***
Уэнсдей спешила. Ей не нравилась сама мысль, что пришлось разделиться с Энид. И дело было даже не в том, что она за неё беспокоилась (хотя и это тоже), а в том, что ей попросту не нравились эти суетливые эмоции, поселившиеся в её грудной клетке, словно стая разбуженных ос-убийц. Они жалили и жалили без конца, оставляя воспалённые раны в сознании, заполненном тысячами ненужных вопросов и беспокойств. Аддамс казалось, что даже пары часов в таком состоянии ей будет достаточно, чтобы сойти с ума. А потому она спешила, как могла, даже оставив наконец в стороне собственную, уже бесполезную, конспирацию. Заскочив на стоянку, она забрала мотоцикл, и, надев шлем, отправилась по адресу Юджина и Бьянки. Привычный звук мотора помог ей немного прийти в себя, заставив сосредоточиться на дороге. Что, если за это время что-то произойдёт? Что, если она не успеет вернуться? Что, если… Рука непроизвольно и нервно вывернула управление мотоцикла, и она слишком резко вошла в поворот, благо, что успела вовремя сориентироваться и не вылететь за ограждения. Уэнсдей остановилась у обочины, дёрганым движением снимая шлем и зло фыркая себе под нос. «Это никуда не годится», — подумала она, доставая новый телефон из кармана и набирая номер Юджина по памяти, ведь после очередного убийства бесполезной техники книга контактов снова была девственно чиста. Благодаря своей памяти она могла об этом не беспокоиться, да и контактов у неё, по сути, было немного. Палец замер над кнопкой набора номера, когда её осенило. «У меня нет контакта Энид… Я не знаю её номер» Эта мысль прошибла сознание каким-то потусторонним холодом, и Уэнсдей вздрогнула от осознания почти критичной ошибки. Почему она не подумала об этом раньше? Что мешало ей просто спросить чёртов номер? Аддамс прикрыла глаза, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. В последнее время она совершала слишком много оплошностей, и если бы не вмешательство Энид, то наделала бы их ещё больше. Синклер была её личной путеводной звездой в дебрях ошибок слепца. Уэнсдей хмыкнула, вновь возвращаясь к телефону и нажимая кнопку вызова. Вскоре после пары гудков абонент наконец соизволил ответить. — Юджин, где ты? — А, Уэнсдей… Ты собираешься меня убить? — голос Оттингера был взволнованным. — Что? Какая мне может быть выгода с такого необоснованно недальновидного поступка? — Аддамс нахмурилась, пытаясь понять, шутит сейчас её друг или нет. В трубке раздался неуверенный смешок. — А, ну знаешь… Я про то, что Энид устроила в «Вороньей Лавке». Уэнсдей вздохнула, закатив глаза вверх. Точно же. Розыгрыш Энид. Она уже успела об этом забыть. — Это не имеет значения, Юджин. Где ты? Мне срочно нужно передать тебе и Би информацию, так что давай по делу: это не телефонный разговор. Время поджимает. — Понял. Мы в отеле в Джексонвилле, — извиняющимся голосом ответил друг, и веко Уэнсдей снова дёрнулось в раздражении. — Прискорбно. Это займёт больше времени, чем я рассчитывала. Напиши мне точный адрес, я скоро приеду, — в животе словно свернулась пружина от напряжения. Именно сегодня, именно в этот момент её друзья решили заночевать не дома. Как раз тогда, когда каждая попусту растраченная минута казалась ей на вес золота. Аддамс зло цыкнула, вглядываясь в пришедшее ей на телефон сообщение с адресом. Не теряя больше ни минуты, она снова надела шлем и развернулась на дороге, ведь ей теперь нужно было в другую сторону и гораздо дальше, чем изначально планировалось. Спустя почти час пути на приличествовавшей скорости, допустимой в это время суток, она припарковалась у отеля, где остановилась чета Оттингеров. Юджин уже ждал её возле входа. — Несс, что случилось? — обеспокоенно спросил парень, подходя ближе. — Поговорим в номере. Бьянка ещё не спит? — сухо отозвалась Уэнсдей, паркуя мотоцикл и гася двигатель. — Нет, мы ждали тебя, о каком сне вообще могла идти речь в таких обстоятельствах? — Юджин беспокойно осмотрелся по сторонам, подмечая камеры наблюдения у входа, в поле которых попала часть парковки, где оставила мотоцикл его подруга. Он вздохнул, понимая, что у такой спешки Уэнсдей просто не могло не быть причин, так что лишняя подстраховка не помешала бы. Слишком хорошо он знал Аддамс. — Пойдём, не будем терять времени, оно ныне крайне дорого, — бросила Уэнс, быстро проходя ко входу. Юджин только вздохнул и поспешил следом за ней, стараясь не задавать лишних вопросов до того момента, пока они не прибудут в номер. Он прекрасно знал, как его подруга ненавидела повторять что-то дважды, а потому предпочёл промолчать, лишь искоса поглядывая на невозмутимый профиль брюнетки. Едва они зашли в номер, как сидевшая до этого в кресле Бьянка тут же поднялась, беспокойно оглядывая внезапную гостью. На ней был уютный махровый халат голубого оттенка, но её, похоже, вовсе не смущал собственный домашний стиль одеяния. — Что случилось? — Давай по порядку. Времени у меня не много, — тут же ответила Уэнсдей, не собираясь тянуть с объяснениями и откладывать всё ещё дальше. — Мы на пути к разгадке всего этого, и то, что удалось выяснить, вам обоим может сильно не понравиться. Пока что я не знаю, кто за этим стоит, но благодаря помощи смогла распознать тенденцию похищений, — она вздохнула, набирая в лёгкие побольше воздуха. — Итоговое заключение: вы в опасности. Вы оба, а также Дивина, Кент, Йоко и даже Аякс. Все перечисленные сейчас в группе риска похитителей… — Так, погоди! — Бьянка взмахнула руками, чувствуя, как у неё снова начала болеть голова. — Мне нужны подробности, Несс. Все твои заключения. И что, чёрт возьми, значит твоё «мы»? Уэнсдей тихо вздохнула, глядя в лица обеспокоенных друзей. Похоже, ей придётся потратить ещё больше драгоценного времени на то, чтобы снова всё объяснить. Эта перспектива её не радовала, но была меньшим злом в данной ситуации, так что она смирилась и принялась максимально конкретно объяснять все выводы, к которым они с Энид пришли. И через десяток минут ошарашенная Бьянка медленно села снова в кресло. Она потёрла виски пальцами, случайно зацепив ногтем чешуйку, отчего досадливо цыкнула, хмуро переводя взгляд светлых глаз на подругу. Юджин задумчиво сидел в соседнем кресле, сложив руки на груди. — Значит, говоришь, мы в группе риска именно потому, что сильнее среднестатистических изгоев? Несс, ты же понимаешь, что пора идти в полицию? Это уже не шутки. Если преступники уже нацелились на сильных изгоев, значит, у них есть для этого все возможности, а это уже сильно беспокоит. Сами мы не справимся. — Это пока всё ещё только догадки. У меня нет прямых доказательств для того, чтобы нас восприняли всерьёз в полиции. — Галпин воспримет тебя всерьёз, — за жену ответил Юджин. Он был весьма хмур. Его беспокоило то, что сейчас они находились на неудобной территории, ведь все его ульи находились дома, и случись что, толку от него будет очень мало, и он не сможет помочь своей жене. — С чего такая уверенность? — Несс хмуро покосилась на парня. — Мы уже обсуждали этот вопрос. Сейчас шериф — полностью заинтересованное в этом деле лицо, и как ты уже сказала, тоже наверняка пришёл примерно к тем же выводам, что и ты. И единственное, чего ему сейчас не хватает, — это связующей нити для всех событий. Если всё так, как ты говоришь, то чем дольше мы ждём, тем меньше шансов найти живыми пропавших людей, а значит, и медлить он не будет. Ему нужна зацепка, и она у нас есть. — Какая зацепка? — Бьянка недоумённо наклонила голову вбок. На данный момент она была поглощена слегка другими раздумьями, а потому упустила нить разговора. Юджин вздохнул и указал ладонью на Уэнсдей, и та в ответ закатила глаза к потолку. — То есть ты считаешь, что зацепка для шерифа — это я? Что ж, это практически логично, — она устало размяла шею и продолжила. — Однако вынуждена тебя огорчить: от меня одной толку будет мало. — Что ты имеешь в виду? — Энид пойдёт со мной. И в данный момент она направилась к Танакам, а мне нужно с ней срочно встретиться, — медиум поднялась со своего места и направилась к выходу. Оттингеры недоумённо переглянулись между собой. — Несс, погоди, — остановил её Юджин, тоже вставая с места. — Я думаю, нам стоит вернуться домой. И, думаю, будет логичным, если мы все вместе поедем к шерифу завтра утром. Чем больше будет показаний, тем лучше, так ведь? Уэнсдей остановилась в дверях и смерила его хмурым взглядом. Она едва заметно поджала губы и медленно кивнула, поймав на себе испытующий взгляд сирены за спиной друга. — Так и сделаем. Берегите себя и следите за окружением, — бросила она напоследок и покинула номер отеля, быстрым шагом направляясь к парковке. Излишне тянущееся время не добавляло ей сейчас спокойствия при всём желании. Небо уже давно потемнело, и через какое-то время должно было понемногу начать светать. В этом плане жизнь во Флориде была удобна некоторым, ведь по-настоящему тёмного времени суток было совсем немного. Всего-то пару часов, прежде чем вновь начинался рассвет. Уэнсдей это не очень нравилось, она предпочла бы жить в месте, где ночи длились бы дольше, но увы, не она выбирала нынешнее место жительства. Аддамс вздохнула, остановившись на автозаправке по пути домой, чтобы пополнить горючее в баке, которое, как ни кстати, поимело дурную привычку заканчиваться в самый неудобный момент. Хорошо хоть, до заправки доехать успела. Когда бак заполнился и она уже закручивала