Запотевшая луна

      Джисок с Сынмином стоят напротив большого зеркала, что украшает раскрытую дверцу шкафа. На высоком блондине красуется чёрное облегающее платье. Сынмин поглаживает на себе атласную ткань, расправляя горловину на резинке. По плечам она отлично тянется, оголяя его плечи и красиво так очерчивает выступающие ключицы.       —Сок, ты гонишь? —Сынмин поворачивается к Джисоку и проводит руками по платью, которое он, только что надел на себя.       — Ну...проиграл? Теперь ходи в нём весь день!— Джисок разводит руки в сторону и пожимает плечами.       Спор есть спор.       И как бы того не хотел Сынмин, выкрутиться тут не получится. Ну вот такой он человек. Человек слова. С детства его учили, что мужчина должен отвечать за все свои действия и слова. И вот сейчас шуточный спор вылился в эту плотно облегающую ткань на его теле. Нет, она несомненно была приятной на ощупь. Пальцы струились по гладкой поверхности, очерчивали молодое тело. Сынмин рассматривал себя в зеркале, ему нравилось как на нём смотрится платье. Сынмину шёл и фасон, и этот чёрный цвет. Даже Джисок оценил насколько тому подходит данный наряд. Он конечно пару раз хихинул, но скорее от того, что его другу надо это носить до конца дня.       — Я не выйду из своей комнаты…—Сынмин развернулся от зеркала и опустился на край кровати. Джисок улыбнулся.       — Ты такой... скучный!?       Да. Сынмин был временами скучным. Да. Ситуация сейчас была для него не слишком радужной. Хотя он мог подыграть своему дружку, но тут скорее Сынмина пугал тот факт, что наличие одетого на нём платья — ему почему-то нравится? Хотя он в нём смотрелся слегка, нелепо? Тело, что обретало очертания мускулов определённо смотрелось иронично в женственном наряде, но всё же безупречно шло.       Джисок махнул рукой на друга и направился к выходу.       — Досвидули! С тобой совсем не интересно! Пойду я лучше погамаю! И не вздумай снимать! Я проверю!       Джисок прищурил взгляд и скрылся за закрытой дверью, при этом скривясь в гримасе, выпуская язык.       И куда вляпался О Сынмин? Вечно он попадается на уловки своего друга. Больше спорить он не собирался с Джисоком. Это никогда не приводило ни к чему хорошему. Каждый раз на одни и те же грабли! Стоит только начать какой-то разговор, и вот, попался. Как подросток. Зубы Сынмина скрипнули в тишине стен и он уткнулся в подушку, выпуская в неё протяжный крик. Вся ситуация бесила. Хотелось плюнуть на свою гордость. Послать всё к чёрту. Снять это платье. Красивое, правда. Боже!       Скоро должны были вернуться с прогулки мемберы, вот будет смеху и подколов. Тишина угнетала. Сынмин накрылся покрывалом, зарываясь глубже от стыда. Зачем? Зачем он такой правильный? Держать слово в такие моменты не хотелось, но совесть,бессердечная. Сука.        И вообще! Где Джисок нашёл платье? Почему Сынмин его не постебал за это?Джисок определённо вынашивал давно этот план. Это был бы не он, если не продумал всё наперёд. План шёл как маслу. По крайней мере в голове Джисока точно.       И правда платье Джисоком было куплено давным-давно. Возможно, даже и не его руками, и ждало оно подходящего случая. Специального. Для О Сынмина. Продуманный план. Не зря Джисок не пошёл тусить с мемберами и остался смотреть с ним кино. И почему Сынмин не любитель тусовок? Лучше бы он пошёл и напился. Честное слово! Сейчас особо хотелось лимонного пива. Много лимонного пива!       Гребаный Джисок и его споры!       Мозг постепенно терял сигналы под теплым одеялом, пленяя разум сновидениями.Сынмин не помнил, как залип.

