***
Рури уснула возле вновь разогретых камней. Аджисай расположилась ближе к выходу, где принялась создавать более приятные условия во временном укрытии. Гаара чувствовал, как холод ночи без зазрения совести завладел его пальцами, отчего те простреливали в суставах при лишнем движении. Ступни тоже неприятно покалывало от каждого пойманного дуновения ветерка. Аджисай вновь воспользовалась огненной техникой — на этот раз дольше. Как только груда камней раскалилась до предела, она сняла потрёпанную обувь и вытянула ноги ближе к источнику тепла. Напряженное лицо тут же блаженно разгладилось. Наблюдая за действиями девушки, Гаара невольно задумался, насколько бывают полезны стихии для суровых будней шиноби. Открыв один глаз, Аджисай довольно ухмыльнулась, завидев спрятанные под одежду ладони единственного парня-шиноби в их компании. — Может, хотя бы сейчас позволишь поблагодарить тебя за помощь? Зубы еще не стучат, но я вижу, что эта ночка холодна даже для тебя. Гаара кивнул, не желая спорить. Проблема доверия решилась после разговора, произошедшего пару часов назад, поэтому причин отказываться не нашлось. Присев рядом, но все равно соблюдая комфортную дистанцию, Гаара впервые был даже немного рад их встрече. Ночи с каждым днем становились все холоднее и холоднее. Прямо как в родной пустыне. Телохранительница не смыкала глаз, лишь иногда потирая пальцы на раненой руке. — Аджисай, похитители не были сильными шиноби, — тихо начал Гаара, стараясь не разбудить Рури, — полагаю, ты и сама об этом догадываешься. Они взяли числом… — Я — не лучший эскорт для госпожи, навязывай вещи своими именами. — Девушка разочарованно выдохнула. — Я стараюсь тренироваться, чтобы защитить Рури-сан, но, признаться, толком не знаю основ… — Разве ты не училась в академии ниндзя? Аджисай подхватила небольшой камушек возле стопы, покручивая его в здоровой руке. У них с госпожой схожие привычки. — Нет, мне не довелось. Я была младенцем, когда родители погибли на задании, а меня отдали в дом малютки. Потом из того, что еще помню: уже в приюте, когда мне было десять лет, туда приехали люди, дали нам какие-то бумажки и смотрели, что произойдет: у кого-то она сгорала, у кого-то намокала или сгнивала. — Тест на определение стихии… — догадался Гаара. — Наверное... — девушке не были знакомы тонкости терминологии. — Моя сгорела. Всех, у кого была, как ты говоришь, определена стихия, забрали с собой. Потом был долгий путь, нас таскали с одного места в другое. Затем мы обосновались где-то на берегу моря, тогда я впервые увидела что-то кроме обшарпанных стен и пары кустарников. Нас стали тренировать. Несколько месяцев взрослые дядьки учили сопливых детей метать сюрикены, основам рукопашного боя и стихийным ниндзюцу. Жалкие потуги… Я плохо помню, что произошло, но дальше нас посадили на какой-то огромный корабль, и мы оказались на острове. Выкинув камушек, Аджисай перевела взгляд на мирно спящую Рури. — Там нас заставили драться друг с другом, победителей отправили на бои в Колизей. — Колизей? — Гаара впервые слышал о подобном месте. — Это место, где богатые люди выставляли своих шиноби и ставили ставки на их сражение. Проигравший шиноби переходил к выигравшему ставку. — Не думал, что такое существует… — Я выиграла внутренний бой, но проиграла в Колизее. Богач, кому я стала принадлежать, не видел во мне потенциала для своей личной гвардии и хотел убить, но в этот момент вмешалась госпожа, точнее, ее отец. — Аджисай вновь начала разминать пальцы. — Кровотечение, скорее всего остановилось, — заметив частые манипуляции с раненой рукой, предложил Гаара, — нельзя надолго оставлять тугую повязку. Давай ослаблю? — Да, буду не против… Он подвинулся ближе, разматывая ткань на надежно перемотанной ране. — Она с отцом пошла забирать нового шиноби, который дрался после моего боя. Если бы Рури-сан не вмешалась тогда, я бы просто закончила непонятно где… — Выходит, она выкупила тебя? — Ее отец… — поправила его Аджисай. — И с тех пор служу ей. Я была так счастлива, что попала под опеку моей госпожи… Она всегда очень хорошо ко мне относилась, поначалу называла старшей сестренкой. Меня лечил лучший медик их селения, позже обучили грамоте и этикету. Если честно, я сильно распустила себя как куноичи, расслабившись от жизни в их поместье, за что теперь виню себя. Когда начался переворот, я не смогла помочь семье, приютившей меня. Моих навыков хватило лишь на то, чтобы помочь Рури-сан сбежать и не увидеть