Рядом с тобой

      На плите стоит вода. За балконной дверью ветер шумит в кронах берёз. Король сидит у торца столика с блеклой скатертью, беззвучно стуча пальцами по собственному колену. Перед ним на тесной кухне ходит человек, из-за присутствия которого на скулах короля выступают желваки. Безбожно светит бедрами, выступающими из-под коротких домашних шорт, которые едва длиннее растянутой старой футболки. На лице вальта редкое выражение. Отстранённое, неживое. Он наклоняется к морозилке, шуршит пакетами, вытирает намокшие от прикосновения к пакетам пальцы об футболку.       На плите закипает вода. Рядом на столешнице лежат три замороженные сосиски. Валет стоит спиной к тумбе, прислонившись к ней, но не садясь - рост не позволяет. Смотрит через балконное окно на сгибающиеся под напором ветра березы, смотрит отрешенно, словно они его вовсе и не интересуют. Словно он смотрит туда, чтобы не встречаться взглядом с сидящим напротив него королем. Тишина. Только завывает ветер в балконных щелях и тихо бурлит вода на плите. Король смотрит прямо на вальта, приковав взгляд прямо к его лицу. Они оба знают, что будет, если их взгляды встретятся. И оба не знают, что делать: то отводят взгляд, то надеются поймать чужой. Валет поджимает губы. Король дёргает ногой, сам этого не замечая. Король отводит взгляд. Очередь вальта на него смотреть. Изучать взглядом напряжённое лицо, сжатые челюсти, кадык под ними. Избегать глаза. Валет знает, если он попытается установить зрительный контакт, король поддастся. Он не готов к этому. По полу гуляет сквозняк. Валет зябко поджимает босые ноги, по коже бегут мурашки. Он отходит от тумбы, переступая мелкими шагами, чтобы не сократить слишком сильно расстояние от себя до сидящего у противоположной стены короля. Останавливается почти в метре от него. Смотрит в глаза, готовый через секунду отвернуться. Но король моментально ловит его взгляд.       На плите кипит вода. Сосиски на столе разморозились, и на целлофановой плёнке блестят капли воды. Валет сидит на коленях короля. Король забирается рукой под его футболку, ведёт пальцами по ребрам, оттягивает горловину, кусает за шею. Валет шипит от слабой вспышки боли, сильнее сводит бедра, сдавливая коленями стул под королем. Что-то давит в груди, заставляя дышать рвано, тонкими пальцами сжимать плечи короля, когда он двумя руками полностью обхватывает талию вальта и скользит ими вниз, зацепляет резинку шорт пальцами и быстро тянет дальше. Дыхание вальта обжигает ухо короля. Через два слоя одежды чувствуется его сердцебиение. Задевая зелёные кудри горловиной, футболка летит на пол. Один слой. Валет бросает взгляд на входную дверь. Ее не видно через перегородку, но он знает, что она там. Он сглатывает и крепче прижимается к королю.       На плите из кастрюли выкипает вода. Валет рвано вскрикивает, но не от боли, пусть на его талии уже и темнеют синяки от чужих пальцев. Он просто не любит себя сдерживать. А Куро любит его голос. Особенно такой, чуть надрывный, когда стон или вскрик искажается быстрым выдохом, когда валет, поддаваясь безмолвным указаниям чужих рук на своем теле, садится до предела, прижимаясь бедрами к ногам Куромаку. А его руки перемещаются то выше, то ниже, словно король хочет коснуться каждого участка тела Вару. Пересчитывает большими пальцами его ребра, оглаживает худой живот, сжимает мягкие бедра и снова ведёт руками выше, до груди. Целует ключицы, шею, плечи, грудь Вару, только не губы, чтобы случайно не заглушить один из драгоценных стонов. Перемещает руки больше на спину, проводя кончиками пальцев по позвоночнику Вару и его ровной спине, по горячей бархатной коже. Горячее, чем его тело снаружи, может быть только его тело изнутри.       Вода выкипела. Одинокие капли кипятка пляшут по раскалённому дну кастрюли. Валет тяжело дышит, он уже на пределе, но не хочет заканчивать. Не хочет расставаться с этим моментом, пока человек, чьи плечи он сжимает до побеления пальцев, принадлежит ему. Пока одним взглядом Вару может заставить его сердце трепетать, а брюки - казаться тесными. Пока валет обнимает на собственной кухне свое хрупкое счастье, в то же время затаскивая их обоих на глубокое дно привязанности. Он знает, что каждая их близость крепче затягивает рабский ошейник на сердце Куро. Наверное, это больно. Вару тоже такой хочет. Хочет нести ношу, которая покажется ему существенной. Король отдается моменту целиком, словно прикосновениями хочет буквально смешаться с Вару, растворить его в себе или раствориться в нем. За все время они больше ни разу не установили зрительный контакт. Куро понимает, что это значит. Он научился понимать все сигналы Вару, даже неосознанные. Лишь бы не упустить момент, лишь бы по незнанию не отдалить его от себя. Рядом с тобой я сам не свой. Король целует вальта в висок, прижимая его к себе за плечи, пока он выгибается и крупно дрожит, пачкая рубашку короля. Рядом с тобой я твой.