Унисон

      Сквозь туман снов он уловил рядом знакомый запах. Покрывало оголяло одно бедро и на нём, явно, красовалась чья-то ладонь. Глаза моментально открылись под грузом руки. Чужие пальцы скользнули по оголённой коленке и бережно, так очертили изгибы тела Сынмина. Откровенно. Сказать, что это было неприятно — нет! Это было слишком интригующим? С учётом того, что он понимал, чьи руки его ласкают. Запах знакомый бил не то чтобы в нос, он бил в самое сердце, а рядом оказавшиеся глаза определённо были очень манящими: в них бегали искры хоть и в комнате был полумрак, но в этих ярких огоньках горел желанием костёр. Рука остановилась и Сынмин сглотнул. К чему это всё?       Чужое лицо по-затейливому так придвинулось, обжигая кожу сынминовских щёк горячим дыханием. Сынмин бегал глазами сквозь темноту по губам рядом, словно выжидал,чтобы они произнесли хоть что-то.       Нет.       Поцеловали.       Да! Вру!       Явно сейчас он хотел изведать эти пленящие теплом губы. Можно и молча. И дураку понятно, что происходит тут, но с губ Сынмина всё же сорвалось:       — Джуни..? — единственное произнесённое имя, а сколько оно хранило в себе вопросов и тайн.       Джунхан, что теснился рядом слегка привстал и обжёг дыханием кожу щёк и ещё больше навис сверху сынминовского тела. Пробираясь руками под подол юбки длинными пальцами, сжимая кожу ног, оставляя под ними розовые отпечатки. Сынмин замер, когда лицо Джунхана вплотную оказалось над ним. Губы задрожали от такой внезапности.       Сосед по комнате прошёлся по шее Сынмина своей ладошкой, замедляясь на кадыке. В этой тревожной тишине послышался цокот немых губ. На секунду Сынмину показалось, что он перестал дышать. От Джунхана не пахло алкоголем, а значит он явно был трезв. От чего сердце застучало еще громче, заглушая при этом все мысли в голове.       Сынмину чертовски хотелось вцепиться в губы Джунхана, ведь он, так долго этого хотел. Оба одичавшие в этих стенах агентства, ласки хочется настолько сильно, словно глотка свежего воздуха или прохладной воды в жаркий день. Но Сынмин лежит тихо. Лежит неподвижно под дыханием Джунхана и ждёт. Ждёт, что тот удумал, а пальцы тесно сжали под собой смятую простынь.       Бунтуешь? Мне нравится!       —Можно я тебя поцелую?—голос Джунхана не дрожит и даже не колеблется в этой царившей тишине, а сказанные слова обрушиваются на Сынмина, как недавно вылитая на челлендже вода со льдом.       Теряюсь рассудком! Прижмись!        Сынмин пытается сглотнуть или хотя бы ответить, но это всё кажется словно сон и его голос не подчиняется ему.       Джунхан хочет поцеловаться? Этого не может быть! Это сон?       Глаза Сынмина бегают по замеревшему в темноте Джунхану, а разум ищет лишь ответ на свой вопрос.       Конечно хочу! Целуй— голос внутри скулит, но оцепенение не позволяет ответить — мозг словно раскидывает сказанное на весы.       Что они покажут? Готов ли он?       Хорошо ли это? Я согласен! А вдруг? Быть не может! Сам Джунхан? Я в бреду!       А Джунхан всё ждёт, продолжая обжигать лицо Сынмина своим тяжёлым дыханием. Искры в глазах уже не бегают, а явно стреляют от ожидания ответа. Сынмина накатывает дрожь и озноб, эта слабость под грузом джунхановского тела выбивает окончательно почву из под ног. А Джунхан все так же выжидает ответ, как послушный мальчик, позволяя Сынмину обдумать всё тщательно.Джунхан отстраняется от лежавшего под ним соседа по комнате, словно ему: Отказали? Но губы Сынмина предательски не могли пошевелиться и тот лишь покачал головой.       Это было согласие.       