***
На следующий день он, как обычно, направился на пляж и поприветствовал Шинсо, который добрался туда раньше, чем он, что было действительно удивительно. Примерно через час после уборки пляжа они вдвоем заметили приближающегося человека. Изуку узнал в нем Моному, но Шинсо стоял на страже при виде незнакомца, идущего к ним. "Это Нейто Монома", - сказал ему Мидори. Он, казалось, был удивлен, что Изуку знал этого парня. "Мы встретились вчера". "Привет", - поприветствовала их Монома. "Кто это?" "Шинсо Хитоши", - осторожно сказал Шинсо. "Я его друг". "О, тот, у кого причуда с промыванием мозгов?" "Ты сказал ему?" Шинсо впился взглядом в Мидорию. "Прости– Шинсо!" Но я просто пытался объяснить Мономе, что не существует таких вещей, как причуды злодеев.– Я рассказывал ему о том, как ты собираешься стать героем. "Да", - кивнула Монома. "Многие люди считают мою причуду злодейской, поэтому я была удивлена, когда Мидория так не думал". Шинсо улыбнулся на это. "Да, он немного отличается от других людей. Так что же за причуда у тебя тогда?" "Я могу копировать причуды других людей в течение десяти минут. Но мне нужно прикоснуться к ним, чтобы это сработало", - объяснил он. "О, да. Я могу понять, почему другие считают это злодейством", - пробормотал Шинсо. "Итак, э-э", Монома оглянулась на Мидорию. "Почему именно ты попросил меня прийти сюда снова?" Вчера я импульсивно согласился, так что в итоге пришёл... " "Ну–" - сказал Изуку, и на его лице появилась ухмылка. "Ты здесь, чтобы помочь нам очистить этот пляж!" "Что?!" - пролепетали оба мальчика. "Теперь ты мой друг", – продолжил Изуку, - "у тебя нет выбора, поэтому ты поможешь мне с уборкой этого места. Это хорошая практика для вступительных экзаменов в университет–" "Ты тоже хочешь поступить в UA?" Спросил Шинсо, уставившись на Моному, который решительно кивнул. "Это здорово", - ухмыльнулся он. "В будущем мы могли бы стать "дуэтом героев-злодеев"!" Монома просто уставилась на них двоих и вздохнула. "Конечно, я помогу. Я все равно сегодня здесь. Итак, с чего мы начнем?" Несколько часов спустя, около часа дня, Изуку заметил Хацумэ, машущую им вдалеке. "Хацумэ!" воскликнул он. "Как ты снова здесь? Ты был здесь только вчера –" "Я знала, что вы оба будете здесь", - сказала она. "Я хотела узнать, не хотите ли вы, ребята, просто потусоваться немного? Я хотел показать вам обоим малышей, которых я сделал из того, что у меня здесь есть! Но кто этот новенький?" "Он Нейто Монома", - сказал Изуку. "Но, конечно, мы могли бы сделать перерыв". Он повернулся и позвал своих друзей, а затем представил Моному Мэй. "Я знала, что подружиться с тобой было хорошей идеей", - усмехнулась она Мидории. "Теперь у меня есть три героя, которым я могу отдать своих детей!" "Дети?!" "Она имеет в виду свои изобретения", - невозмутимо сказали Мидория и Шинсо одновременно. "Итак, вы трое хотите пойти?" "Конечно", - сказал Шинсо. "Но ты не против?" спросил он, глядя на Моному. Несколько секунд он выглядел растерянным, прежде чем кивнуть. "Да, неважно. Если ты дружишь с Мидорией, я уверен, что у тебя все в порядке". Двадцать минут спустя они прибыли в дом Хацумэ, и она привела их в подвал, где находилась студия , полная странных изобретений. "Ничего не трогай", - засмеялась она, идя впереди. "Некоторые из них все еще нестабильны или слишком хрупки". "Что это?" Спросил Изуку, указывая на рубашку с длинными рукавами на манекене. "Это прототип, над которым я работаю", - сказала она. "Он выглядит довольно тонким, не так ли? Но ножи не смогут его разрезать! Или, по крайней мере ... это то, что я пытаюсь сделать. У меня есть и другие идеи на этот счет, но пока не дошли руки!" "Это действительно потрясающе!" "Спасибо, Мидория", - усмехнулась она. "Если я закончу это, оно будет твоим!" "Что– почему?! Я