***
Выписали меня через полторы недели, ну как выписали, выгнали в зашей, потому что после того как Кану выписали на следующий день, после того как он проснулся, я начал доводить персонал и профессора своими придирками, требуя меня немедленно выписать и они от меня уже стонали. Я успокаивался когда ко мне приходил любимый и персонал улыбаясь, благодарили его за то, что тот приходит и что у них есть возможность отдохнуть от меня. После выписки Кана предложил мне пожить пока в доме его родителей и я был так счастлив, но он, увидев моё счастливое лицо предупредил, что жить мы будем в разных комнатах, но мне и этого было достаточно, знать что любимый рядом под одной со мной крышей, о таком я ещё долго бы мечтал. Эта неделя после моей выписки была самой потрясающей. Во-первых, я попросил Кана взять отпуск на время моего восстановления, аргументируя тем, что рядом с ним я быстрее пойду на поправку. А если он планировал сбагрить меня своим родителям, то с таким же успехом я мог поехать и к своим. Не споря со мной, он согласился на мои условия. Во-вторых, мы были постоянно вместе, читали, разговаривали обо всём, смотрели фильмы и много играли в компьютерные игры, я даже представить себе не мог, как меняется Кана во время игры, такого азартного, и яростного игрока нужно ещё поискать. В общем, мы провели самую потрясающую неделю вместе, за которую успели узнать друг о друге ещё больше. И вот я наслаждаюсь воспоминаниями, отбросив голову на своё рабочее кресло, мечтая как уже сегодня вечером увижу своего любимого мальчика, как услышал. — Эй, на борту! Вызывает земля! Как слышите меня? — я так погрузился в свои воспоминания о проведённой неделе в доме Кана, что даже не услышал, как в мой кабинет завалился Майл. Я нехотя прогнал приятные воспоминания, понимая, что нужно браться за работу, которую пришлось взвалить на плечи своего вице-президента. — Ладно прикалываться. Как у нас дела в компании? — я впервые без желания возвращался к рабочей обстановке, а так хотелось взять Кана и уехать с ним туда, где нет этих назойливых типов, врывающихся в мой кабинет на самом приятном. — У нас как всегда, процесс как отлаженные часы тикает, вот только ты своей выходкой напугал нас до усрачки. — Я думаю ты на моём месте так же поступил. — Это конечно да, но не мог ты утащить его просто в сторону, а не лезть под пулю, идиот. — Знаешь, в тот момент было как-то не до построения планов как поступить, мне нужно было Кану спасти, а всё остальное меня мало волновало. —Вот ты эгоист, а ты подумал, что было бы с ним, если бы ты не выжил, а с нами что было бы? — видно моему другу было сейчас не до шуток, он действительно переживал за меня, но это ничего не поменяло бы, я всё равно бы поступил так же как поступил. С тех пор как я встретил Кана, я понял одну вещь, его жизнь мне стала ценнее своей собственной и эта мысль даже не пугает меня и не удивляет, ведь он - моя жизнь, не будь его и меня не станет в ту же минуту. — Майл, серьёзно, прости, я действительно не мог тогда думать ни о чём, я не хотел чтобы Кана пострадал от моего бывшего любовника, я и так грызу себя за то, что связался с этим придурком Дау, а если бы ещё от его рук серьёзно пострадал Кана, я наверное окончательно загрыз бы себя, — только вот я думаю если бы у Дау получилось воплотить свою месть, я бы забрал у него пистолет и пустил бы следующую пулю себе в голову, это было бы лучшим решением, чем умирать каждый день, виня себя в смерти любимого. —Ладно, проехали, я понимаю тебя, главное, ты жив и слава Богу.— мне хотелось выбросить из своей головы все мысли, которые так портят это прекрасное утро. — Так как дела в компании? —и самый верный способ - это заняться работой. На мой вопрос я вижу, что и Майл был того же мнения, видя как он сразу собрался, переключаясь на рабочий лад. — Ну во-первых, заключили контракт с компанией «Sermsuk». Во-вторых, с нас сняли все обвинения по поводу перевозки наркотиков. Оба Ратиронга в тюрьме. Только знаешь, я поговорил с нашими юристами, — он сделал паузу, как бы собираясь с мыслями, но на его лице было чувство сожаления, он посмотрел на меня и продолжил, — Они говорят, что Дау вряд ли удастся впаять пожизненное. — Почему? — я знал, что закон к омегам более гибкий, но неужели ничего нельзя сделать? — Он - омега, а ты знаешь как лояльно относится закон к омегам, минимум ему грозит лет пятнадцать, максимум - двадцать. И знаешь, я боюсь, что он захочет отомстить, после того как выйдет.