Джунхан сменил своё положение над телом Сынмина, взгромоздившись плотнее сверху. Губы снизу расплавились от горячей волны, а после горячие отпечатки накрыло холодом. Джунхан не просто чмокнул Сынмина. Он жадно впился, облизывая верхнюю губу, запуская свой язык глубже в сынминовский рот, проталкивая его в поисках чужого языка. У Сынмина от такого напора вероломного рта дрогнули колени, а в животе растеклось удовольствие.       Ему нравилось!       Нравилось как Джунхан завладел им.       Сынмин без церемоний ответно мажет губами, цепляясь своим языком, так же глубоко в полость рта Джунхана, как только может.       Слишком вкусно!       Руки лежавшего снизу соседа крепче стягивают простынь под собой в сжатом кулаке, а ее края натягиваются и выползают из под матраса. Джунхан целует еще более развязно. Язык сам слетает на подбородок двигаясь вниз, губы заворачиваются от страстных засосов на шее, а Сынмин издает шиканье. Словно во фритюль бросили на жарку пару наггетсов.       Очень вкусно!       Джунхан продолжает захватывать кожу ключиц, что виднеется под резинкой надетого платья. Смятая кожа от ткани ласкается горячими губами, а Сынмин всё пытается углядеть из подбородка картину, что словно несбыточная мечта реализуется прям перед ним.       Джунхан....       — Прости, но оно тебе совсем не идёт... — голос слегка хихикнул, а длинные пальцы стягивают с плеч тесное платье, оголяя кожу на груди. Джунхан ладонями поглаживает лежавшего под ним Сынмина. Рука продолжает спускать ткань ниже и оставляет ее на талии.Сынминовское тело послушно выгибается, позволяя Джанхану оставить края ткани там, где ему хочется.Полураздетый Сынмин почему-то встает на вытянутых руках и тянется ближе к оседлавшему себя соседу. Область паха будоражит юбку тесного платья и руки Джунхана прильнули к выступающему бугорку. Сама картина выглядела очень притягательно: Сынмин в спущенном платье до поясницы, оголённый накаченный торс и невинные глазки, смотрящие на Джунхана.Ему явно хочется излюбить всего Сынмина, понаставить на его упругом теле засосы, укусы, словно помечая — это моё. А что там под юбкой платья? Джунхану на минуту перехватило дыхание. Картинки в его голове строили пазл; представляя оголенные промежности в диковиной ткани. Манящие бедра, гусиная кожа, выпирающий член из-под тесной юбки.       Тут и слюной захлебнуться можно.       Сынмин наблюдает за неподвижным парнем, изучая его очертания в лунном свете и отблеска фонарей, что врываются в окно их комнаты.       Джунхан очень красивый! Слишком красивый! Чёрт побери!       Джунхановские руки цепляют основание кровати сверху и он тянется к застывшему Сынмину. Всматривается в глаза напротив, словно в поисках одобрения его взбудораженной фантазии. Сынмин мажет по губам Джунхана будто услышав его мысли — даёт зелёный свет.       Хочется со мной что-то сделать? Ну же! Рискни! Мне это нравится!       Джунхан раскачивается на вытянутых руках, крепко держась за перекладины кровати. Кокетливо так прожигая своим взглядом, а у Сынмина от такого Джунхана улыбка растекается на всё лицо. Это было так интригующе и заманчиво?Что там в этой голове? Почему он так улыбается? Что ты удумал? В голове миллион вопросов.       Продолжай!       Джунхан опускает руку перед собой и жестикулируя двумя пальцами, подзывая к себе.       Повинуйся !       Сынмин послушно придвигается на согнутых коленях, запинается в платье, что свисает на бедрах: баланс удерживает и всё так же продолжает смотреть на Джунхана своим невинным взглядом.       Невинный ли?       Был бы у Сынмина хвост, явно он бы крутился как пропеллер. Рука Джунхана громоздится на точённый подбородок, слегка сдавливая его своими длинными пальцами. Лицо Сынмина приподнимается вверх, тени красиво очерчивают изгибы шеи, которую по-аккуратному так прикусывают. Рука Джунхана, что крепко держалась за кровать вдруг опустилась и резким толчком прижала к себе. А вскоре тот и вовсе сполз с постели придерживая в одной руке крупное тело Сынмина.       —Иди за мной, — губы Джунхана оголяют зубы и посылают соседу по комнате подмигивание.       На удивление в руках Джунхана он себя чувствует комфортно. Сынмину даже нравится что им манипулируют? С учетом их разницы в пропорциях тела, Джунхан вполне себе неплохо справляется с хваткой, удерживая Сынмина в своем тесном захвате, проталкивая его ближе к освещённому уличным светом, окну.       Руки Джунхана вероломно разворачивают Сынмина животом к подоконнику и зубы, что ослеплялись в оскале припадают к холодной коже на спине.Оставляя там отметины, которые тот зализывал в засосе, а руки Сынмина устремляются на стекло окна. Джунхан прикусывает больнее и слышит легкое шипение, он ощущает под собой, как сжимаются мышцы на теле Сынмина.       Ноги, что тесно облегали тканью, потряхивает от удовольствия, а Джунхан опускается вниз, задирая края платья. Губы пружинят на бедрах и Джунхан зализывает оголённые участки кожи, лаская их под краями ткани. Длинные пальцы цепляют резинку боксеров, что оказались под юбкой и тянут вниз. Сынмин пытается стонать тише, а стекло напротив лишь затуманивается испарением от горячего воздуха. Щеки прижимаются к окну и стирают под собой запотевшие участки. Руки Джунхана толкают на себя бедра и Сынмин скатывается на локти. Боксеры висят на щиколотке ног и в одно мгновение цепкие пальцы шлепают бедро, и Сынмин послушно откидывает их ногой в сторону.       Губы Джунхана властные и грубые. Они припадают к сжатым половинам и нос зарывается прям внутрь, словно в поисках чего-то вкусного. Задница Сынмина определённо вкусная! Язык ластится к тесно сжатой мышце. И если раньше Джунхан кусал кожу под своими губами, то сейчас его язык аккуратно и нежно вылизывает Сынмина. Хлюпанье, что слышат уши сверху и ощущения новые, незнакомые, приятные, колбасят хозяина вкусной задницы в мандраже. Колени сводятся к друг другу и нервно трясутся, от наполнения узкого прохода влажным языком. Щеки Джунхана теснят половины и тот ныряет в ягодицы, словно это ароматный букет цветов, зарывается глубже носом. Давится дыханием, но с наслаждением продолжает раздвигать сжатую мышцу. Кончик горячего языка проталкивается внутрь, мягко массируя тугие стенки. Сынмин стонет громче, потому что эти новые ощущения слишком обостряют его чувства. Дрожь в ногах постепенно пробирает тело, а руки Джунхана гладят тонкую талию, иногда прижимая её к себе. Ему не мешает эта легкая асфиксия.       Джунхан мог бы вылизывать Сынмина всю ночь, трахать его языком сутками, пока тот не сотрётся. Но ему захотелось увидеть, как его сосед по комнате начнёт стонать от удовольствия, когда его заполняют. Картина в голове строила яркие иллюзии, возбуждая ещё больший аппетит. Оголяя зубы в легкой ухмылке, прикусывая разгоряченные ягодицы крепче. Джунхан медленно приподнимается, оставляя на пояснице и спине вязкие мокрые дорожки. Жмется губами к уху, заставляя Сынмина вздрогнуть от горячей волны, а бедра уже сами двигаются об пах Джунхана. Под плотной тканью джинс возбуждённый член ожидает своего появления. Трение об штаны вызывают громкое шипение, Сынмин хнычет, ему хочется продолжения. Пожалуйста! Он мычит в тишине, а рука Джунхана стягивает щеки напротив и заставляет голову повернуться слегка в бок. Сынмин смотрит жалостно, ноги дрожат и он хныкает вновь, словно молит, чтобы в его дырочку засунули что по-больше. Джунхан мажет по губам. Язык, что несколько секунд раздвигал узкие стенки, сейчас толкает чужие щеки. Стон Сынмина становится более хриплым, а член стягивался болью от прилива крови, дергался в воздухе вызывая дискомфорт. Джунхан вновь ластится к уху:       — По-моему Джисок это всё предугадал... — Сынмин замолкает от услышанного в легком таком оцепенение, нервно сглатывая. Бегая глазами не понимая что происходит, а Джунхан тем временем поглаживает пресс Сынмина , прикусывая широкие плечи ровными зубами. Младший хихикает и дразнящее берет руку соседа и кладет туда: маленький флакон со смазкой и несколько штук презервативов.       