***
Галф. Мой судьбоносный день начался ближе к обеду, вчера я от волнения долго не мог уснуть, и, возможно, папа, зная меня, решил сегодня рано не будить. Но после плотного позднего завтрака меня взяли в оборот папины стилисты. То, как долго они меня мучили своими разными примочками, говорило одно: они явно собирались сделать из меня небожителя, не меньше. Мне казалось, что эти пытки надо мной никогда не закончатся, и я уже сто раз успел пожалеть о своём решении пойти на этот бал, и вообще попросить папу о помощи. И, когда я уже отчаялся выжить в этих издевательствах, всё прекратилось, и меня наконец-то оставили в покое, одного в своей комнате. Мне дали немного отдохнуть перед выходом, и, покидая мою комнату как саранча после погрома, дали последние наставления: ни в коем случае не прикасаться руками к лицу и голове, чтобы не испортить их многочасовой труд. Как только двери закрылись за последним садистом, я наконец-то выдохнул с облегчением. Встал с кресла, к которому, кажется, прилип от долгого сидения, и прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги. Чтобы лицезреть результат моих многочасовых мучений, я подошёл к большому настенному зеркалу. Я боялся увидеть размалёванную куклу, но мои опасения не оправдались: на меня смотрел очень красивый омега. Моя кожа просто светилась своей безупречностью, а глаза цвета шоколада стали ещё выразительнее, и губы! Я замер, рассматривая их, и в голове проскользнула мысль: они словно созданы, чтобы их целовали. Следом в голове появился образ, как к моим губам прикасаются губы Мью. От этой картинки щеки и уши запылали. Я встрепенулся от такого видения. Так, стопэ, а чего это сразу он-то? Ещё нужно убедиться, будет ли он вообще тем, с кем я построю свои отношения в будущем. Я посмотрел ещё раз на своё отражение и удивился пришедшей мысли о поцелуе с Мью. Странно, почему именно он? Стук в двери вывел меня из размышлений, я вздрогнул от неожиданности и повернулся в сторону звука. — Господин Канавут, ваш папа попросил вас предупредить о времени, — это был слуга, он не заходил в мою комнату, а говорил через закрытую дверь. — Спасибо, Арон, скажи папе — я сейчас выйду, — я решил отбросить все ненужные мысли, которые будут мешать мне сегодня. — Хорошо, господин, — за дверью послышались удаляющиеся шаги. Я снял с себя домашнюю одежду и зашёл в гардеробную, где меня ждал мой наряд на сегодняшний вечер. Костюм был сшит папиным портным, он, конечно, отличался от моего привычного стиля, но, признаться, был просто шикарен. Я боялся, когда мы только шли к этому портному, что папа оденет меня в рюшечки-кружавчики, которые сам любил до какого-то больного безумства. И был крайне удивлён, когда по папиным пожеланиям делались наброски моего будущего наряда. Это был стильный светло-синий костюм, а черная шёлковая простая блуза делала этот комплект более сексуальным. Как только я его надел, то сразу поспешил посмотреть на то, что в итоге вышло. На меня смотрел высокий стройный омега в превосходно сидящем костюме, папа действительно знает толк в красивой одежде, и мой вид только подтверждал это. Блуза под пиджаком была не только очень красивая, но и приятно холодила кожу. Весь мой образ мне более чем нравился, я был в полном восторге от него. Костюм и макияж — всё было как я представлял себе, и даже лучше. Возможно, стоит присмотреться к вещам, купленных моим папой, вероятно, они не настолько ужасны, как я думал. Пока я любовался своим образом, то понял, что для полноты картины не хватало только маленькой детальки. Она лежала в бархатной коробочке на туалетном столике в моей комнате. Подойдя к столику и открыв чёрную коробочку, я слегка прикоснулся пальцами к маске. Она была ручной работы и выглядела сногсшибательно. Маска была в цвет моего костюма, только отливала металликом. Прорези для глаз украшали платиновые вензеля, инкрустированные сапфирами, небольшая резная корона, расположенная в лобовой части маски, была такой же, как и завитки, платинового цвета с россыпью переливающийся синих камней. Примерив её, я почувствовал себя прекрасно-таинственным и загадочным, потому что маска