Глупые мечты

Хоть ситуация и была не из лучших, но так просто сдаваться никто из нас не собирался. Наступать я попросту не успевала, ибо приходилось постоянно защищаться от различных атак со всех сторон. Сейчас мне совершенно не на кого расчитывать, кроме себя самой. Врагов становилось всё больше: подоспело подкрепление. Мы держались на удивление хорошо, прошло десять минут, а нас до сих пор не убили и не нанесли особо серьёзных ранений. Учитывая количество наших противников, продержаться даже пару минут уже было успехом. Я начинала выдыхаться, отбивала атаки уже с трудом, а на ноге была довольно глубокая царапина, несомненно препятствующая быстрому передвижению. Арамиса я потеряла из виду, но в душе молилась, чтобы с ним всё было в порядке. Сложнее всего было справляться с всадниками, ибо они, благодаря лошади, были очень высокими и могли с лёгкостью разрубить мне голову. Но сбив одного из них, я запрыгнула на кобылу, оставшуюся теперь без хозяина. Так-то лучше. — Арамис, прикрой меня! - крикнула я, вставая ногами в седло и не забывая работать шпагой. Молодой человек тут же отозвался, что очень радовало. — Я-то прикрою, но ты смотри не свались. Мы обещали вернуться к де Тревилю целыми, боюсь, если нас изрешетят пулями, мы больше не сможем служить во благо Франции. Меня воодушевлял его оптимистичный настрой, а я-то уже смирилась, что нас прикончат на месте. Мушкетёр, держа в левой руке пистолет, разом застрелил сразу двух противников, а правой рукой умело орудовал шпагой, не давая врагам подойти ко мне вплотную. — И то верно… - я пригнулась, уклоняясь от пули, которая чуть на пробила насквозь мою голову. — Ведь, действительно, что нам делать в роте мушкетёров с простреленной головой? Я выдернула из-за пояса заряженный пистолет, о котором доселе совсем забыла. Послышался свист пуль: я сбила с ног трёх человек, выпустив столько же снарядов. Весьма неплохо, и всё же предпочитаю ближний бой. — Осторожно! - воскликнул Арамис, придерживая меня за талию, ибо я чуть не кувыркнулась с лошади, — О, боже! Аккуратнее давай! Ничего не ответив, хоть и понимая, что мне спасли жизнь, я потянула кобылу за узду и убила наповал разбойника, целящегося в меня дулом пистолета. Я сражалась из последних сил, уже почти не в состоянии мыслить здраво. Всё тело болело от такой нагрузки, но благодаря упорным тренировкам, я могла продержаться ещё некоторое время. Мой друг, кажется, тоже изрядно выдохся, но, как и я, не подавал виду. Прошло ещё минут десять, может двадцать… И тут послышался топот копыт. Если бы это был ещё один отряд врагов, я бы, наверное, пустила себе пулю в лоб. Но, к нашему великому счастью, на этот раз подмога прибыла уже к нам. И пусть их было всего трое, но наши шансы на победу преумножились во много раз. — О, вы как раз вовремя! - глядя на друзей воскликнул Арамис уже совсем запыхавшимся голосом. — А вы хорошо справляетесь! Совсем как напарники! - захохотал Портос. Теперь я совсем не чувствовала того отчаяния, что минуту назад заполоняло моё сердце. С такой прекрасной командой нас никому не одолеть! В этот раз наступали уже мушкетёры, даже не смотря на то, что разбойников было в разы больше. Оставшиеся в живых отступили за город, где мы их и добили. Благодаря друзьям мы быстро справились. И только сейчас меня осенило, что нам приказано было взять врагов в плен, а не убить. И всё-таки, так ведь даже лучше. Они уже на том свете, следовательно, никаких проблем теперь не создадут. Оставалось только доложить капитану мушкетёров об успешном завершении сего дела. Вложив окровавленную шпагу в ножны, я оглядела своих новых товарищей и произнесла, отвесив небольшой изящный поклон: — Благодарю за сотрудничество. Без вашей помощи ничего не вышло бы. Арамис беспокойно посмотрел на меня и очень взволнованным голосом с упрёком проговорил: — Ты вся истекаешь кровью и даже в предсмертном состоянии высказываешь такие мудрёные речи! — На себя посмотри! - перебила я его и, достав из кармана камзола свой носовой платок, принялась вытирать кровь с его щеки, на которой теперь красовалась глубокая резаная царапина. — Когда придём домой нужно будет обработать и перевязать раны. Он хотел меня остановить, но стоял, не двигаясь, глядел мне в глаза, как заворожённый. Мне было очень больно смотреть на него в таком состоянии, с расшибленными коленками, расцарапанными ладонями. Теперь лицо, где совсем недавно был лёгкий румянец и розовые пухленькие губки всё весело улыбались, глядя мне в глаза, было исполосовано ужасными царапинами, которые, наверняка, сильно болели. И да, может быть, мушкетёр прав, я сама была вся в крови и из последних сил держалась на ногах, но ничего не могла с собой поделать, я действительно беспокоилась об этом человеке гораздо больше, чем о себе самой. Он взял мою руку в свою, как бы указывая мне, мол и так всё хорошо и не надо волноваться. В этот момент я наконец