Кавех кашляет, перекинувшись через край дивана. В горле жестко дерет и хочется пить. Глядя на лужу бледно-желтого цвета, хочется блевануть еще раз, что он и делает. За спиной слышится шорох одежды и уже весьма привычный укоризненный вздох.
Архитектор оборачивается с бледным лицом. Вытирая рот краем рубашки, он смотрит с жалким видом. Чайльд и Аль-Хайтам молча взирают на него. Первый – растрепанный, зажимая ладонью кровоточащий нос. Второй – строгий, с садиной на губе, скрестив руки на груди.
Минуту молчания в честь испорченного ковра и дивана прерывает его надменный голос:
-А я и не подозревал, что у тебя такой дерьмовый вкус.
В душе вспыхивает обида. Пальцы сами сжимаются в кулак. Кавех вскакивает и в порыве чувств влепляет соседу звонкую пощечину.
-Да кто бы говорил!!
Он толкает его в грудь, но Аль-Хайтам ловко перехватывает запястья буйного блондина и смотрит прямо в его горящие, блестящие от влаги глаза:
-Протрезвей сначала, прежде чем лезть на меня с кулаками. Сам же потом пожалеешь.
На языке вертятся грубые ругательства, но он их проглатывает. Подбородок предательски дрожит.
-Эй, хватит, - в диалог вдруг вмешивается Чайльд. Его рука мягко сжимает дрожащее плечо Кавеха. Слезы ручьями катятся по раскрасневшемуся лицу. Хайтам тяжело вздыхает и отстраняется. Архитектор трет глаза руками и всхлипывает. Предвестник решительно выходит вперед, отодвигая друга в сторону.
-Ты хоть на секунду подумал, какого ему сейчас?
Секретарь делает шаг навстречу ему и, оказавшись практически вплотную, понижает голос. Его глаза опасно сужаются.
-Кто ты такой вообще? Тебя это ебать не должно.
Аякс смотрит сердито и поджимает губы, чувствуя, как у него от обиды и от волнения колотится сердце.
-Если ты так жестоко относишься к тому, кто тебя любит, неудивительно, что я для тебя ничего не значу.
Лазурные глаза распахиваются и смотрят в ответ с непониманием. Он сейчас имел в виду Кавеха? Разве он когда-то был жесток к нему? Их отношения определенно должны касаться только их двоих. Ну а что Чайльд? Он никогда не был ему интересен, как и большинство людей. Именно поэтому чувства этого парня казались чем-то лишним, если не инородным. Ему и в голову не приходило, что та ночь могла что-то значить. Только не для него.
-Ты конченый эгоист!
Сам затеял эту игру, но в итоге проиграл. Весьма ожидаемо.
-Если я тебе нравлюсь, то это не взаим..
-ДА ПОШЕЛ ТЫ! - как не в себя кричит он.
Грубо толкнув секретаря, он вышел из гостиной и хлопнул входной дверью. В комнате стало очень тихо. Любопытный взгляд глаз напротив перетянул его внимание на себя.
Кавех сидел на диване, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдал за этой сценой.
-Вот это стра-а-асти, - многозначительно протянул он с лукавой улыбкой на лице, теребя в руке перо.
Аль-Хайтам молча подошел и открыл окно, впуская свежий ночной воздух в гостиную. Оказавшись в спокойной обстановке, он почувствовал, как напряжение в теле медленно сходит на нет.
-Выкинь этот ковер, ради Архонтов, - поморщившись, сказал он и направился прямиком на кухню. – потом просто купим новый.
Блондин согласно кивнул, сворачивая пострадавший элемент интерьера. Его голос донесся из прихожей, пока он обувался.
-Ты обычно не такой великодушный. Что, мозг повредил?
Судя по едкому комментарию, настроение у него пришло в норму.
Секретарь проигнорировал этот выпад с его стороны.
Сегодня он уже устал сражаться и стоило приберечь силы для нового дня. Сделав глоток, он задумчиво оперся локтями на стойку. Рана на губе неприятно защипала, возвращая к реальности. Горечь, вместе с мягким древесным послевкусием медленно разливались во рту. Горло обжигало с непривычки, но из-за событий сегодняшнего вечера это было просто необходимо.
Ночью ему снился Кавех.
Такое нередко случалось и прежде, но в последнее время почему-то все сны о нем были исключительно эротическими. Не сказать, что это плохо, но не могло не наводить на определенные мысли. Почему у них до сих пор не было близости? Ответ прост и, кажется, вполне устраивал Аль-Хайтама. Он сторонился перемен в их понятных и привычных отношениях, чем-то похожих на живой организм, где он был разумом, а Кавех –сердцем. Они просто не могли существовать друг без друга, но им было так трудно сохранять это хрупкое равновесие, когда они вместе. Нельзя было позволять душе подчиняться желанию тела. Нельзя, но так хотелось. Жгучее желание находило выход лишь в выверенных движениях руки и мимолетном удовольствии под дрожащими ресницами.