скрывала большую часть моего лица. Я покрутился у зеркала и пришел в восторг от своего образа. Весь мой вид придал мне уверенности, и я ещё больше поверил в свои силы. Посмотрев на часы на запястье, положил маску назад в коробочку и, прихватив её собой, вышел из комнаты, направляясь вниз по лестнице, где меня уже ждали. Спускаясь, я увидел своих родителей, они смотрели на меня с восхищением, и я немного смутился от этого. Братьев не было, скорее всего уже уехали. — Кана, мальчик мой, ты так прекрасен, — воскликнул мой папа, положив сцепленные в пальцах руки на грудь. Папа, как всегда, был неотразим. Жемчужного цвета костюм сидел на нём великолепно, и кружевная блуза делала его образ более нежным и трогательным. Отец в смокинге выглядел очень величественно, а вместе они так прекрасно смотрелись друг с другом. Отец смотрел на меня молча, и в его глазах читалось множество эмоций. Это были и гордость с восторгом, и грусть с сожалением. Последние эмоции скорее всего оттого, что я, по его мнению, слишком быстро вырос. Каждый любящий родитель сожалеет об этом, когда понимает, что его чадо уже не маленький естествоиспытатель, а взрослый человек, готовый покинуть отчий дом, чтобы создать свою семью. Но пока отец может об этом не беспокоиться: я ещё не скоро покину этот дом. Мне хотелось немного успокоить отца, я подошёл к нему и обнял. В ответ он прижал меня к себе. — Я так хочу, чтобы ты был счастлив, — тихо сказал он мне на ухо. — Я постараюсь, отец — я действительно так думал. После того, сколько уже было сделано для того, чтобы начать воплощать свой план в действии. Майл по моей просьбе немного заинтересовал Мью мной, рассказав немного обо мне. Я поговорил с родителями Мью, и они пообещали любую помощь с их стороны. С Парижа были присланы для меня духи, мой новый образ — это работа нескольких людей. Многие постарались мне помочь, и теперь я просто обязан оправдать все старания и надежды. — Мальчики, вы испортите друг другу костюмы! — воскликнул папа, но я знал — он не сильно волнуется по этому поводу. Просто пытается немного разрядить обстановку, ведь в его голосе тоже слышалось волнение. Он, как и отец, любит меня и так же переживает о моей судьбе. Я отпустил отца, он посмотрел на меня с такой любовью, что все оставшиеся сомнения растаяли, как утренний туман. Он поправил немного на мне костюм и сказал: — Я верю в тебя, малыш, — в его глазах я увидел блеск от поступивших слёз, и я ещё раз убедился, как сильно он любит меня. — Ладно, мальчики, нам пора. Кана, малыш, веди, пожалуйста, аккуратнее машину. Хорошо? — папа погладил меня по щеке, и я почувствовал, как слегка дрожат его пальцы. Я взял его руку и прижал её к щеке, потом поцеловал и ответил: — Не переживай, папуля, всё будет хорошо, — он улыбнулся и, слегка погладив меня по волосам, стараясь не испортить мою причёску, добавил: — Как же ты быстро вырос, мой мальчик, — он улыбнулся, посмотрел в мои глаза, и я увидел тот же блеск, что и у отца. — Всё будет хорошо, папуля, — я наклонился и чмокнул его в щёчку. — Я верю в это, — он провёл пальцами по моей щеке, улыбнулся. Потом словно встрепенулся, как будто вспомнил о чём-то, и сказал: — Дорогой, нам пора, — и повернулся к отцу, — Ниран, пошли в машину! А тебя мы ждём вовремя, — обратился он ко мне. — Хорошо, папа, — он взял отца под руку, и они покинули дом. А я остался один посреди холла в совершенно пустом доме. В нём стояла звенящая тишина, и этот звук напоминал мне ту неизвестность, которая меня ждала впереди. И я готов сделать первый шаг в её сторону. Я подошёл к входной двери, опустил дверную ручку вниз, она издала первый звук моей новой истории. И я вышел из дома, покидая свою зону комфорта.***
