[Quirk: knife!]_[Причуда: нож!]

Это было не так давно. Солнце село, яркая луна отбрасывает холодную тень на город, единственным источником желтоватого света были фонарные столбы вдоль улиц, чаще всего мерцающие или сломанные. Изуку поднес несколько пальцев к щекам, пока бесцельно бродил вокруг по лицу, встречая только сухую кожу, усеянную веснушками. Он ещё не плачет? Хотя он всегда льёт слезы. Он плачет, когда кто-то говорит ему такие простые слова как "Доброе утро", а здесь он, черт возьми, слоняется по округе после того, как его мама попала под обломки их собственного дома. Полностью бессмысленно. Что будет дальше? Он должен пойти найти кого-то для помощи? Кто бы мог помочь такому настолько бесполезному человеку, как он? Изуку даже не хотел думать о том, как система приёма детей, будет относиться к беспричудному ребенку, как он сам, честно говоря, предпочел бы рискнуть жить с крысами на улице. По крайней мере, они не будут запугивать его. Нет, Изуку слишком устал, чтобы думать, и выкинул все из головы, его разум стал пустым, и он просто позволил ногам нести его в никуда. Изуку ни о чем не думал, пока его нога не погрузилась в землю, текстура которой отличалась от мостовой и тротуара, по которым он шел. Он несколько раз моргнул с холодным выражением лица и пнул новую текстуру носком своего красного кроссовка. Это был песок. Именно тогда Изуку уловил отдаленный звук волн, разбивающихся о берег и снова уходящих вниз. На грязном плоском камне слева от него было высечено несколько букв, которые было трудно прочитать без должного освещения, но луны казалось, было достаточно, когда Изуку подошел к камню, проводя пальцами по трещинам. «Пляж Дагоба», — пробормотал он себе под нос, прочитав название вслух, он осмотрелся чтобы хорошенько изучить местность. Мягко говоря, это было дерьмово. Например, вместо песчаного пляжа это был скорее мусорный пляж. Буквально. Весь берег был усыпан множеством забытых и ненужных предметов, и Изуку осторожно подошел к воде, глядя на свое отражение. Казалось, что он вписался. Все чертовы дополнения сегодня были громче обычного, это разозлило Кацуки. «Не трогай меня!» он плюнул когда, как его еще раз звали? Тч, не важно. Боулдерс хлопнул его по спине с глупой улыбкой, болтая о чем-то, что Кацуки не могло волновать. — Ты слышал, что я сказал? Кацуки застонал и закинул ноги на стол. — Что? «Всемогущий вчера спас кучу жизней!» Ладно, как бы Кацуки ни предпочел оторвать себе уши и засунуть их в глотку статиста, чтобы не слушать еще одно слово, которое должен был сказать этот статист, ему нравился Всемогущий. «Тогда пришлите мне статью». Кацуки хмуро постучал по своему телефону и открыл последний выпуск новостей, на экране которого не было ничего, кроме щебня и пыли, Всемогущий ярко улыбался, уперев руки в бока. Кацуки не мог не усмехнуться, зная, что однажды он станет новым Всемогущим, новым героем номер один. Он просмотрел текст со скучающим выражением лица, но его большой палец застыл, когда было упомянуто название улицы. Красные глаза медленно переместились к столу недалеко от него, и его дыхание сбилось привычных кудрявых волос не было. Деку никогда не опаздывал, просто он был ботаником. "Эй!" — крикнул он громче, чем нужно, в сторону парня как там его? Боулдерс. Да, Боулдерс. — Ничего не говорится о смерти. Идиотский тупица пожал плечами: «Не знаю, чувак, это довольно свежая статья. Если кто-то и умер, это, наверное, до сих пор, тип тайна какая-то. Сомневаюсь, что кто-то умер, если Всемогущий был там!» Правильно, Всемогущий был там. Бесполезный Деку, вероятно, просто увлекся очередным боем, чтобы сделать заметки о героях, застрял в погоне за этой нелепой, нереалистичной мечтой. Прозвенел звонок, и класс затих, в то время как учитель начал говорить, Кацуки выстрелил в последнюю парту в пустую парту, прежде чем снова взглянуть на доску. Где он снова? Почему в его… о, пляж Дагоба? Изуку протер глаза и сел, его спина болезненно затекла и болела. Неужели он так легко заснул? Обычно ему требуется несколько часов, чтобы нокаутировать себя. Вдруг он запаниковал и полез за телефоном, мама будет волноваться, куда он убежал! Изуку открыл приложение для звонков, но застыл, уставившись на контакт. Правильно, никто