одумалась и мне резко стало стыдно, что я у всех на глазах позволяю себе такое некорректное поведение. Я отдёрнула руку и сразу поспешила перевести тему. — А теперь идёмте к господину де Тревилю. - объявила я как можно более бодрым голосом, чтобы скрыть своё не самое лучшее состояние. Арамис так и стоял на месте, теребя в руках мой носовой платок, весь запачканный кровью. — Это верно, - ответил мне д’Артаньян, — И всё же, немного погодите. Знаете, госпожа де Жервиль, я не ожидал, что вы так прекрасно сражаетесь, это действительно было великолепно! Впервые вижу девушку, которая владеет шпагой ничуть не хуже королевских мушкетёров! Но, поймите же, теперь вам очень нужен отдых, с такими ранами вы долго не продержитесь! Можете спокойно отправляться домой и набираться сил, обо всём остальном мы позаботимся уже сами. — Благодарю, господин д’Артаньян, но я в полном порядке и намереваюсь исполнить сие поручение до конца! - возразила я и как можно более ровной походкой направилась к городу, параллельно размышляя, где бы достать лошадей, чтобы побыстрее добраться к де Тревилю. Дождь, к счастью, начал стихать, что несомненно радовало. Гром грохотал уже где-то в дали. После каждой бури наступает рассвет, после тяжёлого боя - радость облегчения. Я это знала и решила терпеть до последнего. Сейчас главное - не поддаваться искушениям и без посторонней помощи завершить дело до конца. Арамис догнал меня и шёл рядом, беспокойно глядя мне в глаза, я же, наоборот, старалась смотреть только вперёд, ни на что не обращая внимания. — Дженни, - услышала я тихий голос и тут же повернула голову, вопросительно взглянув в усталые голубые глаза, которые в этот миг показались мне даже прекраснее, чем раньше. Глаза, которые я полюбила больше своей жизни всего за несколько мгновений. — Может хватит уже упираться? Тебе с такими ранами ходить нельзя! Давай я помогу! — Не надо, - тут же возразила я. А ведь было бы прекрасно. Снова обманываю саму себя, как же это скверно! — Вы уже на "ты" друг к другу обращаетесь, - усмехнулся Портос, — А Арамиса стоило бы послушаться, госпожа Дженни. Я вздрогнула, осознав, что наш разговор слышали, но в ответ промолчала. Меня действительно начало подводить тяжёлое прерывистое дыхание, по которому было явно видно, что я очень запыхалась. Остальную дорогу я шла молча, уже почти без сил. Хотелось просто сдаться, упасть на землю и зарыдать во всю глотку от безысходности моего положения. Но я терпела, закусывая губы до крови. Кто-то, может быть, позавидует такой огромной силе воли, но я считаю это сплошным мучением, которое только и делает, что губит меня саму. Дождь совсем уже стих. Близился рассвет. Наконец-то мы увидели вдалеке дом капитана королевских мушкетёров. Эта невыносимо долгая дорога показалась мне даже тяжелее сегодняшнего ночного боя. Я собрала все последние силы и гордой походкой вошла в кабинет. Остальные последовали за мной. — Капитан де Тревиль! - воскликнула я. Он, кажется, уснул прямо за столом, ожидая нас и перебирая какие-то бумаги. Мушкетёры следом за мной вошли в комнату, и мы поклонились до земли, затем я продолжила: — Капитан, разбойники все до единого мертвы, по этому поводу можете не волноваться… Я хотела было продолжить, но у меня резко закружилась голова, в глазах помутнело, ноги сделались ватными, и я упала на пол без чувств. Дальше абсолютно ничего не помню… Я очнулась около часа спустя. Приоткрыла глаза, голова была очень тяжёлая, я не в силах была двинуться даже чуть-чуть. Из-за горизонта уже выползало утреннее солнце, но улицы всё ещё были пустыми. Наверное, около четырёх часов. Арамис аккуратно нёс меня на спине, стараясь не разбудить. Он, наверняка понимал, что это всего лишь обморок от переутомления, для меня это не редкость. Молодой человек заметил, что я проснулась и тихо позвал. — Дженни… — М-м-м… Я попыталась что-то сказать, но выходило лишь бессмысленное мычание. — Ты как? — Кха… Могло быть и хуже. — Ну, слава Богу, ты очнулась! Я очень за тебя волновался. — Не нужно было. Со мной такое случается довольно часто. Кстати, я могу пойти сама. — Не стоит. И впредь никогда так больше не делай, сама видишь, что вышло из твоего бесполезного упрямства. Я приобняла его за шею и прикрыла глаза. Даже такой короткий диалог меня утомил. — Арамис… — Что, моя милая? Я задумалась, пытаясь сочинить какой-нибудь вопрос, ведь сама не знаю, зачем позвала его. Просто снова захотелось услышать этот прелестный голос. — А какое у тебя настоящее имя? Арамис - это ведь только прозвище? — Рене д’Эрбле, приятно познакомиться, - он взял мою руку в свою. Теперь его красивые изящные пальцы были стёрты в кровь, но алмазный перстень всё так же оставался на своём месте. — Рене… красивое имя… Можно я буду так тебя называть? — Да, если хочешь, но только, чтобы никто об этом не знал. — Договорились. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Снова уснула.