Мью Наша семья сидела за большим столом, в шикарно оформленном зале в отеле «Prince Palasе». Это был самый элитный и самый дорогой отель в Бангкоке. Кто бы сомневался, что именно здесь мой папочка захочет отпраздновать юбилей компании. Он, как и все особи из высшего общества, любитель ткнуть каждому в морду своим состоянием. Но я его не осуждаю, как правило, это единственное занятие среди знати. Ведь каждый хочет показать, как он успешен в своих делах, и чем дороже твои побрякушки, тем ты успешнее, а значит, у тебя есть чем похвалиться. За нашим столом, естественно, присутствовали супруги Трайпипаттанапонг Ниран и Рина. Их старшие сыновья решили сесть в кругу своих друзей, как и мой брат. Но единственный, который должен был сидеть рядом со своими родителями — это их младший сын, и его почему-то не было, чему я был этому возмущён. Поэтому я наклонился поближе к папе и поинтересовался: — Папа, а где Канавут? — он повернулся ко мне, и выражения его лица ничего хорошего мне не сулило. Странно, с чего бы это? Всё ведь вроде хорошо? Чем я уже успел его расстроить? Это же не я виноват в его отсутствии? — Он не придёт, — его ответ меня ни капли не удивил, мой муж постоянно увиливает от наших встреч, которые пытались устроить наши родители, но сегодня особый день, ведь нас должны официально объявить супругами. Он что, совсем ни во что не ставит мою семью и меня? Теперь уже я начинал злиться на выходку своего мужа. Его сегодняшний финт показывает его не с самой лучшей стороны. — И какая причина на этот раз? — в моем голосе были нотки сарказма. Сейчас мне скажут, что у него сломался коготок, трагедия какая, и из-за этого он не пришёл. — Ты. — Я? — это что-то новенькое! И что я успел ему сделать, интересно? — Он не желает с тобой встречаться из-за твоих похождений. Он сказал, что не собирается быть ещё одним твоим увлечением, — он продолжал сверлить меня неласковым взглядом, под которым мне становилось не очень уютно, не люблю видеть папу таким. И здесь я задался вопросом: почему он это не сказал мне дома, а решил выяснить отношения здесь? Пока я был занят поисками ответов на свои вопросы, он продолжил: — Я тебе всегда говорил, что не только омега должен вести благочестивый образ жизни, но и альфа. Но ты не воспринимал мои слова всерьёз, и теперь он планирует подать на развод с тобой. Так что ты допрыгался. Ты рад? — И когда он принял по этому поводу решения? — сказать, что я был ошарашен этой информацией — это ничего не сказать. С одной стороны, я чувствовал облегчение — теперь я сам смогу выбрать себе омегу, а с другой — меня начинают мучить сомнения, что причиной нашего будущего развода являюсь именно я, а не что-то иное. — Неделю назад. — А почему ты мне говоришь об этом только сейчас? — Потому что не хотел видеть на этом важном для нашей семье событии очередную твою профурсетку, мне это уже надоело. — А знаешь, папа, ты прав, я действительно рад тому, что он наконец-то разведётся со мной, — я действительно почувствовал облегчение. Теперь моя судьба в моих руках, и я сам решаю, что с ней делать. — Ты с ума сошёл? Да где ты теперь найдёшь такого, как он? — папа просто кипел праведным гневом. Но мне всё равно на то, что он говорил. Мне уже надоело ломать голову — какой мой омега каждый раз перед нашей встречей, на которую он не приходит. — Поверь, папуля, я смогу сам найти себе омегу, и знаешь, даже получше него! Который не будет бояться встретиться со мной и выяснить отношения лицом к лицу. Так что мне не нужен этот трус. — Сомневаюсь, что ты сможешь найти хоть одного, кто мог бы с ним сравниться. Я уже видел, как ты самостоятельно можешь найти себе приличную кандидатуру, — он ухмыльнулся, и в его глазах было полное неверие в мою способность найти самостоятельно омегу. — Не сомневайся, найду, — я встал и вышел из-за стола, оставляя два семейства за весельем. Мне уже хотелось уйти с этого праздника жизни, где мне явно не место. Удаляясь от столика, я злился на папу, мужа, теперь, который, возможно, будет бывший, но где-то в глубине души я понимал их обоих. Я шёл к выходу, когда услышал, как меня позвал Майл. Я развернулся, подошёл к его столику и удивился тому, что он сидел в одиночестве. — Привет, Майл. А ты чего один? — мы пожали руки друг другу, и он пригласил меня за свой столик. Я сел возле него ожидая ответа. — Апо сейчас подойдёт. А ты чего такой злой? — он, как всегда, сама проницательность. — Да всё нормально, — я ответил как можно безразличнее. — Вижу я твоё «нормально», говори, давай! — да уж, моя попытка провалилась. Что ж