите ли, изнасиловал. — Что? — хором воскликнули они. — Да не было такого! — вспыхнул мальчик, — Мы в отношениях были почти полгода, какое нахрен изнасилование? — Мда, творится что-то непонятное, — закатила глаза Рина. — Вот сейчас пойду им доказывать, — фыркнул Алекс. — Ну, удачи тебе тогда, — Йоона похлопал его по плечу, — Мы уж внутрь не пойдём. — Спасибо, — Алекси тяжело вздохнул.***
Томми нашёл минутку, чтобы поговорить с Алекси перед судом. — Ты как? — В порядке. Вы как? — спросил мальчик, оглядываясь по сторонам. — Всё под контролем, — вздохнул Лалли, — Мы надеемся на тебя. — Я не подведу. Я сделаю всё, чтобы он был на свободе, — клялся Алекс, — Ко мне подходили несколько человек, которых вы до меня похищали. Они тоже на моей стороне. — Ты — золото, — Томми хотелось крепко заобнимать мальчишку, но сдерживал это желание, как мог. — Если всё будет честно, значит всё будет хорошо, — Каунисвеси пытался сам себя успокаивать, но выходило не очень. — Пора идти. Лалли всегда был серьёзным, но сейчас на его лице не было ни единой эмоции. Скоро суд. Он полностью готов к выполнению плана. Им ничто не должно помешать.