(Не) смешные истории

Так уж получилось, что Питер Хейл заинтересовался Стайлз Стилински. Получилось это почти случайно. Да и не думал он, что ему так ударит в голову образ обнаженной девчонки, хрипло дышащей и мучительно выгибающейся на светлых простынях. Она не стонала, нет. Кусала губы, выдыхала рвано, хватала воздух ртом, но была относительно тиха. Он думал, что кто-кто, а Стайлз даже в постели будет болтать. Но нет. Она только хрипела и выгибалась так, словно у нее костей не было в теле. Голова почти свешивалась с кровати, а шея выгнулась под невероятным углом — казалось еще чуть-чуть и сломается. Длинные пальцы с неожиданной силой мяли простыни, словно белая ткань может удержать на той грани, к которой методично, но верно подводили девочку. Грудь то и дело поднималась от судорожных вздохов, а неожиданно темные соски притягивали взгляд. Питер усмехнулся, пересчитал родинки на светлой коже ребер левого бока и спустился взглядом к лилейной коже бедра. Тазовая косточка выступала остро и неожиданно трогательно. Длинная белая нога то сгибалась в колене, то вытягивалась в струну — так, что даже пальчики на ноге тянулись вперед. До тех пор, пока колено властно не сжала рука — смуглая, но по-девичьи сильная. Малия, полностью одетая в отличие от своей любовницы, подняла лицо от подрагивающего из-за судорожных вдохов живота с темной впадинкой пупка, облизнулась — пошло и довольно — и посмотрела прямо в глаза своего отца. Питер усмехнулся, кивнул и спрыгнул вниз. Стилински до этого момента была нужна ему для решения вопроса прошлого и попытки найти хоть какую-нибудь зацепку. До этого момента. Сейчас ему захотелось лично попробовать на вкус светлую кожу, слизнуть пот из ямки между острыми ключицами, поиграть языком с острым темным соском, куснуть тазовую косточку… Питер мотнул головой, отгоняя видение, срывающейся с хриплого дыхания на стон, отчаянно извивающейся под ним девчонки… Любовницы его дочери. Прекрасно. На то, чтобы заполучить право на Стилински, ушло три дня. Именно столько Малии потребовалось, чтобы прийти к отцу и спросить, какого черта он пялится на Стайлз. — Если ты не заметила, — начал, осторожно подбирая слова, Питер, — Стайлз довольно привлекательна, как девушка. — Не обижай ее, — попросила Малия и пояснила: — Та ночь была между нами в последний раз. Стайлз сама заявила мне это. Она видит, что мне сложно с ней. Не хочет меня ограничивать. — Понимает, что волка, хоть и пустынного, на привязи не удержать, — кивнул Питер, уже прикидывая, как будет завоевывать упрямую девчонку. — Она всегда молчит, — неожиданно сказала Малия, разглядывая отца. — В постели. — Она будет кричать, — пообещал Питер, растягивая губы в змеиной улыбке. Стайлз оказывается в его кровати еще через неделю. Пять успешных махинаций. Три попытки шантажа. Обеспечение «выигрыша в лотерее» для МакКоллов и их отправка в круиз. И все. Путь к девчонке свободен. Впрочем, чего добивается Питер поняла и Стайлз. Она, вообще, всегда была очень умной девочкой. Питер вскинул брови, подражая Дереку, когда на пороге его квартиры оказалась Стилински с бутылкой коньяка и лимоном. — Надеюсь, стаканы у тебя найдутся, — проворчала она, подныривая под рукой расплывшегося в ехидной улыбочке Питера, — потому что на трезвую голову точно ничего не получится. — Ты пришла сама, милая, — ухмыльнулся Питер, закрывая дверь и глядя, как Стайлз уверенно направляется в гостиную. — Ты красивый и сексуальный, — пробормотала она, Хейл хмыкнул. — Вот только не надо говорить, что удивлен этим. Сам же знаешь… А я давно хотела попробовать… Она замерла, напряженно зажавшись. Питер подошел со спины, обнял за плечи, провел носом от плеча к уху и шепнул: — Что? — Тебя, — невесело улыбнулась Стилински, закрывая глаза, — но на трезвую голову я тебя боюсь. — А на нетрезвую? — уточнил Питер, осторожно расстегивая толстовку. — А пьяная я храбрая… — тихо рассмеялась Стайлз с зарождающейся истерикой в голосе. В ту ночь Питер доказал ей, что пьянеть можно не только от коньяка. Он добрался до ее светлой кожи, пересчитал губами все родинки, языком обводил горошину соска и смотрел, как хрипела и выгибалась на простынях девочка. Ее взгляд был расфокусированным почти все время — слишком чувствительная, слишком глубоко ныряющая в ощущения собственного тела, слишком… Все слишком. А еще она была тиха. Тихо хрипела на выдохах, хватала обкусанными почти до крови губами воздух. Первый оргазм она пережила, задыхаясь и мелко дрожа от ощущения его чуть шершавого языка — Питер решил начать с чего-то привычного ей. — Я, — начала она, когда пришла в себя немного, — не умею мужчине… Но могу попробовать… — Попробовать, — почти раздраженно повторил Питер и распластал ее на кровати, нависая сверху. — Почему ты молчишь? — Что? — моргнула Стилински, быстро облизнула нижнюю губу, невольно поддразнивая его. — Я же говорю. — Не сейчас, лапушка, — попытался улыбнуться Питер, чувствуя, как закипает в нем раздражение. — Когда я ласкал тебя. Ты молчала. Сдерживалась? — Я… — девчонка снова облизала губы. — Нет. Не знаю. Я просто… — Просто молчала, — нехорошо улыбнулся Питер. — Ты сама пришла ко мне, не забывай. Стайлз попыталась выползти из-под него, скатиться кубарем с кровати… Но кто ее отпускал?.. …Питер услышал тихий, отчаянный вскрик только через пять лет, когда Стайлз уже три часа благополучно отзывалась на «миссис Хейл». — И чтобы услышать, как ты стонешь, мне нужно было на тебе жениться, да? — насмешливо уточнил Питер, встретил абсолютно расфокусированный взгляд Стайлз и осторожно перетянул ее к себе на грудь. — Эй, ты жива? — Кажется, да, — отозвалась его жена, наморщила нос и спросила чуть недоуменно: — Я, кажется, отключилась где-то в процессе, да? — Кажется, — согласился Питер, посмеиваясь. — Как тебе в нирване? — Ахрененно, — широко зевнула Стайлз, прижимаясь к нему. — Сейчас подремлю и тебя туда отправлю. Хейл чмокнул жену в макушку и вслушался в ее сонное дыхание. И кто бы мог подумать, что все начнется с попытки заставить одну болтливую девчонку не молчать в постели?..