придётся раскалываться, этот же не отстанет. А с другой стороны — хочется выговориться, и друг для этого, как нельзя, кстати. — Мой муж не пришёл. А еще он собирается развестись со мной, — Майл присвистнул. — И что ты собираешься делать? — Да ровным счётом ничего. Сам найду себе омегу. — Ты уверен? — ещё один сомневающейся, достали! — Ну, ты только не начинай, как мой папочка, — они, что, сговорились сегодня? Неужели они не верят, что я смогу найти себе хорошего омегу? Хотя, последние мои попытки лишь подтверждали сомнения папы и Майла. Мне стало грустно от этих мыслей. И словно пытаясь опровергнуть их сомнения, я решил осмотреть присутствующих, чтобы попытаться найти того единственного. Я стал исследовать роскошный зал и множество людей, которые пришли сюда. Они все были разодеты, сверкали бриллиантами, выставляя напоказ своё состояние. Все были надменны, заносчивы, в их глазах светилась алчность, и я понимал, что среди этого всего я не найду того, кто захотел бы разделить со мной мою мечту. Потому что в этом зале у присутствующих просто другие мечты, и они очень далеки от моих. Осматривая разноцветную толпу, я замечаю одну парочку. Они мило воркуют, один слегка поправляет одному причёску. И я узнаю того, кто так мило болтает с альфой, прикасаясь к его волосам. И это никто иной как Апо. Я поворачиваюсь к Майлу и спрашиваю: — А что это за альфу обхаживает твой благоверный? — Где? — я увидел тревогу в его глазах, ведь Апо никогда не позволял себе такие вольности. А здесь неужели ему стало мало просто внимания, и он пошёл дальше? Я не мог рассмотреть этого альфу, он стоял к нам спиной. — А, это, — в голосе Майла прозвучало спокойствие, и он даже улыбнулся, — это не альфа, это омега — его друг. — Омега, с таким-то ростом? Да он ниже меня всего на пару сантиметров! — я смотрел на спину друга Апо, и он мало походил на омегу. Высокий, в светло-синем костюме, который шикарно на нём сидел, ну, по крайней мере, со спины. И видно, что он не брезгует спортзалом, об этом говорит его фигура. Он не анорексично худ, как многие омеги, а строен, и его длинные ножки в этих брючках превосходно смотрится. Мне хотелось увидеть его лицо и я спросил Майла. — Что за друг? — Я про него тебе уже говорил. — А, это тот, кто не любит такого рода развлечения, но все же он здесь? — что ж, значит он все-таки не против сходить повеселиться. Интересно узнать, по поводу чего он будет ещё не против? — Да, его родители настояли. — Он женат? — о, а этот вопрос как нельзя кстати из-за сложившейся обстоятельств. — Да, но его муж идиот. Он пытается найти лучший вариант, не зная, какое сокровище у него уже есть, — я задумался над его словами. Ну что же, пусть кто-то продолжает искать, я попробую узнать, насколько он сокровище. Пока я рассуждал мысленно о своей удаче, к нам подошёл Апо со своим другом и, возможно, моим омегой, если, конечно, он мне понравится. Мы с Майлом приподнялись со своих мест, как полагается по этикету, чтобы поприветствовать подошедших к нам омег. Я в первую очередь поздоровался с Апо. Его друга я хотел оставить на десерт. Апо, как всегда был великолепен в своем костюме цвета пыльной розы, и маска прекрасно дополняла его шикарный вид, кажется, над ним поработал прекрасный стилист, потому что выглядел он сногсшибательно. И вот мой десерт. Я повернулся к таинственному другу Апо, и осознал — вот он, тот, кого я так долго искал. Как я это понял, ведь половина его лица закрыто под маской? Но мне было достаточно того, что я видел. Его лучистые глаза цвета моего любимого шоколада, чудный носик и губы! Мне казалось я никогда ещё не видел столь совершенных губ. Мне хотелось немедленно подойти и захватить в плен столь прекрасное создание с его грешными губами. Но его осуждающий взгляд обращённый на меня остудил мой порыв, и я вспомнил слова Майла, что эта особа не восторге от меня. Так же я вспомнил, что хотел проверить, как быстро он окажется в моей постели. Я посмотрел на него оценивающим взглядом: он прекрасно сложен, и моя догадка, что он занимается спортом, возможно, была верна. То, как превосходно сидит на нём костюм, говорит о его хорошей