произошедшего ужаса… — Скажи, почему ты уверена, что кроме Рури никто не смог выжить? Может быть, их держат в темнице, например? Аджисай тихонько привстала, убедившись, что госпожа продолжает спать. Понизив шепот до едва различимого, она склонилась к лицу Гаары: — Я создала теневого клона и отправила его к поместью. Там уже никого не было. В центре селения раздавались вопли людей, и среди них мой клон различил крик матери госпожи. Захватчики вывели семью на главную площадь, привязали их к столбу, как какой-то скот. Жители попытались им помочь, но отряд личной охраны жестоко расправлялся с особо смелыми. А потом к связанным людям начали подкидывать тюки сена… — с каждым словом дыхание Аджисай становилось тяжелее. — Они подожгли их! Глава захватчиков стал кричать что каждый, кто попытает удачу помочь семье Киригая, развеется прахом вместе с ними. Местные, не знавшие подобных зверств, напуганные, разбежались по домам. А я… я рассеяла технику и, схватив госпожу под руку, побежала как можно быстрее… Песок, что Гаара распространил по пещере, ни разу не дрогнул. Посмотрев на спящую наследницу клана Киригая, парень неутешительно представил, каково было оставшимся родственникам его жертв, которые умерли столь же мучительно, как семья этой девочки. — Я не рассказала госпоже, как именно погибла ее семья. Не смогла. — Аджисай вновь сложила печать стихии огня, направляя струйку огня на остывшие камни. Языки пламени дрожали, почти не слушаясь. — Мне до сих пор снятся их крики…***
Перед рассветом усталость взяла верх, и Аджисай уснула, облокотившись о каменистую стену. Гаара продолжал смотреть на камни, что постепенно меняли свой алый, местами багряный цвет на привычный почти безликий серый. Откровения его временных попутчиц заставили крепко задуматься о настроении жителей и политической элиты родного селения. Пока о его желании стать Казекаге знали лишь брат с сестрой и Совет Старейшин. Последние воротили носом от его кандидатуры, а особо смелые осмеливались нанести превентивный удар. Несложно догадаться, что мирные жители тоже не будут в восторге от того, что во главе деревни станет тот, кто несколько лет кряду заставлял трястись в страхе всех от мала до велика. Вернувшись со службы на южных границах, он до сих пор слышал гневный, сплевывающий шепот за спиной: «Вон, демон, идет убивать!» После этих слов Гаара ощущал, что песок, его окружавший, не абсолютная защита — а грязь, непроглядная чернота, воняющая смрадом павших от его крупиц жертв. И другие люди будто видят все те литры крови, что песок поглотил за свое существование. Иногда кажется, что песчинки не станут вновь отливать бежевым на беззаботных солнечных лучах. Он часами ломал голову, пытаясь найти ответ на вопрос, как доказать людям, что он больше не оружие, вышедшее из-под контроля? Как убедить, что прошли те времена, когда его не заботило ничто, кроме тишины в голове, пока развлекается однохвостый демон? Как донести дрожащим от ужаса людям, что он станет их защитником? Гаара принял верное для себя решение — сначала познать все то, что прошло мимо него за все годы. Как он сможет стать Казекаге, если не будет знать ценности самых обыденных для людей вещей? Сейчас он мог увидеть своими глазами ту красоту пустыни, зелень деревьев, свежесть ручья, что раньше не замечал совершенно. Будто все это долгое время он был лишен и зрения, и осязания. Сейчас, чувствуя кожей дуновение ветра, он ощущал его ласковое тепло. И ему дорого то простое, что окружало мирных жителей и шиноби его деревни: ясное небо, лучистое солнце, теплота воздуха. И то простое, что давало заветную влагу, хмурые тучи, мокрые ноги от росы. И теперь ему стало важно послушать, о чем болтает сестра. Почти необходимо ощутить на своих плечах ее заботливые объятия и увидеть улыбку, от которой появляются ямочки на щеках. Ему также важно и то, о чем молчит его старший брат. Как иногда отводит глаза при разговоре. Довольствуясь лишь кивком, Гаара задумывается, настанет ли момент, когда Канкуро одобрительно похлопает его по плечу? Теперь все имеет значение. Все важно для него того, который хочет стать щитом и надеждой деревни Скрытого Песка. Так как ему поступить — продолжить стоять на своем или одуматься? Рури сонно потерла лицо и медленно поднялась на локтях, осматриваясь вокруг. Гаара приветственно кивнул, заметив ее пробуждение. Девчонка мотнула головой в ответ, увидев, что Аджисай еще спит, и медленно встала, но тут же схватилась