Сынмин бегает глазами по предметам в его ладоне. А в голове лишь одно:       — Сок, сукин сын! Опять я попался!       Он нервно вздыхает и наблюдает, как в окне яркие огни машин мелькают в темноте. В голове перекати-поле. Что будет дальше? Над ним насмехаются? Или Сок воплотил желания двоих в реальность? Почему-то уголки губ приподнимаются вверх, заставляя на лице появиться ухмылке. Походу его друг просто гений. Сок вечно на два шага впереди, пора бы уже Сынмину это уяснить. Голова склоняется на бок, губы стягиваются трубочкой в недовольстве. Прерванное возбуждение становится раздражительным и это не слишком нравится Сынмину.       Джунхан забирает имеющеися предметы в руке соседа, сковывает его в оковы объятий, тихо блуждая носом по гладкой коже. Заставляя подбородок Сынмина устремиться вновь вверх, вызывая новую волну притаившегося возбуждения. Руки на талии щелкают флаконом смазки, она густо стекает на пальцы. Рука Джунхана спускается на бледные ягодицы под края снятого платья, заставляя Сынмина вновь стонать в темноте. Руки ластятся на ягодицах, вновь массируют недавно вылизанную мышцу. Стенки податливо подпускают к себе тонкие и длинные фаланги пальцев, которые без особых усилий касаются комочка нервов. Ох эти длинные пальцы Джунхана! От этих ощущений Сынмин чуть ли не валится с ног, но хватка у его соседа намного крепче чем он думает.       — Если ты сейчас не засунешь в меня свой член, я кончу во мгновение.... — шепчет признание Сынмин.       Джунхан послушно и аккуратно раздвигая стенки, вытаскивает свои пальцы из дырочки, заставляя старшего хныкать ещё больше. Руки Джунхана быстро стягивают с себя джинсы, а боксеры тесные от влаги слетают туда же, где и остальные вещи на полу. Он выпускает рык, ощущая своей плотью упругие ягодицы Сынмина, что теперь накрылись черной тканью. Младший шуршит маленьким пакетиком, разрывая его осторожно. Рука быстро одевает на возбуждённый член эластичную резинку. Руки так ловко это делают, словно это происходит каждый день — желание заполнить Сынмина, вызывает в себе куда больше уверенности. Пальцы щелкают вновь флакон со смазкой и Джунхан разглаживает тягучую жидкость вдоль основания, а оставшаяся порция приходится на горячие стенки мышцы Сынмина. Джунхан проводит головкой по хлюпающей дырочке, заставляя Сынмина закусить губы от ожидания. Перед глазами уже не то что плывущая пелена, а целое небо падающих звёзд, что слепят яркими вспышками.Джунхан входит медленно, замирая на каждом сантиметре, позволяя Сынмину привыкнуть к этим новым ощущениям и довольствоваться своими. Скольжение по стенкам плавное, оно вызывает сначала дикий дискомфорт, а после приносит яркое удовольствие, словно собирая с неба падающие звёзды. Джунхан входит на всё основание, сопровождаясь в конце резким толчком, от которого ноги Сынмина трясет сильной дрожью, а рот выпускает новую порцию горячего воздуха на окно. Джунхан обвивает соседскую талию крепче, позволяя Сынмину опереться на локти и не соскользнуть вниз. Движения бедер всё такие же плавные, а после заканчиваются привычными сильными толчками, оставляя на пояснице под пальцами