крышку, по её спине пробежался холодок, и она резко обернулась. У неё было жуткое ощущение, что сейчас за ней кто-то наблюдал, надёжно укрытый темнотой за пределами освещения пустынной заправки. Чёрные глаза подозрительно сощурились, а пальцы в рукавах толстовки непроизвольно дёрнулись. Она сглотнула, понимая, что единственный нож, который у неё был, она оставила дома. Уэнсдей медленно, стараясь не привлекать внимания тем, что что-то заметила, закрутила до конца крышку бака и повесила обратно на стойку шланг заправки. Шлем висел на руле сбоку, но что-то ей сейчас подсказывало, что надеть его она не успеет. В горле встал ком, и она медленно выдохнула сквозь сжатые зубы, делая вид, что проверяет зажигание мотоцикла, внимательно глядя в зеркало заднего вида на руле. В его отражении мелькнул крупный силуэт на самой границе освещённой территории. По её спине прошлись орды ледяных мурашек. В обычное время она бы, может, и насладилась этим ощущением, но не сейчас. Недолго думая, она повернула ключ и толкнула мотоцикл, в одно движение оказываясь в сиденье. Шлем с глухим стуком упал на асфальт, отскочив в сторону. Мотор завёлся исправно, выдав утробное рычание, и она до упора выжала газ, так что «железный конь» сорвался с места, оставив на асфальте чёрный след от колёс и запах гари. Оборачиваться на такой скорости было бы редкостным непрофессионализмом, поэтому она едва успела разглядеть в зеркало заднего вида, как в пятне света на заправке на мгновение появилась огромная тень, отдалённо антропоморфная и больше похожая на громадного монстра. К сожалению, разглядеть подробнее у неё не вышло, но сейчас было важно совсем не это. Переключив скорость, она сосредоточилась на дороге, щуря глаза от встречного ветра. Для начала нужно было как следует оторваться от возможного преследователя и как можно быстрее добраться до Энид. Всё остальное её сейчас волновало мало. Если охоту вели на неё, то она хотя бы уведёт монстра подальше от друзей. Руки на руле заметно вспотели от нервного напряжения, но она вцепилась в него всеми силами до побеления костяшек пальцев. Без шлема скорость пришлось сбавить, но даже так вероятность того, что неопознанный монстр сможет её догнать, уже была минимальной, однако это вовсе не давало ей права на то, чтобы расслабиться хоть немного. Наоборот, нервы натянулись подобно стальным канатам, сердце стучало где-то в горле, а проклятущий рой ос-убийц, оккупировавших её грудную клетку, словно сошёл с ума, усилив свои атаки на эмоции, сдерживаемые железной рукой рассудка. У неё была цель, и она намерена была её достичь во что бы то ни стало, так что никакие страхи, эмоции и чувства не затормозят её на пути к ней. Мотор взревел, и скорость снова увеличилась, оглашая спящие улицы пригорода громким рёвом. Соседи определённо рады не будут, но это был совершенно не тот факт, на который она бы сейчас обратила внимание при всём желании, так что, сжав зубы и максимально сосредоточившись на дороге, она направилась по знакомому адресу. В дом одного бесполезного кровопийцы и её жены. Дом Танаки встретил её тишиной и пустыми стенами. А от осознания этого факта всё внутри Аддамс словно вымерзло на раз. В доме никого не было, так что, бросив мотоцикл у входа, она обошла его со всех сторон, внимательно оглядывая. Следов взлома или насильственного проникновения внутрь не было. С одной стороны, это успокаивало, а с другой — взвинчивало и без того натянутые нервы ещё больше. Куда они могли пойти? Где Энид? Кончики пальцев дрожали, когда она силой заставила себя успокоиться и приглядеться внимательнее. Машины Дивины и самой Йоко не было на месте. Это уже было плюсом, а значит, покинули дом они по своей воле. Однако где сейчас находилась Синклер, Аддамс не имела ни малейшего понятия. Оставалось только надеяться на то, что она уже была дома. Так что в очередной раз проклиная свою недальновидность относительно того, что не взяла номер оборотня раньше, Уэнсдей взяла мотоцикл и направилась к их домам, попутно внимательно оглядываясь. Уже начавшийся рассвет понемногу избавлял улицы от ночной тишины, а где-то вдалеке уже проснулись первые птицы, вознося свои песни во имя движения жизни и времени. Аддамс же было не до этого. Едва подойдя к собственному дому и поставив мотоцикл, она сразу заметила что-то неладное. Дверь была приоткрыта, а замок явно сломан. Уэнсдей моментально подобралась и внимательно прислушалась. Сердце тревожно стучало в груди, а нервы выворачивало от ощущения опасности. Она повела плечами, медленно начав обходить дом по пустой стороне справа. В окна заглядывать было бесполезно, ведь все они были плотно занавешены. Дойдя до задней двери, она открыла её и аккуратно прошла внутрь. В доме было темно и тихо, словно тут вообще никто не жил, но к этому-то она давно привыкла. Завернув за угол, она заметила сломанный стул, валявшийся прямо у подъёма на лестницу, и по её спине прошёлся холод, потому что рядом на стене виднелась пара борозд от длинных когтей. Поняв, что всё, что могло произойти, уже, по всей видимости, произошло, она быстро поднялась по лестнице на второй этаж, и её глазам предстала картина полного разрушения. Спальня была перевёрнута вверх дном, мебель сломана. По всей комнате валялись изорванные бумаги из дел полиции, которые она скопировала, пробковая доска сломана пополам, письменный стол и гардероб вскрыты. Весь пол был усеян осколками посуды, обрывками бумаг и лоскутами порванной ткани. Она сделала шаг вперёд, и под её ногой что-то хрустнуло. Опустив взгляд вниз, она поняла, что наступила на одну из клавиш ноутбука, чьи несчастные останки обнаружились в углу комнаты, в паре шагов от неё. Медиум подняла взгляд, и от увиденного её позвоночник сковало холодом ужаса, потому что к стене выше ножом был приколот Вещь, не подававший признаков жизни. Уэнсдей ощутила, как сердце ухнуло вниз от осознания произошедшего, а мозг, привыкший принимать решения ежесекундно, словно замёрз в неверии от происходящего.***
Энид было неспокойно. С того самого момента, когда дверь ей открыла Дивина. Она ощущала это беспокойство кожей, словно липкую потустороннюю субстанцию, которая никак не хотела её отпускать. Когда она вкратце объясняла всё произошедшее сиренам-близнецам, головой понимая, что не хотела этого делать, и чувствуя за собой вину перед Йоко, она поймала себя на мысли, что даже хорошо, что той сейчас не было дома. В чём-то Танака, конечно, была права: вся эта ситуация была не из тех, о которых стоило говорить беременной девушке, но и оставлять её в неведении было бы опасно, а этого она допустить уже не могла. Однако что удивило Синклер, так это её реакция: сначала настороженная, затем явно закипающая в гневе от понимания того, что вампирша ей ничего не сказала. А следом жена вампирши тяжело вздохнула, просто встала с места и в ультимативной форме заявила, что всем им пора собираться, так как она намеревалась поехать прямиком в больницу, где работала Йоко, чтобы передать ей всю нужную информацию в ближайшее время. Кент для вида повозмущался, но расторопно присоединился к нехитрым сборам. Сначала Энид не поняла, почему у Дивины такая реакция, но, когда они уже сели в машину, оборотень почувствовала, как изменился слегка запах сирены и как едва заметно подрагивали её руки. Дивина боялась. И не за себя. Это было так явно и просто, что оборотень не смогла сдержать понимающей улыбки. Она тоже переживала. И тоже не за себя. К тому времени, когда они добрались до больницы, уже прилично стемнело. Им троим не повезло, потому что пришлось ждать ещё почти час, пока Танака закончит операцию. И только тогда порядком вымотавшаяся за день вампирша смогла выйти к ним. Увидев всех троих, она тут же нахмурилась, понимая, что произошло явно нечто из ряда вон выходящее. — Я, конечно же, безумно рада, что моя семья и друзья решили меня навестить на работе, но всё же… Див, ты не могла бы перестать прожигать во мне дырку взглядом? — Скажи-ка мне, любимый мой москит, а какого, собственно говоря, чёрта я узнаю информацию о твоих похождениях от соседей? — Дивина упёрла руки в бока, хмуро воззрившись на Йоко, и вампирша слегка стушевалась, нервно переводя взгляд с брата сирены за её спиной на оборотня и обратно на свою жену. — Эй, вообще-то, твой брат тоже в этом участвовал! — попыталась перевести тему разговора в другое русло Танака, активно замахав руками и явно становясь на пару тонов бледнее. — Да ведь именно ты меня и подписала на это дерьмо! — огрызнулся хмурый Кент, сложив руки на груди. — Давайте не будем ссориться в больнице, пожалуйста! — взмолилась Энид, видя, как на их четвёрку косятся медсестры, снующие по коридору, где они все и встретились. — Ай, волчонок, я, конечно, могла бы возмутиться на тему того, что ты всё растрепала моей жене, но, судя по всему, на это была весомая причина. Итак… Зачем вы все здесь? У меня сегодня было несколько странных и очень тяжёлых операций, так что если это очередное приглашение на мутную вечеринку, то я не думаю, что это то, ради чего надо было ехать ночью ко мне на работу, — Йоко вздохнула и моментально приняла серьёзный вид. Без её привычных солнечных очков это выглядело даже странно. Так что все присутствующие замолчали, переводя взгляд на блондинку. Синклер устало вздохнула и, поправив волосы рукой, начала свой рассказ заново. — Йоко, для начала давайте тише. Это