не ответит. Школа уже началась, и, хотя он все еще был в форме, Изуку не интересовался насмешками, издевательствами и оскорблениями. Он встал и стряхнул песок с волос, заметив, как долго он не стригся должным образом, не то чтобы мама никогда не предлагала, он просто всегда был занят написанием заметок и учебой. Ха. Видите ли, это забавно, потому что все то время, которое он тратил на эти тетради, теперь ушло, похороненное под тем, что осталось от его дома. Все это было зря. Изуку споткнулся о ближайшую кучу мусора и резко пнул его без всякой видимой причины, борясь с желанием просто закричать изо всех сил. Он откинул зеленые волосы с глаз и посмотрел вниз на мусор, потом на всю береговую линию. «Сколько времени потребуется, чтобы все это убрать?» — пробормотал он себе под нос. «Ну, пляж кажется довольно большим, но сколько времени потребуется, чтобы полностью очистить его, зависит от нескольких факторов. Общий вес мусора, количество участников, даже погода будут иметь значение, потому что это затруднит уборку, ресурсы, которые у них есть, такие как машины и самосвалы». Изуку закусил нижнюю губу, продолжая бормотать, извергая свои мысли по мере их поступления. — Думаю, есть один способ узнать, — мягко сказал он и взял старую банку из-под супа. «Есть чем заняться». Никто не переставал говорить о том, что Деку сегодня не было в школе. Большинство шутили о том, как, возможно, он наконец совершил этот прыжок веры или притворился, что молится о том, чтобы никогда не вернуться. Кацуки не стал бы лгать, в любых других обстоятельствах он был бы инициатором шуток и оскорблений, но что-то просто не ладилось. Этот ботаник никогда, никогда не пропускал школу. Он мог умереть, и Деку все равно появился бы, потому что он не хотел ничего пропустить. Кацуки отмахнулся от статистов и потопал домой, засунув руки в карманы и характерно хмурясь. Конечно, Деку был в порядке. Всемогущий спасает всех, так что завтра Деку вернется и расскажет о том, как встретил Символ Мира, а затем Кацуки попытается взорвать его на солнце. Как и в любой другой день. Он захлопнул дверь и скинул туфли, готовый проигнорировать выговор старой ведьмы за то, что он не убрал ботинки должным образом, но шума так и не последовало. Вместо этого из кухни эхом доносились приглушенные крики и шепот, похоже, оба его старика. "Привет! Старая карга!" — закричал он и швырнул свою сумку на лестницу, придя на кухню и увидев Мицуки, склонившуюся над телефоном, а Масару гладил ее по спине, а его собственные слезы падали на ее свитер. «Хорошо спасибо вам.— сказала Мицуки сдавленным голосом и медленно положила трубку, а затем вцепилась руками в край кухонной стойки, пока костяшки пальцев не побелели. — Эйй, — сказал Кацуки смущенным тоном, — не игнорируй меня. — Мам? Мицуки обернулась с опухшими красными глазами: «Ох, я не слышала, как ты вошел». «Что за чертов фестиваль плача здесь?» Масару покачал головой: — Не сейчас, Кацуки. Кацуки посмотрел на своих родителей, сдвинув брови вместе, его ладони начали краснеть от жара: — Ты не мог бы просто сказать мне, что, черт возьми, происходит? Масару вытер глаза. — Давай присядем. Кацуки мог бы поклясться, что ослышался. Инко? Тетя Инко? — Я не понимаю, — пробормотал он, — Всемогущий был там. Мицуки все еще не могла говорить, а Масару изо всех сил старался справиться с ситуацией для них двоих: «Я уверен, что герои сделали все возможное, сынок. Но они тоже люди, у них есть пределы». Кацуки странно не находил слов, что он должен был сказать? Его родители не знали, что он сделал, сделал с сыном тети Инко, на самом деле он сомневался, что тетя Инко вообще знала, потому что она могла что-то сказать. — Кацу — наконец прохрипела Мицуки, прижав подбородок к груди, — как Изуку? Он в порядке?» О, нет. — Деку сегодня не было в школе. Из глаз Мицуки снова потекли слезы. — О, бедный Изуку! Мы должны что-то сделать, ведь у него нет отца или какой-либо другой семьи, — пробормотала она. — Да, — Кацуки сделал паузу, чтобы откашляться, — ты знаешь, где он? Мицуки покачала головой. — Я ничего не слышала, боже мой. Это я ужасная подруга. Где бы был Изуку, если бы он не был в школе? Других членов семьи у него нет». Масару задумчиво постучал по подбородку: «Возможно, он пошел погостить у друга. Они бы сообщили нам, если бы он был в больнице с травмой». Мицуки кивнул: «Да. Имеет смысл." Нет, черт возьми, не было, у этого маленького дерьма не было друзей. Кацуки стиснул зубы и фыркнул: — У меня домашняя работа. Он встал, услышав неприятный стук стула о твердую древесину, и повернулся, отец схватил его за запястье, прежде чем он успел вырваться. — Ты можешь поговорить с нами, если тебе нужно, Кацуки, ты знаешь это, верно? Кацуки опустил глаза: «Тц, как угодно», и отвел запястье назад, тихо прокравшись в свою комнату. Руки Изуку горели. Он несколько раз случайно порезался о мусор, но не мог найти в себе сил расстраиваться из-за травм, это было лучше, чем ничего не чувствовать. Он использовал спортивную рубашку из своей сумки и разорвал ткань, обернув ее вокруг рук, чтобы предотвратить дальнейшие травмы или не испачкать раны, не то чтобы в ближайшее время рубашка ему понадобится. Он мало что убрал, в основном пытаясь собирать мелкие кусочки мусора, такие как крышки от бутылок, битое стекло, бумаги и куски металла, просто выбрасывая их в ближайшие мусорные баки на тротуаре. Изуку понял, что первая основная проблема, с которой он столкнулся, заключалась в том, что чтобы избавиться от хлама, ему понадобятся мешки для мусора или какой-то предмет, чтобы все перевезти. Он снова сел у воды и записал идеи в старый блокнот, который был забыт на дне его школьной сумки. Он переписал все, от тачек до картонных коробок, пытаясь найти лучший способ транспортировки. Изуку убрал блокнот и хрустнул спиной, его желудок внезапно громко заурчал. — О, — мягко сказал он, — кажется, я проголодался. Да, ни хрена. Прошло несколько часов с тех пор, как он в последний раз что-то ел. Изуку просмотрел мелочь, которая была у него в карманах брюк, и то, что он смог найти в своей сумке, найдя ровно столько, чтобы перекусить в ближайшем круглосуточном магазине. Начав свою прогулку, он взял последнюю горсть мусора и выбросил её, направляясь в магазин за углом, который, как он помнил, проходил вчера. Думаю ему достаточно, умереть от голода или обезвоживания было бы не лучшем путем. В магазине было пусто, и Изуку огляделся, схватив дешевый пакетик чипсов, две бутылки воды и батончик мюсли. Ммм прекрасный ужин. "В том, что все?" пожилой мужчина за кассой улыбнулся, и Изуку кивнул, осторожно кладя монеты в руку мужчины. Он мягко улыбнулся: «Как дела сегодня в школе? Думаю, у моего внука такая же форма, как у тебя». Изуку посмотрел вниз на логотип на своей рубашке, а затем снова посмотрел на него. — Э-э, все было в порядке. Мужчина хмыкнул и вернул очень мало монет, которые, как знал Изуку, ему придется потратить с умом, пока он не найдет способ получить больше наличных, это была еще одна проблема, о которой ему придется беспокоиться. — Хорошего д-дня, — сказал он на одном дыхании, джентльмен обернулся с кивком, а Изуку ушел, направляясь обратно на пляж. Походу, ему снова предстоит спать на пляже сегодня ночью. Он посмотрел вверх и застонал, увидев серый оттенок растущих облаков, он даже не подумал о возможности дождя. Изуку заставил себя съесть несколько чипсов и выпить пару глотков воды, уже вернувшись на пляж с сумкой, которую он прислоненнил к камню. Он провел еще несколько минут, ворча и пиная мусор, пока не поднял черную ручку и не метнул ее изо всех сил в изношенный пикап, лезвие ножа пронзило металлическую дверь. Изуку тяжело выдохнул и посмотрел на свои руки, завернутые в рваную ткань. — Э-это, — выдохнул он. Веселье. Это было весело. Он быстро вытащил нож из двери и сделал несколько шагов назад, снова метнув его изо всех сил, но на этот раз нож пролетел мимо цели, рукоятью столкнувшись с холодильником в нескольких футах от него. "Дерьмо." Изуку снова подобрал нож и метнул его в машину, на этот раз просто порезав металлическую часть в центре шины, лезвие отклонилось под странным углом и соскользнуло в песок. Его тихий смех эхом перекрывал звук плескающихся волн, и он поднял нож к солнцу, глядя на сияние. Метание ножей было сплошной математикой и стратегическим планированием, верно? Траектория, скорость, бла-бла-бла. Изуку это понравилось, и у него появилась новая идея. Научиться попадать в любую цель. *** — Не