за поясницу. Сдержанно шикнув, она подошла ко входу в пещеру, смотря куда-то вдаль. Ее возня разбудила телохранительницу, отчего та тут же оказалась рядом со своей госпожой. — Рури-сан, как вы себя чувствуете? — обеспокоенная девушка кружила рядом с ней как мать-наседка. — Отвратительно, если честно. Как твоя рука? — Получше, — криво улыбнувшись, явно соврала Аджисай. Рури обернулась вглубь пещеры, где все это время отдыхал их спаситель. — Гаара-сан, не подскажете, поблизости есть ручей? — Озеро в десяти минутах ходьбы на восток. — Отлично, Аджисай, я хочу освежиться и надо что-то сделать с одеждой, — Рури театрально сморщила нос. — Хотя все наши вещи остались где-то в лесу… — Я найду их, не беспокойтесь. Гаара-сан, вы пойдете с нами к озеру? — Пожалуй, да. Почти весь путь девушки шли впереди. Молодая госпожа то и дело хваталась за здоровое плечо Аджисай при виде летающих мошек с тонкими длинными лапами или ползающих по стеблям растений пауков. И это была не просто неприязнь, ее действительно потряхивало каждый раз, когда она встречалась лицом к лицу с очередной насекомой тварью. «Кажется, если им не посчастливится столкнуться с отступником из клана Абураме, то Рури попросту упадет замертво…» — усмехнулся в мыслях Гаара. Когда на горизонте показалось озеро, Рури отлипла от плеча Аджисай, бросившись к чистой водной глади. Она с наслаждением окунула ладони в воду, зачерпывая её, чтобы умыться. Гаара осмотрелся и услышал тихое журчание истока близ каменных теснин. Оставив девушек наедине, он скрылся неподалеку, решив проверить свою догадку. Подойдя к ручью, Гаара достал пустую фляжку и зачерпнул. Как и думал — пресная. Набрав воды, Гаара неспешно возвращался к озеру, но перед последним зеленым клубом диких растений замер, не силясь сделать шаг вперед. Рури с беззаботной улыбкой плескалась в озере, а ее испачканное ханьфу лежало комком на берегу. Вдруг девушка резко погрузилась в толщу воды, оставив лишь пару пузырьков воздуха на водной глади. Она не выныривала достаточно долго, отчего Гаара замешкался от мысли, что случилось неладное — сам-то он озеро не проверял. Но как бы он это сделал, покрытый в песчаную броню? Тревога продолжала раздувать скверные мысли в его голове. Гаара собрался покинуть свое укромное место, как вдруг темная макушка показалась над водой. Рури хлестнула рукой, вызвав кучу брызг и старалась отдышаться после длительного погружения. Длинные черные волосы девушки полотном плавали по поверхности воды, растекаясь как жидкий шелк. Шелк вообще может быть жидким?Сумбурная мысль, однако Гаара не мог сейчас подобрать иных слов. Он впервые почувствовал, как пылает его лицо, особенно щеки. Дотронувшись до них кончиками пальцев, он резко убрал руку, не понимая причины этого недуга. На горизонте появилась довольная Аджисай, таща на спине уцелевшие вещи. Рури обернулась к ней и начала выходить из воды. С каждым шагом девушки Гаара ощущал, как в висках все громче слышно биение собственного сердца. Длинные волосы налипли на белоснежную кожу спины и создавали ярчайший контраст, заканчиваясь где-то на талии, напоминавшей узкое горлышко песочных часов. «Чем я занимаюсь?!» — отвернувшись, несомненно, на самом интересно месте, Гаара покинул укромное место при помощи техники телесного мерцания, вновь оказавшись у ручья. Смотря на стремительный поток воды, Гаара неожиданно ощутил заливистый вой демона в своей голове. Однохвостый бесновался, требуя раздавить лапами песка причину волнения. Такое иногда случалось, когда он становился слишком эмоционален. Приняв позу лотоса, Гаара стал вслушиваться в журчание воды и шелест деревьев. Выровняв дыхание, он сосредоточился на пении птиц, отмечая, что вопли демона постепенно стихают. Прошло около получаса, прежде чем он вернулся на озеро. Девушки успели сменить одежду и выглядели гораздо лучше, чем после ночевки в пещере. — Я подумала, что вы нас оставили… — залепетала Рури. Только сейчас он смог рассмотреть своих попутчиц внимательнее. Наследница клана Киригая была невысокой и обладала красивыми тонкими пальчиками, которыми сейчас заплетала влажные белые волосы Аджисай в тугую косу. Правильные черты лица и тонкие губы, растянувшиеся в улыбке, делали ее похожей на фарфоровую куклу, с которыми в детстве играла Темари. Новое платье учтиво скрывало красоту ее фигуры, но никак не затмевало изящных движений. Скатившиеся к локтям рукава оголили тонкие запястья, отчего Рури действительно походила на куклу, а