не та информация, которая должна быть объявлена во всеуслышание, — она нахмурилась, оглядывая коридор больницы с неудобными креслами ожидания по сторонам. Сейчас здесь практически не было людей, так что если говорить негромко, то никто и не услышит. — В общем, мы с Уэнсдей пришли к выводу, что… — Так! Стоп! — Танака замахала руками, удивлённо вскинув брови. — Вы с Уэнсдей? Я всё правильно услышала? Вы наконец зарыли топор войны и теперь начнёте встречаться, да? — она радостно оскалилась, опустив взгляд и внимательно взглянув на руки блондинки. Лицо вампира вытянулось в изумлении, когда в её голове сложились все факторы. — Да ла-а-адно?! И я узнаю об этом только сейчас?! О мой бог, я дожила до момента, когда Уэнсдей Аддамс наконец нашла свою… — Йоко! Тихо! — Дивина отвесила лёгкий подзатыльник жене, яростно зашипев на неё, однако широченной клыкастой ухмылки вампира это не отменило. — Да ладно тебе, Див! Я всегда знала, что Уэнс в нашей радужной команде, так что это лишь подтверждение моих слов. К тому же вспомни, это было заметно, едва волчонок появилась на наших радарах. А?! Я же говорила! — Йоко, твою мать, сейчас вот вообще не до этого! — прорычала вмиг покрасневшая Энид на подругу, и та в ответ сделала жест, словно зашивает себе рот, впрочем, всё так же нагло ухмыляясь. Синклер тяжело вздохнула, беря себя в руки и продолжая рассказывать: — Судя по тому, что нам удалось узнать, с каждым разом похищают всё более и более сильных представителей изгоев. И если всё именно так, как мы с Уэнсдей поняли, то следующими, на кого нацелятся, скорее всего, будете вы все. Потому что, во-первых, вы очень близко знакомы с Уэнс, а она считает, что похищают людей именно из её окружения, а во-вторых, все сильные представители своих видов, в том числе и Би с Юджином, и даже Аякс. Учитывая, что уже пропал Ксавье, это очень тревожно. Так что я пришла, чтобы как можно скорее обсудить с вами это. Сейчас мы все в группе риска. — Ксавье пропал? Это немного… странно, — Дивина нахмурилась. Не то чтобы она питала дружеские чувства к художнику, но он всё-таки был их бывшим одноклассником. — У Торпа двойной дар, так что это редкость. Не сказала бы, что он силён, но действительно уникален в своём роде, — Йоко хмыкнула себе под нос, потирая подбородок пальцами. Её ухмылка пропала, и теперь она выглядела весьма серьёзно. — Если так подумать, не так давно пропал и Тайлер, так ведь? Тоже редкий вид. То есть можно сделать вывод, что похищают не только сильных представителей, но и тех, у кого редкий дар, а это сужает круг поиска. — Мы не можем перерывать все списки населения изгоев в нашем пригороде, чтобы предугадать, кто следующая жертва. Тем более, что отделение полиции вряд ли предоставит нам всю нужную информацию, — неуверенно заметила Энид. — Кстати об этом, — Танака неожиданно нахмурилась, щёлкнув пальцами в воздухе, и перевела взгляд на блондинку. — Сегодня утром к нам поступил очень странный пациент. И она крайне редкий вид изгоев, судя по её медицинской карте. Увы, но сейчас она в коме, травмы были очень тяжелые. Опасности, конечно, удалось миновать: вовремя привезли, но свидетель из неё никакой. Я не в первый раз такое вижу, особенно среди оборотней после полнолуния, но она не имеет отношения к твоему виду, Энид, так что тем более странно, что у неё ранения от клыков и когтей. И если вспомнить все твои рассказы, то, возможно, Уэнсдей её знает. — С чего ты взяла? — Синклер нахмурилась, внимательно прислушиваясь к тому, что говорила подруга, не улавливая пока никакой связи. — Да с того, что на весь наш округ это единственный… — Девушка! Вам сюда нельзя! Стойте! — панический голос с ресепшена больницы заставил всех разом обернуться, оборвав разговор. Сердце в груди Энид пропустило удар: к ним бежала бледная и явно напуганная Уэнсдей, прижимающая к груди свёрток из белого полотенца, пропитанного кровью. Нос Энид слегка дёрнулся от запаха крови и чего-то ещё знакомого. Оборотень расширившимися от осознания глазами уставилась на свёрток в руках подбегающей к ним брюнетки. «Вещь?» — Танака! — голос Уэнсдей был пропитан паникой, и от этого по спинам всех присутствующих пробежались ледяные мурашки, ведь видеть всегда непоколебимую и сдержанную Аддамс в подобном состоянии — зрелище не для слабонервных. Словно мир перевернули разом вверх дном и как следует встряхнули, нарушая привычные устои и порядки вещей. Оба сирена просто застыли на месте от шока, оборотень сделала шаг вперёд, а вампирша, чей врачебный долг был всегда превыше всего, мгновенно подобралась, когда подбежавшая к ним медиум протянула ей свёрток. — Йоко, прошу тебя! — Давай сюда, — резко ответила вампирша, хмурясь больше обычного и принимая кровавую ношу из чужих рук. Она обернулась и бросилась в коридор, где уже столпилась пара медсестёр. — Третья операционная. Подготовьте всё, быстрее. Девушка-медсестра кивнула и вместе с вампиршей быстро отправились по коридору дальше, исчезая за одной из дверей операционных. Энид проследила за ней взглядом и затем медленно повернула голову к замершей на месте Уэнсдей, руки которой были по локоть в крови, губы бледными и сжатыми в тонкую линию, а в глазах стояли уже подсохшие слёзы. Она, казалось, вообще не замечала ничего вокруг себя, застыв на месте и вперившись взглядом чёрных, потухших глаз в даль коридора, туда, куда ушла Танака. — Уэнс… — оборотень нерешительно сделала шаг к ней, и медиум вздрогнула, моргая и переводя взгляд на неё, словно только сейчас заметив. В груди Синклер больно сжалось сердце от этого взгляда, и она, не думая о последствиях, сгребла невысокую девушку в объятия, прижимая к себе как можно плотнее. Энид словно кожей чувствовала её боль и отчаяние, как будто они были её собственными и такими сильными, что могли бы сбить с ног, если бы она хоть на минуту ослабила контроль над собственными эмоциями. В светлой голове роилось множество мыслей и вопросов, но нужных слов попросту не находилось, она не знала, что ей делать, что говорить и нужно ли было это вообще. Дрожащие руки Уэнсдей обвили её за спину, и она уткнулась носом ей в плечо, еле слышно всхлипнув. Энид не знала, когда это вообще началось. Эти странные эмоции по отношению к этой чокнутой девушке, она не знала, когда они сформировались во что-то намного более явное, чем изначально, но сейчас… Сейчас девушка в её руках казалась хрупкой и беззащитной, по-настоящему живой и чувствующей, как любой другой человек. Ни следа от вечно холодной, уверенной в себе Аддамс сейчас не было. И это дало ей понять, увидеть ещё больше того, что ей подарила Судьба. Вмиг все странные поступки, которые совершала Уэнсдей, и её мотивы вдруг стали яснее и понятнее. Она никогда не была на самом деле чёрствой и бесчувственной, какой хотела казаться. И в это мгновение Энид искренне жалела только о том, что этот момент беспомощности на глазах других людей в дальнейшем может заставить закрыться её ещё больше, чем было. Она не могла этого допустить. Челюсть оборотня силой сжалась. Никто. Никогда. Больше. Не посмеет заставить её предназначенную плакать. Синклер почувствовала, как непроизвольно выдвинулись клыки и когти, а в горле вместо комка страха заворочалась злость, отзываясь низким, едва слышным рычанием. Уэнсдей в её руках едва ощутимо вздрогнула, но не подняла головы, а только уткнулась сильнее в ворот её свитера, а тонкие пальцы с силой сжали его на спине волчицы. В этот момент между ними словно состоялся безмолвный диалог на грани ощущений и чувств. Энид мысленно поклялась помочь ей отомстить, а Уэнсдей на это согласилась. И может, со стороны это могло показаться странным, но обе в это мгновение ощутили сильную связь друг с другом на пределе слышимости эмоций, на самых тонких гранях чувств. И если бы не обстоятельства, то это могло бы стать тем моментом единения, который редко встречался даже между предназначенными Судьбой. Жаль, что его ценности они пока что до конца не осознавали. Почти. Близнецы-сирены на заднем плане, стоявшие в паре шагов от девушек, переглянулись округлившимися глазами. У обоих на лице было одинаковое выражение шока и неверия в произошедшее. Благо, что Дивина вовремя пришла в себя и приложила палец к губам, ухватив брата за рукав, когда тот открыл рот, чтобы что-то сказать. Она тихо, стараясь не мешать девушкам, отошла в сторону, утягивая своего близнеца следом и давая паре больше пространства для друг друга. Энид заметила это краем глаза и едва заметно кивнула в знак благодарности. Сейчас всё её время, каждый её жест и вздох должен был предназначаться не друзьям, увы. Впрочем, она была совершенно не против. Спустя несколько минут Уэнсдей наконец пошевелилась, нехотя отстраняясь и пряча лицо, незаметно утирая глаза рукавом привычной чёрной толстовки. Энид расстроенно вздохнула, но выпустила её из своих объятий, понимая, что уже была достаточно жадной это короткое, но одновременно с ним весьма продолжительное время. Она порылась в своей сумке и вытащила оттуда упаковку бумажных салфеток, молча протянув её девушке. Они всё еще стояли друг напротив друга, оборотень заняла позицию так, чтобы из-за её спины не было видно медиума. — Всё хорошо, тебя никто не видит, — тихо сказала она, когда девушка взяла салфетки из её рук. Уэнсдей шмыгнула носом, тяжело вздохнув. Её плечи опустились и следом снова приподнялись. — Плевать. Позорная минутная