— меня его слова немного напрягали, как-то мне не хочется опять связываться с Дау, но если он всё же выйдет из тюрьмы даже через двадцать лет, возможно нам придётся с ним столкнуться, но тогда я буду к этому готов. — Ладно, эту проблему мы будем решать по мере её поступления, сейчас главное его посадить, а там разберёмся, может он и не выйдет от туда. — Надеюсь ты не собираешься заказать его там? — это идея не плохая, но есть огромное «но». — Нет, я только сейчас начал жить по-настоящему и не хочу чтобы меня посадили или не дай бог казнили за эту мразь, — я прекрасно знал последствия плохих поступков и не хочу чтобы от них страдали мои любимые, а тем более Кана. — Тогда что? — Я думаю со своим скверным характером, он вряд ли там долго протянет, просто я постараюсь, чтобы ему впаяли по полной, это единственное, что я могу сделать. — Ладно, хватит о нём. Как у тебя с Галфом дела? А то вы затворники закрылись на целую неделю, вас не слышно и не видно было, Апо мне за это время чуть весь мозг не съел чайной ложкой, — Майл сделал страдальческое лицо, но я то знаю, это всё напускное и он также как и я любит безумно своего благоверного. — Ха-ха, сам такого мужа выбрал, так что не жалуйся. — Я и не жалуюсь, а ты не уходи от темы. — У нас всё супер, я целую неделю провёл вместе с ним в доме у его родителей. — Круто, надеюсь он ещё не рухнул под твоими чарами? — Нет и я не хочу его торопить, — да уж, неделя была потрясающей, но и невыносимо тяжёлой, держать себя в руках было ой как сложно, даже крем не помогал, но без него точно было бы хуже. — И как вы там с ума не посходили от своих феромонов? — я вытащил из кармана маленькую баночку крема, который помогал мне не начать унижаться перед своим омегой, вымаливая у него близости. — Что это? — Это то, что мне позволяет держать себя в руках. Нейтрализатор истинного. — Круто, смотрю у вас всё предусмотрено. Ладно, если у вас так все намази, может сходим пообедать? — Отлично, давай только я позову Кана, ему тоже нужно поесть, хочу вернуть ему мои любимые щёчки. — Вот и отлично.Глава 15.Крепость пала. часть 2.
16 ноября 2023 г. в 15:29
Мью.
Открывая глаза не понял, где нахожусь и что это за пульсирующий звук наполняет комнату, но осмотрев помещение, вспоминаю почему я здесь и почему слышу сигнал пульсометра. Воспоминания подбросили тревогу, хотелось срочно знать, что с Кана, ведь я помню перед, тем как потерять сознание слышал ещё один выстрел и надеюсь этот урод его не убил. Вспоминая день происшествия, я почувствовал как часто забилось моё сердце, а сигнал пульсометра позволил ещё и услышать это, через минуту в палату вошёл медбрат и поспешил ко мне.
— Господин Суппасит, как вы себя чувствуете?
— Что с моим мужем? — мой голос был слабым и осипшим, мне было очень сложно говорить.
— Успокойтесь, с ним всё в порядке, я сейчас позову доктора, он осмотрит вас и всё расскажет вам.— он вышел из палаты, а у меня сложилось впечатление, что он что-то скрывает от меня. Неужели этот ублюдок успел его ранить? Если это так, то я навечно запру его в тюрьме, без возможности выйти оттуда. В желании увидеть Кана как можно быстрее попытался встать, но сильное головокружение и слабость во всём теле остановили мой порыв.
— Суппасит, ты с ума сошёл, тебе нельзя вставать.— в палату вошёл профессор Кристо Чатомаро, он был давний лучший друг нашей семьи и увидев мои попытки, быстро пресёк мои действия. Подойдя быстро к моей кровати и давя на мои плечи, заставляя этим жестом принять вертикальное положение.
— Профессор, скажите что с Кана?
— С ним всё в порядке, только из-за его упрямства, мне пришлось вместе с капельницей ввести ему снотворное, чтобы он поспал,— он отвечал на мой вопрос, проверяя показатели приборов.