имею в виду, для меня было бы честью получить это, но –" "Потому что ты одна из моих лучших подруг", – сказала она, на этот раз выглядя серьезной. "Я хочу, чтобы это было у тебя!" "Спасибо тебе, Хацумэ", - тихо сказал он. "Ты тоже один из моих лучших друзей". "А как же я?" Спросил Шинсо, подталкивая Изуку локтем. "Я действительно должен это говорить?" Вместо этого Изуку показал ему язык. "Ай–ай-ай, прекрати меня тыкать! Ладно–ладно - ты тоже одна из моих лучших подруг, Шинсо!" "Вы все действительно близки", - сказала Моно, глядя на них всех. "Может, мне просто ... пойти домой?" "Нет– оставайся с нами!" Ответил Изуку. "На самом деле мы встретились только в прошлом году. Давай посмотрим на детишек Хацумэ, а потом сходим за мороженым –" "Не перенимай ее странные привычки!" Шинсо фыркнул в тот же момент, когда Монома сказала: "Но сейчас февраль?" "Мороженое в холодные дни самое лучшее", - сказал Изуку с абсолютно серьезным выражением лица. "Но если кто–то из вас слишком замерз, не стесняйтесь, возьмите горячий шоколад или что-нибудь еще".***
День пролетел быстро, и Изуку был рад видеть, что Шинсо, Хацумэ и Монома хорошо поладили. Монома, казалось, просто вписался в их компанию. Он присоединился к двум мальчикам на их пробежках и "тренировках" раз в две недели - хотя Изуку старался, чтобы Монома его не трогал, – и помогал на пляже всякий раз, когда у него было время – и довольно скоро два месяца пролетели в мгновение ока. Был апрель, когда Изуку наконец получил страшное сообщение, которого он так долго ждал. Цукаучи Мы поймали его. Всемогущий хотел, чтобы я дал тебе знать. Он немедленно позвонил детективу, который снял трубку после первого гудка. "Цукаучи", - тихо сказал он. "Всемогущий–?" "С ним все в порядке, всего несколько царапин", – ответил Цукаучи, облегчение затопило Изуку. "Хотя прямо сейчас он занят с сэром Найтиом - они только что ушли, чтобы расспросить ВЗО о местонахождении Шигараки". "Тогда почему ты не с ними?" спросил он. "О. Я не помешал?" "Нет, я тоже собираюсь отправиться в Тартар через несколько минут. Я просто хотел сначала выпить кофе", - он сделал паузу. "На самом деле мы арестовали его несколько дней назад, но совершенно забыли упомянуть вам об этом. На самом деле Найтих не хотел тебе говорить, но Всемогущий сказал, что ты, вероятно, все равно это услышишь, поэтому я сказал, что отправлю тебе сообщение. " Он сел на кровать, чувствуя головокружение, чувствуя себя невероятно счастливым от этой новости. "Спасибо, Цукаучи. Я действительно рад, что на этот раз Всемогущий не пострадал". "Ну, теперь, когда мы захватили ВЗО, ты собираешься раскрыть себя?" "Шигараки все еще на свободе", - сказал он, качая головой, хотя детектив не мог его видеть. "Просто наберись терпения". "Стоит попробовать", - вздохнул детектив. "Мне пора идти, Айон. Пока". "Прощай", - сказал он, прежде чем закончить разговор. Он плюхнулся на кровать, его сердце все еще громко стучало в ушах. Изуку спас Всемогущего. Он сделал это! Ему удалось изменить будущее Всемогущего! С одной стороны ему было грустно – это означало, что Всемогущий, вероятно, не выберет его в качестве преемника. На самом деле, они, вероятно, никогда не встретятся – поскольку Всемогущий, возможно, даже не будет преподавать в Калифорнийском университете через пять лет. Я сделал доброе дело, Изуку хлопнул себя по щекам, садясь. На этот раз он сможет спасти гораздо больше людей. И, кроме того, на этот раз он может выбрать преемника получше. (За эти два месяца Изуку экспериментировал со своей причудой – и со всеми причудами, которые к ней прилагались – еще пару раз. Ладно, может быть, больше, чем пара. Он выяснил несколько вещей, например, тот факт, что утопление дало ему способность создавать пузырьки воздуха вокруг себя и других, когда