слабость. Не думала, что ещё способна на такое, — чуть гнусаво и тихо выдавила она, стараясь придать голосу побольше уверенности. Но на эти попытки Энид лишь мягко улыбнулась, пользуясь тем, что Аддамс всё ещё не подняла на неё глаз. — Это нормально. Я сохраню твой секрет, ладно? — произнесла она, мягко и немного нерешительно касаясь ладонью плеча девушки. — Дом перевернут вверх дном. Всё разбито и сломано, все материалы по делу уничтожены. Но, кажется, эти идиоты не знают назначение магических шаров, и они просто рассыпались по полу. Видимо, Вещь оказал сопротивление, — Уэнсдей снова вздохнула, вытирая лицо. Она наконец подняла покрасневшие глаза на блондинку, и та едва заметно вздрогнула. Синклер снова сжала челюсть, медленно поднимая руку и касаясь ладонью щеки Аддамс в нерешительном и мягком жесте, но та в ответ даже не шелохнулась, позволяя это движение. Энид искренне надеялась, что сейчас её когти снова не выскочат из-за накрывавших её эмоций. Столько было всего в этом взгляде, что на мгновение она даже задержала дыхание. Эта Уэнсдей была только для неё, ни для кого другого. И она намеревалась хранить этот момент под сердцем как самое ценное сокровище, именуемое «доверием», до самого конца. И, естественно, никто другой не имел права на то, чтобы даже знать об этом. Оборотень вздохнула, одёргивая саму себя от этих мыслей. Не сейчас. — Не беспокойся. Йоко справится, — она чуть натянуто улыбнулась, отвечая на невысказанное вслух беспокойство медиума. Ей почему-то казалось сейчас, что именно это она и должна была сказать. — В любом случае… Давай присядем, ладно? — Энид потянула девушку за рукав вслед за собой к креслам ожидания, чтобы не стоять посреди прохода, как до этого. Уэнсдей последовала за ней, не возражая. Когда они уселись рядом, Синклер сомкнула свои ладони вместе, положив их себе на колени. Она хотела взять девушку за руку, но понимала, что, скорее всего, её лимит прикосновений на эту ночь уже исчерпан. Она досадливо поморщилась, едва заметно. Контролировать себя рядом с этой девушкой было действительно сложно. Всё время хотелось её коснуться, хотя бы невзначай, хоть на мгновение. И этой жажды было попросту не унять. Аддамс коснулась своим плечом Синклер, чуть опираясь на неё и складывая собственные руки на груди. Энид проследила за её движением и вздохнула, ведь она упустила небольшую деталь, которая ясно бросалась в глаза. А именно: «никакие салфетки тут не помогут, когда руки твоей девушки по локоть в крови». Синклер моргнула. Озадаченно поймав себя на этой формулировке, от которой в душе странно потеплело. Она покосилась на соседку, которая теперь более явно прислонилась плечом к её плечу, повернув голову и смотря в глубь коридора, туда, куда Танака унесла Вещь. — Пойдём отмоем тебе руки и приведём в порядок, — она встала и потянула за собой недовольную сменой положения брюнетку, но та нехотя согласилась. Через минут десять они вернулись в коридор, к креслам. Но там уже сидели близнецы. Уэнсдей чуть напряжённо выдохнула, а Энид улыбнулась, когда Дивина немного неловко протянула им по маленькому бумажному стаканчику кофе из автомата. — Спасибо, Див, это то, что нужно, — Синклер облегчённо выдохнула, отпив кофе, и тут же поморщилась. — М-да, отвыкла я от такого напитка. «Флюгер» меня избаловал, — она разочарованно вздохнула, но всё же продолжила пить свой кофе. Уэнсдей тем временем молча села в кресло ожидания, оставив место между собой и сиренами, на что Энид довольно улыбнулась, плюхнувшись на свободное место. — Итак… Уэнс, могу я спросить, что случилось? — всё так же неловко поинтересовалась Дивина. Кент и Энид так же посмотрели в сторону Аддамс, ожидая, когда та заговорит. Уэнсдей вздохнула, но, помолчав с минуту, начала свой рассказ. — Я поехала к Юджину и Бьянке, передать им информацию о том, что мы обнаружили. По пути домой заехала на заправку… И кажется, я видела монстра. Во всяком случае, он был слишком крупен для того, чтобы быть человеком. Я не самым лучшим образом его рассмотрела, там было весьма темно, что прискорбно. К сожалению, я торопилась, так что уехала сразу же, как смогла. Какое-то время он меня преследовал, но быстро отстал. По возвращении домой я обнаружила, что дверь вскрыта, а внутри полный бардак. Вещи сломаны и всё перевернуто вверх дном. Там же я обнаружила Вещь… — она замолчала, поджав губы, но, нахмурившись, продолжила: — Я забрала его и поспешила сюда, так как это единственная больница в зоне доступа нашего пригорода. — С ума сойти… Я оставила тебя всего на пару часов, и за это время ты успела встретиться с неопознанным монстром, твой дом взломали, а Вещь чуть не убили, — Энид тяжело вздохнула, потирая виски пальцами. — Полагаю, это был один и тот же субъект, — сжав зубы, проговорила Уэнсдей, и остальные напряглись от этих слов. — Почему ты так решила? — поинтересовалась хмурая Дивина. Ей не нравилась сама мысль о том, что в их пригороде разгуливает неопознанный монстр. А тем более ввиду новой информации, как выяснилось, они ещё и пребывали в группе риска. — Судя по его скорости передвижения и тому факту, что он явно действовал разумно, логично предположить, что мы имеем дело с субъектом, способным свободно перекидываться из одной формы в другую, при этом сохраняя рассудок. Судя по времени, он, видимо, посетил мой дом до того, как отправиться следом за мной. Вероятно, обнаруженная в доме собранная мной информация подтолкнула его к действиям, и злоумышленник решил вести преследование напрямую, чтобы избавиться от свидетелей, — Уэнсдей выдохнула, выложив всё, как она думала. Сейчас это её уже не так сильно беспокоило, ведь были вещи поважнее. Например: сохранность близких ей людей и существ. — Просто прекрасно… Ещё и разумного монстра нам только не хватало, — досадливо хмыкнул Кент, откидываясь на спинку кресла. — Это странно, — ответила брату Дивина, отпивая из своего стаканчика. — Если это монстр, то получается, тот вампир не единственный изгой на стороне злоумышленников? — Ты про того, которому Йоко теперь хочет вырвать сердце? Ну, если она разойдётся, то его можно уже не считать, — фыркнул сирен, чуть криво усмехнувшись. — А ты, я смотрю, веришь в мою жену даже больше, чем остальные, — Дивина отзеркалила его ухмылку. Энид улыбнулась чуть заметно им обоим, ощущая, как к её плечу снова прислонилось плечо Уэнсдей. — Про меня сплетничаете? Ставки бы хоть сделали что ли, а то как-то обидно становится, — раздавшийся рядом голос Йоко заставил всех замолчать и резко обернуться. Уэнсдей и Энид подскочили одновременно, ведь в руках уставшего вампира, в слегка перемазанной кровью форме синего цвета, был Вещь, вяло шевеливший пальцами и перемотанный бинтами. Медиум сняла с себя толстовку, и, свернув её, аккуратно переложила на импровизированную подкладку едва живого придатка. Энид улыбнулась, наблюдая за тем, как немного подрагивают плечи Аддамс, а глаза слегка заблестели от подавляемой влаги. Она мягко положила свою руку на её плечо. — Видишь? Всё хорошо, Вещь поправится. — Я найду их, — зло проговорила Уэнсдей, глядя на еле шевелившегося в её руках Вещь. — Ты разглядел того, кто это был? — Уэнс, дай ему прийти в себя, — недовольно надула губы Синклер, чуть сжимая её плечо. — Ему надо хоть немного реабилитироваться. — Энид права. Я не знала, нужно ли ему обезболивающее, так что на всякий случай вколола местное, как при операции. Так что парень сейчас слегка заторможен. И он потерял много крови, а я понятия не имею, какую группу ему переливать, — пожала плечами Танака. — Первая отрицательная, — хмыкнула Аддамс, заметив, как придаток указывал на блондинку. Она досадливо вздохнула, передавая ей сверток из своей толстовки с Вещью в ней. — О, моя любимая, — оскалилась вампирша, выставляя клыки напоказ. — Что ж, переливанием можно заняться позже, так как пациент относительно в норме, — она вздохнула, поправляя слегка выбившиеся из длинного хвоста волосы. — Но Уэнс, перед тем, как ты пришла, у нас тут состоялся разговор на тему редких видов изгоев. Скажи, ты знаешь женщину по имени Лариса Уимс? Она метаморф, и поступила к нам сегодняшним утром. Раны весьма тяжёлые, и сейчас она, конечно, стабильна, но в коме. — Директриса Уимс? — Уэнсдей почувствовала, как второй раз за ночь заледенел её позвоночник. Энид, стоявшая рядом, тут же поняла, что что-то не так, и нахмурилась, переводя взгляд на Танаку, на лице которой уже не было ухмылки. — Где она? Я могу её увидеть? — Нет. Пациент в отделении усиленной терапии. Не беспокойся, в случае получения подобных увечий, до выяснения обстоятельств, предусмотрена охрана. Кем она тебе приходится? — Это директор издательства, где я публикуюсь, — сухо ответила Аддамс, понимая, что не сможет увидеть директора. Она неосознанно встала чуть ближе к Синклер, задумавшись. — Она присматривала за мной несколько лет и помогла с некоторыми… Обстоятельствами и полицией. Бьянка и Юджин её тоже знают. — Плохо дело. Значит, она совпадает сразу по двум критериям, — хмыкнула Танака, поясняя: — Знакома с тобой и редкий вид изгоя. Утром приезжали из полиции и опрашивали на предмет этого происшествия. Я слышала, что это случилось недалеко от её дома, однако обстоятельств нападения не знаю. Что могу сказать, так это то, что следы когтей как-то слишком крупноваты для оборотней. Сначала я вообще не поняла, как ей удалось выжить, но