фигуре, которую, без соответствующих нагрузок, не получить. Осматривая, я вернулся к его глазам. И что это в их? Презрение? Ух ты, а это уже интересно! Ну что ж, сезон охоты считаю открытым. Будда, я взбудоражен и весь в предвкушении. — Суппасит, познакомься, это мой лучший друг мы дружим с детства — Галф, — голос Апо отвлёк меня от созерцания моего омеги, от моей мечты с таким чудесным именем. Апо повернулся к своему другу и продолжил наше знакомство: — Галф, познакомься, это — Суппасит, давний друг моего мужа, — он посмотрел на меня как смотрят, пожалуй, на неодушевлённый предмет. — Приятно с тобой познакомиться, Суппасит, — Галф протянул мне руку для пожатия. Я взял его изящную ручку, наклонился и коснулся её губами. Мне хотелось изменить его взгляд на более-менее теплый, но что-то мне подсказывает — его этим не возьмёшь. — И мне очень приятно с тобой познакомиться, Галф, — я посмотрел в его глаза, но в них было столько же интереса ко мне, как к мебели в этом зале. И это ещё больше вызывало во мне интерес, и чувство азарта просто кипело внутри меня. Я был в полном восторге от его реакции на меня. Я уже устал от того, что каждый омега, с которым я раньше знакомился, готов сразу же раздвинуть передо мной ноги. Но не этот! И это так свежо, и так будоражит. Они присели за стол, а я не спускал с него своих глаз. Я восхищался им. Он был одет просто, но при этом выглядел прекрасней всех разодетых омег в этом зале. Его маска закрывала лицо, он казался таким загадочным и таинственен, и мне хотелось раскрыть эту тайну. Мы все вели непринуждённую беседу обо всём и ни о чём, но мне было безумно интересно слушать его немногословность. Да, он говорил мало, но и потому, что он говорил, было понятно — он далеко не глуп. И мне хотелось его слушать бесконечно. Здесь заиграла моя любимая композиция, и я решил пригласить его на танец, чтобы остаться с ним наедине. И не только — мне хотелось прикоснуться к нему, вдохнуть его запах. Наверное, он пахнет так же божественно. — Галф, — он повернулся в мою сторону, и его холодный взгляд сменился на мимолётный интерес. И я утонул, просто захлебнулся в омуте его глаз, и даже на миг забыл, чего хотел. — Суппасит? — его голос, как спасательный круг брошенный в пучину этого омута, он вытащил меня, и теперь я чувствовал себя трепыхающейся рыбкой, выброшенной на берег жестокой реальности, где он опять смотрит на меня пустынной колючкой. — Я могу пригласить тебя на танец? — опомнился я от на наваждения. — Прости, но я боюсь отоптать тебе туфли, — он не умеет танцевать, или он меня динамит? Пока я пытался придумать правильную гипотезу его отказа к нашему столику подошёл парень. Он был красивым, статным, и мне показалось — я его знаю, но из-за маски сложно было его узнать. Я не понял сначала, что ему нужно, но он поздоровался со всеми и обратился к Галфу. — Галф, я могу тебя пригласить на танец? — Галф сразу же согласился, при этом так мило улыбнулся и без колебаний подал ему свою руку. Я чувствовал, как внутри меня поднимается непонятные чувства: обида за то, что отказал, ревность из-за того, что он пошёл с другим, и гнев, что так легко согласился. Эти чувства просто бурлили во мне, но при этом мне только оставалось наблюдать, как какой-то незнакомец уводит мою мечту в центр зала, и они начинают кружиться в танце. «Так значит, это был всё же отказ, потому как двигался он превосходно,» — думал я, наблюдая за тем, как кто-то другой, а не я, лапает МОЕГО омегу. Я смотрел на них, как они танцевали, мило болтали, и Галф ему улыбался. И за эту улыбку только для меня я отдал бы многое. Я закипал от ревности и бешенства, мне хотелось стереть в порошок назойливую особу, которая увела его. — Кто это? — прорычал я обращаясь к Майлу, продолжая наблюдать за тем, как эта сволочь заигрывает с МОИМ омегой. — Это твой бывший шурин, — теперь я понял, кого он мне напоминал. — Сагда или Ванград? — Сагда. — Они знакомы? — Да, и давно, он знает Галфа ещё крохой, их семьи дружат, — я знал, что Сагда свободен и находится в поиске, но я не собираюсь ему уступать то, что моё. Я встал и пошёл в их сторону. С одним-единственным