он пожелал этого. Прыжки с большой высоты оставили ему шрамы, похожие на крылья, которые могли стать настоящими крыльями, когда он этого хотел. Он тоже мог летать с ними - что было ожидаемо, поскольку основной функцией его причуды, казалось, было: пытаться сохранить Изуку жизнь – но он не мог управлять отдельными перьями, как это делал Ястреб. Смерть от поражения электрическим током превратила его в живую батарейку – и если бы в нем было слишком много электричества, он бы перегрелся. Но поскольку он обладал огнестойкостью, он едва ли замечал разницу. Однако, когда он прикасался к другим, они подпрыгивали от сильного жара или испытывали шок. И каким-то образом, просто прикоснувшись к телефону, он мог зарядить его. Смерть от огня и яда, к его разочарованию, не позволила ему контролировать эти элементы, но обезвоживание дало ему способность создавать водяной шар в руке. Однако он вообще не мог контролировать его, и после нескольких секунд удерживания на месте он со всплеском падал на землю. По сути, все, что он делал, это давал ему бесконечный источник воды. (Он также смог прожить намного дольше обычного , прежде чем умереть от обезвоживания во второй раз – казалось, он превратился во что–то вроде верблюда, способного накапливать в себе большое количество воды. Это объясняло, почему он пил реже, но в огромных количествах.) Голодание дало ему способность дублировать пищу, а также возможность дольше обходиться без еды. Это было неприятно, но в те дни он мог нормально функционировать. Однако последний вариант показался Изуку наиболее многообещающим. В основном это было поглощение удара, а затем отражение этой силы обратно. Это казалось хорошим выбором для его самости линчевателя – тем более, что это даже не выглядело так, будто он использовал причуду. (Он тестировал это на нескольких хулиганах в школе – они пытались ударить его, но он поймал их кулак и почувствовал, как что-то странное омыло его тело. А затем, когда он оттолкнул их назад, он почувствовал, как энергия покидает его руки – и его толчок заставил их отлететь назад. Он получил за это наказание, но выяснение того, как работает его причуда, стоило того, так что ...) В конце концов, Изуку решил переименовать свою причуду с "Сброса" на "Воспроизведение с читами". Если бы только он мог снова увидеть Шигараки – того, из его временной шкалы. Он был уверен, что злодей назовет его мошенником - или последним боссом в игре, которого нужно победить, или что-то в этом роде. Он также назвал второстепенные причуды – хотя только те, которые люди действительно увидят. Большинство из них были довольно простыми – именно такими, какими они были в буквальном смысле: крылья были просто "Крыльями", пузыри были "Головкой пузыря", водяной шар был "Водяным шаром", устройство для накопления электричества было "Батареей". Однако он назвал причуду дублирования пищи "Еда", причуду малого исцеления "Чинить", а кинетическое поглощение и высвобождение "Отражение силы". Он не планировал использовать какие–либо из видимых причуд для самосуда – пока, во всяком случае, - поскольку сначала хотел получить над ними больший контроль. На данный момент он планировал просто использовать ножи и клюшку для гольфа – и, возможно, заставить Отразить удар, если он ввяжется в физическую драку. В любом случае не было похоже, что он использовал причуду – просто он выглядел немного сильнее, чем должен был быть.) ... Так что да. Изуку даже больше не нужно было быть преемником Всемогущего. Было бы просто жадностью брать себе еще одну причуду, когда он мог буквально собрать любую причуду, которую хотел (... при условии, что он заставит человека с причудой убить его, но все же.)***
