Окна напротив

Самым правильным решением было дать Хёнджину немного времени. Учитывая его импульсивность, это было необходимо для того, чтобы он остыл, охотнее вышел на контакт и всё такое. Феликс именно так и поступил: пошёл в сторону выхода спустя несколько ужасно долгих минут, за которые Минхо успел вернуться в зал и под краткое, какое-то излишне пассивно-агрессивное «всё норм» пройтись по нему максимально неоднозначным взглядом. Таким его Ликс ещё не видел. Стало очень нервно. Он прибавил темпа и быстро скрылся за дверью, прижимаясь к ней после. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох… Пора было искать Хёнджина. Мест, куда Джинни мог пойти, было не так много, а дорога от зала и вовсе была одна: прямо по коридору, мимо того самого окна, у которого его, казалось бы, совсем недавно бесстыдно зажимали. Вот чёрт. Щёки невольно покраснели от дальнейших воспоминаний, что начали с поражающей скоростью всплывать одно за другим, но Феликс успел взять себя в руки до того, как его мысли окончательно уплыли не в то русло. Теперь он старался сконцентрироваться на одной задаче: «Найти Хёнджина и как следует поговорить с ним»       Насколько сильно обиделся? «Найти Хёнджина и как следует поговорить с ним»       Интересно, о чём он сейчас думает? «Найти Хёнджина и как следует поговорить с ним»       Что ему стоит сказать в первую очередь? «Найти Хёнджина и как следует поговорить с ним»       Нужно ли сперва… На подоконнике, показавшемся из-за угла после длинного коридора, внезапно обнаружился чужой силуэт. Увидев его, Феликс резко замер от окатившей его с головой растерянности и так и остался куковать за углом. Какая у него там была задача? Блин, уже забыл. Он прижался к стене спиной, словно она могла стать временным убежищем и спасти его от «чего-то», отсчитал частоту ударов сердца, приложив два пальца к артерии на шее (билось однозначно быстрее обычного), и шумно выдохнул. Успокоиться удалось только на четвёртый раз уже заюзанного «вдох-выдох». Если думать разумно, поводов для волнения не было — это же просто Хёнджин, а за каждый проёб всегда можно извиниться. Изи. К тому же, они уже когда-то проходили подобное. Проблема заключалась лишь в том, что: подобрать правильные слова, набраться смелости и уже наконец-то оторваться от несчастной отштукатуренной стены, для Феликса было как-то слишком дохуя. В особенности последнее.       — К тебе можно? — беззвучно приблизившись к окну, обратился к Хёнджину он. Благо, Феликс был не из робкого десятка. Но о том, что он едва сдвинулся с места и пару раз порывался сбежать обратно за угол, пока шёл навстречу парню, говорить при ком-то точно не решился бы.       — Тебе можно всё, — отстранённо проговорил Хван ещё до того, как повернуться и поднять глаза на Феликса. Он сидел боком, уперевшись головой в стекло, постукивал по нему пальцем и о чём-то думал, слегка хмуря брови. Даже не дёрнулся, когда услышал чужой глубокий голос — был готов к «неожиданным» визитам.       — Ты обиделся? — сразу задал вопрос в лоб Ли, отчего Хёнджин невесело усмехнулся, будто это было что-то максимально очевидное.       — Нет. Если ты пришел меня успокаивать, то не надо. Я просто… разозлился. Сейчас уже всё хорошо. Джинни звучал и выглядел спокойно. Даже морщинка меж бровей разгладилась. Не найдя сомнений в его словах, Ликс чуток расслабился и аккуратно тронул чужие коленки, без слов прося согнуть их, чтобы он тоже мог сесть. Однако Хёнджин понял его по-своему: развернулся спиной к стеклу, свесив с подоконника ноги, и сдвинулся вбок, освобождая место.       — Почему ты разозлился? Я же хотел, чтобы тебе было лучше… — Феликс не знал, почему говорил тише обычного и старался не смотреть в сторону Хвана, пока садился рядом с ним. Теперь между ними было не больше десятка сантиметров.       — Ты не спросил меня, а это самое важное, — Джин тоже на него не смотрел. Болтал ногами, пилил взглядом покарябанный пол, кусал нижнюю губу — делал всё, но только не смотрел.       — Я… я просто переживал за тебя.       — И поэтому я на тебя совсем не сержусь. Феликс удивлённо повернулся к Хёнджину, а тот, словно предугадав его движения, к нему. Их взгляды столкнулись и остались зависшими друг на друге.       — Честно? — тяжело сглотнув, негромко усомнился Ликс. Хван в ответ молчал, но продолжал непрерывно смотреть. Казалось, что он практически не моргал. Процент искренности в его глазах превышал все допустимые ограничения, говоря всё за обладателя.       — Т-ты чего такой…? — от такого длительного зрительного контакта и лёгкой улыбки, появившейся на губах напротив спустя ещё пару минут этой глупой молчанки, Феликс заметно засмущался. Почему он вообще посмотрел на губы в такой момент, блин?       — У тебя ушки покраснели, — наконец-то подал голос Хёнджин, разряжая непонятную атмосферу между ними своими привычными глупостями. — Так мило.       — Неправда, — буркнул Ли, пряча конопатый нос в плече. Было стыдно. — Я так переживал. Так себя накрутил уже. А ты…       — Видишь, ты и сам понимаешь, что сделал полную херню. Мне нет смысла продолжать беситься. Хотяяя, если честно, прямо сейчас я бы не отказался зарядить кулаком в стену. Расслабленность Хёнджина поражала. Он совсем не выглядел как тот, кто был способен от злости пробить стену. Сидел весь из себя такой томный, обаятельный, улыбался с каждой минутой всё шире, продолжая разглядывать Феликса. Его завязанные в хвостик волосы падали тонкими прядками на блестящую от подсохшего пота кожу, большая белая футболка с глупым рисунком на всю спину свисала с покатых плеч, а её растянутый ворот оголял ключицы. Голые розоватые коленки, выглядывающие из-под удлинённых спортивных шорт, особенно привлекали внимание. Лучше бы Хёнджин не забывал свои наколенники. Этот образ вызывал в нём чувства. Поразительно красивый. Ликс изо всех сил старался больше не заглядываться, но из раза в раз не справлялся: возвращался к острым чертам, белой коже, пухлым губам и привлекательному телу. Хвана же это только веселило.       — Но это не значит, что я не хочу узнать, почему ты вообще решил, что тебе надо о чём-то просить Чанбина, — слова Хёнджина словно отрезвили. — Там же по одному виду понятно, что спорить или договариваться бесполезно, зачем полез? Вопрос, реально сумевший вогнать в ступор. Феликс точно на минуту завис, пытаясь собрать в кучу всё то, что возникло в его голове после слов Минхо. Получалось из ряда вон хуёво. Он нервно потёр шею, поиграл с кольцами на своих холодных пальцах и слегка покусал щёки изнутри. Всё это время Хёнджин наблюдал за ним, думая о том, как сильно ему хочется обнять человека перед собой. Сжать его своими руками до хруста рёбер, сболтнуть ещё глупостей, чтобы сбавить напряжение, поцеловать, в конце концов.       — Давай, колись, — Хван пожелал, Хван сделал. Он подсел ближе, а на спину присогнувшегося Феликса аккуратным, ненавязчивым движением легла рука. Парень провёл ей вдоль торчащих лопаток и остановился у плеча, как бы обнимая. Незначительное, но важное своей внимательностью прикосновение вызвало в чужой груди трепет.       — Я буду по порядку, — выдохнул Ликс и прижался к телу Хёнджина посильнее, наконец полноценно успокаиваясь. Они нежились впервые за весь день, и сейчас оба понимали, насколько им этого не хватало. — Пока вы кидались мячами, Минхо рассказал мне, что ты свою аттестацию получишь за соревнования. Я сначала засомневался, потому что это максимально тупо. Зачем тебе забивать себе голову моими учебниками, если ты можешь пойти покидать мяч в корзину?       — Мы не кидались.       — Тихо, не перебивай.       — Прости, милый, — мягко выдал Джин, улыбаясь от ощущения того, как расслабляется напряженная спина под его пальцами. Воспользовавшись моментом, он прикрыл глаза и уронил голову на так удачно подставившееся плечо. Теперь всё было на своих местах. — Продолжай.       — А потом я подумал, что ты, наверное, не хотел обидеть меня и Чанбина и из-за этого согласился на оба предложения. Это же так в своём стиле. Я собирался отпросить тебя хотя бы на денёк, чтобы ты отдохнул, но не получилось… Чанбин такой бездушный. Он же видит, что человеку тяжело, а всё равно продолжает гнуть своё.       — Чанбин хороший, но по-своему. Не ругай его, — почти промурчал Хёнджин, продолжая держать глаза закрытыми. — Минхо дурак, раз всё тебе докладывает. А я согласился, потому что безумно сильно хочу проводить время с тобой. Мне не так тяжело, как ты уже успел себе надумать. Да, запарно. Да, ужасно непривычно. Но не делай из меня мученика.       — Но ребята сказали, что ты в последнее время часто бесишься…       — Это же свойственно мне, нет?       — Но не так же сильно.       — Возможно. А с другой стороны, кому сейчас спокойно? Ты вот тоже на эмоциях ходишь.       — Это другое.       — Да-да, конечно, — настроя на дальнейшие пререкания и разного рода оправдания у Феликса не было, поэтому он отреагировал на явный сарказм Хёнджина абсолютно никак, разве что выдохнул шумнее обычного и, по ощущениям Хвана, закатил глаза. Хёнджин же свой стёб развивать не стал, но продолжил: — Ну а если по факту, мне нравится и играть, и с тобой заниматься. Тут выбрать невозможно. Так что я просто по-своему расставил приоритеты. И не надо меня из-за этого жалеть и у кого-то отпрашивать. Я бы и сам это сделал, если бы ты, к примеру, сказал, что хочешь провести со мной время.       — Зачем ты тогда молчал? Я же заслуживаю знать, что происходит в твоей жизни.       — Ты заслуживаешь всего и даже больше. Но ты бы настаивал на том, чтобы я выбрал что-то одно. И только попробуй сейчас начать со мной спорить, — Хёнджин не видел лица Феликса, но снова на своих ощущениях предугадал чужой порыв. Собирающийся возразить рот Феликсу пришлось прикрыть, задето надувшись. Джинни был абсолютно прав, однако попытаться стоило. — А мне эти споры были не нужны. Я не хотел тебя задеть своим молчанием. Просто так вышло.       — Вышло у него, — тихо процедил сквозь зубы Ликс. — Чё теперь с Чанбином делать?       — Да забей. Он через полчаса забудет. А через час тебе шутки травить начнёт.       — Ага, как же. Он меня теперь хрен к тебе пустит. А я это… — Феликс на секунду замялся, не зная, стоит ли это говорить, а Хёнджин заинтересованно приподнял голову, готовясь слушать дальше. — Скучаю иногда… Но нечасто. Да, нечасто. Буду я о тебе ещё постоянно думать, — и завершил весь этот позор нервным смешком. Всё-таки стоило заткнуться изначально.       — А… — всё, на что выбитого из колеи Хёнджина хватило. Между ними повисла тишина. Неловкая такая, наполненная недосказанностью и чужой глупостью, от которой становилось и смешно, и ещё более неловко. Хван молча пялил на пустую лестничную клетку, изредка моргая. Феликс — жевал собственные губы, продолжая сомневаться в том, что он сболтнул. Мало того, что это было максимально убого, так ещё и Хёнджин отреагировал очень странно, словно его это никак не тронуло.       — Феликс… — неуверенно начал Хван. Это заставило Ликса тут же напрячься и поспешить выпалить, перебивая:       — Давай завтра прогуляем? Я хочу побыть с тобой, — предложил он и резко замолчал, будто набрал в рот воды. Позориться, так до конца. Хёнджин внезапно заливисто засмеялся, разрушая их неловкую обстановку, уткнулся лицом в ликсову шею, подаваясь корпусом прямо на парня, из-за чего они чуть не завалились на бок, и с облегчением произнёс:       — Так ты правда скучаешь. Боооже, я всё не мог понять, пошутил ты или нет, — Джинни всё ещё смеялся, а от Феликса так и не отлипал, продолжая утыкаться носом в местечко под его челюстью. — Зависнем у меня? Как раз хотел тебе кое-что показать.       — А родители? — спросил Ликс, кладя ладонь на тёмную макушку. Сейчас она для него была чем-то вроде антистресса.       — Уйдут на работу, — снова почти что промурчал Хёнджин от того, как кайфово его волосы пропустили между пальцев, чуть оттягивая прядки вверх. Его голос чертовски приятно ласкал слух, а горячее дыхание обжигало шею. Хёнджина хотелось всего заобнимать. Но перед этим отодвинуть его от себя, потому что Феликсу начинало становится щекотно. — Мы будем вдвоём. После этих зачем-то добавленных слов Ликс в моменте обнаружил, что его сердце так и не успокоилось. Лишь ненадолго поутихло, а сейчас опять ебашило за десятерых, будто он и не вылезал из своего угла, с трудом отлипая на корявых ногах от стены.       — Всё нормально? Феликс не сразу понял, к чему Хван спросил об этом. Ему потребовалось немного времени, чтобы заметить, что его рука (та, которая лежала на темноволосой макушке) замерла в воздухе, а некоторые мышцы перешли в напряженное состояние.       — Наверное? — неопределенно пожал плечами он. Ему бы для начала стоило слезть с этих ужасных эмоциональных качелей, чтобы узнать ответ.       — Наверное, — растягивая гласные повторил за ним Хёнджин. — Не люблю, когда ты напрягаешься. Кисть зависнувшей руки мягко обхватили чужие пальцы. Хван ласково погладил большим тонкую кожу на запястье, поиграл с пальцами, задерживаясь на их кончиках, соединил их ладошки в замок и улыбнулся:       — Давай поцелуемся? М? Всё равно никого нет. И почему все шедевроидеи всегда поступали именно в такие моменты и именно от него?       — Прекращай выпрашивать, ты же можешь просто это сделать.       — Я ловлю с этого кайф. Отстань.       — Дай подумаю. Феликс минутку для вида посомневался, как-то не комильфо было соглашаться сразу, а затем наклонил голову к повернувшемуся к нему и с готовностью приоткрывшему губы Хёнджину. Улыбка появилась у Ликса раньше, чем они слились в поцелуе. Хван улыбнулся тоже, но немного позже. После того, как Феликс мягко обвёл его губы языком, проник им чуть внутрь, дразня кончик чужого, и по очереди обхватил сочные губы, нежно и протяжно оттягивая их на себя. Было в неспешных поцелуях что-то такое, что воздействовало на обоих по-особенному. Ликс знатоком не был, но как-то со временем прошарил, что именно они Хёнджину доставляли. Поэтому он уверенно пользовался этими знаниями, довольствуясь тем, как быстро Хван начинал сыпаться в его руках. Как замедлялись его губы, податливо отдающиеся во власть чужих. Как становились плавнее движения, когда он тянулся руками к чужому телу, и как горячела его кожа, которой Феликс так же касался. Он обнял Хёнджина ладошкой за шею, погладил, слегка сжимая, и сам мелко вздрогнул, ощутив на своём подбородке тёплые пальцы. Хван тихо промычал в их поцелуй, ему действительно безумно нравилось. А когда он подсел ещё ближе, практически вжимаясь в Ликса, сбоку от них, на лестнице, кто-то громко кашлянул. Эхо продлило этот пугающий звук, от которого они моментально остановились, в испуге оборачиваясь.       — Пацаны, я конечно всё понимаю, но там Хёнджина всё ещё ждут. Нам играть надо, — обладатель кашля в лице Чана выглядел вполне обычно, словно он привык видеть такое по десять раз на дню. Когда-то уже настрадался, видимо. Старший смотрел на них тяжело и с ожиданием и однозначно хотел, чтобы ахуевший и пока ещё не въехавший обратно Хёнджин перестал косить под столб и побыстрее сдвинулся с места. Бесить его и дальше не хотелось.       — Хён… — просипел Хван, спрыгивая с подоконника. — Это не то, что ты… Стой! Ты куда?! Хёнджин ринулся за Чаном, а Феликс так и остался сидеть на месте, провожая взглядом две спины. Плюс ещё один друг Джина, спаливший их. Это уже начинало походить на один большой рофл. Справедливости ради, Хёнджин ускакал только после того, как чмокнул его в щёку на недолгое прощание, поэтому Ликс смотрел ему вслед, а-ля влюблённая школьница. Улыбался там, губы поджимал, краснея, ножками болтал… Ещё слегка парился из-за Чана, но что-то подсказывало, что зря и что его подобное особо не интересовало. Хёнджин всё ещё кричал Бану в спину что-то из разряда: «Мы не целовались!!!», «Хён, тебе показалось!», старший весь этот камеди-клаб по-взрослому игнорировал, а Феликс мелко качал головой, думая:       — Ага, мы просто дыхание рот в рот тренировали.