намерением показать теперь уже моему бывшему шурину, что я имею виды на этого омегу и не собираюсь его делить с кем попало. Они остановились и посмотрели на меня. Я прожёг Сагду своим взглядом, но при этом мило улыбался и спросил: — Позволишь украсть у тебя Галфа? — он как-то загадочно улыбнулся, но я не придал этому значения. Он отошёл от Галфа и, поклонившись, сказал: — Да, конечно, — он удалился, а я подошёл к Галфу и жестом пригласил его на танец. Он немного постоял, раздумывая, но всё же принял моё приглашение. Я приобнял его, взяв одну руку в свою, и мы закружились в танце. Было приятно чувствовать его в своих руках, приятный цветочный запах его духов дурманил мне голову, и я чувствовал, как всё моё бурление внутри утихает, и я растворяюсь в нём. Мне хотелось танцевать с ним так вечно, и, кажется, этого мне было бы мало. Мы кружились в танце, а я запоминал каждую частичку его лица, чтобы потом, когда я останусь один, вспоминать их и мечтать о нашей следующей встрече. — Ты обманул меня. — Когда я успел? — в его глазах промелькнуло удивление и мне было приятно увидеть другие эмоции в его глазах кроме осуждения. — Ты сказал, что не умеешь танцевать. — Не помню, чтобы я такое тебе говорил, — на его губах появилась ухмылка, и она показалась мне знакомой, но, убей меня, не помню, где я её мог видеть. — Так, значит, твои слова были отказом? — А ты догадливый, — он насмехался надо мной, но меня это ни капли не злило, хотя раньше я не позволял этого ни одной особе в прошлом. — Я тебе не нравлюсь? — Я стараюсь не общаться с неразборчивыми альфами. — Почему, был неприятный опыт? — Суппасит, необязательно наступать на садовые грабли чтобы понять, что получишь по лбу, — он говорил со мной так необычно, как говорят, наверное, с дебилами, но меня это ещё больше притягивало к нему. Вы, наверное, подумаете — я точно этот дебил, раз тащусь от этого. Просто он не растекается передо мной, а отталкивает, и вот именно это и привлекает меня. Каждому охотнику нравится, когда добыча убегает и сопротивляется, тем слаще победа. — Так значит, ты предпочитаешь учиться на чужих ошибках? — А ты, как я понимаю, любитель потанцевать на этих граблях? — я смотрел на него и видел, что с ним что-то происходит, его зрачки расширены, щеки порозовели, и взгляд поменялся из безразличного в злой и немного… напуганный? Я не понимал, что вызвало у него такие чувства. Неужели я настолько ему противен? Пока я пытался разобраться в своих наблюдениях, он остановил наш танец и убирал свои руки от меня. — Прости, мне нужно припудрить носик, — он разворачивается и уходит. Я слежу, как он покидает зал и исчезает в толпе из моего поля зрения. Что это с ним? Что его так разозлило? Пытаясь разобраться, услышал рядом знакомый голос. — Что ты ему такое сказал, что он убежал, только его и видели? —в голосе Майла слышалась агрессия, и это тоже меня удивляет, сегодня день сюрпризов. — Я не понял, что с ним. Но я не сказал ему ничего такого, что могло его обидеть — я решил не стоять, как брошенка посреди зала, а вернуться к нашему столику, и Майл последовал за мной. Когда мы подошли к столику, за ним никого не было, но для Апо это нормально, возможно, где-то крутит своей задницей. — Так ты мне скажешь, что между вами произошло? — Он сказал, что ему не нравятся такие, как я и ушёл, — я повернулся к другу, — скажи, я так ужасен? —Понимаешь, Суппасит, каждый нормальный омега желает стабильных отношений рядом со своим альфой, и быть всегда уверенным в нём. Но ты, мой друг, ни первого, ни второго не можешь дать. Вот он и не желает на тебя тратить своё время и силы, — его слова убивали надежду заполучить этого омегу. Но я не я, если просто так сдамся, я докажу Галфу, что если он будет со мной, то он может быть уверен во мне, как во вкладе в Швейцарском банке. Ведь мне нужно ему это доказать, потому что он именно тот, кого я так долго искал, и для того, чтобы заполучить его, я сделаю всё, что потребуется. Пока я был в своих раздумьях, у Майла зазвенел телефон, и я услышал: — С ним всё в порядке? — от услышанного я напрягся, неужели что-то случилось с Галфом? Я хотел