Реабилитация

В ожидании покупателей клиники, Кимберли старательно играла роль Бетси. Это было несложно. Удивительным образом память сохранила всё то, что помнила Бетси, поэтому Ким не путала никого из персонала больницы, занималась лечением пациентов, и вроде бы всё получилось, кроме того, что ей было противно каждый день надевать одежду прабабки, укладывать волосы, как она, накладывать макияж. Иногда она подолгу стояла у зеркала и рассматривала себя, а иногда едва взглянув, отворачивалась с отвращением. В какой-то момент подумывала о пластической операции, чтобы изменить черты лица, а потом решила, что не будет этого делать — это её лицо и не стоит его менять только из-за сумасшедшей Бетси. Вот и сейчас Кимберли старательно подвивала волосы на концах, параллельно разговаривая с Майклом, тот не сводил с неё глаз. Она, заметив это, улыбнулась.       — Ужасно выгляжу?       — Нет, вовсе нет, ты очень красивая, — ответил он.       — Льстец, — рассмеялась Кимберли.       — Ты мне не веришь? — притворно возмутился Майкл.       — Нет, не верю, — подмигнула она. — В этом тряпье и королева красоты будет выглядеть огородным пугалом.       — Какая-нибудь мисс мира может и будет, а ты красавица. — Майкл подошёл к ней и поцеловал в аккуратно уложенную макушку. Его руки заскользили по плечам Кимберли, едва касаясь и вызывая у неё трепет. Он почувствовал, как участилось её дыхание и довольно улыбнувшись, поцеловал женщину в шею. Кимберли еле слышно застонала. Она так соскучилась по его ласкам, поэтому с готовностью позволила ему расстегнуть нелепое платье Бетси. Майкл чувствовал, как нарастает возбуждение и по позвоночнику словно электрический разряд прошёл. Он резко поднял Кимберли на ноги и развернув к себе лицом, впился в её губы страстным поцелуем. Она запустила руку ему в волосы и довольно-таки сильно потянула их, причиняя боль Майклу, но его это ничуть не смутило. Он резко рванул платье на Кимберли, и оно с глухим треском упало на пол. Ласки становились всё более жёсткими, местами даже грубыми. Майкл, не церемонясь, содрал с неё кружевной бюстгальтер, оторвав лямку — в ответ получил оторванные пуговицы на рубашке, рассыпанные по паркету. Он хотел прижать Кимберли к столику, за которым она пару минут назад подкрашивала глаза, но женщина запротестовала и упёрлась ладонями в ему грудную клетку.       — Что-то не так? — едва переведя дыхания, недовольно спросил он.       — Всё так, но только на кровати, — прошептала она, увлекая его на кружевное ложе, которое через несколько секунд было безжалостно измято. Кимберли пока сдирала рубашку с Майкла, ощутимо царапала его острыми ноготками. Не церемонилась она и с джинсами мужчины, чувствуя нарастающее возбуждение. Думать ни о чём не хотелось. Здесь и сейчас существовали только они двое. После столь бурного секса, на них обоих остались следы страсти: у Майкла была исцарапана спина, а шея и грудь Кимберли пестрела красновато-фиолетовыми засосами.       — Давно я такого не испытывал, — выдохнул Майкл, прижимая к себе Кимберли. — Это было потрясающе!       — Неужели? — приподнялась на локте Кимберли, а в её глазах сверкали озорные искорки. — А как же Меган? Я уверена, что проститутка тебе показывала небо в алмазах.       — Боже, Ким, ты умеешь испортить момент, — поморщился он и снова притянул к себе женщину. — Меган тут не причём. Её больше нет. Есть только мы с тобой.       — Было бы всё так просто, — вздохнула Кимберли и прижалась к его груди. — Кстати, знаешь почему Бетси так сильно ненавидела тебя?       — Я был не лучшим мужем для тебя или из-за шрама? В общем-то, мне и правда некоторыми поступками сложно гордиться…       — Мимо, всё мимо, — рассмеялась Кимберли. — Она ненавидела тебя из-за секса.       — Из-за секса?! — удивился Майкла.       — Именно, — подтвердила она. — Бетси считала секс грязной похотью, когда им занимались не для зачатия детей, а особенно её бесило то, что мы с тобой интимничали в неподходящих для этого местах. Вроде как ей казалось, что ты меня заставляешь, грязное животное.       — Твоя прабабка была абсолютно сумасшедшая, — поморщился Майкл.       — Я знаю, — Кимберли чмокнула его в шею, а потом провела языком. — Её бы удар хватил, если бы она знала, что мы занимаемся сексом на её белых, кружевных простынях. У Майкла после слов Ким зародилось подозрение, что она не просто так тянула его в кровать. Обычно они с ней могли заняться сексом где угодно: на накрытом столе среди тарелок, в больничном лифте или на капоте машины, а тут такая настойчивость к постели.       — Если она вдруг появится, то ты всегда будешь знать, как это проверить, — прошептала она и начала выбираться из постели.       — Ким, ну куда ты собралась? — потянул её обратно Майкл.       — Мне нужно показаться в «Медоу Хилл», — ответила она, убирая его руки со своей талии. — Я итак уже опоздала. Кимберли выбралась из постели, накинув халат, отправилась в душ. Вообще она не планировала заниматься сексом с Майклом, но всё как всегда вышло из-под контроля. Он на неё имел странное влияние, конечно не такое как Бетси, но тем не менее. Как бы ей ни хотелось избавиться от него, но у неё ничего не получалось. Выбравшись из душа, она заметила в отражении зеркала в каком состоянии её шея и грудь, если последнюю легко прикрыть, то с шеей сложнее. Вроде бы мелочь, но у доктора Кимберли Шоу есть определённая репутация в «Медоу Хилл». Может быть она зря так волнуется, но перестраховаться не помешает.       — Вставай, Майкл, — сказала Кимберли, всё ещё валяющемуся в постели мужчине. — Будем твою работу замазывать. С этими словами, она кинула тональный крем в руки Майкла. Тот удивлённо посмотрел на неё, но поднялся с постели. В банном, махровом халате Кимберли выглядела куда приятнее, чем в одежде Бетси, однако переодеться пришлось. Ким выбрала самое закрытое платье из всех, что висели в шкафу. Тёмно-коричневое с рисунком в виде жёлтых колечек, юбка которого доходила до щиколоток, а длинные рукава закрывали запястья.       — Это самое уродливое платье, которое я когда-либо видел, — скривился Майкл, разглядывая любимую.       — Да ладно тебе, я же не всю жизнь буду его носить, — ответила Кимберли, рассматривая свою шею. — Замажь мне справа, ближе к подбородку. Майкл выполнил просьбу, маскируя следы их сегодняшней страсти. Кровь начала снова бурлить, когда он дотронулся её кожи, чуть надавив сильнее, чем вызвал недовольное ворчание.       — Извини, — Майкл коснулся губами мочки уха. — Не могу перестать думать о тебе…       — Не сейчас, — отстранилась она. — Мне правда надо в клинику, а вот когда я вернусь…       — Я сдеру с тебя это старучашье платье, — закончил за неё Майкл. — Иди уже, а то я за себя не ручаюсь. Кимберли ещё раз посмотрела на себя в зеркале и осталась довольна увиденным, затем поднявшись со стула, направилась к выходу. Дел действительно было невпроворот, а ещё она обещала матери заехать к ней — Мэрион по-прежнему не хотела бывать в доме Бетси. На неё это здание производило слишком сильное, гнетущее состояние. Она бы и сама с удовольствием уехала отсюда, как можно быстрее. «Скоро, очень скоро я уеду отсюда навсегда», — думала Кимберли по дороге в «Медоу Хилл». Стоило ей только переступить порог клиники, как её тут же порадовали хорошей новостью. Одного из пациентов из экспериментальной группы забирает сестра. Кимберли удивилась такому повороту, но обрадовалась — одной проблемной меньше. Ещё бы остальных четверых куда-то пристроить. Впрочем, они втроем думали на эту тему и решили, что просто переведут их в обычные палаты. Сегодня Кимберли решила объявить персоналу о своём решении продать клинику, для этого она собрала их на планёрку в конференц-зале. Ким так волновалась, что у её начали дрожать руки. Она то и дело перебирала складки на платье, накручивала пряди волос на пальцы. Кимберли говорила сама себе, что волноваться не о чем — никто ничего не заподозрит. Больше дело — продаёт клинику, да мало ли по какому поводу. Но она продумала легенду, а именно: переезд в солнечную Калифорнию, так как ей перестал подходить климат Огайо, разумеется, не вдаваясь в детали и диагнозы.       — Понимаю, это неожиданные перемены, но я думаю, что клиника и дальше будет успешно функционировать, — вещала она. — Покупатели — доктора Эббот и Браун, настроены продолжить налаженную работу «Медоу Хилл». Кимберли ещё минут пятнадцать разливалась соловьём о том, что для персонала ничего не поменяется, кроме владельцев. Она почему-то считала это важным и сильно волновалась. Вся эта ситуация ей очень не нравилась, вот только сделать ничего не могла, кроме как постараться скрыть свои чувства. После собрания, Кимберли ушла к себе в кабинет — ещё проверить, что все бумаги ликвидированы, а компьютер она заберёт с собой в последний рабочий день. Это помещение её тяготило меньше, чем дом Бетси и уж тем более подвал, в который, после того, как оттуда всё вывезли, больше не заглядывала. Пока всё перепроверяла, то не могла не заметить, что они с Бетси кое в чём похожи: обе любили держать документы в порядке и не признавали расхлябанности, а вот Майкл не такой. Иногда, ещё во времена ординатуры, Кимберли помогала ему заполнять карты. Тогда они ещё не были вместе, но она уже была по уши влюблена и каждый раз, когда он касался по-дружески её кисти или плеча, её сердце сладко сжималось, и до сих у неё те ощущения. Кимберли прикрыла глаза, позволив воспоминаниям прошлого заполнить мысли. Сладкое было время. Из воспоминаний её выдернул стук в дверь. Кимберли моментально открыла глаза и с досадой в голосе, пригласила войти.       — Доктор Шоу, надеюсь не очень вас отвлекаю? — спросил Хью Атертон.       — Нет-нет, я уже почти закончила, — поспешила заверить она. — Так что вы хотели?       — Узнать, как вы? Мне показалось, что вы очень волновались, да и вообще… Хью Атертон был психиатром и весьма неплохим, этот немолодой мужчина шестидесяти восьми лет, с уже почти полностью поседевшими волосами и блёклыми, голубыми глазами, производил обманчивое впечатление добродушного старичка. Очень обманчивое. Это ещё Бетси поняла, когда впервые познакомилась с ним. Его вкрадчивый, мягкий голос убаюкивал и расслаблял, внушая доверие, но за этим фасадом скрывался жесткий, даже жестокий человек с хищными повадками, от глаз которого ничего не укроется. Бетси умело подобрала себе команду.       — Да, есть немного, — не стала врать Кимберли, да и незачем. — Ведь это моё детище, с которым не так просто расстаться.       — Понимаю, — кивнул он. — Но ведь вы оставляете клинику в надёжных руках, так?       — Конечно, по-другому и быть не могло, — Кимберли перестала понимать, к чему клонит Хью.       — У нас есть некоторые пациенты, на особом положении, — начал он. — Это не станет проблемой?       — Не должно, однако я перевела их в обычные палаты. У нас всё хорошо, мы работает на благо общества, — процитировала Кимберли Бетси.       — Разумеется, а ещё я заметил отсутствие мистера Шарля Бескона. Это как-то связано с продажей «Медоу Хилл»? Кимберли на секунду потеряла самообладание и с ужасом посмотрела на доктора Атертона. Он то ли, что-то знает или подозревает, или просто обладает сверхнаблюдательностью. Это именно то, чего она опасалась с самого начала. Впрочем, Кимберли быстро взяла себя в руки и ответила:       — Как вы заметили, доктор Атертон, мистер Бескон был в последнее время не в лучшей форме, поэтому его семья решила забрать его домой, — не моргнув глазом, соврала Кимберли.       — Что ж, и такое бывает, — кивнул Хью. Несмотря на это, Кимберли по его глазам поняла, что он не поверил ни единому её слову. Его проницательности можно было позавидовать, и Ким поняла, как вовремя она продает клинику. С такими сотрудниками, чего доброго, ещё наживёшь неприятности даже больше, чем сейчас. У неё мороз по коже прошёлся, а когда Хью вышел из кабинета, она выдохнула. Вечером позвонил Николя насчёт того, чтобы увидеться с Кристианом. Кимберли не имела ничего против, хотя немного напряглась, когда узнала, что и Джоанна приедет. Они ещё ни разу друг с другом не контактировали и неизвестно, во что всё это может выльется.