— Что случилось?— на мой очередной вопрос он посмотрел на меня.
— Он три дня не отходил от тебя, не спал, практически ничего не ел, я просил его отдохнуть и поесть, но он такой упрямец и в итоге вчера вечером упал в обморок. Так что он находится в соседней палате и спит, и лучше ему поспать как можно подольше. Он совсем довёл себя своим упрямством. Так, а ты ложись и лежи спокойно, если хочешь покинуть больницу как можно быстрее, —он по-отечески журил меня.
— Профессор, а можно мне его увидеть?
— Я же сказал тебе: лежи если хочешь быстрее выздороветь, а Кана проснётся, сам придёт к тебе.
— Хорошо. Скажите, а как долго он может ещё проспать? — мне не терпелось его увидеть и поэтому я доставал профессора своими вопросами.
— Не знаю, снотворное уже перестало действовать, возможно организм его так вымотался за эти дни, что теперь берёт своё.
— Профессор, а можно меня перевезти в его палату? — не унимался я, видя как закатывает глаза Крис Чатомара.
— Ох уж эти мне влюблённые. Хорошо, сейчас посмотрю, что можно сделать.— он улыбнулся мне и пошёл на выход из палаты.
— Спасибо, господин Крис Чатомара, — поблагодарил я его, пока он не успел скрыться за дверью.
Он ушёл, а через двадцать минут в мою палату вкатили кровать, на которой лежал мой любимый, он сладко спал, но меня тревожило, что за то время пока его перевозили, он не проснулся. Мне хотелось отслеживать его сон и пробуждение, поэтому нужно, чтобы кровать стояла как можно ближе.
— Поставьте его кровать как можно ближе к моей, пожалуйста — я видел улыбку на губах профессора и как переглядываются два медбрата, устанавливая кровать Кана.
— Поставьте как он просит.— они поставили его кровать буквально в двух шагах от моей. Этого расстояния хватит, чтобы наблюдать за ним, а если что, я смогу и дойти до него.
— Спасибо, профессор.— теперь я был полностью доволен и спокоен, любимый рядом и больше мне ничего не надо, можно и полежать.
— Учти, не вставать и его не будить, ему нужен сон, а тебе покой, — предупреждал меня профессор, указывая пальцем то на меня, то на Кану. Когда все разошлись, я наконец-то решил насладиться любимым и его лечебным для меня ароматом. Мне было трудно поворачиваться, но мне очень хотелось им полюбоваться, поэтому превозмогая боль, повернулся на бок. Кана мирно спал, а его длинные ресницы слегка подрагивали, рассматривая его милое личико, заметил как он похудел, от его пухлых щёчек не осталось и следа и меня это удручало. Лишь за это я готов уничтожить этого полоумного Дау. Время подходило к вечеру, а мой красавец явно не собирается просыпаться, мне как-то стало тревожно за него. Поэтому плюнув на предупреждения профессора, я попытался встать, мне нужно прикоснуться к нему, убедиться в том, что с ним всё в порядке. Да, медперсонал не раз мне отвечал сегодня на мой один и тот же вопрос, что с ним всё в порядке, но всё же. Превозмогая головокружение, я приподнялся, тело от долгого пребывания в горизонтальном положении не слушалось меня, да и рана ныла, благо обезболивающие давали возможность двигаться не крича от боли. Я опустил свои ноги с кровати и был рад проделанной работе, оставалось лишь опустить их на пол и сделать несколько шагов до любимого. Мне показалось, прошёл час, пока я доковылял до Кана. Сев на край его кровати, я выдохнул от напряжения, сковавшего моё тело, пока я практически полз до него.
Кана был так близко, лишь стоило коснуться его рукой, что я и поспешил сделать. Поглаживая по его волосам, а после костяшками провел по его осунувшемуся лицу, надеялся, что он проснётся от моих прикосновений, но он продолжал спать.
