в неведении.

Тигнари привлекал Сайно своими невороятным интересом к биологическим наукам. Он знал о свойствах множества растений, о эффектах которых генерал даже не догадывался. Ну гриб и гриб, что с него взять? Почему он должен иметь такое большое значение для этого маленького фенека, так сильно интересовавшимся сбором информации различных сумерских диковинок, что мог с головой зарыться в ботанику и пропускать мимо ушей его слова. Он был тем человеком, который волшебным образом мог превращать любую незамысловатую беседу в жизненный урок. И Сайно любил его даже за это, но лишь капельку, потому что лесной страж, казалось, был настолько повернут на своих сорняках, что решил, будто бы он умнее всех и может говорить, кому как правильно поступать. Но, к несчастью махаматры, его советы всегда были рабочими и весьма рациональными. Тигнари не раз помогал ему разобраться в сложных ситуациях, когда они, в очередной раз, гнались за похитителями сокровищ. Тигнари был мягок в отличие от грозного Сайно, не готовому на серьезные разговоры. — Твоя грубость пугает их, Сайно. Если ты будешь так себя вести, это наоборот оттолкнет их и они ничего тебе не расскажут. — ругал его фенек, пока они направлялись в деревню Гандхарва. Сайно планировал переночевать в его небольшой комнатушке, а к утру вернуться в пустыню. — Правильно делают, что боятся. Если бы они не боялись меня, я бы не назывался Генералом Махаматрой. Тигнари на это тяжело вздохнул и пожал плечами. Он никаким образом не повлияет на манеру поведения Сайно, касаемо неприятных воришек. Генерал был непоколебим в отношении людей, намеревавшихся причинить вред людям и отбирать мору у ни в чем не повинных людей. Он просто не мог поступать по иному. — Я не люблю чащу Апам. — в раздражении произнес парень, вновь увязнув в очередной трясине. Чаща Апам славилась не только высочайшими деревьями, но и постоянной сыростью, которую, привыкший к жаре Сайно, просто на дух не переносил. Смуглые босые ноги были покрыты темной слизью и грязными ошметками водорослей. Сайно выругался про себя и попытался отряхнуться, пока фенек посмеивался над нелепым генералом. Любил он эти с ним прогулки по экосистеме Сумеру, а особенно Апам, потому что этот великий, всемиуважаемый человек в одно мгновение становился таким нелепым и забавным. Его Сайно. — Твои анекдоты кажутся менее смешными, чем вся эта ситуация. Сайно взглянул на него своим самым презрительным взором, которым обладает лишь он и с характерным причмокивающим звуком поплеся вслед за Тигнари.

***

Жилище лесного стража не отличалось роскошью и изяществом, но было в нем что-то уютное, что-то такое, из-за чего генералу хотелось оставаться там подольше. Возможно это было связано с тем, что Сайно не имел постоянного места жительства и периодически перемещался с места на место, ночуя в гостиницах со всего света. Но теплая улыбка парня, его согревающая настойка из сумерских роз и мягкий тембр голоса тоже влияли на Сайно. — В последнее я начал увлекаться насекомыми. — бормотал ему Тигнари, перебирая различные жидкости в деревянном ящике. — Я собирал разных жучков на грибах, но они не показались мне такими прелестными в отличие от сумерских бабочек. Сайно растирал какой-то маслянистый раствор, выданный ему фенеком для избавления солнечных ожогов и пятен. В комнате смешались ароматы трав, от чего у Сайно немного кружилась голова. Тигнари подошёл к нему и раскрыл коробку, демонстрируя маленькие, засохшие тела цветных насекомых. Там был и привычный скарабей и жук носорог с характерной дырой в панцире. Судя по всему, Тигнари не так давно начал этим заниматься, потому что проколы от иглы выглядели весьма неумело. — Тигнари, как давно ты этим занимаешься? — удивлённо спросил его Сайно, не осмеливаясь брать в руки коробку с маленькими трупами. Эти мертвые жуки заставили Сайно вздрогнуть. Так не похоже на обычно слишком любвеобильного лесного стража, что спасает леса Сумеру от сильнейшего увядания и призывает чуть ли не весь Сумеру к тому, что нужно беречь окружающий мир. Тигнари же ответил, что он давно засматривался на местных маленьких жителей, но не увлекался ими также как и растительностью. — Одно странное чувство, которое беспокоит меня уже на протяжении полугода заставило убивать этих маленьких насекомых. — признался парень, тяжело вздохнув. Сайно заметил, как спокойный голос фенека приобрел слегка нервные оттенки. — Но этот скарабей напоминает мне одного очень особенного человека в моей жизни. Я втыкал в него иглу с особой любовью и аккуратностью, дабы не повредить его пятнистые крылышки. Ты видишь? На нам нет и царапины.