потом мне наконец выдали её карту, оттуда я и узнала, что она метаморф. — В любом случае, нам нужно обратиться в полицию, — подвела итог за всех молчавшая до этого Дивина. — Это уже не то дело, с которым мы можем справиться. Все присутствующие перевели взгляд на Уэнсдей, и та недовольно кивнула головой. — Я не стану спорить на этот счёт. От моего расследования всё равно ничего не осталось, а время уходит слишком быстро. Думаю, после того, что сегодня произошло, злоумышленники перейдут в прямую конфронтацию, так что мы должны быть готовы ко всему. — Мисс Танака! Нам везут срочного пациента, требуется операция! — выкрикнула девушка с ресепшена, перегнувшись через стойку, с телефонной трубкой, прижатой к уху. — Машина будет с минуты на минуту. Подготовьте операционную! — Да что за день-то такой?! — оскалилась вампирша, хмуро цыкнув, и обратилась к другой медсестре, которая как раз вышла из предыдущей комнаты. — Лана, готовь первую, там уже должны были закончить уборку. — Поняла, — устало отозвалась девушка, отправившись исполнять поручение. — Нелегкая смена у тебя, — сочувственно улыбнулась Энид, аккуратно поддерживая свою живую ношу. Вещь недовольно повёл пальцами, и оборотень улыбнулась ему. — Ну-ну, всего лишь новый шрам. Мы придумаем тебе потом что-нибудь интересное в качестве компенсации, обещаю. — О, похоже, он уже приходит в себя, — Йоко вздохнула, чуть криво улыбнувшись, и наклонилась к ноше оборотня. — Привет, парень, давно не виделись. Узнаёшь меня? Вещь немного дёргано пошевелил пальцами, и Энид перевела. — Он говорит, что очень тебе благодарен, и безусловно помнит бессовестную вампиршу, что украла у него лак для ногтей в академии. Что? Серьёзно? — глаза оборотня округлились. Она знала, что все они учились вместе, но впервые услышала, что Вещь сопровождал Аддамс ещё во время обучения. Синклер смущенно кашлянула. — Это точно надо ей передать? Хм… Ладно. Он говорит, что шов можно было и не так туго накладывать. — Между прочим, ты украл у меня лосьон для рук, а лаком всё равно не пользовался, так что считай, что мы квиты, — усмехнулась вампирша. — И вообще, мой шов идеален, не чета тем, которыми ты украшен. Что вообще за мясник тебя зашивал раньше? — Мой отец, — сухо ответила за придаток Уэнсдей, наблюдая за тем, как поперхнулась вампирша на этой фразе. Уголок её губ едва заметно, дёрнулся вверх. — Я бы не рекомендовала тебе заявлять о подобном в присутствии членов моей семьи. — Спасибо за предупреждение, Уэнс, но мне кажется, мистер Гомес не настолько меня ненавидит, чтобы мстить за какие-то слова. — О, ты неправильно меня поняла. Он сочтёт это за комплимент. — И почему я не удивлена? — вздохнула Йоко, устало массируя пальцами переносицу. — Ладно, мне сейчас пациента доставят, так что думаю, всем пора бы вернуться домой. Энид, детка, сможешь проводить моего злого морского ежа? До конца смены ещё почти пять часов, не торчать же вам здесь всё это время. — Я никуда не пойду, — отрезала Дивина, хмуро косясь на присутствующих по очереди, так что в ответ все отвели взгляд в сторону, кроме Аддамс. Кажется, спорить с разозленной сиреной никто не хотел. — Детка, тебе необязательно… — начала было Танака, как их прервали громкие звуки: от входной группы послышались голоса и вой сирены машины скорой помощи с улицы. — Отойдите в сторону! — крикнули медбратья, толкавшие коляску и оказавшие уже первую помощь, по всей видимости. — В первую операционную его… — начала было Йоко, оборачиваясь, как вдруг остановилась, как вкопанная, поняв, кто именно был на каталке. Все присутствующие так же замерли. На больничной каталке был знакомый им всем парень, весь в бинтах, пропитавшихся уже кровью. Он начал активно отпихивать от себя санитаров, которые пытались положить его обратно, остановив тележку, едва увидел знакомые лица. — Юджин? — Несс! Они, кха-кха, они забрали Би! Ты должна найти её! Слышишь? Найди мою жену! — он кашлял, прижимая одной рукой к груди пропитавшуюся кровью ткань с бинтами. По левой его щеке шла длинная, глубокая царапина, да и весь он в целом был серьёзно побит, тем не менее держался как мог. — Кто это был, Юджин? — Уэнсдей тут же шагнула к нему. — Это был громадный монстр, чем-то похожий на хайда, — он закашлялся снова, и, глубоко вдохнув, добавил. — Но, чем бы оно ни было, оно не хайд. Я никогда таких не встречал и не слышал никакого упоминания. Он как будто слеплен из разных монстров. Жуткая тварь. Но с ним был ещё кто-то, я не разглядел в темноте. — Что произошло, Юджин? — Энид подошла ближе, прижимая к груди копошащегося Вещь. — Мы ехали домой, когда на трассе в нас что-то влетело. Би смогла увести машину на обочину, но, едва мы остановились, как что-то снова в нас врезалось, и машину перевернуло. Кха-кха… Я пришёл в себя через пару минут и увидел, как какой-то здоровый монстр поднимает с земли Бьянку, которая была без сознания. У меня не было моих деток рядом, я ничем не мог помочь, но всё равно попытался. Он ударил меня, и я отлетел к дороге. Кха… Всё что помню, как кто-то ещё был рядом в темноте и забрал Би. Потом я пришёл в себя уже, когда кто-то из проезжавших мимо вызвал скорую. — Так, это, конечно, всё хорошо, но ты мой срочный пациент, так что поговорите потом, — Танака непривычно серьёзным тоном прервала их. — Везите в операционную. Видно не сильно пострадал, раз может говорить. — Несс! Найди мою жену! — успел напоследок проговорить Юджин, прежде чем его всё-таки увезли в операционную. Когда двери за ними закрылись, четверо присутствующих переглянулись между собой. — Нам нужно в полицию… — начала было Энид, как её оборвал голос, от которого по её спине прошлись холодные мурашки, при воспоминании пустынного жилого района, следов от когтей на доме и дула пистолета, направленного ей в голову. — Какое совпадение, мисс Синклер… — Донован Галпин оглядел присутствующих холодным взглядом прищуренных голубых глаз, задержавшись на крайне знакомой ему низкорослой брюнетке, которая доставила ему слишком много проблем в прошлом. Шериф недовольно цыкнул, поджав губы. — Что ж, полиция уже здесь. Так что, думаю, стоит выслушать ваши показания. Сирены на заднем плане одновременно вздохнули, а Энид неуверенно улыбнулась, сглатывая комок в горле от страха перед этим человеком, неосознанно ухватив пальцами ткань широкой, в горизонтальную чёрно-белую полоску, футболки стоявшей рядом крайне хмурой Уэнсдей.***
За окном полицейской машины мелькали гаснувшие понемногу фонари. Уже светало, и Энид безбожно клонило бы в сон, но последствия пережитого за эту ночь заставляли нервы всё ещё быть в напряжении. Они с Уэнсдей сидели на заднем сидении машины, за рулем которой был Галпин-старший, и угрюмо молчали, прижимаясь друг к другу плечами. Сказано было многое, и шерифу это сильно не понравилось. Смурной служитель закона выслушал их скомканные показания и принял решение ехать в участок для дальнейших обсуждений. Беда была в том, что Дивина наотрез отказалась куда-либо ехать без Йоко, у которой были ещё несколько срочных операций, а Кент отказался оставлять сестру одну, ввиду нависавшей над ними всеми опасности. И, так как Танака по своей службе имела полное право отказаться от участия в обсуждении, в офис полиции поехали только Энид и Уэнсдей с Вещью, что было даже лучше, ведь особо показаний остальные дать, в отличии от них двоих, не могли. Шериф распорядился выставить охрану из полиции, чтобы раненые свидетели были в безопасности, а сам ещё задержался допросить Юджина, которого к тому времени успели подлатать (он отделался двумя сломанными рёбрами и рукой, не считая нескольких порезов), и после этого они уехали. Аддамс лишь проворчала, что они зря теряют время, но согласилась на все условия. Честно говоря, Синклер думала, что она хотя бы подскажет ей что говорить, но упрямая брюнетка лишь покачала головой на её вопросительный взгляд, и оборотень пришла к выводу, что нет смысла теперь что-то утаивать от полиции. Волчица угрюмо вздохнула, глядя на беспокойного Вещь, что никак не мог спокойно лежать на толстовке медиума, всё время что-то пытаясь сказать, но его пальцы всё ещё плохо того слушались, от чего он в негодовании постоянно трясся и дёргано изъяснялся. Энид усмехнулась краешками губ. — Эй, поаккуратнее. Швы разойдутся, если будешь так активно дёргаться. Рядом сидящая Уэнсдей чуть слышно хмыкнула, глядя на придатка. — Если уж пришёл в себя, то я жду отчёт по поводу произошедшего. — Уэнс, прояви хоть немного сочувствия, он чуть не умер! — Если бы умер, то отец бы просто снова его оживил. Правда, он бы утратил самосознание на какое-то время, но через пару лет всё бы вернулось на свои места, — Аддамс чуть криво усмехнулась, заметив, как Вещь замер на мгновение чуть испуганно и начал перебираться на колени к Энид. На что волчица лишь довольно улыбнулась, помогая ему совершить своё маленькое путешествие с потенциально опасной территории. — Кстати, где остальное тело? — Это одна из семейных тайн Аддамсов, — хмыкнула медиум, не поведя и бровью. — Очень смешно, — обиженно надулась Синклер, помогая живой руке устроиться. Уэнсдей вздохнула и переложила свою толстовку ей на колени, чтобы было удобнее. — Это правда тайна. И так как я пока не глава клана, то я действительно не знаю об этом ничего. Могу только сказать, что у Вещи есть нечто вроде брата. Его зовут Левша, и он живёт в одном из особняков