"Это последний!" Воскликнул Шинсо, тяжело дыша, когда бросил сломанный тостер в огромную кучу вещей. Остальная часть пляжа выглядела идеально – солнце сияло на песке, водоросли (не пластиковые) блестели, прибывал прилив, пирс тоже починили. Группа из четырех человек громко зааплодировала– Хацумэ сказала им позвать ее в тот день, когда, как они предполагали, они закончат – и Изуку сел на землю, улыбаясь с головы до ног тому, чего они достигли вместе. Они успели ко дню рождения Изуку. Они закончили на целую неделю раньше. "Вечеринка по случаю дня рождения здесь завтра?" сказал он, подталкивая локтем Шинсо, который сел рядом с ним. "Поздновато для тебя, рано для меня". "Да! Я принесу торт!" Крикнул Хацумэ. "Я принесу фейерверки", - сказал Монома с улыбкой на лице. "У меня дома уже есть немного". Они договорились о времени и, помахав друг другу на прощание, разошлись в разные стороны, поскольку солнце уже садилось. Он был удивлен, увидев, что его мать уже дома, и как только она услышала, что он вошел в квартиру, она вышла в коридор. "Изуку..." – начала она, выглядя обеспокоенной. "Где ты был? Я знаю, что ты часто выходил на улицу – я пришел домой, так как вчера забыл свою коробку для завтрака, а тебя здесь не было – но почему? Я спросил Мицуки, был ли ты у них, но она сказала, что давно тебя не видела. Что ты делал на улице?" "Я был с друзьями", - признался он, снимая свою сумку. "Мы убирали пляж Такоба. Ты знаешь одного из них – Моному, парня, которого чуть не сбил грузовик." "О, Изуку!" Он достал свою камеру мгновенного действия (поскольку она все еще не знала, что у него есть телефон) и фотографии, которые он сделал ранее в тот день. Изуку подошел к своей матери и показал ей фотографию, на которой он, Шинсо, Монома и Хацумэ стоят перед огромной кучей мусора, все со знаками победы и широкими улыбками, а затем несколько других фотографий, на которых они идут вдоль береговой линии, Хацумэ бросает водоросли в Шинсо, замок из песка, который они сделали вместе.… "У меня есть и другие фотографии", - сказал Изуку. "О наших успехах за последний год. Они в моей спальне". "Они ... действительно твои друзья?" прошептала его мать. Он кивнул. "Ты выглядишь счастливым с ними". "Да. Они замечательные люди. Они тоже хотят быть героями. Что ж, Хацумэ хочет поддерживать героев, но она также хочет попасть в UA ". "Вы вчетвером действительно убрали весь пляж?" - спросила она, глядя на кучу мусора позади них. "Это ..." "Да, мы закончили. На самом деле мы закончили только сегодня! Хотя мы были осторожны", - заверил ее Изуку. "Мать Хацумэ и профессиональный герой пришли присмотреть за нами - и мы позаботились о том, чтобы надеть перчатки и маски – " Это была не вся правда, на самом деле, Голова-ластик пор не появился на некоторое время, поскольку он уже занят, но они же появляются иногда так… "Профессиональный герой?!" удивленно спросила его мать. "Зачем им присматривать за детьми?!" "Он настаивал", - пожал он плечами. "Хотя, похоже, его это не особенно раздражало. Он сказал, что мы делаем доброе дело для сообщества ". "Что ж," глаза его матери были полны гордости, а ее улыбка была мягкой. "Это правда. Я уже много лет не видела пляж таким красивым! Я действительно хочу увидеть это лично сейчас– Я действительно горжусь тем, что ты сделал, Изуку." "Спасибо", - сказал он, слегка смущенный. "Вообще-то я завтра снова иду на пляж - мы договорились устроить вечеринку пораньше в честь моего дня рождения и позднюю для Шинсо", - он указал на фиолетововолосого мальчика на фотографии. "Его день рождения был 1 июля. Хочешь пойти со мной и посмотреть пляж?" Она немного подумала и кивнула. "Я просто быстро пройдусь по окрестностям, а потом оставлю тебя с твоими друзьями – не хочу прерывать твое веселье. Когда ты уходишь?" Итак, на следующее утро Синсо и остальные обнаружили Идзуку и его мать гуляющими вдоль береговой