мог бы ты заткнуться, — простонал Шота, когда злодей корчился в его хватке, продолжая говорить о любых правах, которые, как он думал, у него есть. — Что у тебя тут Ластик, — Цукаучи поднял глаза от своего стола в полицейском участке и посмотрел на худого лысого злодея. «Нападение и ограбление. У него это не очень хорошо вышло, — невозмутимо заявил Шота, загоняя злодея во временную камеру и запирая дверь. — Похоже, он даже не пытался скрыть свою личность. Даже не надел маску». Цукаучи фыркнул: — Просто облегчит тебе работу, не жалуйся. Шота просто проворчал бессвязную фразу в ответ, плюхнувшись на свободное место рядом с Цукаучи. — Есть что-нибудь достойное детектива? — Просто разбираюсь со вчерашними документами. «О да, несколько многоквартирных домов рухнуло, верно? Хизаши был там вместе со Всемогущим». Шота смотрел, как Цукаучи пролистывает бесчисленные бумаги, набрасывая несколько вещей: «У нас есть одна смерть, но мы не можем найти никаких файлов на жертву». Шота нахмурился, вспомнив женщину с зелеными волосами и то, как Хизаши отреагировал на фото с первого взгляда. Его муж, казалось, что-то сказал но потом отмахнулся как от совпадения, не поделившись ничем другим. "Что ты имеешь в виду? Ты не можешь просто сделать сканирование лица?» Цукаучи передал файл Шоте: «Подруга жертвы была обнаружена, и мы смогли получить некоторую информацию. Инко Мидория, чуть за сорок, мать-одиночка. Шота резко вдохнул: «А где ребенок?» «Я уверен, что он сейчас где нибудь у друга, но мы не смогли найти мальчика, он подросток. Четырнадцать, если быть точным, так что он скоро придет в себя. — А отец? Цукаучи взял файл обратно и покачал головой: «Ушёл из семьи уже довольно давно. У Мидории нет другой известной родни, и я не могу найти ничего о ней в системе, что странно. Шота хмыкнул и уткнулся носом в захватное оружие, все еще настигая только что осиротевшего ребенка. Почему он не пришел за помощью? Конечно, наиболее вероятная ситуация — остаться с другом, но разве ребенок не захочет узнать, что будет дальше? Может быть, мальчик боялся попасть в приемную семью? Шота мог это понять этот страх. «Я хочу найти мальчишку. Как его зовут? Цукаучи что-то промычал в подтверждение и крикнул через плечо, когда Шота ушел. «Изуку». На следующий день Деку не было в школе, а напряжение Кацуки только росло, ну он не сильно беспокоялся, потому что не то чтобы он заботился о ботанике, но это раздражало. Его мама умерла, почему он просто исчез? И почему учителя ничего не сказали и не сделали, ведь они наверняка знали адрес Деку и беспокоились за его безопасность. Может быть, они уже что-то делали за кулисами, чтобы не волновать его друзей, если они у Деку вообще были. Шутки о самоубийстве продолжались бесконечно, все дети смеялись, даже не принимая во внимание тот факт, что Деку, бесполезный Деку, мог на самом деле сделать это. Если бы он это сделал, кто был бы виноват? Ведь не Кацуки? Верно? Пот выступил на лбу Кацуки во время урока математики, когда он смотрел на свой пустой тест, не в силах собраться с достаточной концентрацией, чтобы даже взять карандаш. Его разум не мог сосредоточиться на поставленной задаче, потому что, если Деку совершит самоубийство значит ли это, что Кацуки убил его? Нет, это не так. Ботаник сделал бы это сам, это было бы полностью его собственной ошибкой, а не чьей-либо еще. Это будет его вина, что он такой слабый и бесполезный. Прозвенел звонок, и Кацуки бросил свой незаконченный тест учителю, затопал и вернулся домой быстрее, чем обычно. "Мама!" — крикнул он, захлопнув дверь с небольшим взрывом ладони. Мицуки казалась усталой но она закричала в ответ: «Да?» Кацуки хлопнул ладонями по кухонному столу, за которым она сидела, и изо всех сил прикусил внутреннюю часть щеки. — У Деку нет друзей. Мицуки на мгновение нахмурилась: «Дорогой, что?» — Я хочу сказать, — фыркнул Кацуки и цокнул языком, — он больше нигде не останется. У него нет никого, кто бы его принял». Масару вышел из зала и сложил последнюю газету, которую читал, тоже в замешательстве склонив голову: «Сын, что ты говоришь?» Кацуки сделал медленный вдох и закрыл глаза, говоря самым тихим тоном, который он когда-либо помнил. «Нам нужно подать заявление о пропаже человека».