семьи в Европе. — Оу… А какой он? — Ну, у него меньше шрамов, и это левая рука, что очевидно из имени. А ещё он бы тебе не понравился, — фыркнула Уэнсдей скрещивая руки на груди. — Почему? — удивилась Энид. — Чопорный старомодный англичашка. Если вкратце. — Оу… Ясно. Что ж, тогда я буду считать, что Вещь единственный в своём роде, — Энид улыбнулась, заметив, как был польщён этим сам виновник обсуждения. — Не льсти ему, а то возгордится. И придётся отрезать ему пару пальцев, в качестве профилактики гордыни. — Уэнс, как ты можешь?! — возмущенно вздохнула оборотень, непроизвольно отодвигая раненого Вещь в сторону от хозяйки. — Он ведь твоя семья! — Именно потому, что он моя семья, — фыркнула беззлобно Уэнсдей, покосившись на зеркало заднего вида в машине шерифа. Галпин-старший был молчалив и суров, впрочем, как и всегда. Аддамс вздохнула, обратившись к Вещи. — Раз ты уже в состоянии сносно объясняться, посвяти нас в подробности произошедшего. Вещь задумчиво поскрёб пальцами подкладку толстовки, на которой лежал, и принялся неторопливо, насколько мог, объяснять произошедшее. Обе девушки внимательно следили за его жестами. С каждым его движением брови Уэнсдей всё больше хмурились. По всему выходило, что придаток после их ухода решил связаться со старшими Аддамсами, так как счёл, что ситуация становится весьма щекотливой, и в самый разгар разговора услышал шум внизу дома. Когда он подошёл к лестнице, то заметил в темноте странного парня, который прокрался в дом. Тот его заметил и поначалу удивился, но, поняв, что кроме странного существа в доме никого нет, рванул наверх. Вещь швырнул в него подвернувшийся стул, но тот отбил его рукой, разбив в щепки выросшими у него из руки когтями. Живая рука долго сопротивлялся, но в итоге проиграл. Зато смог разглядеть нападавшего как следует. По его описанию это был парень крупноватого телосложения, с квадратной челюстью и рыжеватыми волосами. На этом моменте Энид ахнула, опознав по описанию вторженца на территорию Аддамс. — Этого не может быть! — вдохнула она, хмурясь. — Я его знаю, это очень похоже по описанию на друга Аякса, но это невозможно, он ведь нормис! — Мы уже видели одного такого на той злосчастной вечеринке, — проговорила Уэнсдей, всё сильнее хмурясь. — Там тоже был оборотень по всем признакам, но в итоге оказался нормисом, что тоже считается невозможным. Вещь раздраженно затрясся, пытаясь исправить недопонимание, и активно зашевелил пальцами, несмотря на то, что давалось это ему явно с трудом. — То есть как не оборотень? А когти? — Синклер уже решительно ничего не понимала. Вещь же продолжил, и по всему выходило, что сам придаток не знал, к какому виду относился парень, ведь его руки изменились настолько, что подобное было вообще не похоже на оборотней. — Я не понимаю, — раздосадовано проворчала Уэнсдей. — То, что он не оборотень — это ясно, судя по тому силуэту, что я видела на стоянке и описанию монстра, которое дал Юджин. Но, Энид, ты уверена, что это именно тот знакомый Аякса, которого ты знаешь? — Да ты сама его видела, между прочим! Помнишь тот случай, во «Флюгере», когда пришёл Аякс с другом? Так это был он. — Я не особо вглядывалась в его лицо, — вздохнула Аддамс, пытаясь припомнить того парня, но безуспешно. — Ты знаешь, как его зовут? — Я не знаю фамилии, но он представился, как Нолан. И от него всегда странно пахло… — Энид задумалась, пытаясь припомнить подробности. — Если честно, я даже не уверена, что он нормис, хотя Аякс так и сказал, но тогда было много всего странного в его поведении. Я думаю, что проще будет спросить у самого Петрополуса. — Нолан? — Аддамс приподняла брови в удивлении, в её памяти всплыла какая-то странная ассоциация с названным именем, но она никак не могла ухватить мысль, чтобы сосредоточиться на этом. Она серьёзно задумалась над этим вопросом, мысленно раз за разом прокручивая в голове все данные по внешности, которые она только что получила, пока Энид писала сообщение на телефоне горгону. — Уильям Нолан Гейтс, — донёсся до них хриплый голос шерифа, который явно слушал их всё это время. — Можете не искать. Он в розыске уже неделю, по подозрению в похищении его тёти. — Что?! — хором произнесли обе девушки, уставившись на шерифа. Уэнсдей хмуро, а Энид округлившимися глазами. В голове Аддамс внезапно сложился пазл, и она почувствовала, как по её спине стекла холодная капля пота. Галпин-старший пожал плечами, меланхолично следя за дорогой, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. — Его отпечатки нашли в комнате его тётки, которая была перевёрнута вверх дном. На шум пожаловались соседи, и когда приехала полиция, никого уже не нашли. Зато сразу сняли все следы происшествия. Кстати, именно из-за его родственницы на него и вышли. Это твоя бывшая знакомая, которую мы ищем вторую неделю. — Какая именно? — Аддамс подалась вперёд. — Я уже рассказывала вам, что из списка пропавших без вести я знала почти всех. И… Гейтс? Я не припомню этой фамилии. — Ты — нет. А вот твои родители его хорошо знали. В конце концов, именно твой папаша убил отца этого парня по ошибке во время драки, когда им было лет по девятнадцать. Свидетелей было много, так что дело быстро закрыли, приписав несчастный случай. Такая себе была семейка, надо сказать. Редкие ненавистники всего и всех, старой закалки, в каком-то там долгом поколении. А что до тётки… Лорел после смерти брата разругалась с отцом и ушла из семьи. Она переехала в Вермонт, и, отучившись там, вернулась обратно, узнав, что родители умерли, а у неё, оказывается, есть маленький племянник, который после смерти Гаррета пару лет воспитывался дедом, пока тот не спился окончательно и не словил сердечный приступ. К тому моменту Лорел уже сменила имя и фамилию, так что ты её знаешь, как Мэрилин Торнхилл, — он внимательно следил за выражением лица Уэнсдей в зеркало заднего вида, пока говорил это. Брови Аддамс то поднимались слегка вверх в удивлении, то опускались вниз, хмурясь. — Однако кое в чём вы очень сильно ошиблись. Парень обычный человек, и никакой связи с изгоями никогда не имел. Так что это ваше дело вряд ли с ним связано. Скорее кто-то из изгоев хочет его подставить. — С чего бы кому-то этим заниматься? — непонимающе проговорила Синклер, вмешиваясь в их разговор и плохо понимая связь между этими событиями. — Ну, например, с того, что сегодня утром протест изгоев перед полицейским участком перерос в полноценную драку, с обеих сторон. И всё это слишком подозрительно выглядит со стороны, должен сказать. Так что, леди, вы задержаны за нарушение комендантского часа в том числе. — Какого ещё комендантского часа? — непонимающе нахмурилась Энид, заметив, что они уже подъехали к участку и шериф начал понемногу выезжать на парковку. — Того, который мэр ввёл сегодня днём после беспорядков у центрального отделения полиции. Только для изгоев, на время расследования. А задержаны вы просто потому, что я вас никуда не отпущу до тех пор, пока вы не расскажите каждую мелочь, которую успели узнать, — машина остановилась, и шериф вышел, открывая заблокированные двери задних сидений. — И Аддамс, — он сурово посмотрел на вышедших из машины девушек, заострив внимание на низкорослой брюнетке. — Мой сын у них. Поэтому давай без глупостей и чёрной жвачки на камерах наблюдения в полицейском участке. Договорились? У нас нет времени на игры в детективов. Уэнсдей хмуро кивнула, а Энид, услышав что-то непонятное, вопросительно на неё посмотрела. Медиум раздражённо вздохнула, проигнорировав её взгляд, и они направились вслед за шерифом в полицейский участок. Пока они шли, Вещь вкратце рассказал, о чём была речь, и Энид поняла, что видимо вообще, ничегошеньки не знает о собственной предназначенной. А ведь она тогда ещё здорово удивилась тому, откуда у Уэнсдей столько информации из полиции, наличие которой та упрямо не комментировала. А оказалось всё достаточно просто: Аддамс нагло вламывалась ночами в полицейский участок и копировала себе нужные ей дела, залепляя камеры наблюдения тем, что попалось под руку. Вся соль была в том, что Галпин-старший этому был даже не удивлён, а значит, подобное уже имело место быть и раньше. Синклер медленно вдохнула и выдохнула, силясь подавить внутренний скулёж от осознания безбашенности её избранницы Судьбой. Почему-то ей сейчас вспомнился подзатыльник, который часто прилетал одной вампирше от одной злой сирены, и её ладонь даже непроизвольно дёрнулась, потому что ей сейчас очень захотелось влепить такой же одной крайне безрассудной особе, идущей рядом с ней плечом к плечу и упорно делающей вид, что она тут ни при чём. Блондинка тяжело вздохнула, пытаясь сдержать себя. Ладно. Они уже в полицейском участке, так что ничего нового и опасного, скорее всего, уже не произойдёт, поэтому можно было расслабиться хоть ненадолго. Ну, она так думала, во всяком случае. Ровно до тех пор, пока их обеих не привели в комнату допроса. Оборотень сглотнула. Она столько раз видела фильмы о подобном, что сейчас, на нервной почве, ей даже захотелось пошутить про плохого и злого полицейского, но она смогла себя сдержать, понимая, что подобный юмор им сейчас точно не поможет. — Итак, на данный момент я хочу услышать от вас всё в подробностях о произошедшем недавно. У нас двое пострадавших из вашего окружения менее чем за сутки, и один из них находится в коме, а второй толком не