— Малыш, просыпайся, я беспокоюсь за тебя, — я помнил предупреждения профессора, но я думаю, он спит уже практически сутки, если верить словам профессора. Я решил его всё же разбудить, меня дурманил его запах и не выдержав, я поцеловал его нежные губы, и мне это напомнило сказку, которую я читал ещё маленькому Джираю. Целуя его губы мне не хотелось от них отрываться и поэтому целовал поочерёдно то верхнюю, то нижнюю губу, вскоре я почувствовал, как его губы приоткрылись и его вдох, словно тихий стон, отозвался в моем ослабленном, но всё равно способном возбуждаться теле, особенно когда тебе отвечают на твой поцелуй. Боже, я сейчас сдохну от счастья, целуя моего Кана. Мы целовались нежно, практически целомудренно, лёгкие касания наших губ сводили с ума и в миг все тревоги ушли на задний план, оставляя лишь желание не прекращать уже более жадный поцелуй. Мне уже хотелось кричать в голос от восторга, неужели мне будет всегда так сносить крышу, когда мы будем целоваться? Если да, то меня надолго не хватит. Он как моё наказание за мою прошлую несдержанность, будучи в таком плачевном состоянии, я всё равно хочу его, до помутнения в голове. Я почувствовал как стало не хватать воздуха и отпрянул от него, давая ему возможность дышать, а то глупо получится, спас от пули, убив своим поцелуем, я улыбнулся своим мыслям, смотря в его такие любимые шоколадные глаза, которые сейчас так светились от радости встречи.
— Привет, спящий красавец. Как себя чувствуешь? — он улыбнулся, слегка покраснев от смущения, а я чуть не растекся перед ним лужицей от такого его вида, заспанного, с розовыми щёчками. Как бы мне хотелось просыпаться и видеть каждое утро его такой вид.
— Хорошо, а ты как? — его голос был слегка сиплый после сна, будоража этим мою фантазию ещё больше.
— Как тебя увидел, так хоть сейчас на выписку.
— Ага, так я тебе и поверил. Ты когда проснулся? — вопрос его прозвучал с нотками тревоги и мне было так приятно, что он переживает за меня, хотя и так видно, как он переживал за меня, довёл себя до такого состояния и вот это мне не понравилось.
— Кана, давай с тобой договоримся, в следующий раз... — я видел как у Кана начали округляться глаза от возмущения.
— Так, стопе, какой ещё в следующий раз, ты охренел, — он аж приподнялся на локтях, злясь на меня, а я от такого его разъярённого вида аж обомлел от восторга.
— Ладно, обещаю, следующего раза не будет, но я не про это, не доводи себя до такого состояния, я очень за тебя волновался, — от моих слов он прикусил губу и покраснел, а я чуть не умер от его такого сексуального вида и хотелось своими губами освободить из плена его зубов его нижнюю губу, только боялся довести нас до такого состояния, которое нам сейчас противопоказано. Поэтому мне оставалось скулить внутри себя, наблюдая за этим секси.
— Хорошо. Но ты не ответил на мой вопрос.
— В обед.
— И ты встал. С ума сошёл, быстро ложись, он мне ещё нравоучения читает, а сам.
— Всё, всё, сейчас лягу, — я уже собирался встать, как неожиданно Кана отодвинулся от края, приподнял край одеяла, приглашая меня лечь рядом с ним, мне даже показалось сначало, что это моя больная фантазия от обезболивающих и решил уточнить.
— Ты хочешь, чтобы я лёг рядом с тобой? — он качнул головой, продолжая краснеть.
— Я очень сильно за тебя испугался, поэтому…— он замолчал, а меня уговаривать долго не надо, я об этом мечтал с той самой минуты как увидел его. Поэтому аккуратно, чтобы не потревожить рану, лег рядом с ним, он укрыл нас своим одеялом и мне в голову пришла дурная мысль, что именно так я готов умереть и никак иначе. Он положил свою голову на мою руку, второй я обнял его, положив сверху, прижимая его теснее к себе. Запах Кана дурманил, но не возбуждал, он убаюкивал разум, успокаивая тело и я ещё ни разу не чувствовал себя таким умиротворённым. И так приятно чувствовать на своей груди его тёплое дыхание. И счастливая мысль, что не зря я так долго ждал его, заставляла меня улыбаться.
— Не смей больше так делать, — его слова заставили меня немного поднапрячься, наверное я всё же поспешил так тесно его прижимать к себе.
— Я так за тебя испугался, — после его слов я расслабился, поняв, про что он.
— Прости меня, —после моих слов он начал шмыгать носом.— Прошу малыш, не плачь, — мне больно слышать как он плачет, его слёзы рвут мою душу на части.
— А ты не смей умирать, — я прижал его к себе ещё теснее, целуя в лоб и прошептал.
— Договорились.