линии, разговаривающими и смеющимися вместе. "Это моя мама", - сказал Изуку, представляя ее, выглядя слегка смущенным. "Я просто хотел показать ей пляж". Он представил свою мать своим друзьям. "Ты выглядишь точь-в-точь как твоя мама!" Хацумэ ухмыльнулась, а Монома и Шинсо кивнули. "Тогда, Изуку, я оставлю тебя с твоими друзьями", - сказала мать Изуку, целуя его в лоб, когда он заерзал. "Только не задерживайся!" "Она потрясающая", - сказала Моно, когда Шинсо рассмеялся над смущением Изуку. "Она великолепна", - пробормотал Изуку. "Но давай уже идти. Я хочу мороженого". Час спустя они сидели на пустом, но чистом пирсе, слизывая тающее мороженое с рук, болтая и смеясь обо всем и ни о чем. Подарки, которые ему подарили друзья, были надежно уложены в его рюкзак (Шинсо уже получил свои подарки неделей ранее), и Изуку сидел посреди них, совершенно окрыленный. Он был счастлив. Через неделю ему исполнилось бы десять лет – и ему уже удалось спасти Всемогущего, Тодороки и многих других. Ему все еще предстояло пройти через множество испытаний – таких как Пятно, Капитальный ремонт, Шигараки, – но он был уверен, что с ним все будет в порядке. С его причудой больше не имело значения, сколько раз он терпел неудачу – он всегда мог вернуться и повторить попытку.***
Шота был истощен. С тех пор, как появился аналитик / информатор Айон, его жизнь стала более беспокойной, чем обычно. Несмотря на то, что Айон не был обычным линчевателем, полиция и КОБГ все еще хотели, чтобы он нашел парня и остановил его – или, по крайней мере, заставил его присоединиться к программе реабилитации линчевателя. Цукаучи убедил его также быстро найти Айона - после их разговора с ним все они были обеспокоены этим парнем. Он сказал, что не планирует оставаться здесь вечно - какими героями они были бы, если бы просто проигнорировали это ?! И после того, как Цукаучи услышал о причуде Айона – который услышал это от Идевора – головная боль Шоты только усилилась. Однако имело смысл, что Айон раньше был профессиональным героем. Неудивительно, почему его анализы были на таком профессиональном уровне – и тот факт, что его никто не мог найти. Однако Айон был не единственной проблемой в жизни Шоты. Однажды в шесть утра он нашел ребенка, который в одиночку убирал весь пляж, и вокруг ребенка было так много предупреждающих знаков. Мальчик был крошечным для своего возраста – Шота не умел ладить с детьми, но он все еще был уверен, что девятилетние дети должны быть выше него – и он отказался назвать свое настоящее имя, хотя и знал, что Шота был профессиональным героем. И он каким-то образом узнал Голову - ластик! К счастью, мальчик больше не возвращался на пляж ранним утром, но он все еще появлялся днем, а по выходным и дольше. Шота был обеспокоен – мальчику больше нечем было заняться? Например, домашней работой, или друзьями, с которыми можно потусоваться, или чем еще занимаются дети– Он неохотно восхищался решимостью мальчика – он отказался называть его Мидори – хотя, несмотря на то, что казалось почти невозможным, чтобы одинокий мальчик закончил уборку всего пляжа, он никогда не сдавался и был там почти каждый раз, когда Шота проходил мимо. Он несколько раз пытался проследить за мальчиком до дома, но тот почему-то каждый раз просто-напросто, как-то так, "исчезал".