Доживем ли мы до рассвета, Лучик?

Наскоро попрощавшись со стариком, Тауриэль и Леголас кинулись за орками. Те совершенно точно выслеживали гномов. Их было десятка три. На одной из крыш Леголас заметил того самого орка, который явно был их главнокомандующим, но сейчас разглядывать его не было времени. Орки совершенно точно знали, куда идти, ведь двигались они очень быстро. Оставаться незамеченными, при этом поспевать за ними, было не просто, но у Леголаса и Тауриэль не было иного выхода. На секунду орки пропали из виду, но быстро вернулись в поле зрения. В один момент они остановились около какого-то дома. — Разделяемся, — сказала Тауриэль и побежала вперёд. Леголас решил зайти с другой стороны дома. Только бы успеть... Чем ближе он был к дому, тем громче и отчётливее слышались крики. Кому они принадлежат, определить было сложно, всё смешалось воедино. Леголас не думал. Просто действовал по инерции. В одно мгновение от оказался на крыше дома, где его тут же встретило штук пять орков. Он был уверен, что справиться даже с таким количеством. Точнее даже не так. Он был обязан справиться. Двое орков оказались повержены сразу же, с остальными было чуть сложнее. В одну секунду Леголас не успел замахнуться мечем для очередного удара, как его с силой пнули ногой в грудь. Он даже не успел понять, что произошло, как уже покатился с крыши. Благо, успел уцепиться за какую-то торчащую, на его счастье, доску. Секунда, и орк, пнувший его, проломил крышу и сквозь дыру в черепице пробрался в дом. Леголасу потребовалось мгновение, чтобы снова забраться на крышу и прыгнуть в дом вслед за орком. Глазам открылось побоище. Десятки этих тварей заполонили территорию. Но количество не всегда означает качество. Особенно, если дело касается орков. Это было проверено ещё тогда у ворот. В ход пошло оружие. Леголас не решался использовать лук, ведь расстояние для выстрела было маленьким, поэтому воспользовался небольшими кинжалами. Этого хватило, чтобы спустя несколько секунд половина орков попадала на пол. Боковое зрение успело выхватить рыжую копну волос за секунду до того, как мимо его лица проскочил очередной орк, едва не задев кожу на шее. Его тут же насмерть повергло острие кинжала. Их было не так много, как тогда, около ворот, но и Леголас с Тауриэль лишь вдвоём. Люди и гномы находящиеся в доме помогали, как могли, кидая в орков всем, что подвернётся под руку. Вскоре все орки оказались повержены. Леголас добил последнего с особой яростью, будто тот был виновником всех его бед. Хотя, можно сказать, частично так и было. Внезапно он услышал крик. Такой отчаянный и беспомощный, будто кричащего мучала адская боль, не идущая в сравнение вообще ни с чем. Его как водой с ледяной водой окатило. Он узнал голос. Секунда. И Леголас уже оказался на коленях около Кили. Его лицо было почти мертвенно бледным, из остекленевших не переставая текли слезы, грудь часто-часто вздымалась, словно он пытался выхватить хоть немного воздуха. Леголас почувствовал, как по спине бежит противный холодок. Только сейчас он действительно понял слова Тауриэль: «Ты хочешь, чтобы он умер у тебя на руках?» А ведь правда... Что он может сделать. Он никаких заговоров то толком не знает. Сейчас на ум приходил лишь один, но он мог лишь приостановить заражение, но не исцелить Кили полностью. Ладно, сейчас не важно. Он должен попытаться сделать хоть что-то. Вместе с другими гномами, они подхватили Кили и положили на кровать. Тот брыкался и кричал, не понимая, что ему пытаются помочь. Не понимая вообще ничего. Яд слишком быстро распространялся в его крови, отравляя всё, в первую очень разум. Леголас ещё сильнее разорвал ткань его штанов там, где была рана от стрелы, чтобы узнать на сколько всё плохо. Он видел много ран за свою жизнь, но эта выглядела так жутко, что он не смог долго смотреть на неё. Может ему было особенно страшно видеть её на Кили... Внезапно Тауриэль поднесла ему какую-то миску с заваренной в ней травой. Леголас пригляделся и понял, что это. Точно! Ацелас. Как до него сразу не дошло? Он может хорошо исцелить, правда, не факт, что полностью, но попытаться стоит. Леголас достал из миски небольшой комочек травы и выжал влагу. — Боюсь, всё бесполезно, — внезапно послышался голос. Леголас не удостоил говорящего и жалким