уже сорваться и бежать его искать, но для начала нужно узнать — где он. — Хорошо, управляй его машиной аккуратно, — он отключил телефон и ответил на мой зрительный вопрос. — Галфу стало нехорошо, и Апо повёз его домой. — Что с ним? Может, стоит поехать за ними? — Не стоит, это омежьи дела, так что они разберутся сами. — У Галфа началась течка? — Да, — странно, но я ничего не почувствовал. Теперь понятно его состояние, и я немного расслабился. Весь оставшийся вечер я думал только о нём, о его глазах цвета шоколада и о его губах. Будда, как они прекрасны! Я прикрыл глаза, пытаясь вспомнить их, но сделал только хуже, потому что начал возбуждаться. И я понял, что я не хочу уже пытаться затащить его в свою постель. Нет, я не говорю, что враз решил стать евнухом, просто хочу, чтобы он в ней оказался, лишь когда он сам будет готов и будет желать этого. Я хочу завоёвывать его постепенно. Мне впервые захотелось за кем-то ухаживать и делать это по правилам, и главное — красиво. Дарить цветы, делать подарки, гулять по пустынным ночным улицам и смотреть на звёзды, ждать, когда хоть одна сорвётся с неба, чтобы загадать желание. — Ты слышал новость про Дау? — вопрос Майла выдернул меня из моих грёз. Вот о ком бы мне хотелось сейчас слышать в последнюю очередь — так это о нём. — Какие? — всё-таки решил спросить, мало ли. — Я разговаривал с Аруном, и он сказал, что Дау улетел в Италию, и когда будет -неизвестно. — Отличные новости, хоть одной проблемой меньше, — теперь я точно знаю, что мне никто не помешает добиваться Галфа. Вот только мне что-то подсказывает — нелёгкое это будет дело.***
Галф — Чёрт, чёрт, чёрт, не может быть, мы всё же грёбанные истинные! — я бежал в туалет, мне было плохо, я не понимал, что со мной происходит. Всё внутри горело и разрывалось от непонятных чувств, наполняющих меня. И если бы я не ушёл, мне кажется, я бы его там завалил и потребовал бы меня оттрахать. Я почувствовал его запах сразу, как только мы с Апо подошли к столу, его аромат вызывал во мне чувства которые я до этого момента не испытывал. Поэтому я постарался сесть от него как можно дальше что бы меньше чувствовать его. Мне с трудом удавалось держаться с ним равнодушным, когда как вся моя сущность хотела забраться к нему на колени и мурлыкать от неописуемого счастья. И когда он пригласил меня на танец, мой внутренний омега кричал от восторга и требовал согласиться, только мой холодный разум помог мне сохранить самообладание и отказать ему. Я был рад когда пришёл мой брат и увёл меня и я наконец-то смог дышать полной грудью и не течь как последняя сучка перед своим альфой, но моя радость не долго длилась, как только увидев его рядом с нами я понял, что мне пришёл конец, потому что моё самообладание держится на честном слове. Мне стало злить, что я не могу рядом с ним держать себя в руках поэтому стал ему откровенно хамить и невыдержав под конец просто сбежал. Я вбежал в туалет, открыл кран с холодной водой и стал умывать свое лицо, которое горело от мыслей в моей голове. Пытаясь охладить себя, я даже не услышал, как кто-то вошёл в помещение и положил свою руку мне на спину. Я поднял свою голову и посмотрел в зеркало:, рядом стоял Апо, и видно было — он переживал за меня. — Галф, что с тобой? — тревожный голос друга привел меня немного в адекват. — Апо, увези меня домой, я не смогу вести машину в таком состоянии. — Что с тобой? — он смотрел на меня с тревогой, пытаясь понять причину моего состояния. Я молчал, мне и самому было не понятно, я не мог поверить до конца, что мы с Мью — истинные. — Подожди, вы — истинные? — догадка озарила его лицо. — Да, — я облокотился на раковину, меня немного отпустило, но я понимал — нужно срочно ехать домой, потому что в брюках творилось что-то очень нехорошее. Я понял — это приближается течка. Но почему сегодня, до неё ещё две недели? Но, подумав, понял: Мью — причина, по которой она началась раньше времени. — Охренеть, так поехали быстро домой, тебе в таком состоянии перед ним появляться точно нельзя, да и выглядишь ты не важно. Где талончик на ключи? — я вытащил бирку из кармана брюк и протянул его ему.