… просто исчезал. В первый раз Шота запаниковал, думая, что мальчика похитили или что-то в этом роде, но на следующий день он снова нашел мальчика на пляже. Он продолжал присматривать за мальчиком во время работы, никогда не приближаясь к нему, поскольку был уверен, что мальчик в любом случае не хотел, чтобы его беспокоили. Он выглядел полностью сосредоточенным, когда передвигался, сортируя мусор в большую кучу и в меньшую – и однажды Шота узнал почему. Казалось, зеленоволосому мальчику удалось завести друга. Шота был так удивлен, увидев его с другим ребенком, что невольно отступил назад, из-за чего что-то упало и издало громкий лязгающий звук. Он стоял там, не дыша, и почувствовал облегчение, когда парень посмотрел в его сторону, затем снова на девушку и продолжил болтать. Шумная девушка бывала на пляже не каждый день, но все равно появлялась довольно часто, чтобы просмотреть меньшую стопку, казалось бы, выбирая вещи, которые можно принести домой, как будто она была в супермаркете, выбирая самые свежие фрукты или что-то в этом роде. А потом на пляже начал появляться еще один ребенок. Мальчик с фиолетовыми волосами иногда оглядывал пляж, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, но Шота понятия не имел, что он ищет. Он же не мог искать его, не так ли? Но вскоре после этого он пришел к выводу, что зеленоволосый мальчик всегда знал, что он наблюдает за ним (во что он все еще не мог до конца поверить – он должен был стать героем подполья! Но другого объяснения не было) и перестал тащиться за мальчиком домой. И несколько месяцев спустя начал появляться еще один мальчик. Шота застонал – детей становилось все больше , а он все еще понятия не имел, как зовут первого мальчика. Он был в ужасе, когда обнаружил мальчика, выходящего в море с аккуратно разложенными на берегу его вещами, но мальчик, похоже, говорил правду, когда сказал, что не пытался покончить с собой. Хотя у Шоты все равно случился сердечный приступ. Он рассказал Хизаши все о детях, за которыми присматривал – "Это не няня, Заши, перестань называть меня Дадзавой!" - но одну мысль он оставил при себе. Что он будет скучать по встрече с мальчиком – потому что, хотя он и не признался бы в этом вслух, он чувствовал некоторую привязанность к нему. Шота знал, что это было нелогично – он почти не разговаривал с ребенком!– но после того, как он чуть больше года наблюдал за восьмидесятилетним ребенком, делающим практически невозможное, он почувствовал некоторую привязанность к нему. Он знал, что у парня нет причуд, но думал, что у него огромный потенциал стать героем. Другие дети тоже были весьма впечатляющими, но именно Мидори начала проект, так что… Если он когда-нибудь снова увидит зеленоволосого парня, он спросит его, не хочет ли тот тренироваться у Шоты, решил он.***
Изуку был готов начать свой первый патруль. На нем был парик с черными вьющимися волосами и красными контактными линзами на глазах, и он использовал косметику, чтобы скрыть свои веснушки. На нем были простая красная толстовка с капюшоном и черные спортивные штаны; черная матерчатая маска для лица; плавательные очки в красной оправе; черные перчатки; и его обычные красные ботинки без подкладки. На нем был легкий рюкзак - сделанный из того же материала, из которого Хацуме делал доспехи (который, кстати, уже давно был закончен и в настоящее время находился под толстовкой Изуку), – в котором также были аптечка первой помощи, несколько батончиков, бутылка воды и немного веревки. У него также был пояс с ножами, бинтами и пластырями поменьше, леденцами для детей и телефоном. Но из-за всего того, что он нес, ему приходилось часто делать перерывы на крышах или в переулках, поскольку бегать со всем этим дополнительным весом было бы утомительно. В руке у него также была длинная металлическая клюшка для гольфа. Однако самой заметной вещью в его костюме были странно сложные и причудливого вида часы, которые были прикреплены к его поясу. Однако вместо обычных цифр это были римские цифры, а за стрелками была наклоненная восьмерка - символ бесконечности. Холодной осенней августовской ночью Изуку впервые спрыгнул с крыши и приземлился на преступника, укравшего женскую сумочку. Грабитель был застигнут врасплох и едва успел среагировать, и, прежде чем он успел опомниться, его привязали к фонарному столбу. "Большое тебе спасибо", - с благодарностью воскликнула женщина, сжимая его руку. "Хотя кто ты?