алые отпечатки. Член с хлюпаньем скользит в Сынмине, заполняя его полностью под тянущийся хриплый стон. Нос Джунхана зарывается в макушку волос, пальцы тянут талию вниз, позволяя ему насаживать на себя Сынмина круговыми движениями. И снова в конце резкий толчок совмещая сжатием большими пальцами на области копчика. На черном небе красуется яркая луна, можно даже завыть на неё, насколько сильно Сынмину хочется хныкать. Джунхан задирает влажную от пота юбку платья выше, позволяя любоваться прелестями Сынмина, а руки с талии спускаются на бедра. Ладони стягивают ягодицы, что позволяет входить намного глубже и обзор наблюдения сверху становится куда более интересный. Джунхан кусает губы, дышит тяжело в макушку волос, сминает черное платье и трахает Сынмина более нежно. Зубы ложатся на шею, прикусывая соленую кожу. Плавные толчки становятся в разы быстрее, а хлопающий член бьёт неоднократно об нервный узел. От сия действия Сынмин стягивает колени к друг другу. Локти гудят из-за твердой поверхности, а запотевшее окно скрывает пошло-красивую картину. Резкие движения перерастают в плавные толчки, а вскоре вновь ускоряются. Член Сынмина с болью стягивается от наступающегося оргазма. Бьется об воздух — слишком остро ощущается дискомфорт. Джунхан спускает свою руку, цепко обвив сынминовский член в кулак. Сынмин хнычет, скулит местами, а Джунхан от этого ещё больше заводится. Прижимает тело под собой плотно, затрахивая до одурения. Рука скользит на члене, так же резко, как и завершающее толчки бедер. Сынмин в конвульсиях изливается в кулак, пачкая не только джунхановскую руку , но и стену под подоконником. Джунхан вбивается ещё десятку раз и наполняет Сынмина горячим семенем. Утыкается в запотевшую спину лицом, скользит плавно ещё пару раз. Прикусывает соленую кожу с мурлыкающим стоном.       Джунхан прекрасно понимает, что отметки от зубов ещё долго останутся на теле Сынмина, но сдерживать себя никак не получалось. Слишком вошёл во вкус от послушного соседа. Шлепки бёдер об соседние пару минут назад настолько глушили тишину четырех стен, смешиваясь с протяжным воем. Рассудок туманился — быть пойманными поджигало больший азарт. Но Джунхан знал. Знал, что они одни сегодня тут. Можно полностью насладиться своими желаниями и фантазиями. На то и был намечен вечер. Запланированный план соблазнения Сынмина прошёл успешно, а одетое на него платье, было лишь предлогом оставить его дома. Джисок слишком хорошо знал своего друга, а молящие глаза Джунхана о помощи выстроили план в голове моментально.       Запотевшее окно тает под гроздью холодных капель. Сынмин давится дыханием, когда Джунхан оставляет его полностью опустошенным. Презерватив завязывает в узел, кладется куда то на пол, губы вероломно устремляются к щеке. Грязная ладонь остается всё там же на бедре, а голова Сынмина склоняется на бок, позволяя поцеловать себя. Джунхан зализывает соседние губы, тихо сопя носом от волны завершенного оргазма. Поцелуй смазанный, но такой нежный и ласковый. Глаза Сынмина смотрят пристально, долго, рот выпускает остатки воздуха.       — Знал бы ты сколько усилий мне потребовалось, чтобы заполучить ночь с тобой, — шепот обжигает скулы, а рука Джунхана прижимает к себе, позволяя животу Сынмина отлипнуть от подоконника.       — Я уже понял... — и Сынмин правда уже всё понял. Всё сложилось как пазл. И Сок уже не кажется такой сволочью.       Горячее дыхание вновь ложится туманом на окно, а Джунхан красиво на испарение и свечение луны, вырисовывает сердце, словно в знак своей любви. Что там будет дальше никто не знает. Но можно быть уверенным в одном. Это повторится. И не один раз. Слишком уж любовь опьяняет.