не на живого человека. «Таких точно не встретишь среди шиноби». Аджисай сидела, согнувшись и отклонившись немного назад, чтобы госпоже было удобнее возиться с ее волосами. В ней читалась легкость куноичи, но в то же время жилистое тело легко пребывало в неудобной позе. Она обернулась к Гааре, и тот рассмотрел свежий шрам на левой брови. Он уже порозовел, а значит, получила она его не вчера. Когда с прической было окончено, девушки встали, разбирая рюкзаки. Гаара отметил, что Аджисай на полторы головы выше своей госпожи, как и самого него. — Я нашел родник с пресной водой. — Указав направление, сказал он. — Отлично, — Аджисай снова скинула рюкзак, а покопавшись, выудила оттуда пустую бутыль. — Госпожа, дайте свою фляжку. Рури мигом полезла в небольшой рюкзак, выудив черную литровую фляжку с кожаным теснением-ручкой. Аджисай бегом направилась в туда, куда показал Гаара. Саме он подошел к ней, проводив взглядом телохранительницу. — Куда отправишься дальше? — голос Рури отчего-то прозвучал неожиданно рядом, как гром среди ясного неба. — Я на миссии. — Дай угадаю — подробности рассказывать нельзя? — приложив указательный пальчик к губам, Рури усмехнулась. — Верно, а вы? Продолжите бродить по лесу, боясь каждого жучка? — Ну они же мерзкие! Разве они тебя не пугают? — с детской наивностью возразила Киригая. — Нет. Я шиноби. — Разве шиноби ничего не боятся? — Не боятся. Обычно шиноби терпят. — Терпят? — Терпят. — Повторил аксиому Гаара. — Голод, жажду, физическую, душевную боль … Терпят несправедливость, гнев, обиды. Терпят ради семьи, ради друзей. Терпят смерть своих товарищей… — понимая, что сказал лишнее, Гаара поправил дорожную сумку. — Прости, я увлекся. — Как это грустно звучит… — уголки рта опустились вниз. — Я бы не хотела так жить! — Согласен. Обычная жизнь кажется мне более счастливой и простой, — мечтательно произнес Гаара, а заметив на себе пристальный взгляд Рури, осёкся. — Но я шиноби и обычным быть никогда не смогу. Кстати, ты не думала попросить политическое убежище в какой-нибудь Скрытой деревне? Думаю, тебе бы отлично подошел Скрытый лист. — Ты из этой деревни? — Нет. — Его протектор был надежно спрятан в глубине дорожной сумки. — Вообще, у меня есть другая цель. — Это секрет? — Нет, я же не шиноби, — Рури звонко рассмеялась. — Я ищу жрицу, живущую в стране Снега. Гаара удивленно вскинул брови, чем вызвал смущение наследницы Киригая. — Да, возможно, это глупо звучит, но я слышала, что она обладает настоящим даром ясновидения и она не шиноби. Я хочу, чтобы она меня всему научила. — Зачем тебе это? — С детства я часто слышала, что из-за того, что у человека есть родинка под глазом, его судьба будет полна слез и печали. У меня таких родинок две и пока что это проклятое пророчество работает… Гаара вновь посмотрел на ее лицо и заметил: действительно, под каждым глазом на скулах располагались крохотные родинки. — Разве ты не сама вершишь свою судьбу? — поинтересовался Гаара. — Я не знаю… До этого момента я жила так, как мне говорили наставники и родители. Все закончилось плохо, как ты знаешь. — На миг она стала более задумчивой. — Теперь я хочу сама распоряжаться своей судьбой, а, имея какую-нибудь подсказку свыше, это будет сделать куда проще, зная, что ждет впереди. И я должна сделать для этого хоть что-то. — Стремление — это хорошо, но ты уверена, что выбрала правильный путь? Ты же говорила, что хочешь обычной жизни… — А если моя судьба уже предрешена, и я откажусь от единственного способа ее изменить? — перебила встречным вопросом Рури. — Ты как мой близкий друг из Скрытого листа, пока не попробуешь — не узнаешь, верно? Киригая вновь улыбнулась. — Ну а ты? У тебя есть мечта, Гаара? — Моя мечта… — задумчиво начал он. — Наверное, я хочу стать главой своей Скрытой деревни, там сейчас тяжелые времена. Но не знаю, получится ли у меня. Мой друг из Скрытого Листа убежден, что он когда-нибудь станет Хокаге, хотя тот еще взбалмашный балбес. — Гаара позволил себе короткую улыбку, вспомнив Узумаки Наруто. — Вечно треплется, как будет любоваться своим лицом, когда его высекут на скале с лицами предыдущих глав. Будет самым успешным и крутым Хокаге, которых еще не знал Скрытый Лист… — Мне кажется, жизнь слишком коротка, чтобы воплощать чужие мечты. — Проницательно заметила Киригая. — Чего хочешь именно ты? Гаара с минуту молчал, обдумывая ответ. «Продолжать стоять на своем или одуматься?» — Я хочу стать главой своей деревни. И это моя мечта.