–" Новый линчеватель, - подписал он, доставая маленький блокнот и записывая те же слова, когда она посмотрела на него в замешательстве. "Но ты же ребенок!" Я выгляжу меньше, чем есть на самом деле, написал он, качая головой. С тобой все в порядке? Есть травмы? "Я в порядке", - сказала она, все еще недоверчиво глядя на него. "Тогда как тебя зовут? Ты так быстро уложил его – это было очень впечатляюще –" Он записал свое имя и перевернул блокнот, чтобы показать ей. Атлас, гласило оно. Бегать по городу в качестве линчевателя было весело. Он не мог летать так же, как раньше, в Полном капюшоне или с Черным хлыстом, но паркур заставлял его чувствовать себя таким живым, патрулирование заставляло его чувствовать себя таким, каким он был раньше– В следующие несколько месяцев или около того он продолжал патрулировать как Атлас, почти каждую ночь. Поскольку ему больше не нужно было убирать пляж, он начал дремать после возвращения домой из школы, а затем тайком выбирался из дома после "времени отхода ко сну", прежде чем вернуться домой примерно в 3 часа ночи, а затем поспал еще несколько часов, прежде чем ему нужно было идти на занятия. Из-за его габаритов преступники и злодеи часто недооценивали его и не видели в нем угрозы - поэтому ему удалось застать их врасплох и захватить в плен, прежде чем вызвать полицию, чтобы забрать их. И те несколько раз, когда они не недооценивали его, он, скорее всего, умер первым. И, узнав, в чем заключались их причуды, он составлял более подробный план и пробовал снова и снова, пока в конце концов не добивался успеха. К тому времени, когда Голова-Ластик наконец нашел его, был уже декабрь. Он стоял на крыше, делая небольшой перерыв, когда услышал приближение профессионального героя. Он мгновенно обернулся, нервничая. Голова Ластик уставился на него, используя свою причуду, но, должно быть, ничего не почувствовал – ( Это интересно, подумал Изуку. Я не ожидал, что он обнаружит мою способность путешествовать во времени, поскольку она активирована не всегда, но он также не может обнаружить другие способности? Я думаю, это потому, что я не использую их прямо сейчас – например, как я могу убрать гниль и вывести ее в другое время – подожди, не время это анализировать – ), поскольку он моргнул, и его волосы упали вниз. "Ты действительно лишен причуд", - пробормотал он, уставившись на него. Голова-ластик, подписал он. Герой подполья снова моргнул. "Верно, Цукаучи упоминал, что никто никогда не слышал, как ты говоришь. Я предполагаю, это потому, что ты ребенок, верно?" У меня нет устройства для изменения голоса, вместо этого подписался Атлас. "Пока," добавил он. "Зачем мне позволять другим слышать мой настоящий голос? В любом случае. Вы собираетесь попытаться арестовать меня? Юридически я не линчеватель, поскольку у меня нет причуд, поэтому я не могу использовать их незаконно" – Голова - Ластик снова моргнул и вздохнул. Вероятно, он был удивлен, что Атлас знал об этих лазейках. "Мне следовало бы арестовать вас", - сказал он, нахмурившись. "Ты явно ребенок. Тебе не следует бегать в полночь, сражаясь со взрослыми. Тебя могут убить, понимаешь?" Конечно, я знаю это, он подписал ответ. Но тебе не нужно беспокоиться обо мне. Со мной все будет в порядке. Он указал на модные карманные часы, прикрепленные к его поясу, и написал пальцем свое другое имя: Я работаю с А-й-о-н. Голова - Ластик немедленно снова активировал свою причуду (даже если это было бессмысленно), направив свое оружие захвата, чтобы поймать его. Атлас легко увернулся и обнажил ножи в знак предупреждения. "Как ты связан с Айоном?" Голова - Ластик скрипнул зубами. "Откуда ты знаешь его имя? Только герои должны знать о нем –" "Синдикат Айон - директор" , он быстро подписал контракт. "Можно сказать, мой босс. Прощай, Голова - Ластик." С этими словами он спрыгнул с крыши и помчался прочь, в то время как подземный герой оставался неподвижным в шоке. "Ты уверен, что Атлас знает Айона?" Снова спросил Цукаучи, и Шота кивнул, снова вздохнув. "Он написал свое имя пальцами по буквам.