видел нападавших, — седой шериф положил на стол перед собой пару папок и шляпу. Он исподлобья взглянул на обеих девушек, и в его взгляде не читалось ничего, кроме подозрения. — Что вы хотите от нас услышать, шериф? — вздохнула Аддамс, хмурясь и складывая руки на груди. — Мы и так собирались к вам прийти утром, это задержание было бессмысленным с самого начала. — Зная вас, мисс Аддамс, я должен сомневаться вообще во всём, — он хмыкнул себе под нос, а затем перевёл взгляд на блондинку рядом, от чего та вздрогнула. — Что до вас, мисс Синклер, то вы находитесь под прямым подозрением в участии пропажи некоторых людей. — Энид лишь такая же потерпевшая, как и все остальные, — огрызнулась Уэнсдей, которой не нравился тот факт, что её оборотня подозревают в чём-то. — Это уже не вам решать. У мисс Синклер отсутствует алиби в нескольких случаях. Так что я жду от вас обеих подробностей этого дела. С самого его начала, с того дня, как пропала миссис Торнхилл, — безапелляционно произнёс шериф, и Уэнсдей вздохнула, чуть дёрнув подбородком от раздражения. Она покосилась на бледную, сидящую рядом с ней Энид и замершего в её руках Вещь. Это дало ей понять, что дальше уже ничего скрывать не стоит, так что она начала свой рассказ. К моменту о клубе нерешительно подключилась и оборотень, старательно мягко обходя упоминание Тайлера. Хотя шериф всё равно заставил её это сказать, заметив, что девушка чего-то не договаривает. Понимая, что жизнь друга может сейчас быть в опасности, волчица выложила всё как есть, понимая, что дальше скрывать всё это уже не имеет смысла. Шериф задавал вопросы, по ходу повествования всё больше и больше хмурясь. И на моменте с вечеринкой у Аякса устало потер ладонями лицо, тяжело вздохнув, однако прерывать не стал, между делом записывая все интересующие его моменты, уточняя некоторые ньюансы, и внимательно следя за реакцией обеих девушек. Когда рассказ Уэнсдей дошёл до сегодняшней ночи, шериф уже не просто хмурился — на его щеках ходили желваки от напряжения и злости. А когда всё это повествование завершилось, он откинулся на спинку стула, сложил руки на груди, сурово глядя на Аддамс. — То есть ты хочешь сказать, что всё началось с твоего видения? — Мой дар указан в моём деле в отделении по делам изгоев, вы можете его запросить. Однако контролировать его я не могу. — И в видении ты видела массовое отравление изгоев, и вместо того, чтобы пойти в полицию, снова сунулась туда сама разбираться с этим. Ещё и друзей своих приплела… Я не удивлён, — он вздохнул, переводя взгляд на оборотня. — Вы утверждаете, что Тайлер там был, но вы его не видели, всё правильно? — Да, мне об этом сообщил Ксавье Торп. Но на тот момент он был уже весьма нетрезв, — вяло проговорила Энид, прижимая к себе толстовку Уэнсдей с Вещью, завернутым в неё. — И на следующий день мой сын пропал, и снова именно вы отправляетесь его искать, очень кстати, нужно сказать. А через несколько дней после встречи с вами пропадает и сам мистер Торп, как единственный свидетель присутствия Тайлера на той вечеринке, причём, по вашим же словам, у вас с ним был конфликт. — Я не знаю точно, когда именно он пропал. Мне сообщил об этом Аякс вчера вечером. Я пыталась с ним связаться, но его телефон недоступен, а сообщения до сих пор не прочитаны, — уныло ответила Энид, не понимая, куда клонит шериф, но зато это отлично услышала Уэнсдей. Брюнетка подалась вперёд, положив руки на стол и сердито глядя на шерифа. — Вы подозреваете Энид, так? Я могу засвидетельствовать тот факт, что была рядом с ней почти всё время, и ваши подозрения беспочвенны. — И каким же образом, интересно? Мисс Синклер только что сама подтвердила, что во многих происшествиях вас, мисс Аддамс, рядом не было. Либо кто-то из вас лжёт, либо не договаривает, — шериф нахмурился, а Энид удивлённо приподняла брови, глядя на соседку по заключению, которая, казалось, решала какую-то сложную дилемму прямо сейчас в собственной голове. — Уэнсдей, что это значит? — тихо спросила она, чувствуя, что собственные подозрения усиливались с каждой секундой. Аддамс украдкой бросила на неё нечитаемый взгляд и тяжело вздохнула. — Пожалуйста, не злись на меня. Это от меня тогда не зависело, — вздохнула она, поворачиваясь к шерифу снова. — Шериф, я являюсь носителем семейного проклятия, которое передается каждому в поколении Аддамсов, к моему сожалению, на тот момент, когда случилась большая часть этих происшествий, я его контролировать не могла. Но сейчас… — она вновь скосила взгляд на Энид. — Сейчас я могу его контролировать. Хотя оно и не завершено. И его нет в моём деле, именно потому, что это не моя личная способность, а семейное проклятие. В любом случае, это лучше увидеть, чем объяснять… — она подняла руку и дважды щёлкнула пальцами, а через мгновение её окутал невесть откуда взявшийся чёрный туман. И шериф, и Энид одновременно подскочили со своих мест, настороженно вглядываясь в это метафизическое зрелище. Туман буквально через секунду пропал, и на месте Уэнсдей осталась сидеть чёрная кошка. — Какого чёрта? — выдавил Галпин-старший, ещё сильнее хмурясь. — Лина? — упавшим голосом проговорила Энид, ощущая, как внутри неё всё застыло. Снова. Снова обман и недоговорки. Снова Аддамс со своими тайнами. Это было уже слишком. Она положила на стул сверток с копошащимся в нём Вещью и повернулась к шерифу, ощущая, что ещё немного и сорвётся. — Простите, шериф, могу я ненадолго отлучиться в дамскую комнату? Чёрная кошка беспокойно дёрнула ухом и повернулась к оборотню, сделав шаг по столу к ней, от чего девушка отшатнулась в сторону. Шериф медленно кивнул и отошёл к двери, позвав кого-то за ней. — Я не хочу с тобой разговаривать, — шикнула на животное оборотень, ощущая, как к горлу подступают горькие слёзы обиды. Кошку снова окутал чёрный туман, и через секунду на её месте появилась Уэнсдей, вставшая со своего места. — Энид… — она протянула ей руку, но в этот момент в проходе появилась женщина полицейская, которая должна была сопроводить оборотня, судя по всему, и блондинка спешно вышла следом за ней, не оборачиваясь. Оставшись в комнате допросов вдвоём с шерифом, Аддамс медленно села обратно на свой стул, ощущая как будто собственные эмоции Синклер. Галпин-старший прокашлялся, возвращаясь к своему месту. — А теперь, объясни всё нормально, — со вздохом произнёс он, и Уэнсдей медленно кивнула, понимая, что вот теперь у неё точно выбора не было. Энид после дамской комнаты сопроводили в пустующий кабинет для ожидающих, сославшись на то, что шериф дал указания относительно того, что в её показаниях больше нет нужды, за что Синклер была уже глубоко признательна. Всё же её эмоциональный фон был нестабилен, а ко всему прочему накладывалась ещё и усталость от недосыпа, ведь за всю ночь никто так и не сомкнул глаз. Она устало устроилась на неудобном стуле и задумчиво смотрела в окно, за которым уже рассвело. В её голове вяло крутилась целая гора мыслей, но почти ни на какой она не могла остановиться. Она головой понимала, что у всего этого есть обоснования и первопричины. У каждой недоговорки и действия этой вредной брюнетки был повод. Действительно был. Но это ни в коем разе не искупало её вины, не исправляло тот факт, что ей было больно и обидно за весь этот обман. Энид со скрипом, но смогла принять то, что Уэнсдей и Несс — один и тот же человек, она тяжело, но приняла обоснования её лжи во всём этом деле. Но то, что Аддамс является кошкой, к которой она так прикипела душой, почему-то казалось самым неправильным из всего этого длинного перечня. Синклер не знала, как долго так просидела погружённая в собственные мысли, но вздрогнула, когда услышала звук открывающейся двери. Блондинка медленно повернула голову, уже по запаху понимая, кто пришёл. Она вздохнула, наблюдая, как нерешительно в двери проскользнула Уэнсдей и медленно подошла к ней. Энид снова отвернулась к окну. — И когда ты собиралась мне сказать? — слабо проговорила она, ощущая какую-то странную пустоту внутри, тихую и безвкусную. — Я не знаю, — через минуту молчания, честно ответила Уэнсдей, аккуратно опускаясь на соседний с оборотнем, стул. Она вздохнула, откидываясь на спинку, и подняла глаза к потолку. — Я не собиралась скрывать этого, но способность контролировать обращение появилась у меня только после получения метки. И она до сих пор нестабильна. — То есть тот день, когда я подобрала кошку на стоянке перед супермаркетом, и был нашей первой встречей? — Энид хмыкнула себе под нос. Это должно было быть забавным со стороны. Но ей почему-то данное происшествие таковым не казалось теперь после того, как она все узнала. — Да, — брюнетка вздохнула, повернув голову к соседке, и Энид сделала то же самое, так же откинувшись на спинку стула. — Я могу поклясться, что это было чистой воды случайностью. Поверишь ли ты мне? Энид молчала, глядя в чёрные глаза напротив, переполненные виной и раскаянием. Она вспоминала каждый фрагмент, связанный с кошкой, с Несс, с Уэнсдей, и понимала, что она действительно была с ней рядом почти всё это время. Её голубые глаза чуть зло сощурились, когда она осознала пару моментов целиком, а в горле послышался едва заметный намёк на рычание. — То есть ты видела меня голой в первый же день нашего знакомства, так ведь? Уэнсдей едва заметно втянула голову в плечи, чуть дёрнув подбородком и слегка отодвигаясь в сторону. На