взглядом. У него не было на это времени. — Держите его, — вместо этого сказал он и приложил комочек с травой к ране на ноге Кили. Тот тут же закричал и начал отбрыкиваться от него, но остальные гномы и люди в доме придержали его. Хоть присутствующих было предостаточно, но их сил не хватало для того, чтобы полностью удерживать его. Леголас принялся шептать заговор. Он не был уверен, что помнит его с идеальной точностью, но проговаривал то, что шло у него из души. В данный момент ему казалось, что совершенно не важно, что говорить, главным ключом к спасению была энергия, которую он отдавал Кили. Чистая и светлая, ощутимая почти физически. — Легенды говорят, что тёмные чары может снять только истинная любовь, — снова послышался тот голос. Леголасу бы подумалось, что это собственные галлюцинации, как тогда в лесу, но он видел, как шевелятся губы одного из гномов, держащего Кили. Седовласый, с причудливой косой на бороде. Леголас не останавливался. Всё шептал и шептал заговор. Он не был уверен в том, что спасет Кили. Не был уверен вообще ни в чем. А этот седовласый только подкреплял его неуверенность, будто бы специально. Злость только было начала закипать в груди, но он быстро успокоил себя. Сейчас не время для этого. Главное спасти Кили. Хотя бы попытаться. И неважно, что говорит этот старик. — Поэтому, я не думаю, что..., — снова начал тот, но вдруг его перебили: — Оин, заткнись, — кажется, говорил гном с волнистыми волосами цвета пшеницы, но у Леголаса не было ни времени ни желания разбираться. В любом случае, он был безумно благодарен тому, кто заткнул его. Сейчас это было особенно важно. Заговор лился песней. С каждой секундой крики Кили становились всё тише, или просто Леголас не слышал их так отчётливо. Ему казалось, что весь мир накрыло желтоватым сиянием, которое исходило от него самого. Леголас даже был готов поклясться, что чувствует тепло этого света, слабо щекочущего его кожу. Он видел, как Кили смотрит на него с придыханием, словно на ангела. «Тёмные чары может снять только истинная любовь» — так внезапно вспомнились слова седовласого гнома и от чего-то приятно откликнулись в груди. Истинная любовь... Говорят, она единственная, особенно для эльфийского народа. Как иронично, что она возникла между двумя враждующими расами, да ещё и между наследниками, презирающих друг друга королей. Но она ли это? Та самая истинная любовь, о которой слагают легенды? Слишком сложно понять это. Слишком сложно понять себя. Наверное, можно только почувствовать. И Леголас чувствовал. Чувствовал, как по собственному телу разливается тепло, словно от того самого яркого света. В какой-то момент оно стало слишком ярким. Настолько, что едва не ослепило их обоих, стало слишком тепло, особенно в ладонях и в груди. Слишком хорошо. Обстановка накалилась до предела. Казалось, ещё секунда и всё вокруг взорвётся или вспыхнет алым пламенем. Но вместо этого, спустя эту самую секунду всё прекратилось. И желтоватое свечение и тепло по всему телу, оставшись только в пальцах и слева от груди. Леголас убрал руки от Кили и стал ждать. Он чувствовал, что что-то должно произойти, но не знал, что. Голова кружилась, каждая клеточка тела отзывалась слабой пульсацией, мысли путались. — Л-ле.., — внезапно послышался сиплый шёпот Кили. Как бы сильно не был искажен его голос, Леголас мог узнать его из миллионов, — Лего.. лас.., — наконец произнёс Кили что-то внятное, пусть это было одно слово, но для эльфа было сейчас дороже всего остального. — Я здесь, — ответил он коротко. Уголки губ Кили дёрнулись вверх в слабой улыбке, глаза всё ещё оставались закрытыми. Леголасу захотелось сжать его руку, дать понять, что он рядом, что никуда не уйдёт, но вокруг было очень много свидетелей, а о его чувствах не положено знать кому-то, кроме Тауриэль. — Во делааа.., — изумлённо протянул седовласый гном, — Выходит, легенды врут, и тёмные чары может снять кто угодно... Внезапно со стороны послышался тяжёлый вздох Тауриэль. Она подошла к столу и поставив миску, которую до сих пор держала в руках, повернулась к ним. Опираясь на стол, она сложила руки на груди и внимательно оглядела Кили, лежащего на кровати, словно думала о чём-то. Затем эльфийка снова вздохнула и так же задумчиво произнесла: — Легенды не врут никогда.