Их объединяла любовь к свободе, но если для архитектора она была нужна как воздух, во всем, то для секретаря она имела несколько иное значение. Он стремился быть независимым, и у него это получалось. Его буквально невозможно было найти, если он сам того не пожелает. Кавех же всегда был зависимым: от денег, привычек, людей, моды или обстоятельств, хотя внешне упорно делал вид, что это не так. Он хотел вырваться из этого порочного круга, но со временем только сильнее загонял себя вглубь.
***
-Как ты можешь пить такой горький кофе?! – блондин громко и возмущенно поставил кружку на стол.
Аль-Хайтам поморщился, бросив хмурый взгляд на лицо соседа. Что бы он ни делал, всегда создает слишком много шума. Даже если это такие мелочи, как кофе.
-Не пей, раз не нравится. – поднеся чашку ко рту, парень сделал глоток и опустил взгляд в книгу.
-Мне уже надоело чаи гонять, - продолжал бубнить Кавех, в надежде изучая содержимое холодильного шкафа. В следующую секунду его плечи опустились, в голосе послышались печальные нотки:
-У нас опять кончились молоко и сливки…
-Так сходи и купи.
-Но я постоянно их покупаю! – воспрянув, Кавех эмоционально замахал руками перед лицом. Ты бы мог хоть раз купить продукты без моего напоминания?!
-Одного раза будет достаточно, чтобы ты успокоился?
-Хайтам, блять!
Новый ковер, по классике, был лучше прежнего, хотя бы потому что от него не пахло рвотой. Мягкие кисточки, свисавшие на концах, блестели на солнце. Секретарь нес рулон подмышкой, самым краем уха слушая болтовню довольного архитектора. Он выбрал два недешевых куска ткани и намеревался отнести их портному, чтобы потом красоваться в очередном экстравагантном наряде. Взгляд машинально скользнул от волос в треугольный вырез на его спине. Его кожа была чуть смуглой и будто светилась изнутри. Острые лопатки красиво выпирали при движении, то и дело прячась в длинных полах плаща. Открытая линия позвоночника волновала воображение, и почему-то появилось настойчивое желание прикоснуться к нему.
Ты даже без красивой одежды выделяешься из толпы, Кавех.
***
У него был какой-то свой обычай сидеть в ванной по два часа. Что он там делал, только самому архитектору было известно, но судя по количеству косметических средств в доме, ему было чем заняться. Это случалось стабильно раз в месяц, и сегодня был как раз такой день. Настойчивый стук в дверь прервал напевание мелодии:
-Освободи ванну. Ты вообще-то не один живешь.
Внутри что-то упало на пол. Кавех засуетился.
-Еще 5 минут!
-Я вхожу.
-Стой!
За дверью слышится торопливое движение и шорох одежды.
Прошло еще пару минут, прежде чем дверь нервно открывается, выпуская духоту, скопившуюся в комнате. Тонкие холеные пальцы архитектора крепко сжимают ручку двери. Его тело, облаченное в халат явно больше него самого, кажется более хрупким, чем есть на самом деле.
Аль-Хайтам, высокий и широкоплечий, стоит, прислонившись к косяку и смотрит на него сверху вниз. Его пристальный холодный взгляд пронизывает лицо соседа, будто оценивая. Алые глаза Кавеха стыдливо убегают от его груди куда-то вбок. Он неловко трет шею с недовольным тоном в голосе, брови при этом забавно хмурятся:
-Чего встал в проходе? Невозможно пройти.
Его вопрос попросту игнорируют. Рука секретаря ложится на талию архитектора, мягко привлекая его к себе. Охнув, он вздрагивает, когда рельефные мышцы торса давят на него. В нос ударяет запах жасмина, и над ухом раздается волнующе низкий голос с упреком:
-Опять берешь мои вещи.
-Больше не буду, - Кавех стискивает зубы и упирается ладонями в его грудь, пытаясь освободиться. Его дыхание, как огонь, обжигает кожу, заставляя мурашки бегать по позвоночнику.
-Будешь. – прохладные пальцы самовольно скользят под полой халата, лаская нежнейшую кожу его бедра. Сильный контраст температур. Алые глаза широко распахиваются.
-Прости… - шепчет он, хватаясь за его плечи, будто сейчас упадет.
Аль-Хайтам отстраняется, убирая прядь волос с его румяного лица. Мгновение он просто смотрит, сжимая его талию. Блондин тоже смотрит на него, но со смесью дичайшего недоумения и смущения во взгляде. Его губы замирают в немом вопросе.
Время словно останавливается между ними. Воздух ощутимо тяжелеет с каждой секундой, отдаваясь гулкими ударами сердца.
Снова эти игры в гляделки без каких-либо слов.
-Ты приятно пахнешь, - уже уходя, бросает он.
Кавех смотрит ему вслед и не понимает, почему его дыхание перехватило: от этого неожиданного прикосновения или оттого, что ему понравилось?