губах оборотня появилась злая ухмылка, а на виске запульсировала жилка раздражения. — И громить мою кухню, под личиной кошки, тоже было весело, да? — Энид, я не… — Ну, за то, что разбила чёртов саговник, я могу хотя бы сказать спасибо. Как и за то, что расцарапала лицо этому придурку. Но, Уэнсдей, мать твою, Аддамс, ты реально думаешь, что это всё сойдёт тебе с рук?! — её голос упал до опасных частот, и сама виновница произошедшего ощутила, как по её спине снова промаршировали ледяные мурашки. Её взгляд зацепился за слегка удлинившиеся клыки оборотня, и она тяжело сглотнула. — Нет, я не… — Я не договорила! — прорычала Синклер, нависая над девушкой и упирая руку о стену за её головой. — Ты втянула меня во все свои детективные игры, в опасности, которые идут за тобой по пятам, и я могу понять почти всё, но не это! Да я тебе на тебя же жаловалась! Ныла о том, как я хочу увидеть Несс и как меня бесит соседка, а позже, когда осознала остальное о том, как мне тебя не хватало. Ты хоть понимаешь, каково мне сейчас узнать, что я всё это время держала рядом с собой тебя под личиной кошки, а?! Да мы же даже спали вместе! — Я тогда это не контролировала, — насупившись, проворчала Уэнсдей, понимая, что её загнали в угол. Взгляда она не отводила, стараясь держать себя спокойно, но её глаза и подрагивающие губы выдавали ту с головой. — А с Ксавье? Тогда, получается, ты уже нормально себя контролировала, так ведь? Я понимаю, что ты не хотела, чтобы он тебя видел, но потом, когда этот придурок ушёл, ты ведь могла просто появиться снова. Я ведь даже жаловалась тебе из-за этого стресса с подвалом, как мне тебя не хватает. И что ты сделала? Ничего! — Это добавило бы тебе тогда стресса ещё больше. Ты и так с трудом уснула, — голос Уэнсдей дрогнул. А Энид оскалилась, отстраняясь. Она упёрла руки в бока и сурово посмотрела снизу-вверх на девушку. — У тебя есть одна попытка всё нормально объяснить. Последняя попытка, так что выбирай слова правильно, Аддамс. Потому что иначе, когда это всё закончится, я соберу свои чёртовы вещи и уеду из этого города так далеко, как смогу, даже если это будет чревато синдромом отторжения. Знаешь почему? Потому что я не хочу жить рядом со лжецом, ты поняла меня? Уэнсдей обречённо вздохнула и медленно кивнула. Что ж. Этот разговор давно должен был состояться, и за ней действительно тянулось очень много лжи и недоговорок. Через почти полчаса объяснений и разговоров, в ходе которых Энид в один момент серьёзно хотела оторвать голову Уэнсдей, а в другой крепко обнять, слова наконец закончились. Они сидели рядом, плотно прижимаясь друг к другу плечами, и каждая думала о своём, о собственных чувствах и о том, что со всем этим делать. Синклер была благодарна тому, что их до сих пор не выгнали из участка, ведь, по словам Уэнсдей, шериф решил им пока ничего не предъявлять. В ходе их долгого разговора Донован Галпин понял и согласился с Аддамс по поводу того, что в полиции явно есть крот, так что решил пока провести закрытое расследование и сбор доказательств. Он пришёл к выводу, что пока сам не разберется с отсутствующими и явно подделанными уликами, то об этом не будет знать даже его помощница. Однако, саму Уэнсдей он предупредил, чтобы та не смела дальше лезть в расследование, пока он не вычислит предателя. Также шериф распорядился о том, что за их домами будет приглядывать полиция, как и за всей их компанией. Потерять ещё кого-то они сейчас не могли никак. В итоге им ничего не оставалось, кроме как ждать. Однако, судя по тому, как говорила сама Аддамс, чёрта с два она отстанет от этого дела, до тех пор, пока не решит загадку. У неё теперь были личные причины поскорее найти преступников, и Энид была с этим полностью согласна, ведь оказалось, что пока Уэнсдей говорила с шерифом, он успел отправить патрульную машину, чтобы привести в участок Петрополуса для дачи показаний по делу с вечеринкой. Вот только тот тоже пропал, и это вывело шерифа из себя окончательно. Он, с трудом сдерживая раздражение, отпустил Аддамс, а сам уехал на место происшествия, ведь дом горгона тоже разнесли. Сейчас шериф просто не мог допустить пропажи ни одной улики, а потому поехал сам, чтобы лично всё проконтролировать. — Что будем делать теперь? — спросила Энид, повернув голову к Уэнсдей, едва не уткнувшись носом в её макушку. Оборотень подавила в себе желание зарыться носом в тёмные волосы, чтобы лучше чувствовать её запах, который витал вокруг неё и манил собой. Как же она по нему соскучилась. — Думаю, для начала было бы неплохо поспать. Так что следует отправиться домой, — проворчала недовольная всем и явно сонная Уэнсдей, впрочем, это явно не имело отношения к оборотню, на коленях которой дремал Вещь. — Если я правильно помню, то спать тебе теперь негде, не так ли? — буркнула в ответ Энид, всё ещё слегка дуясь за произошедшее. Аддамс кропотливо объяснила ей все особенности их проклятия, так что теперь оборотень понимала, что большая часть действительно произошла непреднамеренно. Это не полностью оправдало поступки медиума, но ей хотя бы теперь не хотелось выдать той подзатыльник за всё случившееся. — Тогда в отель, — едва заметно пожала плечами брюнетка, явно сдерживая зевок. — Нет, — спокойно отрезала блондинка, абсолютно безапелляционно. — Мы поедем ко мне. Я не могу позволить тебе спать где-то далеко от меня теперь, когда мы все в опасности, абсолютно точно. — Я не могу злоупотреблять твоим гостеприимством, — вяло отмахнулась Аддамс. — Даже если я тебя об этом попрошу? — Энид улыбнулась, когда на эту фразу Уэнсдей застыла на секунду и медленно подняла на неё свои глаза. Их лица были сейчас очень близко, и Синклер не смогла удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на губы Аддамс, которых ей так хотелось коснуться. Уэнсдей едва заметно усмехнулась, чуть подаваясь вперёд. — Смотря как попросишь, — проговорила она ехидной интонацией в голосе, и Энид не удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Она усмехнулась, коснувшись собственным носом чужого, и заглядывая в глаза, напротив. — Ты мастер портить момент, знаешь ли… Однако договорить она не успела. Губы Аддамс встретились с её, в медленном и чувственном поцелуе, которого так давно ждала Синклер. По спине Энид прошлись приятные мурашки, и она немного запоздало ответила, положив свою ладонь на щеку этой сумасбродной девушки, разделяя это мгновение с ней. Она ощущала этот поцелуй, как единственное её спасение в этот момент, как самое волшебное мгновение, которое они могли разделить на двоих. Блондинка плавилась в этом ощущении нежности, накрывающем её с головой. Она думала, что их первый сознательный поцелуй будет жадным, горячим, но так было даже лучше. Оборотень даже не подозревала, насколько медиум могла быть нежной и чувственной, так что этот момент явно запомнится ей на очень долгое время. Если, конечно, не думать о том, что они были в полицейском участке. Они нехотя отстранились друг от друга, разделяя это мгновение тишины. — Уэнсдей… — Я согласна пойти в твой дом, ладно? — Ну… — оборотень не удержалась от смущенного смешка. — Если таким образом я и в дальнейшем смогу тебя на что-то уговорить, то мне это нравится, знаешь ли. В этот момент дверь в кабинет открылась, и на пороге появилась женщина-полицейская с незнакомым лицом. Она удивленно вскинула бровь, когда две девушки смущенно отстранились друг от друга. Полицейская прокашлялась, понимающе улыбнувшись. — Я извиняюсь, что прерываю вас, но за вами приехали. Вас ждут на ресепшене, — она усмехнулась чуть криво и покинула помещение. Аддамс раздраженно вздохнула, вставая и подавая руку Синклер. Ничего не понимающая Энид встала вслед за ней и чуть нахмурилась, аккуратно поднимая с соседнего стула спящего Вещь, завернутого в толстовку Уэнсдей. — Ну что ж, этого следовало ожидать. Прошло как раз примерно около шести часов, так что этого бы с лихвой хватило, чтобы они могли сюда добраться, — она цыкнула, зло дёрнув подбородком. — Пойдём. — Уэнс? Что происходит? Кто за нами приехал? — Энид чуть настороженно ухватила брюнетку пальцами за край футболки, и та неуютно пожала плечами. — Пойдем, посмотрим. Надеюсь, я ошибаюсь, — вздохнула Уэнсдей, направляясь к выходу. На ресепшене их ждала весьма странная пара людей в возрасте: высокая, затянутая в облегающее чёрное платье женщина, с длинными волосами, цвета вороного крыла, аристократичная и подтянутая, и на контрасте с ней, низковатый крупного телосложения мужчина, в чёрном в тонкую полоску костюме тройке. У обоих были точно такие же тёмные глаза, как и у самой Уэнсдей, что с любопытством и какой-то странной радостью осматривали их обеих. Энид неуверенно улыбнулась, не до конца понимая, кто перед ней, и вопросительно посмотрела на свою предназначенную. На что та недовольно фыркнула, а после, тяжело вздохнув, представила людей оборотню. — Энид, это мои ужасные родители: Гомес и Мортиша Аддамсы. Дьявол, я думала, что уже выросла из того возраста, когда меня из полицейского участка забирают родители, — недовольно цыкнула она, и оборотень поражённо ахнула, прижимая к себе бодро закопошившегося Вещь, который тоже опознал пришедших людей, что радостно переглянулись и расплылись в совершенно одинаковых широких улыбках, глядя на них обеих. А Энид поняла, что спокойная жизнь и её планы на это утро явно откладываются, на неопределённый срок.