– Я не ошибся. И он сказал, что он его босс - что Айон – "директор Синдиката" ". "Синдикат?" "Я предполагаю, что это группа линчевателей", - сказал Незу, поделившись своими мыслями. "Я никогда не ожидал, что Aйoн наймет ребенка". "Так ты действительно предсказал, что из него выйдет группа линчевателей?" Спросил Шота, свирепо глядя на директора. Химера кивнула. "Был 81% шанс, что Айон объединится с другим линчевателем. И 68% шанс, что он создаст свою собственную группу и станет их лидером". И Цукаучи, и Шота снова вздохнули. Он сделал большой глоток своего кофе, единственной хорошей вещи в этом мире, и спросил: "Так что же мне тогда с ним делать?" "... Постарайся заставить его доверять тебе", - сказал Цукаучи через некоторое время. "Он наша единственная зацепка по Айону. И поскольку он действительно лишен причуд, мы не смогли бы предъявить ему никаких обвинений - и, кроме того, я бы не чувствовал себя вправе арестовывать ребенка, который никому не причинил вреда. Он даже исцелил преступников, которых привел! Надеюсь, он ответит на некоторые из наших вопросов после знакомства с вами, поскольку Айон отказывается отвечать на них сам." Шота застонал, когда подумал обо всей дополнительной нагрузке. Прошла неделя, прежде чем Атлас снова столкнулся с Голова - Ластик. На этот раз он первым нашел подземного героя и громко подошел к нему, чтобы не напугать его. "Ластик!", он подписал после того, как машет. Айон хочет, чтобы я что-то сделать. "Что это?" Спросил Голова - Ластик, слегка нахмурившись. "Доктор Цубаса - или Уджико. Цукаучи узнает, если ты поговоришь с ним об этом. Айон хочет, чтобы я помог героям арестовать его." "Нет", - немедленно отказался герой подполья. "Другие герои ни за что не оставят тебя в покое, если увидят". "Я могу позаботиться о себе сам, нахмурился парень.Я буду там, согласны вы или нет. Я здесь не для того, чтобы просить разрешения, просто хочу сказать тебе, что я ухожу." "Почему?" спросил он. "Почему ты работаешь на Айона, парень? Ты не должен быть здесь, рискуя своей жизнью –" "Один вопрос," Атлас подписал после растяжки. "У вас может быть один вопрос обо мне, Aйoн или Синдикате в день. Если я не хочу отвечать, я не буду. Если я не хочу, ты можешь выбрать что-нибудь другое." Голова-Ластик посмотрел на него с недоверием, вероятно, подумав, что странно, что Атлас охотно позволил профессиональному герою допрашивать его. "... Почему ты работаешь на Айона?" в конце концов спросил он. Атлас сделал паузу, обдумывая, как ответить на вопрос. "Я ... хотел помогать людям, но не знал, с чего начать. Айону нужен был линчеватель. Я помогаю ему с тем, что ему нужно сделать, а он обеспечивает мою безопасность. Беспроигрышный вариант для нас обоих." "Ладно ..." Голова-Ластик вздохнул. "Тогда увидимся завтра, малыш. Не умирай". Изуку покинул крышу и направился ко второй части своего патрулирования, благодарный за тихую ночь. Похоже, сегодня вечером ему особо нечего было делать. Он всегда присматривался к кому-либо из Лиги, но ему нигде не удавалось их найти. Возможно, их еще не было в этом городе. Вернувшись домой, он запрыгнул на подоконник и пошире распахнул окно, прежде чем тихо проскользнуть внутрь. Он еще не чувствовал такой усталости, поэтому зашел на форум героев, просмотрел кое-какие новости и провел быстрый анализ видеоклипов с героями в действии за вчерашний день, пока, наконец, окончательно не заснул.